Кто завладеет всеми фрагментами посмертного савана Иисуса Христа, тот постигнет тайны не только земной, но и небесной власти.
Мы продолжаем публикацию глав легендарной повести «Охота на Плащаницу». Разведки супердержав и тайные общества сражаются за обладание христианской реликвией.
Согласно древним преданиям, Плащаница обладает не только духовной, но и мистической силой, способной изменить ход истории. В тени великих событий разворачиваются тайные операции, где каждая сторона готова на всё ради достижения своих целей.
Герои повести сталкиваются с загадками, скрытыми в глубинах веков, и вынуждены разгадывать шифры, оставленные хранителями реликвии. Но чем ближе они подходят к разгадке, тем сильнее становится противостояние, где вера, сила и амбиции переплетаются в смертельной борьбе.
«Охота на Плащаницу» продолжает раскрывать интриги, где прошлое и настоящее сливаются воедино, а истина оказывается лишь началом нового испытания.
Продолжение.
Предыдущие части:
Глава XI. Кызылкумы. Под песком и кровью
Узбекистан, пустыня Кызылкум, СССР.
Ранним утром единственный опытный образец вертолёта Vought-Sikorsky VS-300, собранный по украденным внешней разведкой СССР в Америке чертежам, завис над барханами. Стальной трос опустился, и фигуры в советской форме поочерёдно спустились на раскалённый песок. Судоплатов шагнул первым. За ним — иеромонах Арсений, в чёрном подряснике и сапогах, с автоматом за спиной.
Внизу их уже ждали археологи, во главе с молчаливым Глебом Кречетовым. Это был красивый и очень моложавый для своих лет пожилой человек с седым ёжиком волос и карими молодыми глазами, назвать стариком бывшего начальника Департамента полиции по научно-религиозному направлению Российской империи, было сложно.
Именно Кречетов вместе с отцом Арсением начали охоту за фрагментами Плащаницы в далёком 1907 году. Тогда ему было 33 года, возраст Христа...
Кречетов был единственным избежавшим репрессий сотрудником оккультного отдела ОГПУ под руководством начальника Петрочека Льва Бокия. Когда из органов вычищали руководящие составы бывших наркомов Ягоду и Ежова, от ареста Кочетова спас лишь прямой запрет Сталина.
Кочетову было поручено вести раскопки в так называемых "местах силы" на территории СССР, связанных со следами первых христиан. Как оказалось, их ранние общины прятались не только в катакомбах Рима, но и на территориях, контролируемых сасанидским Ираном и другими исламскими династиями государств Азии.
В строгой секретности в настоящее время шли археологические работы открытого Кречетовым в оазисе пустыни Кызылкумы древнего святилища, датированного Эпохой апостолов Иисуса Христа.
Судоплатов и Арсений осторожно подошли к археологам. Глеб Кречетов, несмотря на свой возраст, выглядел бодро и уверенно. Он поприветствовал прибывших коротким кивком и указал на место раскопок, где, по его словам, могли находиться фрагменты Плащаницы.
— Мы близки к разгадке, — сказал Кречетов, его голос звучал сдержанно, но в глазах читалось волнение. — Если наши расчёты верны, то здесь мы найдём то, что искали многие годы.
Судоплатов, привыкший к тайным операциям и скрытности, оценил ситуацию. — Нам нужно действовать быстро и незаметно, — произнёс он, обращаясь к Арсению и археологам.
Арсений, сжимая автомат, внимательно осматривал окрестности, готовый к любым неожиданностям. Он понимал, что миссия, в которую они ввязались, может привлечь нежелательное внимание.
Пока археологи продолжали свои исследования, Кречетов рассказал Судоплатову о последних находках и гипотезах:
— Фрагменты, которые мы обнаружили, указывают на древние ритуалы, связанные с Плащаницей. Это может пролить свет на многие загадки прошлого.
Судоплатов слушал внимательно, его ум работал над тем, как использовать полученную информацию в интересах страны. Он знал, что каждая деталь может оказаться решающей в их миссии.
Тем временем Арсений, не отрывая взгляда от горизонта, молился про себя, надеясь на успех их предприятия и защиту от возможных угроз.
Археологи, чекисты и военные подошли к разрытому тоннелю, который связывал поверхность Земли с недрами древнего города-святилища.
— Внутри остались два уровня, — сообщил Кречетов, — но ниже второго никто не спускался. Люди пропадали.
Судоплатов поправил планшет на ремне.
— Значит, сегодня — спустимся.
...
Подземный храм открывался древним резным порталом. Камень покрыт вязью на греческом и коптском. На стене — барельеф: ангел с мечом и надпись: Φύλαξ τοῦ λίνου — «Хранитель Плащаницы».
— Осторожно, — сказал Арсений. — Здесь пахнет смертью.
Спустившись по ступеням, группа оказалась в зале порфировых колонн. Свет фонарей выхватывал фрески: распятые фигуры, змеевидные символы, иероглифы.
— Что это? — прошептал один из археологов.
— Последний притвор хранителей, — ответил Кречетов. — Сюда принесли третий фрагмент.
Он достал ключ — медный крест. Тот щёлкнул в нише. Раздался глухой треск. Пол под ногами задрожал.
— Приготовьтесь, — бросил Судоплатов.
…
Ходы под храмом оказались лабиринтом — древним, пыльным, будто застывшим во времени. Узкие переходы вели вниз, к ещё не исследованным залам. Кречетов шёл первым, фонарь в его руке выхватывал рельефы на стенах: кресты в кругах, фигуры с коптскими нимбами, изображения ангелов с развёрнутыми свитками.
— Здесь, — наконец сказал он. — Это галерея Стражей.
В самом конце галереи обнаружился замурованный проём. Арсений с Судоплатовым, и рабочие принялись снимать каменные плиты, одна за другой. Гулко звучащие удары кирок отдавались по коридорам. Одна из плит, наконец, поддалась, открыв тёмную нишу.
— Сюда, — указал Кречетов.
Команда вошла внутрь. Там, на постаменте из полированного базальта, стоял саркофаг, вырезанный из красного камня, цвета свернувшейся крови. Поверх него — трёхслойный саван, в тонких золотистых нитях. Камень словно испарял прохладу и тревогу.
— Вот оно… — прошептал Кречетов, и достал медный крест.
Крест вошёл в резную нишу на постаменте с мягким щелчком. И тогда саван вспыхнул изнутри тёплым светом — не ярким, но живым, словно ткань дышала.
В это мгновение раздался глухой щелчок затвора.
Один из молодых археологов — высокий шатен в очках — внезапно поднял руку с пистолетом. Его лицо исказилось в зловещей гримасе.
— Всем стоять! — выкрикнул он. — Назад от саркофага!
— Это агент, — хрипло выговорил Кречетов. — Скорцени.
В следующую секунду немецкий диверсант выстрелил — прямая пуля в грудь одного из охранников. Тот рухнул без звука. Агент бросился к саркофагу, намереваясь вырвать реликвию из постамента.
— Назад! — крикнул Судоплатов. Фонарь упал, свет рассыпался по полу. Пули звенели, ударяясь в камень и бронзу.
Иеромонах Арсений прыгнул вперёд. Он врезался в немецкого шпиона, сбив его с ног и выбив из рук пистолет. Завязалась короткая, ожесточённая схватка. Агент изворачивался, как змей, пытаясь достать второй пистолет, но Арсений был быстрее.
Арсений быстро достал из складок сутаны кистень, и ударил агента Скорцени страшным оружием древних новгородских боевых монахов. Стальное шипастое яблоко врезалось в кадык диверсанта. Второй удар пришёлся на голову.
Падение. Выстрел — предсмертный. Монах закрыл лицо, кровь хлынула из артерии врага, заливая саван.
Арсений тяжело дышал, чувствуя, как адреналин всё ещё бурлит в крови. Он огляделся вокруг, стараясь убедиться, что больше никого нет. Тишина. Только слабый шорох листвы под лёгким ветром.
Он опустился на колени рядом с поверженным врагом, его взгляд остановился на лице агента. Арсений перекрестился, шепча молитву за упокой души, даже если она была душой врага.
Поднявшись, он быстро осмотрел тело. В карманах агента он обнаружил карту с пометками, вероятно, указывающими на тайные маршруты и схроны. Ещё один документ, написанный на немецком, содержал какие-то коды и инструкции. Арсений прижал находки к груди, понимая, что это может стать ключом к предотвращению дальнейших диверсий.
Саркофаг затрясся. Казалось, подземелье вздохнуло.
— Все назад! — скомандовал Судоплатов.
Тоннель дрогнул. Пыль и песок посыпались с потолка. Где-то в глубине храма раздался раскатистый гул. Земля стонала. Началось обрушение.
Вдоль одной из массивных колонн из порфира змеёй пробежала трещина. Стены, казалось, вот-вот рухнут. Кто-то оступился — его подняли. Арсений помогал раненому солдату. Судоплатов подхватил сверкающую ткань, передал Кречетову:
— Уноси. Сейчас.
Кречетов, сжимая саван в руках, бежал последним. Прямо над их головами рушился каменный потолок.
Когда последние бойцы вырвались наружу, тоннель исчез за стеной камня и пыли. Тишина. Только в руках у Кречетова светился фрагмент Плащаницы, как будто он был живым...
📌 Сноски к Главе XI:
- Vought-Sikorsky VS-300 — первый успешный одновинтовой вертолёт, разработанный Игорем Сикорским в США. В СССР тщательно следили за достижениями Сикорского, покинувшего Россию после революции. В контексте повести предполагается, что разведка СССР получила чертежи этой машины и воссоздала её в единственном экземпляре.
- Арсений, иеромонах — в русской православной традиции иеромонах — монах, рукоположённый в священнический сан. В повести Арсений сочетает духовный сан с функцией оперативника, что подчёркивает его уникальность.
- Глеб Кречетов — вымышленный персонаж, ранее работавший в Департаменте полиции Российской империи по «научно-религиозному направлению». Такие направления в реальности не существовали официально, но в литературе часто фигурируют как отделы, изучавшие оккультизм, эзотерику, аномалии. В повести Кречетов стал связующим звеном между дореволюционной Россией и спецслужбами СССР.
- Лев Бокий — реальная историческая фигура. Руководил специальным отделом ГПУ, где, по данным некоторых источников, действительно изучались оккультные и эзотерические материалы. Был расстрелян в 1937 году. В повести представлен как фанатик мистики, чудом избежавший смерти и продолживший свои поиски в тени мировых войн.
- Места силы — условное обозначение мест, обладающих (согласно эзотерическим и мистическим учениям) особой энергетикой. В советских археологических кругах подобные формулировки не применялись, но в популярной культуре связаны с древними святилищами, капищами, аномальными зонами.
- Кызылкумы — пустыня в Средней Азии (на территории Казахстана, Узбекистана и Туркмении). Название означает «красные пески». Реально на территории пустыни проводились археологические раскопки, в том числе древних городов и святилищ.
- Φύλαξ τοῦ λίνου (греч.) — «Хранитель Плащаницы». Византийская стилизация. Использование греческого и коптского языков указывает на древние христианские общины Ближнего Востока и Египта, существовавшие в ранние века нашей эры.
- Ткань загорается внутренним светом — художественный приём, подчёркивающий сакральную природу Плащаницы. В повести этот эффект используется как визуальное проявление её сверхъестественной силы.
- Агент Скорцени — Отто Скорцени (1908–1975) — австрийский офицер войск СС, прославившийся дерзкими спецоперациями. В повести у него имеется сеть агентов, внедрённых в разные страны. Мотив покушения на святыню подчёркивает глубину противостояния.
- Саркофаг из красного камня — стилистический символ древности и сакральности. В христианской традиции красный может ассоциироваться с мученичеством и кровью Христа.
- Медный крест — ключ — художественный символ, совмещающий предмет веры и артефакт. В повести он используется как механизм активации скрытого механизма в храме.
- Ткань как живая — мотив живой реликвии восходит к христианской концепции Святынь, в которых «живо» присутствует Благодать. Здесь Саван будто сам выбирает, кому довериться, реагируя на прикосновение.
Продолжение следует...
Не забудьте ознакомиться, либо перечитать, освежив память, первые части повести «Охота на плащаницу», см. ниже нашу подборку.