Охота за Плащаницей. Древность

Что скрывает Туринская плащаница? Почему за ней охотились разведки России, Британии, Германии и Ватикана? Перед вами — начало захватывающего историко-мистического шпионского триллера, который можно прочитать только на канале ИСТОРИЯ, ИИ и СОБАКИ.

Равноправные соавторы:

Ведущий канала Макс (идея, сюжет, редактура)

ИИ Ярослав Никитич (иллюстрации, синопсис).

В рассказе, помимо вымышленных персонажей, фигурируют реальные исторические личности!

🕊️ I век

1. Понтий Пилат (ум. около 39 г.) — прокуратор Иудеи при императоре Тиберии, отдал приказ о распятии Христа.
2. Иосиф из Аримафеи (I век) — член Синедриона, ученик Иисуса, похоронивший Его в своём гробе.
3. Никодим (I век) — фарисей, тайный последователь Христа, участвовал в погребении.

📜 Средние века

1. Патриарх Фотий (ок. 810 — ок. 893) — глава Константинопольской церкви, хранитель богословских текстов.
2. Жак де Моле (1243–1314) — последний великий магистр ордена тамплиеров, казнён во Франции.

📚 XIX — начало XX века

1. Лев Толстой (1828–1910) — русский писатель, мыслитель, критик официальной церкви.
2. Иоанн Кронштадтский (1829–1908) — святой Русской православной церкви, духовный авторитет.
3. Дмитрий Фёдорович Трепов (1850–1906) — генерал-губернатор Санкт-Петербурга, министр внутренних дел.
4. Максимилиан Трусевич (1857–1918) — директор Департамента полиции Российской империи (1906–1909).
5. Григорий Распутин (1869–1916) — мистик и советник царской семьи.

🕵️‍♂️ XX век. Разведки и шпионы

1. Сидней Рейли (ок. 1873–1925) — британский разведчик, легендарный агент времен революционной России.
2. Ким Филби (1912–1988) — участник «Кембриджской пятёрки», двойной агент СССР и Великобритании.
3. Павел Судоплатов (1907–1996) — генерал-лейтенант НКВД, организатор операций по ликвидации врагов СССР.
4. Лаврентий Берия (1899–1953) — глава НКВД, один из главных фигурантов советской спецслужбы.

Главный герой сегодняшний части рассказа — русский агент Глеб Кречетов, отправленный в 1907 году по следу тайны, способной изменить ход истории. Рассказ основан на евангельских фактах и подлинных событиях, но вплетает в них вымышленную интригу на уровне лучших образцов жанра.

Здесь и далее - рисунки ИИ Ярослав Никитич

📘 О чём рассказ?

«Охота за плащаницей» — это историко-мистический роман с элементами шпионского триллера. В центре сюжета — Туринская плащаница и легенда о том, что в ней зашифровано послание, способное перевернуть представления о Воскресении.

Сюжет охватывает почти две тысячи лет — от Иерусалима времён Христа до Европы XX века.

За тайной плащаницы охотятся элитные разведки всех мировых держав: Российской империи (позже — СССР), Ватикана, Британской короны, Третьего Рейха и отдельно — немецкого ордена СС, а также тайные ордена, масоны и агенты частных миссий.

📖 Где проходит граница между реальностью и вымыслом?

• Все евангельские сцены и цитаты — строго соответствуют каноническим текстам (в первую очередь — Евангелию от Матфея, 27:57–60).
• Все исторические персонажи — представлены в рамках своих реальных поступков и характеров.
• Фантазия допустима только в отношении вымышленных героев, спецопераций, орденов и шифров, составляющих шпионский слой повествования.

Глава I. Плащаница

Иерусалим, вечер пятницы, 33 год от Рождества Христова

Солнце клонилось к закату, когда тяжёлые ворота Претория вновь отворились. Внутри, за рядами колонн, в полутьме мраморного зала, Понтий Пилат молчаливо изучал свиток. Он не сразу поднял взгляд, когда вошёл Иосиф из Аримафеи[1]. Тот был одет просто, но с достоинством, как подобает уважаемому члену Синедриона. Его голос прозвучал без колебаний:

— Я пришёл просить тела Иешуа, называемого Назарянином.

Пилат отложил свиток, всмотрелся в лицо Иосифа и, кивнув одному из трибунов, произнёс:

— Странное у тебя милосердие, Иосиф. Погребать того, кого твой совет предал.

— Я лично не давал согласия. И он — не преступник в глазах моих, я его ученик, апостол.

Пилат откинулся на спинку кресла.

— Да будет по-твоему. Я не прочь снискать милость еврейского бога и того, кто называл себя при жизни его сыном, хотя бы после казни. Тело твоё. Забирай.

Иосиф низко поклонился, выражая благодарность, но в его глазах читалась глубокая скорбь. Он медленно развернулся и направился к выходу, не произнося больше ни слова. Его шаги эхом раздавались в пустом зале, и тишина вновь окутала Преторий.

За воротами его уже ждали несколько слуг с носилками, покрытыми белым льняным полотном. Иосиф остановился на мгновение, взглянув на багровое небо, где последние лучи солнца окрашивали облака в кровавый оттенок. Он тяжело вздохнул, словно пытаясь набраться сил для предстоящего.

— Мы должны спешить, — тихо сказал он, обращаясь к слугам. — Суббота близка.

Иосиф вместе со своими спутниками направился к Голгофе. Ветер доносил до них слабые звуки — крики, рыдания, молитвы. Когда они подошли к месту казни, тела осуждённых всё ещё висели на крестах. Иосиф остановился перед телом Иешуа, его лицо исказилось от боли.

— Осторожно, — сказал он слугам, указывая на крест. — Снимите Его с почтением.

Слуги с трудом, но аккуратно сняли тело, стараясь не причинить ему ещё большего урона.

Иосиф подошёл, неся в руках новую льняную плащаницу[2]. Следом за ним шагал Никодим[3], богослов. Они окропили тело, потом — вместе, с древним трепетом, начали обвивать Его по иудейскому обычаю.

Ткань легла, впитав в себя кровь, пот, слёзы, молитвы.

Иосиф бережно завернул Иешуа в чистое полотно, которое он заранее приготовил. Его движения были полны уважения и любви, словно он прощался с кем-то близким.

— Мы отнесём Его в мой сад, — произнёс Иосиф, обращаясь к спутникам. — Там есть новая гробница, вырезанная в скале. Она станет его последним пристанищем. Плащаница как будто дышит...

Слуги подняли носилки, и они отправились в путь. С каждым шагом Иосиф чувствовал, как тяжесть утраты всё сильнее давит на его сердце. Но в этой скорби было и нечто большее — надежда, которую он не мог объяснить словами.

...

Но не все свидетели ушли. Из тени за происходящим наблюдал человек по имени Малхиел[4] — слуга дома Иосифа. В ту ночь он вынес из гробницы крайний лоскут ткани, испачканный кровью. Он не знал зачем. Просто чувствовал: это надо сохранить.

📌 Сноски к Главе I: «Плащаница»

1. Иосиф из Аримафеи — упоминается во всех четырёх канонических Евангелиях как человек, просивший тело Иисуса после распятия. В Евангелии от Матфея (27:57–60) он назван богатым учеником, который лично обвил тело и положил его в новый гроб.
   «И, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своём гробе…» (Мф. 27:59–60)
2. Понтий Пилат — прокуратор Иудеи с 26 по 36 гг. н.э., при котором был казнён Иисус Христос. Его образ в Евангелиях двойственен: он признаёт Иисуса невиновным, но отдаёт его на распятие.
3. Плащаница (греч. σινδών, лат. sindon) — ткань, в которую, по Евангелиям, было обвито тело Христа. Туринская Плащаница — реально существующий артефакт, хранящийся в Турине, Италия. На ней запечатлён отпечаток мужского тела с ранами, соответствующими описанию страстей Христовых.
4. Никодим — фарисей, учёный муж и член Синедриона, приходивший к Иисусу ночью (Ин. 3:1–21) и также участвовавший в погребении. В Евангелии от Иоанна (19:39) он приносит смесь смирны и алоя.
5. Малхиел — вымышленный персонаж, служащий Иосифу, введённый для художественного развития сюжета (не нарушая канона). Через него в рассказе передаётся фрагмент ткани.
6. Антиохия — один из центров раннего христианства, где впервые стали называть последователей Иисуса «христианами» (см. Деян. 11:26). Именно туда, по сюжету, попадает реликвия.
7. Фраза "Плащаница как будто дышит" — авторская художественная метафора, подчёркивающая духовное напряжение момента, но не имеющая мистического подтверждения в Писании.

Глава II. Архив

Антиохия, 112 год от Рождества Христова

Старик Малхиел открыл ларец. Там — свиток и ткань. Он вызвал писца — Луция из Родоса[5], молодого, худощавого человека с острым взглядом. Луций писал, не задавая вопросов. Но видел, как в дыме лампы пятно на ткани вспыхивало.

После диктовки Малхиел отдал Луцию ткань.

— Не копию. Оригинал. Только не открывай — пока не настанет срок.

На следующий день вилла сгорела. Тело старика не нашли. Только обугленный стол. Луций спрятал ткань в медной трубке внутри статуи Гермеса и отправил её в Александрию.

...

Прошли годы. Луций, ставший известным писцом, всегда помнил о своем обещании. Он часто задумывался о той ночи и о странной просьбе Малхиела. Но жизнь шла своим чередом, и тайна оставалась тайной.

Однако в один из дней, когда Луций сидел в своей мастерской и работал над очередным свитком, к нему пришел незнакомец. Его лицо было скрыто под капюшоном, но голос звучал уверенно и властно.

— Ты Луций из Родоса? — спросил он. — Я — центурион Ливий, а кому я служу, тебе знать не следует, тем более, что Секретная палата проконсула — не более, чем бессмысленные для тебя слова.

Луций кивнул, не отрывая взгляда от незнакомца.

— Настало время, — продолжил гость. — Открой ткань.

Сердце Луция забилось быстрее. Он почувствовал, что момент, которого он ждал всю жизнь, наконец настал. Поднявшись, он достал из тайного места медную трубку и осторожно извлек ткань.

Развернув ее, Луций увидел, что пятно на ткани стало еще ярче, словно ожило. Незнакомец наблюдал с неподдельным интересом.

— Это знак, — сказал он. — Знак, который изменит судьбу многих.

Луций не знал, что именно означали эти слова, но чувствовал, что впереди его ждет нечто великое. Тайна, которую он хранил столько лет, наконец-то должна была раскрыться.

📌 Сноски к Главе II: «Архив»

1. Антиохия — древний город на территории современной Турции (Антакья), один из важнейших центров раннего христианства. Здесь проповедовали апостолы Пётр и Павел.
2. Малхиел — вымышленный персонаж, введённый как слуга Иосифа из Аримафеи, служащий мостом между евангельским рассказом и дальнейшей историей реликвии. Такое художественное решение допускается, так как не нарушает библейский канон.
3. Луций из Родоса — вымышленный писец, выполняющий функцию хрониста и проводника информации в будущем. Родос — важный центр римского влияния, известный школами философии и письма.
4. Центурион Ливий — собирательный образ римского офицера, представитель тайной службы, аналог будущих разведок. Возможно, вдохновлён фигурами Спурия Сервилия или Публия Квинктилия.
5. Секретная Палата проконсула — гипотетическое подразделение римского чиновничества, действовавшее вне сенатского надзора. В литературе может обозначать «теневую власть» Рима.
6. Медная трубка внутри статуи Гермеса — типичный способ тайной передачи артефактов в древности. Мотив спрятанной реликвии в статуе восходит к эллинистической традиции.

Глава III. Стражи Лика

Константинополь, IX век от Р.Х.

Патриарх Фотий[6] смотрел на карту. В центре — крест и надпись: ΛΙΝΟΝ ΖΩΝΤΩΝ (Лён Живых)[7]. Он вычёркивал имена: один Хранитель за другим исчезали.

— Они идут за фрагментами, — сказал Ареф из Халдеи. — Мы должны передать их в Афон и Иерусалим.

Патриарх Фотий тяжело вздохнул и обернулся к Арефу.

— Если фрагменты попадут в их руки, последствия будут катастрофическими. Мы не можем позволить себе ошибку.

Ареф молча кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась тревога.

— У нас есть ещё один путь, — наконец сказал он. — Через земли болгар. Это опасно, но, возможно, они не ожидают этого.

Фотий задумался, его взгляд снова упал на карту. Линии путей пересекались, как паутина, каждый маршрут был рискованным.

Корабль с монахом ушёл в шторм — и пропал.

...

Флоренция, 1270 год.

Монах Франческо находит фрагмент ткани. Умирает в ту же ночь. Его отравили.

Фрагмент ткани, найденный Франческо, исчез. Однако один из послушников, Лоренцо, заметил, как ночью перед смертью монах спрятал что-то в старом сундуке в своей келье. Лоренцо, будучи любопытным, решил выяснить, что же так встревожило монаха.

Открыв сундук, он обнаружил тот самый фрагмент ткани. На первый взгляд, это был обычный кусок материи, но при внимательном осмотре Лоренцо заметил странные символы, вышитые золотыми нитями. Он понял, что это нечто важное, возможно, даже опасное.

Не успел он спрятать находку, как в дверь кельи постучали. На пороге стоял настоятель монастыря с суровым выражением лица. "Лоренцо, мне нужно поговорить с тобой," — произнес он, пристально глядя на юного послушника.

Лоренцо почувствовал, как сердце замерло. Он быстро закрыл сундук, стараясь не выдать своего волнения.

"Да, святой отец," — ответил он, стараясь говорить уверенно, хотя голос слегка дрогнул. Настоятель вошел в келью, огляделся и жестом указал на стул.

"Садись, сын мой," — сказал он, усаживаясь напротив. Лоренцо послушно сел, чувствуя, как напряжение растет. Настоятель продолжал смотреть на него, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

"Ты был близок с братом Франческо," — начал он. Это был не вопрос, а утверждение. Лоренцо кивнул. "Ты заметил что-нибудь странное в его поведении в последние дни?"

Лоренцо ненадолго задумался. Он понимал, что сказать правду — значит подвергнуть себя опасности. Но и лгать настоятелю было рискованно. "Он казался обеспокоенным", — осторожно ответил Лоренцо. "Но он ничего мне не говорил".

Настоятель нахмурился, и тишина повисла в воздухе. Затем он медленно произнес: "Если ты узнаешь что-то важное, ты должен немедленно сообщить мне. Понимаешь?"

"Да, святой отец," — ответил Лоренцо, стараясь выглядеть искренним. Настоятель встал, бросил последний взгляд на сундук и вышел, оставив юного послушника в тревожных раздумьях.

Как только дверь закрылась, Лоренцо снова открыл сундук. Он внимательно изучил символы на ткани, пытаясь понять их значение. Внезапно ему показалось, что один из символов начал светиться. Лоренцо вздрогнул и отшатнулся. Что это за ткань? Почему она так важна? И почему за ней, очевидно, охотятся?

Он понял, что времени на раздумья нет. Если настоятель или кто-то еще узнает о находке, его жизнь окажется под угрозой. Лоренцо решил, что должен узнать правду о фрагменте ткани, даже если для этого придется покинуть монастырь...

...

Париж, 1307 год.

Тамплиер Жак де Моле[8] отказывается выдать тайну Плащаницы с прижизненным Ликом Христа.

— Это не кровь. Это Его отражение. И зеркало каждого из нас.

Король Филипп IV по прозвищу Красивый, сидящий напротив, сжимает кулаки, его лицо краснеет от гнева.

— Ты смеешь бросать вызов королевской воле? — прорычал он. — Эта тайна принадлежит не тебе, а Франции!

Жак де Моле спокойно смотрит на монарха, его голос звучит ровно и уверенно:

— Тайна принадлежит не Франции, не мне, не вам, Ваше Величество. Она принадлежит только Ему. И никто не вправе распоряжаться тем, что даровано свыше.

Филипп встал, его шаги эхом разнеслись по залу. Он подошел к окну, глядя на серое небо Парижа.

— Ты осознаешь, что твое упрямство может стоить тебе жизни? — тихо спросил король, не оборачиваясь.

— Жизнь тамплиера принадлежит ордену и Господу, — ответил де Моле. — Если моя смерть принесет пользу, я приму ее с достоинством.

Молчание наполнило комнату. Филипп медленно обернулся, его взгляд был тяжелым, как свинец.

— Тогда готовься, Жак, — сказал он, — ибо твой путь заканчивается здесь.

📌 Сноски к Главе III: «Стражи Лика»

1. Патриарх Фотий — реальный исторический персонаж, патриарх Константинопольский в IX веке, один из крупнейших византийских богословов, известный своими конфронтациями с Римом.
2. Λίνον Ζώντων (Лён Живых) — авторское название, созданное в духе греческой церковной традиции. Означает «Ткань живых» или «Лён Жизни». В реальности Туринская плащаница называлась sindon или Mandylion.
3. Орден Хранителей Лика — вымышленная организация, вдохновлённая реальными тайными братствами: ассасинами, тамплиерами, орденом Сион и пр. Функция — охрана и сокрытие сакральных знаний.
4. Афон — святой горный монастырский регион в Греции, центр православного монашества. Сюжетно используется как надёжное укрытие реликвий.
5. Армянская церковь в Иерусалиме — реально существующий квартал, основанный в IV веке. Сюжет о «подземелье» под одной из церквей — художественный приём с корнями в традициях паломнической литературы.
6. Флоренция. Сан-Марко — монастырь, в котором размещалась школа живописи и копирования. Связь с мистикам и реликвиями здесь стилизована, но не исключает мотив передачи знаний от старшего к младшему.
7. Жак де Моле — последний великий магистр ордена тамплиеров. Казнён в 1314 году в Париже. Во время допросов инквизиции действительно упоминались загадочные «головы» или «объекты поклонения» (например, «Бафомет»), что могло быть интерпретировано как реликвии.
8. Филипп IV Красивый (1268–1314) — король Франции (с 1285) и король Наварры (1284–1305), сын Филиппа III Смелого, из династии Капетингов.

13 октября 1307 года по приказу короля Филиппа IV Красивого все тамплиеры во Франции, а это несколько тысяч человек, были арестованы. Аресты производились именем Святой инквизиции, а владения тамплиеров переходили в собственность короля.

Членов ордена обвиняли в тягчайшей ереси — в отречении от Иисуса Христа, плевании на распятие, гомосексуализме, поклонении Сатане, кремации умерших братьев и подмешивании пепла в общую трапезу.

Ко многим заключённым применялись пытки, несколько сотен тамплиеров было замучено до смерти в первые же дни после арестов.

Глава IV

Петербург — Турин, 1907. Паломничество. Шпионы. Код.

Петербург. Зимний кабинет

— Садитесь, Кречетов, — сказал Максимилиан Иванович Трусевич¹, даже не повернув головы. — Быстро, по сути.

Глеб Кречетов, тридцати трёх лет, кандидат восточных наук, специалист по древним языкам и религиям, был не просто филологом, но — секретным агентом Департамента полиции по научно-религиозному направлению.

В кабинете присутствовал генерал-губернатор Дмитрий Фёдорович Трепов², сидевший в тени окна с висящей лампой.

У стены — протоиерей Иоанн Кронштадтский³, в тёмной рясе, с молитвословом.

На столе — папка: «Оперативное наблюдение. Турин. Плащаница». С грифом: Лично Его Императорскому Величеству.

— Наши информаторы в Ватикане передали, что Плащаница будет выставлена для обозрения, — сказал Трусевич. — Есть основания полагать, что это та самая ткань, в которую было обвито Тело Христа.

— Мы не можем бездействовать, — вмешался Кронштадтский, отец Иоанн. — Пока Распутин⁴ дразнит паству чудесами, а Толстой⁵ сыплет проклятья, мы обязаны показать Царю доказательство того, что Истина — в Церкви.

— Вы поедете, Кречетов, — сказал Трепов. — В составе миссии. У вас будет охрана: иеромонах Арсений из Валаама⁶, представитель Дружины Пересвета и Муромца Ильи при Синоде. Не просто монах — оперативный кулак.

— Что именно искать?

— Фрагмент. Архив. Любую версию, не совпадающую с канонической. И, главное — ключ, скрытый в ткани.

— И помните, Кречетов, — добавил Трусевич, — время ограничено. Вы должны вернуться с результатами до Пасхи. Император ждёт отчёта.

Кречетов кивнул, пытаясь скрыть волнение. Он понимал, насколько важна эта миссия. Не только для науки и религии, но и для всей Империи. Его задача была не из лёгких — отыскать истину, скрытую в древней реликвии, и доказать её подлинность.

— Мы подготовили для вас все необходимые документы и средства, — продолжил Трепов. — Будьте осторожны. Ватикан — это не просто город, это целый мир со своими правилами и тайнами.

— Да, и не забывайте о тех, кто может быть заинтересован в том, чтобы вы не вернулись, — добавил Кронштадтский, тяжело вздохнув. — Много сил сейчас борются за влияние в мире, и не все они на стороне света.

Кречетов встал, ощущая на себе тяжесть возложенной на него ответственности. Он поклонился присутствующим и направился к выходу, зная, что впереди его ждёт непростое путешествие.

Когда он вышел из кабинета, в коридоре его уже ждал иеромонах Арсений, высокий и крепкий мужчина с проницательным взглядом. Они обменялись кивками, и Кречетов почувствовал, что может положиться на этого человека.

— Готовы? — спросил Арсений, когда они двинулись по коридору.

— Готов, — ответил Кречетов, стараясь придать своему голосу уверенности.

Так началось их путешествие в поисках истины, скрытой в древней ткани, которая, возможно, могла изменить ход истории.

В пути

Поезд гремел по шпалам, проезжая сквозь утренний туман Восточной Пруссии. Их вагон — прицеп к товарному составу, набитому иконами и ковчегами.

Кречетов перелистывал греческий свиток, когда дверь отъехала.

Вошёл мужчина с серой тростью, в английской фуражке.

— Vous êtes des orthodoxes? En mission?⁷

(Вы православные? С миссией?)

Кречетов кивнул. Но когда англичанин сделал резкое движение, пытаясь вырвать платок с картой, Арсений вскочил и одним ударом швырнул его в дверь.

— Хватит любезностей, — буркнул монах. — Убил бы — грех. Но повод дал.

При обыске нашли визитку: M. Hart, The Freemason Society, London.

Позже Арсений, утирая кулак, сказал:

— У меня на Валааме трое таких на исповедь ходили. Все потом в озере купались. В январе.

Кречетов поднял визитку, разглядывая её под светом тусклой лампы.

— Масоны, — тихо сказал он, будто самому себе. — Неужели и здесь добрались?

Арсений хмыкнул, поправляя расшитый пояс.

— Они везде, — ответил он. — В Москве, в Петербурге, теперь вот и в Восточной Пруссии. Но ты не переживай, брат. Бог видит их дела.

Поезд продолжал свой путь, скрипя и грохоча, словно старый дракон, пробирающийся через туманную равнину. За окном мелькали редкие огоньки деревень, а где-то вдали слышался лай собак.

— Что в свитке? — спросил Арсений, указывая на текст, который Кречетов держал в руках.

— Пророчество, — ответил он, не поднимая глаз. — О войне, о разрушении, о спасении. Написано рукой монаха с Афона, более двух веков назад.

Арсений задумался, его лицо стало серьёзным.

— Значит, наша миссия не только в перевозке святынь? — произнёс он, словно проверяя свои догадки.

Кречетов медленно закрыл свиток и посмотрел на товарища.

— Наша миссия — сохранить то, что ещё можно спасти. Остальное — в руках Господа.

Монах кивнул, но его взгляд оставался напряжённым. Он знал, что впереди их ждут не только туман и железные дороги.

Архив монастыря Сан-Джованни. Турин.

Монах провёл их через винтовую лестницу. Под гобеленом — старинный ящик с пергаментом.

На нём — карта фрагментов. В центре — Σκια (Тень).

Кречетов прошептал:

— Это не только место. Это, возможно, кодовое имя Плащаницы в архивной системе.

В этот момент лампа замигала. Дверь щёлкнула. И вошёл он.

Сидней Рейли⁸. Острый взгляд, чёрное пальто. В руке — тяжёлый револьвер.

— May I join the investigation?⁹

(Могу я присоединиться к расследованию?)

Арсений шагнул вперёд. Но Рейли вытащил медальон с символом Ока в треугольнике.

— We are all looking for the same face.

(Мы все ищем одно и то же Лицо.)

Кречетов прищурился.

— Но вы — чтобы его скрыть.

Секунда. Вспышка. Англичанин садит из двух рук по русским из большого револьвера.

Удар! Это просвистел в воздухе прудовый кулак иеромонаха. Шпион Короны её Величества ставит блок и применяет приём бокса — апперкот! Похоже, с английским мордобоем православная братия не знакома. Но у Арсения — крепкая голова. Он бодает крутым лбом англичанина.

Кречетов сбивает лампу. Мрак! Они вылетают через окно, держа за горло друг друга...

Вихрь стеклянных осколков и холодного воздуха окутал их, когда они вылетели из окна. Кречетов и Рейли продолжали борьбу в свободном падении. Внизу виднелась крыша соседнего здания, и оба понимали, что времени мало.

Кречетов, используя все свои силы, сумел перевернуть ситуацию в воздухе, оказавшись сверху. Он прижал Рейли к себе, стараясь смягчить удар о крышу.

С громким грохотом они приземлились на черепицу, которая треснула под их весом. Кречетов быстро поднялся, пытаясь восстановить равновесие. Рейли тоже вскочил, его револьвер вылетел из его руки при падении и теперь лежал в нескольких метрах.

— Это ещё не конец, — прохрипел Рейли, пытаясь дотянуться до оружия.

Но Кречетов был быстрее. Он пинком отбросил револьвер подальше и бросился на Рейли. Они снова сцепились, катясь по крыше и рискуя упасть вниз.

В этот момент на крыше появился Арсений, который, несмотря на боль в голове, сумел подняться и последовать за ними. Он увидел, как Кречетов и Рейли борются на краю здания, и, не раздумывая, бросился им на помощь.

— Хватит, — крикнул Арсений, пытаясь разнять их.

Рейли, понимая, что силы на исходе, попытался вырваться, но Арсений схватил его за руку и оттащил в сторону. Кречетов, тяжело дыша, встал рядом.

— Мы должны работать вместе, — сказал Арсений, глядя на Рейли. — У нас одна цель, но разные методы. Давайте найдем компромисс.

Рейли, осознав, что дальнейшая борьба бессмысленна, кивнул. Он протянул руку Кречетову.

— Временное перемирие? — предложил он.

Кречетов, немного поколебавшись, пожал руку Рейли.

— Временное, — согласился он. — Но у нас есть важная задача. Мы должны найти истину, прежде чем она исчезнет навсегда.

Погоня и Ватикан.

Сквозь сад. По коридорам. Пули врезаются в колонны. Один выстрел — по колоколу.

Арсений ранен, но не падает.

— Держись, брат! — кричит Кречетов, затаскивая его в карету.

Карета трясется на ухабах, колеса скрипят, как будто вот-вот развалятся. Арсений прижимает руку к ране, кровь сочится сквозь пальцы.

— Куда теперь? — спрашивает он, с трудом переводя дыхание.

Кречетов выглядывает в окно, проверяя, нет ли погони.

— В безопасное место. Надо остановить кровь. Держись, мы почти на месте.

Снаружи слышен топот лошадей. Кречетов сжимает рукоять пистолета, готовый к бою.

— Они догоняют, — произносит Арсений, его голос слаб, но в глазах горит упрямство.

Кречетов кивает, его лицо мрачнеет.

— Тогда мы покажем им, что значит связываться с нами.

Карета резко останавливается. Кречетов выпрыгивает наружу, помогая Арсению выбраться. Они оказываются у старой часовни, скрытой густыми деревьями.

— Здесь нас не сразу найдут, — шепчет Кречетов, оглядываясь. — Вперед, внутрь.

Арсений, опираясь на Кречетова, хромает к двери. Кречетов толкает тяжелую створку, и они заходят в полумрак. Внутри пахнет сыростью и воском. На алтаре мерцает одинокая свеча.

— Сядь, я посмотрю рану, — приказывает Кречетов, усаживая Арсения на старую скамью.

Арсений морщится, но не жалуется. Кречетов разрывает рубашку на плече, обнажая кровоточащую рану.

— Пуля прошла навылет. Это хорошо, — говорит он, доставая из кармана флягу со спиртом и бинты. — Потерпи.

Арсений стиснул зубы, когда спирт коснулся раны. Кречетов быстро перевязывает плечо, его движения уверенные, но торопливые.

Вдруг снаружи раздается шум. Звук лошадиных копыт и голоса. Кречетов замер.

— Они здесь, — прошептал он.

Он схватил пистолет и встал у двери, прислушиваясь. Арсений попытался подняться, но Кречетов жестом приказал ему оставаться на месте.

— Если что-то пойдет не так, ты знаешь, что делать, — тихо сказал Кречетов, не оборачиваясь.

— Я не оставлю тебя, — ответил Арсений, его голос стал тверже.

Дверь вдруг содрогнулась от удара. Кречетов поднял пистолет, готовый встретить врага...

Ватикан. Тайный вход. Архивный зал. Свеча. Человек в белом пишет в журнале.

"Один убит. Второй ранен. Фрагмент — в безопасности. Россия остановлена."

Печать: Custodes Veritatis.

📌 Сноски:

1. Максимилиан Иванович Трусевич — директор Департамента полиции Российской империи (1906–1909).
2. Дмитрий Фёдорович Трепов — товарищ министра внутренних дел и петербургский генерал-губернатор, жёсткий администратор.
3. Иоанн Кронштадтский (1829–1908) — святой Русской Православной Церкви, духовный авторитет, протоиерей, знаменитый проповедник.
4. Григорий Распутин (1869–1916) — харизматичный целитель и мистик, имевший влияние на императрицу Александру Фёдоровну.
5. Лев Толстой (1828–1910) — писатель и моральный философ, отлучён от Церкви в 1901 году за религиозные воззрения.
6. Арсений из Валаама — вымышленный персонаж, представитель силового крыла РПЦ — «Дружины Пересвета и Муромца Ильи», специальной охранной структуры при Синоде.
7. Vous êtes des orthodoxes? En mission? — фр.: «Вы православные? В миссии?»
8. Сидней Рейли — британский разведчик, прототип шпионов XX века. Легендарная фигура начала века.
9. May I join the investigation? — англ.: «Можно присоединиться к расследованию?»

🔔 Скоро в продолжении:

«Охота за плащаницей. Завязка»

Париж, 1943 год. Немецкие учёные из «Аненербе» охотятся за христианскими реликвиями. Туринская плащаница оказывается в зоне особого интереса. Советская разведка начинает собственную операцию: в Швейцарию направляется двойной агент под видом церковного посланника.

В дело вступают:

– Отто Скорцени и его оккультный отдел,
– Английская разведка во главе с Кимом Филби,
– Агент Пинкертона Джек Рэндом.

На кону — не просто артефакт, а символ веры, за который идут бои в тени фронтов.

Павел Судоплатов vs Отто Скорцени

Нацистский офицер, любимый диверсант Гитлера Отто Скорцени получает приказ из Берлина: любой ценой доставить реликвию в Третий рейх.

Одновременно Лаврентий Берия поручает не менее легендарному Павлу Судоплатову перехватить инициативу — операция проходит под грифом «совершенно секретно».

— таинственный американец в стиле Индианы Джонса,
— таинственные монахи

Швейцария, Ватикан, фронтовая Италия — плащаница снова оказывается в эпицентре мирового столкновения веры, силы и шпионской одержимости.

Не пропустите!

(Продолжение следует).