О повседневной жизни обывателей и об устройстве бытия уездного города Александров
Некоторое время назад мы публиковали заметки о воображаемом путешествии из Сергиева в Александров поездом. Продолжим публикацию дорожных заметок господина Яковлева, коей следовал в июле 1860-го года из Троицкого посада в Александров.
Увы, он не оставил своего мнения касательно особенностей дороги от Троицкого посада к Александрову. Однако его наблюдения повседневной жизни, не всегда благосклонные, и его заметки касательно уездного города и его быта, весьма любопытны, дают представление о жизненном укладе уездного города того времени и представляют интерес исторический.
Итак, приступим же к изложению заметок и сопроводим их своими комментариями.
Город Александров – общее впечатление автора
Александров с виду похож на большую часть наших уездных городов; он раскинулся на двух горах, стоит на берегу речки Серой и разбит на несколько улиц. Мостовая, на большой улице, сделана так, что прекрасно способствует ломанию экипажей; на других улицах постоянная грязь, целые лужи, так что почти каждый дом напоминает мне известную песню: «Как у наших у ворот стоит озеро воды».
В грязи кувыркаются мальчики, снуют инвалиды с ружьями и без них; временем пробирается к себе чиновник из уездного суда, получающий в месяц 15 коп. серебром жалованья, в ожидании попасть в штат; по этой же грязи изредка промчится богатая купеческая коляска, с развалившейся поперек дамой, которая и взглядом и движением губ так и говорит: «Вот городишко, весь в саже, как ещё здесь жить можно!» А там глядишь на мосту в дрожжах летит городничий, с осанкой, напоминающий известные стихи:
Как некогда сидел
Несомый бурею на лодке Петр Великий.
А ведь мы можем узнать имя городничего, что лихо пролетел мимо нашего повествователя. Подпоручик Аполлинарий Феликсович Цеханович его имя.
Сведения же мы почерпнули из справочника «Список чинам, состоящим на службе по Владимирской губернии на 1859 год», изданный в городе Владимире. Заметим, что таковые справочники с той или иной степенью регулярности выходили в Российской Империи по всем губерниям с указанием фамилий, званий, чинов и должностей губернского и уездного чиновничества.
Среди города большая площадь, на которой, как во всех уездных городах, раз в неделю бывают базары; на площади непременные весы и два каменных дома с присутственными местами; рядом продажа вина акцизно-откупного комиссионерства, у которого всегда полицейский солдат.
И сегодня можно увидеть эту картину в историческом центре города, благо все те здания в том или ином виде сохранились.
Весело, шумно в этом кабаке, клубе русского народа, и не раз вы увидите выходящих оттуда господ в виц-мундире, нанковых панталонах, заправленных в сапоги, с непременною медалью и фуражкой с кокардой.
Вот раздался колокольчик; тарантас заезжего помещика мелькнуло мимо опущенного шлагбаума, показался на площади, и все чиновники присутственных мест высыпали к открытым окошкам, желая узнать, кто этот нечаянный посетитель Александрова.
Сие утверждение говорит нам о том, что прибытие кого-либо в Александров – событие поистине городского масштаба. Автор ведёт речь о заезжем помещике. Последний же наверняка из Александровского уезда, что называется из местных и должен быть известен в городе. Ан нет, и его приезд в город уже событие.
Но, кто бы он ни был, он будет встречен общим поклоном; тот же поклон будет провожать его, когда он поедет мимо лавок. Александровцы до того привыкли видеть в городе одних знакомых, что и не допускают мысли, чтобы к ним заехал какой-нибудь путешественник или турист.
Обратимся к статистике и узнаем – сколько же всего жителей на тот момент проживало в Александрове?
На тот год в Александрове проживало около пяти с половиной тысяч человек, примерно поровну лиц мужского и женского пола. Существенную часть населения составляли мещане (около 2,5 тысяч лиц обоего пола) и купцы (чуть менее одной тысячи лиц обоего пола).
Но кого же Александровцы привыкли видеть в городе из своих знакомых? Тем более, что на новые лица обращает внимание местное чиновничество. Вряд ли чиновники обратят внимание на простолюдина, будь то мещанин или крестьянин. А вот тот, кто проехал на коляске – либо действительно местный помещик (ну их не так уж и много было в Александровском уезде), либо купец богатый.
Кстати, в самом городе дворян проживало 54 мужчины и 62 женщины, а в уезде дворян – 54 и 90 человек соответственно. Не так уж и много, согласитесь. Да и из этого числа все ли имели собственные экипажи?
Сравнив же численность жителей с другими уездными городами Владимирской губернии, мы не найдём серьёзных отличий Александрова от других уездных городов по числу жителей.
Да и к чему он туда приедет? Захотел путешествовать, скатертью дорога по всей Европе, есть где деньги просорить, есть на что посмотреть; не ехать же, в самом деле, осматривать наши уездные города!
По этому бегло накинутому мною очерку вы видите, что вы видите, что Александров мало чем, или, лучше сказать, почти ничем не отличается с виду от других наших уездных городов.
Патриархальность уездного города
Александров можно причислить к тем городам, которые губернский летописец Северной Пчелы называет блаженными на том основании, что о них и из них никогда ничего не пишут, обстоятельство принимаемое многим за признак благоденствия.
«Северная пчела» — русская политическая и литературная газета, издававшаяся в Санкт-Петербурге в 1825—1864 годах. С 1831 года выходила ежедневно. В газете печатались внутренние новости, заграничные новости, печатались фельетоны, рассказы, стихи, критика, новости моды. На страницах газеты появились произведения А. С. Пушкина, И. А. Крылова, А. С. Грибоедова.
Губернский же летописец есть, судя по всему, автор (или авторы?), которые писали в раздел «Провинциальные известия».
В самом деле, сколько я помню, последнее известие из Александрова было помещено в газетах по случаю проезда Великих Князей Николая и Михаила Николаевича, путешествовавших по России в начале прошлого десятилетия; с тех пор Александров и вести о себе не дает.
Речь идёт о поездке сыновей императора Николая I, которая состоялась в 1850-м году. Сия поездка имела цель образовательную и совершалась под руководством генерала А. И. Философова.
Журнал «Сын Отечества» сделал публикацию с описанием посещения Великими Князьями Владимирской губернии.
О пребывании Великих Князей в Александрове сказано так: «В десять часов [18 августа] утра Великие Князья отправились [из Переславля-Залесского] к городу Александрову, куда прибыли в двенадцатом часу утра, обозрели древний Успенский девичий первоклассный монастырь, Троицкий собор, Успенскую-церковь и келью Царя Иоанна Васильевича Грозного; после чего отправились в дальнейший путь, и благополучно изволили прибыть в Троицко-Сергиевскую Лавру, Московской Губернии.
По истечении десяти (!) лет сие событие очень хорошо помнилось в городе.
Что за причина такого упорного молчания, и неужели в городе нет ничего такого, о чем бы можно было написать? Признак ли это обломовской лени или патриархальное убеждение, что Бог милостив, проживем мол без всяких газет да статей; не хуже других русских людей монастыри уважаем, на юродивых жертвуем; стало быть нечего бояться, да к новым выдумкам прибегать. Вот как засела у Александровцев эта задняя мысль, так ничего с ней и не поделаешь; не даром у нас говорится: русский человек задним умом крепок.
Вряд ли в Александрове того времени совсем ничего не происходило. Но кто знает – может и не ездил никто из столичных журналистов в уездные города, полагая – что может случиться этакое в дремлющем патриархальном городе такое, что вызовет интересен изысканной столичной публики? Ну не приезд же в город местного помещика?
Я заметил, что вообще в признаках патриархальности Александрова недостатка нет, например менее году тому назад среди города мясники были скотину на своих дворах. Разве это не признак патриархальности? Только с ослабление патриархальности, люди делаются брезгливы, боятся нечистоты, зловредных испарений; все это уже около полугода как в Александрове бойни снесены за город.
Из дальнейшего изложения мы поймём, что под патриархальностью в те времена понимали совсем иное, нежели вкладывают в это понятие нынче.
Патриархальность видна и в общественных отношениях Александровцев, и в слепом повиновении их всемогущей уездной силе.
Видна она и в грязной, приземистой наружности большей части домов, и в недостатке постоялых дворов: этих последних в городе три: два отличаются нечистотой, а третий кроме того пользуется преимуществом сырости.
Вот и выходит, что «патриархальность» в то время означала повиновение начальству, нечистота как в городе, так и в постоялых дворах.
А ведь было и у Александрова свое красное время! Не только красное, но и багровое, когда rрозный царь, сделав его своею столицею, поселился в нем со своими опричниками. Много невинной крови было пролито в то время; носятся слухи, что от города на несколько верст тянется: подземный лабиринт, в котором казнили бояр; на берегу озера в подгородном селе Каринском стояли виселицы, на которых болтались тела разных жертв. Ужасное время необузданного произвола!
Как видит сам читатель, с давних времён имя Ивана Грозного связывают с произволом и время его называют ужасным. Лишь в наше время, с трудом, но всё же, взгляд на эпоху Ивана Грозного и на него самого пусть медленно, но меняется.
К чести автора заметим, что далее он говорит, что «история неспециальная цель моей поездки» и предоставляет другим ученым сделать исторический очерк. Себе же оставляет привилегию статистического описания.
Археологам и историкам могу сообщить, что при здешнем монастыре находится библиотека рукописей весьма интересная; она доступна для всех, и потому можно пожелать, чтобы наши ученые взяли на себя труд осмотреть книгохранилище.
Книжное собрание сложилось в первые годы существования монастыря. Это и рукописные, и печатные книги богослужебного и поучительного характера. Есть книги с вкладными и владельческими записями. Сегодня в собрании монастыря – не менее 200-х книг, включая рукописные. Коллекция книг пополняется и по сей день.
Александровский монастырь – женский; - два года тому ому назад он почти весь сгорел; здесь похоронены две сестры Петра Великого, бывшие инокини этой обители. Монастырь не слишком богат; кроме него в здешнем уезде еще две обители мужские: Лукьяновская: пустынь и Махрищский монастырь; последний принадлежит московской епархии и состоит в ведении Троицкой Лавры.
Вообще Владимирская губерния через-чур, обильна монастырями; средним числом на каждый уезд можно положить по три. Так как средства александровских монастырей довольно ограничены, то иноки обыкновенно по зимам объезжают окрестные деревни, собирая подаяние хлебом, овсом, льном и другими произведениями сельского хозяйства. Кроме этого летом они ходят с образами своей обители и собирают за молебны.
Царские конюшни Александровской слободы и пленённый турецкоподданные
Из городских зданий более всего обращают на себя внимание конюшни; давно уже упразднены оные по спискам, и ни одной дворцовой лошади не осталось во Владимирской губернии; даже конюшенные крестьяне, содержавшие своею податью это учреждение, уже причислены к удельным; но здание конюшен еще долго простоит невредимо. Хотя давно на конюшнях уже нет крыши, но крепкие, толстые, каменные стены заставляют жалеть, что здание это остается без всякого употребления.
Конюшенный двор появился в Александровской слободе при Иване Грозном. Позднее, при Романовых, в них был устроен конный завод. В писцовых книгах XVII века упоминается Конюшенная слобода, где жили стадные конюхи. Они не получали ни хлебного, ни денежного государева жалованья, а пользовались пашней, которую и пахали – 15 десятин.
Конный завод был окончательно отстроен при царе Фёдоре Алексеевиче Романове. К тому времени в царских конюшнях насчитывалось до четырёх сотен лошадей и включал в себя стада отборны коней, купленных у татар. По устройству и составу относился к лучшим в Европе.
· Царевич Пётр в сентябре 1689 года проводил здесь учения «с пушечною пальбою и конными экзерцициями на лихих конях славного в то время на Руси тамошнего конного завода – целая неделя была посвящена конным экзерцициям» (по сведениям Н. С. Стромилова).
· В 1730-е годы в Александровской слободе проживала цесаревна Елизавета, поскольку в царствование Анны Иоановны пребывать первой при дворе было не позволено. Конный завод поставлял цесаревне коней для охоты и для её потехи.
· В 1788-м году на заводе содержалось 300 кобылиц и около 40 жеребцов разных пород. Казённую работу исполняли посадские люди. И проживали они в 450-ти дворах Конюшенной слободы.
· В 1817 году завод закрыли, поскольку содержать его было дорого. По описи того года по сёлам и деревням Александровского уезда к конному заводу было приписано почти 6,5 тысяч крестьян.
В одном из флигелей его помещались прежде Турки, взятые в плен во время прошлой войны, и тогда досужие Александровцы по нескольку раз в день приходили осматривать образ жизни Оттоманов и поглазеть с тупым удивлением на их вечерние молитвы. С тех пор как Турки отпущены в отчизну, здесь опять пусто; говорят, впрочем, что теперь здесь хотят устроить казармы для квартирующей в городе артиллерии. Хорошо бы и инвалидную команду поместить в тех же казармах; подивиться можно только тому, как до сих пор эта мысль не пришла никому в голову, а ведь ларчик, кажется, просто открывался.
Здание завода ещё с 1824-го года думали переоборудовать под военные казармы. Но, судя похоже, этого сделано не было.
Жители Александрова и их занятия
Число Александровских жителей, приписанных и настоящих, доходит в настоящее время до 2.745 человек мужеского пола и 2,719 человек женского; сюда, впрочем, не вошли работники на фабриках.
Из городских жителей многие занимаются слесарным и кузнечным ремеслами; издавна эти ремесла находятся в Александрове в хорошем состоянии, так что в городском гербе изображена наковальня. Кузнечеством, впрочем, занимаются не одни городские жители; в уезде многие крестьяне имеют свои кузницы и сбывают свое производство на базарах в городе или в Троицком посаде.
В Александрове еженедельно бывают базары: от Петрова дня до 8-го сентября по воскресеньям., а остальную часть года по понедельникам. Базары эти, на которых продавцами и покупателями бывают окрестные деревенские жители, не представляют больших денежных оборотов; товары, продаваемые на них, принадлежать большею частью к произведениям сельского хозяйства.
Далее автор приводит средние цены того времени на разного рода товары. Приведём и мы некоторые сведения из старинного «прайс листа».
· Хлеб за пуд [мука] – 60 коп.;
· Крупа пшеничная за четверть – 10 руб. 50 коп. и 11 руб. 50 коп.
· Гречневая крупа по 8 руб.
· Овёс по 2 руб. 40 коп. за четверть
· Сено от 17 до 18 коп. за пуд
· Мясо свежее – пуд 2 руб. 40 коп.
· Свинина – 3 руб. за пуд
· Масло коровье – 7 руб. 50 коп. за пуд
· Дрова березовые 3 руб., осиновые по 2 руб.
· Свечи по 6 руб. серебром.
Надеемся, читатель помнит историю о чиновнике уездного суда, который получает 15 копеек серебром в месяц, рассказанную автором в начале своего повествования. Сей факт полезен для понимания стоимости жизни того времени и для вычисления того, сколько хлеба мог в месяц купить чиновник на своё жалование.
Хлебная торговля здесь, к счастью, не сосредоточена в руках нескольких кулаков-барышников; то, что крестьяне или помещики не продадут в город, они доставляют на окрестные фабрики. Вообще яровые, хлеба родятся лучше в той части уезда, которая примыкает в Московской губернии; в остальной же хлебопашество стоит на худшей степени; причина этого грунт. Неблагодарность глинистой почвы заставляет многих крестьян прибегать к другим промыслам и уходить на заработки па фабрики. Некоторые зажиточные крестьяне берут на дом основу и на нескольких станах ткут холстину и бумажные ткани, которые возвращают хозяину фабрики, получив с него за работу. Для ткания нанимают на зиму работников и работниц. Другие крестьяне по зимам занимаются размоткой шелку; девочки, почти дети, посылаются мотать шпульки; шелк, размотанный по шпулькам, скручивается на особой машине, которая здесь носит название карася. Работая за карасем или при нем, девушка может получить в зиму от 15 до 18 рублей серебром.
Обратим внимание читателя, что уже в середине XIX века в обиходе было понятие «кулак» как барышник, который скупает хлеб у крестьян и потом перепродаёт по более высокой цене. То есть занимается тем, что гораздо позднее назовут «спекуляцией».
В самом городе Александрове три бумагокрасильные фабрики, на которых выделывается товару в год на 1,525,079 рублей серебром Цифра эта официальная, но я не имею причины предполагать, чтобы она была верна. Известно, что купечество скрывает свои обороты и для успехов своего предприятия полагает это непременным условием. Иногда это делается для того, чтобы иметь как можно больше кредиту, который превышал бы возможность уплатить долги. Что-же бывает последствием этого? Неожиданное для заимодавцев банкротство, почти всегда признаваемое злополучным, тогда как в сущности оно умышленное.
И долго не переведутся на Руси Большовы, Подхалюзины и компания, пока не войдет в убеждение, что действовать для успеха коммерческого предприятия нужно действовать открыто и подавать другим руку, а не враждовать со своими собратьями по ремеслу. Вредя чужому производству, непременно вредишь самому себе. Мало съездить за границу, привезти оттуда несколько пар модного платья, приобрести политуру франтовскаго обращения и выписать англичанина для заведывания ·фабрикой: нужно вывезти из-за границы не платье, а знание коммерческой науки, изменить самый взгляд на торговлю. Производители одних и тех же товаров должны действовать за одно, чтобы иметь возможность определить сообща и цену и доброту своих материалов; у нас (я говорю здесь вообще о России) поступают совершенно на оборот; четверть дохода тратится на тяжбы из-за пустяков.
Выразим сомнение в том, что европейская коммерческая наука того времени учила именно тому, что рекомендует автор – конкурентам (если называть вещи своими именами) действовать заодно. Такое, полагаем мы, ни в одном учебнике коммерческой науки не написано. Скорее уж это склонность русской души к таковым способам «ведения бизнеса», которые могли бытовать в те времена.
Способ обработки на этих фабриках - машинами, водой и парами; материалы получают из Москвы, Нижегородской ярмарки, но большая часть хлопчатой бумаги из Петербурга. Сбыт товаров производится в Москве и на главнейших ярмарках Российской империи: Ирбитской, Коренной, Крещенской, Ростовской и в особенности Нижегородской.
Фабрики принадлежат почетной гражданке Барановой, почетному гражданину Зубову и 2-й гильдии купцу Зубову.
Число работников на фабриках доходит до 1,060 человек; в числе их несколько городских жителей, но большею частью крестьяне разных губерний и. уездов. У г-жи Барановой два мастера иностранца и один русский; на остальных фабриках все мастера русские; работники получают от 10 до 15 рублей серебром в месяц. Изделия-холстинки продаются по 5 рублей за штуку; средняя цена красной бумаги была в прошлом году 25 рублей серебром.
Далее автор приводит сведения о фабриках, что расположены в окрестностях Александрова. Эту часть мы опустим, поскольку ранее, в одной из предыдущих статей, мы рассказывали о путешествии из Сергиева Посада в Александров на поезде, уделили этому достаточно много внимания.
О пользе будущей железной дороги и ямщиках
Для здешнего края железные дороги облегчат доставку товаров на места сбыта, а то теперь Александров не соединяется ни с одним городом посредством шоссе, а большие дороги не удовлетворяют самым неприхотливым требованиям. Ямщиков здесь вовсе нет, а на почте, под эстафеты и все другие потребности, содержатся только две лошади, так что туристу, если он, паче чаяния, случайно попадет в Александров, выбраться отсюда будет крайне затруднительно. Прошлой зимой один помещик содержал здесь извощиков для городской и загородной езды, но, говорят, найдя это невыгодным, прекратил свой промысел.
В далёкой древности путь из Москвы в Переславль лежал через Александровскую слободу. Да и со стороны Сергиева Посада дорога в Юрьев-Польский, во Владимир, тоже шла через Александровскую слободу. Но со временем дороги «ушли» в сторону и уездный городок оказался, что называется, на отшибе. Все торные пути прошли мимо. Отсюда угасание торговли, и, как следствие, всей остальной внешней активности. Вспомним, что мы рассказывали о Радонеже, некогда оживлённом торговом городе, что стоял на дороге из Москвы в Ярославль. Но, как только дорога сдвинулась восточнее, да и торговля вся ушла к Троицкому монастырю, Радонеж захудал и стал селом Городок.
Есть внутреннее ощущение, этакое метафизическое ощущение, что Александровская земля лежит как-бы в стороне от больших дорог. Некий медвежий угол, где жизнь по причинам, нам не ведомым, застоялась. Уютно придрёмывает городок и лишь изредка вздрагивает, просыпается в редкую пору проведения летних фестивалей. Всё остальное же время он пребывает в сонном оцепенении и даже туристы, не столь уж и редкие по нынешним временам, не могут его взбодрить и пробудить.
О пожарных
При фабриках находится свои пожарные команды, о которых все отзываются с большой похвалой; учреждение их вызвано необходимостью предохранить себя от пожара, так как полицейские трубы, если и действуют, то приезжают на место пожара, когда он прекращается. Это бывает почти во всех наших уездных городах, вследствие слишком малого штата и недостаточного положения пожарных команд.
Первая пожарная команда в Александрове появилась лишь в коне XIX века. Организовал её земский аптекарь Константин Алексеевич Грудзинский. Команде предоставили двухэтажное здание пожарного депо, а рядом построили деревянную каланчу.
Об образовании
Желательно было бы, кроме этого [речь идёт о пожарных командах], видеть при фабриках школы, но об исполнении этого желании в Александрове, кажется, и не думают. Между тем наши богатые мануфактуристы могли бы уделить крошечный процент от своих избытков· , на образование работников на их фабриках: если образование это ограничится одною грамотностью, то и тогда оно принесет свои плоды. В желающих учиться не будет недостатка; если в этом отношении есть в чем-нибудь недостаток, так это только в средствах учиться. Учреждение воскресных классов не может ни в каком случае повредить ходу работ на мануфактуре, потому что время для учебных занятий будет выбрано то, которое теперь употребляется на праздношатание и пьянство. Потеряют кабаки, ну да в этом не велика беда.
Надо заметить, что фабриканты и мануфактурщики открывали при своих фабриках школы. Однако, начался этот процесс позже. Так, например, Карабановское народное училище при фабрике Барановых открылось в 1869 году.
Учебные заведения
Перехожу теперь к учебным заведениям города Александрова.
Здесь, прежде всего, стоит уездное училище, в котором 43 ученика, в том числе: дворян 1, духовного звания 1, оберофицерских детей 13, купеческих 17, мещанских 10 и крестьянских 1. Предметы предполагаются по уставу учебных заведений 1828 года: закон Божий, русский язык, история всеобщая и русская, география, арифметика, геометрия, черчение, рисование и чистописание. У училища есть почетный попечитель, который ежегодно высылает жертвуемую им сумму, но сам своим присутствием никогда не удостаивал Александрова. Да и к чему? Ведь это не входит в программу его деятельности.
Уездные училища пришли на смену малым народным училищам в начале XIX века, что было связано с реформами Александра I. Таковые предназначались для детей низших городских слоёв и целью своей имели подготовку учеников к дальнейшему образованию и приучение к практической деятельности. Уездные училища являлись второй ступенью образования после приходских училищ. Срок обучения составлял, как правило, 2 года.
В городском приходском училище 45 учеников; из них дворян 1, духовного звания 1, обер-офицерских детей 7, купеческих 13, мещанских 18, почтальонских 1, дворовых 1, крестьян 3. Кроме чтения церковной и гражданской печати, в училище обучают краткому катехизису, священной истории, арифметике и чистописанию.
Александровское приходское училище, в городе Александрове, основано обществом в 1822 году.
Приходские училища – один из типов начальной школы в Российской Империи. Срок обучения составлял 2-4 года.
В прошлом году здесь открыто женское училище; не понятно, почему об этом факте не было говорено в газетах. Это один из тысячных случаев указать на совершенное равнодушие Александровцев к журналам.
Мысль основать это училище принадлежит здешним мануфактуристам А. И. Барановой и В. П. Зубову, пожертвовавшим капитал, на счет которого и содержится заведение. В настоящее время в нем уже сорок учениц; большая часть из них обер-офицерские дети; остальные из духовного звания, мещане и крестьяне.
Ныне в музее-заповеднике «Александровская слобода» говорят о том, что женское училище открыли в 1874 году. Однако вот перед вами сведения от первого лица.
Предметы преподаются те же и по той же программам, что в приходском училище; к этому прибавлено еще только рукоделие. С январи месяца будущего года училище это должно быть преобразовано в училище 2-го разряда, по приговору Александровского городского общества, утвержденному г. министром внутренних дел; тогда будет отпускаться ежегодно на содержание 910 руб. серебром.
И так, средним числом теперь приходится один учащийся на 32 человека жителей; надо прибавить, что многие дети дворян обучаются дома ил ив казенных и частных учебных заведениях Москвы и Петербурга. Дворянство содержит на свой счет двух сыновей беднейших помещиков во Владимирском благородном институте, состоящем при гимназии. У крестьян государственных имуществ есть несколько училищ в селах.
Самым первым же учебным заведением была школа при конном заводе для детей служащих. Учреждена она была по указу государыни-императрицы Елизаветы в 1745 году. Помимо казенных учебников и казенного же жилья, воспитанники пользовались прислугой, имели питание и на каждого ученика было ассигновано на сермяжный мундир по 3 рубля. Учили Закону Божьему, грамоте, письму, арифметике. Обязательным было освоение ремёсел.
Взгляд губернских жителей на периодическую литературу
Чрез Александровскую почтовую контору выписывается 91 экземпляр журналов и газет; но эта цифра не может быть признан а за окончательную, потому что многие помещики выписывают газеты чрез Троицкой посад или Дубенскую станцию. Другие живут в деревне только летом.
3десь я сделаю маленькое отступление и скажу несколько слов о том, какой взгляд у многих наших губернских жителей на периодическую литературу.
Более всего в газетах интересуют разные объявления, так что этот отдел прочитывается прежде всего.
Можно высказать предположение, что из объявлений губернские и уездные жители и черпали новости города и уезда: кто и что продает, и почём, кому какие чины полагаются, у кого имени попало под запрет [если долгов у помещика много и имение заложено – на продажу имения налагался запрет] и прочее и прочее. А то и внимательно прочитать Высочайшие Указы о чинах военных – вдруг кто из уезда отличился на армейской службе и получил повышение? Или же по другим ведомствам таковые указы просмотреть с тою же целью. Многое можно узнать из таковых объявлений.
Вот, например, газета «Сенатские ведомости» от 22 июля 1860 года сообщает, что по канцелярии начальника Владимирской губернии канцелярский служитель Владимир Селиванов удостоен чина Коллежского Регистратора. Чем не новость и не повод обсудить сие назначение с соседями? Ради этого стоит и коляску заложить, да отправиться к соседу. А там глядишь и общество местное собралось – тут тебе и обед, и картишки.
3а тем идет беллетристика; я никогда не забуду рассказа одного редактора московского дешевого журнала, который говорил, что встретившись с одним своим знакомым помещиком, он спросил его мнение о своем журнале.
- Прекрасный журнал, заметил помещик; у вас направление отличное; как же-с, я читаю ваш журнал, мне больше всего ваше направление нравится.
Редактор полюбопытствовал узнать, что особенно заинтересовало его почитателя-читателя, и получил в ответ, что лучше всего маленький переводный рассказ, разосланный в виде приложения. Вот в чем, по мнению помещика, отразилось направление журнала!
А вот здесь непонятно отношение автора к предпочтениям помещика. Поначалу читатель должен «огорчиться» тем, что более всего местных жителей интересуют объявления. Но потом своё мнение читатель должен переменить, коль скоро помещику нравится приложение с рассказами. Но по прочтении остаётся неуловимое ощущение, что автор и второе предпочтение в некоем смысле осуждает.
Кроме этого, губернские жители интересуются всякими скандалезными историями, случайно попавшими в газеты; и с детской радостью ухаживают за случаем, взятым из общественной жизни их губернии. Мне рассказывали, что в Александрове два года тому назад не могли начитаться какого-то случая с какой-то головкой, помещенного в одном журнале. Оказалось, что этот случай был в Александрове. Пошли толки: кто написал? зачем? догадкам не было конца.
Ну а как не интересоваться «скандалёзными историями», коль скоро, по словам самого автора заметок, в уездном городе ничего не происходит? Конечно же, любое такое событие вызовет разговоров на многие годы, что и подтверждается самим автором.
А вот что за случай с головкой – сие ест загадка для нас. Видимо, случай был настолько хорошо известен не только в Александровском уезде, но и в ближайших окрестностях, что автор не счёл необходимым давать какие-либо пояснения.
Об употреблении пития в Александрове
Мне следует теперь сказать несколько слов об Александровском откупе, и здесь я снова употреблю официальную цифру: питей продается в городе 14,341 ведро в год на сумму 56,188 рублей серебром, в том числе пива и меду 1835 ведер.
Вино продается по 4 и 5 рублей серебром, последнее очень хорошего качества; степень разбавки водою первого трудно определить.
Спирт доставляется с завода г. Пашкова из Симбирской губернии.
Помятуя о том, что в те годы в Александрове проживало чуть менее пяти тысяч человек обоего пола и произведя простые расчёты, мы узнаем, что на каждого жителя Александрова приходилось в год без малого три ведра пития, или – около 30 литров в год. Или – 2,5 литра в месяц. Учитывая, что женский пол и дети не склонны к употреблению пития (за редкими исключениями), можем предположить, что на одного взрослого мужчину в месяц приходилось около 5 литров пития. Много это или мало – пусть читатель решает сам.
Завершение
Заключаю мое письмо радостною вестью, что в настоящее время один из помещиков Александровского уезда составляет, по предложению губернского предводителя дворянства, проект земского банка для Владимирской губернии.
Проекту не суждено было сбыться. Либо местный помещик таковой не сумел подготовить. Ибо не было во Владимирской губернии земского банка во второй половине 19 века
Земские банки в XIX веке в России учреждались для содействия местному земледелию и сопряжённым с ним отраслям промышленности. Единственный успешный пример земского банка в Российской империи – Земский банк Херсонской губернии. Он начал кредитовать землевладельцев Херсонской, Екатеринославской, Таврической и Бессарабской губерний под залог земли.