Тяжёлый танк Т-100 стал одним из трёх интересных проектов советского танкостроения конца 1930-х годов. Разрабатывавшийся параллельно с СМК как возможная замена устаревающему Т-35, он отражал представления военных того времени о тяжёлом танке прорыва: двухбашенная схема, мощное бронирование и серьёзное вооружение. Несмотря на ограниченное применение и отказ от серийного выпуска, Т-100 сыграл свою роль в Зимней войне и дал конструкторам ценный опыт, повлиявший на дальнейшее развитие тяжёлой бронетехники в СССР.
История создания
В 1937 году, как я уже ранее писал, до военных дошло, что тяжёлый танк Т-35 сильно устарел и его нужно заменить в срочном порядке. С этой целью нескольким конструкторским бюро города Ленинград было поручено разработать собственные проекты тяжёлых танков прорыва, с противоснарядным бронированием и мощным вооружением. Свои задания получили Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 имени Кирова, Харьковский паровозостроительный завод и ленинградский Кировский завод. Конструкторское бюро каждого завода обязали предоставить свои проекты тяжёлого танка, который встанет на вооружение РККА:
- Харьковский паровозостроительный завод, совместно с Кировским заводом представили прототип тяжёлого танка прорыва СМК (назван в честь видного партийного деятеля, Сергея Мироновича Кирова);
- Кировский завод представил свой прототип тяжёлого танка КВ (назван в честь наркома обороны Ворошилова), выгодно отличавшийся от остальных по бронированию, технологии производства и цене;
- Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 имени Кирова представил свой прототип тяжёлого танка Т-100, по конструкции весьма схожего с СМК - о нём мы и будем разговаривать в этой публикации.
Работами по проектированию танка Т-100 был руководил наш “старый знакомый” - Семён Гинзбург, а ведущим конструктором машины был Э. Ш. Палей. Характерно, что две машины, СМК и Т-100 не только разрабатывались с одно время, но и были достаточно сильно схожими по компоновке машин, а также по некоторым узлам конструкции.
Изначально Т-100 также собирались строить по трёхбашенной “корабельной” схеме - две малые башни в носу и корме, главная башня с тяжёлым орудием находилась по центру. Однако с такой схемой, конструкторам завода №185, равно как и КБ Кировского завода, не удалось вложиться в указанную массу, и на обоих проектах было решено уменьшать толщину брони. Но такое решение не понравилось высшему руководству - по легенде, Сталин снял с макета СМК кормовую башню и предложил пустить высвобожденную массу на увеличение бронирования танка. Намёк поняли не только в КБ Кировского, но и в КБ завода №185 - обе группы конструкторов отказались от кормовой башни. Но в указанные рамки по массе танк Т-100 уложить всё равно не удалось - общая масса танка составила 58 тонн, что несколько удивляет при том, что он был короче СМК и даже немного изящнее.
Производство опытного образца началось уже в январе 1939 года и согласно постановлению СНК СССР, полностью готовый ко всем испытаниям прототип завод №185 должен передать ГАБТУ не позднее 1 июня 1939 года. Однако к указанному сроку танк построить не удалось - различного рода накладки в производстве заставили сдвинуть сдачу танка на конец июля-начало августа того же года. Тогда же было решено провести общие испытания (заводские и военные) спустя месяц, с сентября 1939 до января 1940 года. Начали по плану, а вот испытания боем вскоре решили провести в рамках реального военного конфликта - Зимней войны, разразившейся 30 ноября 1939 года. В ходе подготовки опытного образца, было принято решение - объединить все три прототипа тяжёлых танков прорыва в одно подразделение. Так и было сделано, все три танка (КВ, СМК и Т-100) были приданы 20-й тяжёлой танковой бригаде и отправлены на фронт. Правда, перед этим с Т-100 провели небольшое обновление - пушку Л-10 заменили на более мощную Л-11. Свой первый бой Т-100 принял 17 декабря 1939 года в районе укрепзоны Хоттинен.
17 декабря 1939 года отдельная рота тяжёлых танков вместе с остальными частями бригады пошла в наступление в районе Сумма — Хоттинен. Танки батальона успешно наступали и продвинулись за линию финских дотов, где прототип СМК подорвался на мине. Экипаж Т-100 предпринял попытку отбуксировать СМК, однако успехом эти попытки не увенчались. Тогда Т-100, встав рядом с СМК, прикрыл подбитый танк, и прикрывая его усиленным артиллерийским и пулемётным огнём, обеспечил эвакуацию экипажа из подбитого танка — по аварийным люкам в днищах машин экипаж СМК перебрался внутрь Т-100. При этом танк получил по меньшей мере семь попаданий снарядами 37-мм и 47-мм противотанковых пушек с расстояния менее 500 м, но броня ни разу не была пробита. Но и без “приключений” не обошлось - в том бою у Т-100 сорвало резьбу регулировочной муфты магнето, отчего танк заглох. Тогда механик-водитель Плюхин сумел кое-как запустить двигатель с одним магнето, обеспечив дальнейшее выполнение поставленной задачи.
После этого боя прототип отвели в тыл для ремонта двигателя, после чего Т-100 вернулся в состав бригады 18 февраля 1940 года. Прослужив там до 1 марта 1940 года, танк был переведён в распоряжение 20-й (22.02 — 01.03), а затем 1-й (11.03 — 13.03) танковых бригад. За всё это время танк прошёл 155 км, получил 14 попаданий снарядами противотанковых орудий (6 — в левый борт, 3 — в нишу главной башни, 3 — в левую гусеницу и по одному — в маску 45-мм пушки и левый ленивец). Во всех случаях броня не была пробита. Всего к 1 апреля 1940 года Т-100 прошёл 1745 км, из них 315 км — во время боёв на Карельском перешейке.
С завершением военных действий танк вернули на завод, где был произведён его мелкий ремонт и полная замена двигателя на новый. Но в войска танк уже не вернулся - летом 1940 года его передали в Кубинку, но с началом Великой Отечественной Войны был отведён в глубокий тыл и передан в распоряжение завода №100. Там, судя по всему, он мог послужить базой для некоторых опытных машин, но учитывая суровые годы войны, скорее всего, был разобран и переплавлен.
Описание конструкции
Т-100 представлял собой попытку реализовать концепцию тяжёлого штурмового танка, способного преодолевать укрепления и обеспечивать поддержку пехоте в прорыве обороны. Проект основывался на идее повышения боевой устойчивости за счёт мощного бронирования и многобашенной схемы, характерной для конца 1930-х годов.
Бронированный корпус и башни
Тяжёлый танк прорыва Т-100 изначально проектировали как трёхбашенную боевую машину с дифференцированным противоснарядным бронированием. Согласно технического задания, броня танка должна была иметь достаточную толщину, чтобы защищать машину и экипаж от огня различных противотанковых артиллерийских систем вероятного противника калибром до 50 мм (других на тот момент вроде бы и не существовало) на дистанциях от 500 метров, а также от осколков более тяжёлых снарядов. Поэтому и была выбрана толщина бронелистов в 60 миллиметров, чего было достаточно для противостояния указанным артиллерийским системам.
Бронекорпус танка представлял собой коробчатую конструкцию, построенную по каркасной схеме - плиты катаной бронированной стали приклёпывались или прикручивались к каркасу из металлических уголков, а местами - сваривались между собой при помощи дуговой сварки. Бронелисты лобовой части корпуса, бортов и кормы имели одинаковую толщину и располагались под небольшими углами наклона к вертикали. Днище и крыша корпуса представляли собой сборные композиции из той же катаной брони толщиной от 20 до 30 миллиметров. Технологические люки были прорезаны как в днище, так и в крыше и кормовом бронелистах.
Компоновка корпуса была классической - в носовой части танка размещалось отделение управления, за ним увеличенное боевое отделение (образованное передней малой башней и главной), после них, за перегородкой находилось моторно-трансмиссионное отделение. Для нормального использования обеих башен, главную пришлось устанавливать на достаточно высокую подбашенную коробку, образуя некое подобие подиума. Это несколько упрощало прицеливание по танку, однако конструкторы догадались сделать этот подиум конусообразным, что заметно повышало его стойкость к попаданиям снарядов.
Боевое отделение было образовано достаточно большим объёмом в центральной части корпуса, а также двумя башнями - передней малой и главной, установленной в середине. Башни имели схожую конструкцию (за исключением кормовой ниши), различаясь лишь в размерах и вооружении. Бронирование бортов башни равнялось 60 мм по бортам и в лобовой части, различалась лишь толщина крыши - малая башня прикрывалась плитой толщиной в 20 мм, главная - 30 мм. Малая башня имела ограниченный сектор обстрела в 245 градусов, в то время как главная вращалась на все 360 градусов. Вращение башен - дублированное, как с помощью электропривода, так и вручную.
Экипаж танка рассаживался следующим образом - по центру, в отделении управления (носовая часть танка) располагался механик-водитель, справа от него находился помощник мехвода. Они попадали на своё место через люк на крыше корпуса, с правой его стороны. За ними, в башне, располагались ещё два члена экипажа стрелок-наводчик и заряжающий (обслуживали малую башню), за ними, в главной башне располагались ещё три члена экипажа - командир танка, наводчик и заряжающий. Они попадали на свои рабочие места через люки в крыше башни.
Вооружение
Орудие главного калибра танка, по изначальному проекту, представлялось 76,2-мм нарезной пушкой Л-10 конструкции Маханова - длина нарезной части ствола 26 калибров, средняя дульная скорость снаряда - 555 м/с, дальность стрельбы до 6,5 километров с прицелом ТОП. Это было бы неплохое орудие для танков, работающих в ближнем бою, однако для дальнего боя требовалось что-то другое. Понимая это, незадолго до отправки Т-100 на фронт, ему заменяют орудие на более совершенное Л-11, которое обладало более длинным стволом (30 калибров), соответственно большей начальной скоростью снаряда, а также новыми откатными устройствами и затвором. Пушка предназначалась для борьбы в первую очередь с укреплениями и дотами противника, а также небронированными целями, однако имела также удовлетворительную бронепробиваемость, что позволяло применять её в борьбе с танками противника, оснащёнными лёгкой или средней бронёй (в зависимости от дальности выстрела). Пушка устанавливалась в спаренной с пулемётом установке в лобовой части главной башни.
Малая башня также вооружалась “спаркой” из 45-мм нарезной танковой пушки 20-К образца 1934/1938 годов и 7,62-мм пулемёта Дегтярёва. Эта башня уже предназначалась для борьбы с танками противника, так как орудие обладало высокими боевыми характерстиками, но могло использоваться и против пехоты, и против лёгких укреплений, хоть и с меньшей, в сравнении с Л-11 эффективностью.
Противопехотное вооружение танка состояло из двух пулемётов Дегтярёва, спаренных с орудиями в малой и главной башнях, ещё один пулемёт устанавливался при необходимости на крыше главной башни слева от командирской башенки, у люка - он предназначался для ведения огня по воздушным целям. Общий боекомплект к пулемётам составлял 68 дисков, каждый из которых имел ёмкость в 63 патрона (в общем - 4284 патрона). К орудиям боекомплекты были следующими - к 76,2-мм пушке Л-11 полагалось иметь 120 снарядов различного назначения, в том числе и бронебойные (хотя большую часть предписывалось заполнять осколочными и осколочно-фугасными снарядами), к “сорокапятке” - 383 снаряда бронебойного и осколочного типов.
Двигатель, трансмиссия и ходовая часть
В качестве силовой установки для тяжёлого танка Т-100, как и для его «собрата» СМК, был выбран авиационный бензиновый двигатель ГАМ-34-БТ. Это V-образный, 12-цилиндровый, четырёхтактный мотор с жидкостной системой охлаждения, развивавший внушительные 850 лошадиных сил при 1850 оборотах в минуту. Иначе говоря, под бронёй танка работал мотор, рассчитанный изначально вовсе не на гусеничную технику. Охлаждение двигателя осуществлялось с помощью горизонтально установленного осевого вентилятора с винтовыми лопастями, конструктивно заимствованного у среднего колесно-гусеничного танка Т-29. Воздух засасывался вентилятором через боковые воздухозаборники с защитными сетками, расположенные в передней части моторного отсека, а затем, нагревшись, выбрасывался назад, в район верхней ветви гусениц. В качестве топлива использовался авиационный бензин, который заливался в четыре бака общей ёмкостью 1160 литров. Этого запаса хватало, чтобы танк массой 58 тонн прошёл до 160 километров по шоссе или около 120 километров по пересечённой местности.
Понимая, насколько ненадёжной показала себя трансмиссия у Т-35, особенно в части фрикционов, инженеры завода №185 решили не повторять ошибок и разработали для Т-100 новую трансмиссию. В её состав входили пятиступенчатая коробка передач, главный многодисковый фрикцион сухого трения, два бортовых фрикциона, два бортовых планетарных редуктора и ленточные тормоза. Запуск двигателя предусматривался как от двух магнето (основного и резервного), так и снаружи — либо через пневматическую систему, либо с помощью традиционного кривого ключа, подключаемого к специально сконструированному редуктору.
Особого внимания заслуживает ходовая часть Т-100. Здесь использовалась индивидуальная кривошипно-балансирная подвеска опорных катков с листовыми рессорами. На каждом борту размещалось по восемь сдвоенных опорных катков с резиновыми бандажами, при этом восьмой каток оснащался буферной рессорой. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась пятью обрезиненными роликами, установленными на кронштейнах. Направляющие колёса имели винтовой механизм натяжения, а ведущие — сменные зубчатые венцы. Сами гусеницы были мелкозвенчатыми, с открытым металлическим шарниром и цевочным зацеплением. Натяжение гусениц можно было регулировать прямо изнутри танка, из отделения управления. Подвеска при этом была защищена как броневыми экранами, так и самими опорными катками.
Несмотря на свои размеры и массу, Т-100 обладал очень достойной проходимостью: он мог преодолевать рвы шириной до 4 метров, брод глубиной до 1,25 метра, подниматься по уклонам до 42 градусов и выдерживать крен до 25 градусов. Благодаря мощному двигателю, по шоссе танк развивал скорость до 35 километров в час — весьма солидный показатель для конца 1930-х годов.
Заключение
Т-100 был больше, чем просто прототип. Это была площадка для обкатки технических решений, часть инженерного поиска в погоне за идеальным тяжёлым танком. Его судьба — отдельный разговор, но то, как он был устроен, — это без преувеличения интересный срез инженерной мысли конца 1930-х. Бензин, авиационные моторы, сложная трансмиссия, кривошипная подвеска — всё, что любили советские танкостроители до эпохи дизеля и «Фердинандов».
С вами был Историк-любитель, подписывайтесь на канал, ставьте «лайки» публикациям, впереди ещё много интересного!
Подписывайтесь также на Телеграм-канал - в нём можно узнавать о выходе новых публикаций.