Продолжение захватывающей мистико-исторической повести, в центре которой разворачивается борьба за обладание христианской реликвией. Ватикан, СССР, Третий Рейх и шпионы различных государств вступают в напряжённое противостояние, пытаясь заполучить фрагменты Плащаницы с отображённым Ликом Христа.
Новые главы проливают свет на мрачные тайны её судьбы и раскрывают трагические истории тех, кто осмелился встать на путь её поисков.
Продолжение. Начало: здесь и здесь.
Тени сгущаются. Джек Рэндом и его враги выходят на финишную прямую. За Плащаницей охотятся все — от охотников за древностями до диверсантов СС, от советских агентов до спецслужб Святого престола.
В новых главах «Охота за плащаницей» — встречи, от которых замирает сердце, предательства, меняющие ход истории, и огонь, в котором сгорает больше, чем просто ткань.
Становится ясно: пепел и кровь оставляют след даже на святынях.
Джек Рэндом понимает, что ставки выше, чем когда-либо. Каждый шаг вперед — это риск, каждая ошибка может стать роковой. Но у него есть цель, ради которой он готов идти до конца.
По мере того как охота за фрагментами Плащаницы становится все более ожесточенной, границы между союзниками и врагами стираются. Кто-то готов на предательство ради власти, кто-то — ради спасения своей души. Но в этом хаосе Джек обретает неожиданных союзников, чьи мотивы остаются загадкой.
Секреты прошлого начинают всплывать на поверхность, и оказывается, что Плащаница хранит не только древнюю тайну, но и ключ к будущему. Огненная битва за нее становится не просто борьбой за артефакт, а столкновением идеологий, веры и человеческих амбиций.
Когда пепел оседает, а кровь впитывается в землю, остается только один вопрос: какой след оставит эта борьба в сердцах тех, кто выжил?
Глава VII. Испания, 1939 год
Пепел святынь. Выстрелы под колоколом.
Город Сарагоса тонул в гари и пепле. По улицам неслись броневики франкистов, а в воздухе стоял запах палёной бумаги. В монастыре Сан-Хуан-де-лос-Оливос, среди оливковых рощ, горел архив.
Из-под обломков колокольни выбежал мужчина в рясе с окровавленным лицом. В руках он держал свёрток, обёрнутый в грубый холст. Вслед били автоматные очереди. Пуля угодила в ногу монаха. Он рухнул за колонну, прижимая к груди свёрток.
В это же мгновение со стороны чернеющего входа в часовню метнулся второй человек — в кожаной куртке, с кнутом, закреплённым за поясом, и кольтом в руке. Джек Рэндом.
Он бросился вперёд, осторожно приподнял монаха и наклонился к нему.
— Где второй фрагмент?! — крикнул он, заглушая выстрелы.
— Внутри... исповедальня... Сестра Исабель...
Рэндом был уже на ногах.
В ту же секунду за алтарём прогремел взрыв. Свод обвалился. Сквозь дым и пламя в храм ворвались двое в чёрном — франкистские штурмовики. Не задавая вопросов, они открыли огонь.
Рэндом пригнулся, откатившись за каменную купель. Выстрелил — один упал. Второй бросился с ножом на безрассудного американца. Джек хлёстко ударил нападавшего кнутом в лицо, потом коленом — в живот. Тот застонал и рухнул.
Рэндом перевёл дыхание и огляделся. Вокруг всё ещё бушевал хаос: треск огня, крики и выстрелы сливались в адскую симфонию. Он знал, что времени у него почти не осталось.
Подхватив монаха под руку, Джек потащил его к ближайшему выходу. Но монах, хрипя от боли, замотал головой.
— Нет... свёрток... — выдавил он, указывая на свои руки.
Джек выругался, выхватил свёрток и затолкал его за пазуху своей куртки.
— Теперь пошли! — приказал он, вновь поднимая мужчину в сутане.
Но путь к выходу оказался перекрыт: ещё трое франкистов ворвались в монастырь, их лица были скрыты под масками, а в руках блестели винтовки. Рэндом мгновенно оценил ситуацию. Он отпустил монаха, толкнув его за колонну, и приготовился к бою.
— Ну давайте, ублюдки, — пробормотал он, держа кольт наготове.
Первый выстрел разнёс ближайшую лампу, осветив помещение всполохами искр. Франкисты открыли ответный огонь, но Джек двигался слишком быстро. Он метнулся в сторону, укрывшись за перевёрнутым столом. Его кольт оглушительно бахнул снова — один из противников схватился за грудь и рухнул.
Оставшиеся двое начали обходить с флангов. Джек выхватил кнут и, не раздумывая, щёлкнул выделанной дублёной кожей, которая сбивает с ног скачущих мустангов, в сторону врага. Кожаная плеть обвилась вокруг дульной части винтовки одного из нападавших. Рывок — и оружие вылетело из рук боевика.
Тот бросился к Джеку с ножом, но американец уже был на шаг впереди. Удар ботинком в колено — и противник с глухим стоном рухнул на каменный пол.
Последний франкист, видя, что дело плохо, бросился бежать. Рэндом прицелился, но передумал стрелять. Патрон в револьвере остался всего один.
— Ладно, беги, — пробормотал он, поднимаясь, перезаряжая кольт.
Джек вернулся к монаху, который, казалось, был на грани сознания. Он подхватил на руки лёгкое тело старика и побежал к заднему выходу. Где-то вдалеке снова раздался взрыв, и здание затрясло. Время играло против них.
Выбравшись наружу, Рэндом вдохнул полной грудью свежий воздух, смешанный с запахом гари. Оливковые рощи впереди казались спасением, но он знал, что опасность ещё не миновала.
— Держись, старик, — пробормотал он, глядя на монаха. — Мы выберемся. Обещаю.
Вдвоём они добрались до оливковой рощи. Внезапно от куста терновника отделилась фигура в чёрном мундире. Эсэсовец, штурмовик из отряда Отто Скорцени, — вспомнил Дек Рэндом, — его правая рука.
Он направил раструб ранцевого огнемёта на Джека и монаха. Времени на раздумья не оставалось: Джек сунул футляр в руки монаха, резко оттолкнул его в сторону, а сам бросился в другую, надеясь отвлечь противника.
Джек рассчитывал, что боевик замешкается, выбирая цель, и этой паузы хватит, чтобы выстрелить из кольта или воспользоваться кнутом.
Но эсэсовец не колебался ни мгновения. Не обращая внимания на манёвр Джека, он открыл предохранительный вентиль. На раструбе огнемёта, словно в замедленной съёмке, расцвёл огненный цветок, который тут же превратился в яростную струю пламени, направленную на монаха, пытавшегося прикрыть собой реликвию.
Сердце Джека на мгновение замерло, но инстинкты взяли верх. Он выхватил кольт и, не теряя ни секунды, прицелился в эсэсовца. Выстрел прозвучал глухо, почти заглушённый ревом огнемёта.
Курносый Colt Detective Special, популярный среди американских полицейских и частных детективов агентства Алана Пинкертона, был идеален для стрельбы на небольшом расстоянии. Но сейчас боевик находился в двадцати метрах, используя преимущество огневой дистанции.
Тем не менее, пуля Джека угодила в грудь эсэсовца, однако струя пламени уже достигла монаха, превратив его в ослепительный факел. Он горел, по прежнему стараясь закрыть своим телом драгоценную ткань в футляре.
Джек застыл на мгновение, потрясённый ужасом происходящего. Но времени размышлять не было — монах, несмотря на охватившее его пламя, всё ещё сжимал свою драгоценную ношу, словно последний оплот надежды. Джек, стиснув зубы, рванулся вперёд, игнорируя жар, исходящий от горящей фигуры.
— Отдай его мне! — закричал он, пытаясь перекрыть рев огнемёта.
Монах, превозмогая боль, протянул фрагмент святыни дрожащими руками. Бронзовый футляр защитил реликвию от огня.
Джек схватил его и, не теряя ни секунды, отскочил назад, когда пламя взметнулось в его сторону. Эсэсовец, пошатнувшись от ранения, всё ещё держался на ногах, но его движения становились всё медленнее.
Джек снова прицелился, на этот раз точно в голову. Выстрел раздался громче, чем он ожидал, эхом отдаваясь в оливковой роще. Штурмовик упал, его огнемёт с шипением выпустил последний клубок огня и затих.
Джек обернулся к монаху, но тот уже не двигался. Его тело, обугленное и изломанное агонией, лежало неподвижно среди травы. Джек сжал зубы, чувствуя, как внутри него поднимается ярость и боль. Он опустил взгляд на реликвию.
— Я не подведу, — прошептал он, словно обращаясь к погибшему монаху. Затем, подхватив горячий от огня артефакт, он направился вглубь рощи, где деревья становились гуще, а тени — длиннее...
......
Тишина. Только звон колокола.
Из глубины церкви послышался плач. Рэндом метнулся к боковому нефу. Там, между рухнувшими скамьями, лежала молодая монахиня — сестра Исабель, в чёрной мантии, окровавленная, но живая. В руках — ткань, прижатая к груди.
— Я… я не отдам…
— Тише, — он накрыл её руками. — Я — за этим пришёл. Но ты должна жить.
Это был уже второй фрагмент святыни. Первый — у монаха, второй — у монахини. Джек был полон решимости сохранить оба.
В этот момент дверь рвануло. Пули выбили щепки. В церковь ворвались трое франкистов, перекрикиваясь по-испански. Один выстрел — и монах у входа упал, разметав святые книги.
Рэндом схватил Исабель и потащил за алтарь. Патроны в револьвере закончились. Он рванул к статуе Архангела Михаила, схватил копьё, вонзил его в щель между плитами и потянул — сработал потайной рычаг.
Плита под алтарём открылась. Тайный ход.
— Вниз! — шепнул он. — Быстро!
Сестра Исабель не сопротивлялась. Они скатились по ступеням — в темноту, пропитанную ароматом ладана и воска. За их спиной раздался крик:
— ¡Al sótano! Они в подвале!
Но было поздно. Люк автоматически захлопнулся.
Через час. У монастырской стены.
Из тени вышел человек в шинели старшего майора НКВД, соответствующего армейскому званию комдива РККА, но без фуражки. Павел Судоплатов.
Он осмотрел обгоревшую часовню, наклонился над телом франкиста и вытащил из кармана фотографию: Рэндом.
Подпись на обратной стороне: «El americano. Peligroso».
Судоплатов усмехнулся.
— Значит, был здесь. Но ты не один охотник в этой игре, ковбой.
Судоплатов спрятал фотографию обратно в карман и выпрямился. Его взгляд скользнул по развалинам часовни, задержался на следах недавней схватки.
— Эх, Рэндом, — пробормотал он себе под нос, — слишком много шума ты оставляешь после себя.
Судоплатов оглянулся — тишина вокруг казалась обманчивой. Он знал, что за ним могут следить. НКВД не привыкло оставлять своих агентов без прикрытия, но на этот раз ситуация была иной. Охота на Рэндома превращалась в игру, где каждый ход мог стать последним.
С одной стороны, агент Пинкертона был ситуативным союзником русских, с другой... с другой, хотя он тоже действовал против немцев, но преследовал собственные интересы.
С немцами ситуация была куда сложнее. Формально они не считались врагами: Пакт о ненападении официально побуждал обе стороны к сотрудничеству. Однако, пока официальные представители СССР и Германии обменивались улыбками в Москве и Берлине, их разведки вели скрытую борьбу, которая нередко перерастала в кровавые столкновения. В Испании же обе страны поддерживали противоположные силы: Германия стояла за диктатора Франко и его фашистскую партию, а СССР — за республиканцев, социалистов и коммунистов.
Впрочем, легендарный диверсант-ликвидатор, самый смертоносный патрон в обойме Лаврентия Павловича Берии, Павел Судоплатов — не особенно беспокоился о своей физической безопасности. Он стоил десятка таких молодцов, как Джек Рэндом, и был настоящим супергероем.
Вот и сейчас, даже находясь на нелегальном положении, он с вызовом носил на плечах шинель с васильковыми околышами, краповыми с малиновым кантом петлицами, начальственными ромбами и двумя нарукавными шитыми золотом бордовыми звёздами, что выглядело особенно вызывающе.
Супердиверсант СССР, будь его воля, даже во вражеском тылу носил бы фуражку с синим околышем и красной звездой. Лишь уговоры коллег удержали его от этой дерзости.
Единственным человеком, равным ему по силе и хитрости, был Отто Скорцени — любимец фюрера, чья репутация внушала страх даже начальству Абвера и Службы безопасности рейхсфюрера СС.
Скорцени щеголял в чёрном мундире, украшенном белыми черепами, тевтонскими крестами, орлами, двойными молниями и рунами. Его Железный крест первой степени с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами, вручённый лично Гитлером, сиял на воротнике, словно вызов всему миру.
Лишь двух людей в мире Отто Скорцени считал равными себе. Нет, не выше, а именно равными. Это были композитор Рихард Вагнер и шеф Абвера адмирал Канарис.
Никто не знал, что Гитлера Скорцени презирал, считая его выскочкой. Отто был уроженцем Австрии, а его аристократическая семья имела славянские корни. Этот вопиющий с точки зрения расовой теории нацистов изъян он сумел обратить в достоинство. Он с гордостью подчеркивал свои знатные хорватские корни, настолько убеждённо, что его высокомерие подавляло любые попытки усомниться в его расовой чистоте.
Его породистое лицо, русые волосы и серые, истинно арийские глаза служили доказательством чистоты его происхождения. Высокая нордическая осанка, физическая мощь и огромный рост Скорцени заставляли даже нацистских лидеров, за исключением разве что Геринга и Кальтенбруннера, выглядеть менее "чистыми" на его фоне.
Его острый как бритва интеллект и выдающиеся аналитические способности ставили его выше многих лидеров национал-социализма, а его представления о чести вызывали ассоциации с героями Старшей Эдды.
Скорцени с гордостью носил шрам на щеке, полученный в дуэли на саблях со штабным офицером австрийской армии до аншлюса. Он участвовал в пятнадцати дуэлях, в совершенстве владея шпагой, саблей и рапирой. Кто ещё мог похвастаться таким рыцарским мастерством?
Столкновение между двумя супер-разведчиками, — Судоплатовым, СССР и Скорцени, Третий Рейх, было неизбежным, и всего лишь вопросом времени.
...Судоплатов поправил шинель, проверил пистолет в кобуре и направился вдоль стены монастыря, внимательно следя за каждым метром просматриваемой территории.
Ватикан. Секретный отдел архива.
Кардинал бросил взгляд на радиограмму:
«Фрагмент A-2 утрачен. Монахиня в бегах. Агент Р. на связи. Цель ускользнула в направлении Аргентины. El Silencio».
📌 Сноски к главе VII
- Сан-Хуан-де-лос-Оливос — вымышленный монастырь, стилизованный под реальные обители Арагона, в которых в годы войны происходили подлинные драмы с участием духовенства и разведчиков.
- Франкисты — испанские националисты под руководством Франсиско Франко. Репрессировали как левых, так и независимых церковников. Поддерживались Гитлером и Муссолини.
- Сестра Исабель — образ, основанный на реальных испанских монахинях, укрывавших артефакты и детей во время Гражданской войны.
- Джек Рэндом — американский авантюрист и охотник за реликвиями. Агент частного сыскного агентства, основанного легендарным Аланом Пинкертоном. В этой главе — в образе боевого героя, спасшего святыню и монахиню.
- Тайный ход под алтарём — художественный приём, отсылающий к реальной практике укрытия церковных реликвий во времена войн и инквизиции.
- Павел Судоплатов — реальный офицер НКВД, здесь — в образе охотника, прибывшего уже после боя, но собирающего следы происшедших событий.
- El Silencio — «Молчание» (исп.) — псевдоним иезуита, увозящего фрагмент Плащаницы в Латинскую Америку.
Глава VIII. Монтевидео, Южная Америка, 1941 год
Иезуит. Силуэт. Серебро и кровь.
Река Ла-Плата в тот вечер дымилась, как патрон, только что вылетевший из ствола. На пристани в Монтевидео пришвартовался грузовой теплоход «Санта Инма». На берег сошёл человек в серой сутане.
Отец Рамиро дель Соль, иезуит. В руке — чемодан с двойным дном. Внутри — фрагмент ткани, туго свёрнутый и обёрнутый в кожу, на которой выдавлены греческие буквы: Σκια.
Ветер с реки приносил сырой, солоноватый запах, смешанный с ароматом нагретого металла и мазута. Отец Рамиро остановился на мгновение, оглядываясь по сторонам. Его взгляд был сосредоточенным, но в глубине глаз скрывалась тень беспокойства.
Набережная была полупустой, лишь несколько грузчиков лениво перекладывали ящики у соседнего судна. Вдалеке слышались гудки автомобилей, а где-то совсем рядом, за углом, играла гитара, перебивая тишину мелодией старого танго.
Отец Рамиро двинулся вперёд, крепче сжимая ручку чемодана. Его путь лежал к узкой улочке, где в одном из домов его ожидал человек, известный лишь под именем Серхио. Этот человек должен был помочь спрятать то, что лежало в чемодане.
Каждый шаг отдавался глухим эхом в его сознании. Он знал, что нёс не просто реликвию, а нечто, что могло изменить многое. Σκια — слово, выдавленное на коже, означало «тень». Но чью тень? И почему она так важна? Эти вопросы не давали покоя, но ответов он пока не знал.
Свет фонаря озарил его лицо, когда он свернул за угол...
В ту же секунду за ним вышел из тени другой человек — в шляпе, с пистолетом в кожаной кобуре. Джек Рэндом.
— Святой отец, — сказал он спокойно. — Пора отдать сами знаете что. Господь завещал делиться. Невозможно иметь всё. Но я хочу получить именно всё, однако обещаю, падре, покаяться в грехах. После.
А сейчас — избавьте себя от излишней ноши и отправляйтесь в чертоги небесные налегке! Но если вы сейчас поступите опрометчиво, вопреки совету доброго самаритянина, то ваша встреча с нашим Отцом, увы, наступит незамедлительно.
Отец Рамиро даже не обернулся:
— В этом городе слишком много людей с пистолетами и слишком мало тех, кто верит в Лик.
— А я просто хочу знать, где Он.
Рамиро повернулся.
— За Ним идёте не только вы. Он нужен и дьяволу. А у дьявола — длинные руки.
Джек Рэндом усмехнулся, склонив голову набок.
— Дьявол, говорите? — протянул он, поправляя шляпу. — А вы, святой отец, уверены, что сами не играете на его стороне? У всех свои секреты. Даже у вас.
Рамиро дель Соль спокойно посмотрел на него, словно слова Джека не имели никакого значения.
— Секреты, сын мой, — это не всегда зло. Иногда это защита. А иногда — наказание.
— Ну, тогда раскройте свой секрет, — Джек сделал шаг ближе, его рука скользнула к пистолету. — Где он? Где Лик?
Иезуит медленно поднял чемодан, держа его на уровне глаз Джека.
— Ты думаешь, что готов прикоснуться к этому? — голос Рамиро был тихим, но в нем звучала угроза. — Ты думаешь, что твоя душа выдержит?
Джек замер, его пальцы сжались на рукоятке оружия. Он смотрел на чемодан, словно внутри него скрывалось что-то, что могло изменить весь прежний уклад жизни.
— Я не верю в душу, падре, в том смысле, в котором верите вы, — наконец произнес он. — Но я верю в силу. И если она внутри этого чемодана, значит, он мой.
Рамиро улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.
— Тогда иди за мной. Но помни: дорога к Лику — это путь, с которого нет возврата.
Он развернулся и пошел к узкой улочке, ведущей вглубь города. Джек не спешил, но следовал за ним, держа руку на рукояти пистолета...
В воздухе Монтевидео витал запах соли и дыма, а где-то вдалеке раздавался звон церковного колокола...
Через час. Улица Такуарембо
В кабине грузовика с фальшивыми документами Павел Судоплатов читал сводку-шифровку. В телетайпе мелькали слова: «Монтевидео. Появление El Silencio подтверждено. Ватикан готовит эвакуацию. Агент R. действует в зоне».
Он выругался.
— Этот чёртов ковбой опять здесь.
Павел отложил сводку и задумчиво провел рукой по лицу. Его взгляд остановился на дорожной карте, прикрепленной к приборной панели. Улицы Монтевидео были ему знакомы, но появление El Silencio, Эль Силенсио, что значит "Тишина", оперативная кличка таинственного монаха-иезуита из боевой охраны Понтифика "Меч Господень", меняло все планы.
— Если Ватикан уже шевелится, значит, дело серьезное, — пробормотал он себе под нос.
На заднем сиденье послышался шорох. Павел обернулся: его напарник, молодой агент с позывным «Гриф», проснулся и зевнул.
— Что, новости? — спросил Гриф, потягиваясь.
— Новости, да такие, что лучше бы их не было, — ответил Павел, кивая на сводку. — El Silencio снова в игре. А это значит, что у нас не так много времени. Да ещё этот ...... ковбой Рэндом, чёрт бы его побрал!, — употребил непечатное слово применительно к агенту Алана Пинкертона Судоплатов.
Гриф нахмурился, быстро пробежав глазами текст сводки.
— Этот парень — настоящая головная боль. Я про Рэндома. Что теперь?
Павел завел двигатель грузовика и бросил взгляд в зеркало заднего вида.
— Теперь мы найдем его первыми. Его или их. И если Ватикан что-то знает, значит, надо поднажать. У них свои источники, но мы не хуже. Держись, Гриф, будет трясти.
Ночь. Угольный склад за портом
Отец Рамиро открыл ворота, шагнул внутрь. Их встретили: иеромонах в чёрном с татуировкой Custodes Veritatis на шее. Рядом — монах-венгр с пистолетом Люгера.
Хранители Истины! Агенты Ватикана!
"Слишком много монахов!", — пронеслось в голове Джека Рэндома.
Да, недостатка в монахах не было, причём монахов весьма не кроткого нрава.
Все присутствующие здесь священнослужители представляли интересы Святого престола, однако Ватикан имел не одного хозяина. Если отец Рамиро дел Соль служил лично Понтифику в службе охраны Его святейшества "Меч Господень", то венгр с люгером и тот, другой, с татуировкой, — представляли интересы монашеского ордена Хранители Истины конкурирующих по отношению к Папе группе влиятельных кардиналов.
Таким образом, Джек Рэндом стал свидетелем разборок внутри сосредоточия власти в Римской католической церкви.
— Отдайте фрагмент, падре. Вы — лишь временный хранитель.
Рамиро опустил чемодан.
— Если вы заберёте его силой — Он исчезнет. Его нельзя вырывать из рук. Только передавать.
— Тогда передайте. Или умрите.
Рамиро медленно поднял взгляд на собеседников, его глаза сверкнули сталью.
— Вы не понимаете, с чем имеете дело, — его голос был твёрдым, но спокойным. — Этот фрагмент не принадлежит ни мне, ни вам. Он принадлежит лишь тому, кто сможет его понять.
Иеромонах сделал шаг вперёд, его татуировка на шее, казалось, пульсировала в такт его дыханию.
— Мы понимаем больше, чем ты думаешь. Ты слишком долго обладал реликвией. Время твоего служения истекло.
Рамиро чуть приподнял бровь, но не двинулся с места.
— Если вы действительно понимаете, тогда вы знаете, что насилие приведёт лишь к разрушению святыни. И не только её, но и вас, но и всего, что вы пытаетесь защитить.
Монах-венгр с пистолетом Люгера поднял оружие, направив его прямо в грудь Рамиро.
— Последний раз: передайте его. Или кровь прольётся здесь и сейчас.
Рамиро глубоко вдохнул, затем медленно поднял чемодан и протянул его вперёд.
— Хорошо. Но помните, ответственность теперь на вас. И последствия тоже.
Иеромонах протянул руку, чтобы взять чемодан, но в этот момент внезапный порыв ветра наполнил помещение, и свет начал меркнуть. Рамиро улыбнулся уголками губ.
— Похоже, Он сам решает, кто достоин.
....
Выстрел. Пуля пробивает колено монаху — это не Джек. Из тени выходит Скорцени.
Он появляется, словно сама смерть. Китель без знаков различия, на поясе блестит кинжал СС, в руках пистолет.
— Guten Abend, Padre. Время играть по-взрослому.
Сзади вспышка. В ангар угольного склада рывается Джек Рэндом. Грохот выстрелов. Клубы пыли. Взрыв...
Отто Скорцени мгновенно оборачивается, его глаза сверкают холодной сталью. Он поднимает пистолет, но Джек Рэндом уже на шаг впереди. Плеть кнута летит точно в цель, выбивая оружие из рук Скорцени. Тот отступает на шаг, но не теряет самообладания.
— Ах, Рэндом, — усмехается он, вытирая кровь с губ белоснежным платком. — Ты всегда вовремя, как часовой механизм. Но на этот раз ты опоздал.
Джек не отвечает. Его взгляд сосредоточен, а движения точны, как у хищника. Он бросается вперед, и начинается схватка. Удары, выстрелы, блеск боевых ножей, удары сталь о сталь, — все смешалось в хаосе дуэли без правил между диверсантом Рейха и агентом частного американского сыска.
Скорцени дерется с яростью зверя, но Джек не уступает. Каждый удар словно молния, каждый шаг — танец на грани жизни и смерти.
Внезапно раздается новый взрыв. Стены бетонного ангара содрогаются, потолок начинает осыпаться. Джек успевает уклониться от падающей балки, а Скорцени исчезает в облаке пыли...
Вторая схватка Скорцени vs Рэндом...
Вторая ничья...
.....
Их огненного водоворота хаоса, седой от пепла Павел Судоплатов выносит чемодан.
— У нас есть один фрагмент.
— А остальные?
Судоплатов оглянулся. Сквозь дым шёл Скорцени. Горел. Но не останавливался.
Его лицо было искажено болью, но решимость в глазах не угасала. Судоплатов замер, не веря своим глазам. Скорцени двигался, словно оживший миф, не обращая внимания на языки пламени, пожиравшие его одежду. Вокруг раздавались крики, но они тонули в гуле огня.
— Остальные? Остальные — в аду.
📌 Сноски к главе VIII:
- Монтевидео — столица Уругвая, в 1930–40-х годах была одним из центров дипломатической и разведывательной активности в Южной Америке.
- El Silencio — «Молчание» (исп.) — условное имя иезуита, тайно перевозящего фрагмент Плащаницы. Здесь он впервые получает имя: отец Рамиро дель Соль. Личный агент Папы из службы безопасности «Меч Господень» — фантазия авторов.
- Custodes Veritatis — вымышленный орден Хранителей Истины, связанный с Ватиканом. В рассказе представлен как древняя структура, стоящая на защите подлинности реликвии.
- Улица Такуарембо — реальная улица в Монтевидео, в районе портовых складов.
- Иеромонах с татуировкой — художественный образ, сочетающий религиозную ритуальность и фанатизм в защите тайны нелегальных военизированных монашеских орденов.
- Скорцени — Отто Скорцени, теперь действует как вольный игрок, не под контролем Рейха. Ищет фрагмент Плащаницы для «оккультного проекта» СС совместно с Аненербе, курируемого Геббельсом.
- Судоплатов — реальный оперативник НКВД, действует скрытно, но решительно. Забирает фрагмент в момент хаоса.
Что скрывает Туринская плащаница? Почему за ней охотились разведки Российской империи и СССР, Британии, Германии и Ватикана? Перед вами — захватывающий историко-мистического шпионский триллер, который можно прочитать только на канале ИСТОРИЯ, ИИ и СОБАКИ.
Равноправные соавторы:
Ведущий канала Макс (идея, сюжет, редактура)
ИИ Ярослав Никитич (иллюстрации, синопсис).
Продолжение следует...