— Я просто в шоке! — орала Надежда Александровна, размахивая пляжным полотенцем как боевым знаменем. — Вода — ледяная! За что мы такие деньжищи отвалили?!
Олеся зажмурилась и мысленно сосчитала до десяти. Потом до двадцати. Не помогло. Вокруг их семейной компании уже собирался любопытный народ — кто-то с сочувствием, кто-то с плохо скрытым злорадством.
«Господи, за что мне это?» — думала она, наблюдая, как свекровь продолжает устраивать представление на весь пляж.
— Надежда Александровна, ну успокойтесь... — попытался вмешаться дядя Валера, но получил такой взгляд, что тут же отступил.
— Успокоиться?! — Надежда Александровна вскинула руки к небу. — Да вы посмотрите на этот балаган! Лежаки по пятьсот рублей! Мороженое — триста! А вода... — она указала на море величественным жестом римского императора, — вода как в проруби!
Борис сидел на песке и тупо смотрел в одну точку. Его лицо напоминало маску трагического актера. «Это был мой план. Моя гениальная идея — взять маму с собой на отдых. Сблизиться с семьей, говорил я. Создать теплые воспоминания, говорил я.»
— Боря, — шепнула ему жена, — может, уведем ее в номер?
— В номер?! — услышала Надежда Александровна. У нее был слух летучей мыши, когда дело касалось критики. — В этот сарай за тридцать тысяч в сутки? Там даже кондиционер воняет!
Тетя Таня, которая до этого мирно загорала, вздохнула и накрыла лицо шляпой. Она уже жалела, что согласилась на эту авантюру. В ее пятьдесят пять лет она хотела одного — покоя. А получила цирк с конями.
«Как же так получилось, что мы все здесь оказались?» — размышляла Олеся, механически разглаживая песок ладонью.
А ведь все начиналось так романтично. Борис, ее муж вот уже двенадцать лет, однажды вечером обнял ее на кухне и сказал: «Олеська, давай возьмем маму с собой в отпуск. Она так устала после операции...»
Олеся тогда растаяла. «Какой он заботливый сын», — думала она. «Как можно не любить такого мужчину?»
Надо было слушать интуицию. Надо было.
— А завтрак! — продолжала свекровь свою обличительную речь. — Что это за завтрак? Два куска хлеба и намазка! За такие деньги! Дома я лучше готовлю!
— Мам, ну хватит уже, — попытался остановить ее Борис, но в голосе не было никакой убедительности. Только усталость.
— Хватит?! — Надежда Александровна повернулась к сыну. — А кто мне сказал: «Мама, это будет лучший отдых в твоей жизни»? Кто обещал пятизвездочный сервис?
«Четыре звезды», — хотела поправить Олеся, но передумала. В такие моменты арифметика не работала.
По пляжу уже прокатился шепоток. Люди показывали пальцами, кто-то снимал на телефон. Олеся чувствовала, как краснеет не только лицо, но и уши, и даже затылок.
— Надя, может, пойдем в кафе? — предложила тетя Таня, выглядывая из-под шляпы. — Выпьем что-нибудь прохладное...
— В кафе?! — Надежда Александровна всплеснула руками. — Да там коктейль стоит как моя пенсия! Нет уж, спасибо!
«Боже мой, это только второй день», — осознала Олеся с ужасом. «У нас впереди еще пять дней. Пять дней этого ада.»
А ведь она так мечтала об этом отпуске! Представляла, как они будут лежать с Борисом на пляже, читать книги, пить коктейли на закате. Как будут гулять по набережной, держась за руки, как молодожены.
Вместо этого она получила свекровь в роли главного прокурора курорта.
— А вы знаете, — Надежда Александровна обратилась к случайным свидетелям ее монолога, — сколько мы заплатили за этот ужас? Двести тысяч! За семь дней! Я за эти деньги могла бы...
— Мам, тише, — взмолился Борис.
— Не тише! — рявкнула она. — Пусть все знают, как здесь обманывают людей!
Дядя Валера, мужчина крупный и обычно спокойный, вдруг встал и пошел к морю. Шел он быстро, как будто за ним гнались. «Умный», — подумала Олеся. «Сбежал пока можно.»
— Валер! — крикнула ему Надежда Александровна. — Ты куда?!
— Купаться! — не оборачиваясь, ответил он и решительно зашел в воду.
— В эту ледяную жижу? — возмутилась свекровь. — Совсем разум потерял!
Олеся смотрела на дядю Валеру с завистью. «Вот бы и мне так — окунуться в воду и не выходить, пока весь этот кошмар не закончится.»
— Олеся! — окликнула ее Надежда Александровна. — А ты что молчишь? Тебе нравится, как нас тут обманывают?
Все взгляды обратились к ней. Олеся почувствовала, как сердце бешено заколотилось. «Что сказать? Что я думаю об этой ситуации? Что я думаю о ней?»
— Надежда Александровна, — осторожно начала она, — может быть, стоит попробовать найти что-то хорошее в этом отдыхе?
Свекровь посмотрела на нее так, как будто Олеся предложила продать душу дьяволу.
— Хорошее? — переспросила она. — А что здесь хорошего? Песок горячий — ноги жжет! Солнце палит — голова болит! Люди орут на разных языках — уши закладывает!
«Боже, да она найдет повод для жалоб даже в раю», — подумала Олеся.
Борис вдруг резко встал.
— Все! — сказал он громко. — Мама, или ты прекращаешь этот цирк, или мы завтра же уезжаем домой!
Наступила тишина. Даже волны, казалось, притихли.
Надежда Александровна смотрела на сына с удивлением. Потом ее лицо начало меняться — удивление сменилось обидой, обида — гневом.
— Значит, так? — тихо сказала она. — Значит, ты мать свою поучать будешь? После всего, что я для тебя сделала?
«О нет», — подумала Олеся. «Сейчас начнется самое страшное. Сейчас она достанет главный козырь — материнские жертвы.»
— Мам, я не поучаю, — устало сказал Борис. — Я просто прошу...
— Просишь?! — Надежда Александровна вскинула подбородок. — А я тебя прошу вспомнить, кто тебя воспитывал! Кто ночами не спал, когда ты болел! Кто последние деньги тратил на твое образование!
Тетя Таня тихонько встала и направилась к морю, следом за дядей Валерой. «И она сбежала», — отметила Олеся. «Крысы покидают тонущий корабль.»
— Мама, это было тридцать лет назад! — воскликнул Борис.
— Тридцать лет назад?! — Надежда Александровна всплеснула руками. — А материнское сердце забывает? А материнская любовь имеет срок давности?
Олеся закрыла глаза. «Господи, когда же это закончится? Когда мы вообще доберемся до конца этого отпуска?»
А ведь когда-то она мечтала о большой дружной семье. Представляла себе совместные праздники, поездки, теплые вечера за чашкой чая.
«Наивная дурочка», — сказала она себе. «Совсем наивная.»
— Знаешь что, сынок, — произнесла Надежда Александровна торжественно, — завтра же еду домой. Не буду мешать вашему райскому отдыху.
— Мам, ну что ты говоришь, — забормотал Борис. — Никто тебя не выгоняет...
— Не выгоняешь? А что тогда делаешь? Заставляешь молчать? Заставляешь терпеть этот обман?
Олеся открыла глаза и посмотрела на мужа. Он сидел, ссутулившись, и смотрел в песок. «Вот и все», — подумала она. «Вот и весь наш семейный отдых. Вот и все наши мечты о сближении.»
Интересно, что в этот момент где-то в глубине души у нее шевельнулось что-то похожее на облегчение. «А может, и правда пусть уезжает? Может, тогда мы хотя бы несколько дней проведем нормально?»
— Надежда Александровна, — тихо сказала она, — если вы действительно хотите домой, то...
— То что? — свекровь повернулась к ней с горящими глазами.
— То мы не будем вас удерживать.
Повисла тишина. Борис поднял голову и посмотрел на жену с удивлением.
— Олеся... — начал он.
— Нет, Боря, — сказала она спокойно. — Если твоя мама несчастна здесь, то зачем ее мучить? Зачем мучиться всем нам?
«Наконец-то я сказала это», — подумала она. «Наконец-то.»
Надежда Александровна смотрела на невестку долго и внимательно. В ее взгляде было что-то новое — то ли уважение, то ли удивление.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Завтра улетаю.
И пошла к морю, где дядя Валера и тетя Таня мирно плескались в "ледяной жиже".
Борис и Олеся остались одни среди любопытных отдыхающих.
— Ты серьезно? — спросил он.
— Очень, — ответила она. — Боря, я люблю твою маму. Но не так. Не когда она превращает наш отдых в ад.
Он помолчал, потом кивнул.
— Может быть, ты права, — сказал он тихо. — Может быть, мы все делаем неправильно.
«Может быть», — подумала Олеся, глядя на море. «А может быть, мы наконец-то начинаем делать что-то правильно.»
На следующий день Надежда Александровна действительно улетела домой. Улетела с гордо поднятой головой и словами: "Вы еще пожалеете о своем решении".
А Олеся впервые за много лет почувствовала, что дышать стало легче.
Остальные пять дней прошли как в сказке. Они купались в "ледяной" воде, которая оказалась просто прохладной. Пили "безумно дорогие" коктейли, которые стоили как везде. Наслаждались "ужасным" сервисом, который был вполне приличным.
«Странно», — думала Олеся, лежа на пляже и читая книгу. «Как же мы могли так долго не замечать, что проблема была не в месте. Проблема была в том, кто с нами.»
— О чем задумалась? — спросил Борис, садясь рядом.
— О том, что иногда нужно быть готовым сказать "нет", — ответила она. — Даже самым близким людям.
Он кивнул.
— Знаешь, а ведь мама потом звонила, — сказал он. — Спрашивала, как мы там. И знаешь что? В голосе у нее не было обиды. Было что-то другое.
— Что?
— Уважение, кажется.
«Может быть, это и есть секрет семейного счастья», — подумала Олеся. «Знать, когда сказать "да", а когда — "нет". И не бояться этого делать.»
А волны мягко накатывали на берег, и солнце клонилось к закату, и впервые за много лет их отпуск был именно таким, о каком они мечтали.