Чемодан упал на пол с глухим звуком, словно последняя точка в разговоре, который еще не начался. Кристина замерла в дверях, ключи все еще в руке, взгляд метался между мужем и раскрытой сумкой, из которой выглядывал край дорогого белья — того самого, что она никогда не носила дома.
— Собираешься объяснить? — голос Артёма звучал странно ровно, будто он репетировал эту фразу целый день.
Она медленно опустила сумку на пол. В квартире пахло его утренним кофе и чем-то еще — может быть, тем особым запахом лжи, который накапливался здесь десять лет, слой за слоем.
— Я могу все объяснить, — произнесла она, хотя в этот момент даже сама не знала, с чего начать. Правда казалась такой громоздкой, такой неподъемной. Десять лет вранья не умещались в простые слова.
Артём поднял с дивана документы — выписки из банка, которые она никогда не видела. Его пальцы дрожали, когда он протягивал ей листы.
— Переводы... Каждый месяц. Суммы, о которых я и не мечтал. — Он сделал паузу, глядя ей в глаза. — От кого, Кристина?
Она взяла листы, хотя прекрасно знала, что там написано. Цифры танцевали перед глазами: пятьдесят тысяч, семьдесят, иногда сто. Матвей никогда не экономил на ней.
— Ты следил за мной? — это было все, что она сумела выдавить из себя.
— Следил? — Артём рассмеялся, но смех вышел надломленным. — Я просто решил оформить кредит. Понимаешь? Хотел купить тебе что-то хорошее к годовщине. И банк потребовал справки о доходах семьи. Обо всех доходах.
Кристина опустилась на стул. Как же глупо все получилось. Она так тщательно скрывала, так продумывала каждую деталь...
— Десять лет, Кристина. Десять лет я думал, что знаю тебя.
В его голосе не было гнева — только удивление, словно он обнаружил, что прожил все это время с призраком.
— Я работала...
— В ресторане? Официанткой? — Он покачал головой. — Ты уволилась оттуда девять лет назад. Я звонил узнать.
Она закрыла глаза. Вспомнился тот день, когда Матвей впервые заговорил с ней. Высокий, уверенный, пахнущий дорогим парфюмом и деньгами. Он заказал самое дорогое вино в карте и оставил чаевые, равные ее месячной зарплате.
"Ты слишком красивая для этого места", — сказал он тогда.
А она поверила. Поверила, в то, что не заслуживает жить с простым мужем-инженером, получающим копейки.
— Расскажи мне о нём, — попросил Артём.
Она подняла глаза. Он стоял у окна, спиной к ней, плечи напряжены. За десять лет брака она научилась читать его по силуэту — сейчас он был похож на человека, готовящегося к удару.
— Матвей, — произнесла она имя вслух впервые в этих стенах. — Он... бизнесмен. Мы познакомились в ресторане.
— И что дальше?
— Дальше... — Она замолчала. Как объяснить то, что сама не всегда понимала? Что в те дни, когда она шла к Матвею, она словно оживала? Что рядом с ним чувствовала себя другой — желанной, яркой, дорогой?
А здесь, дома, с Артёмом, она была просто женой. Надежной, привычной, само собой разумеющейся.
— Дальше я стала его... — она запнулась, подбирая слова.
— Содержанкой, — договорил за нее Артём, не оборачиваясь.
Слово резануло по сердцу, хотя было точным. Да, именно так. Матвей платил за квартиру, в которой они встречались, покупал ей одежду, украшения, возил в отпуск. А она... она просто была рядом, когда он этого хотел.
— Ты его любишь? — спросил Артём.
Вопрос завис в воздухе. Кристина поняла, что не знает ответа. Любила ли она Матвея? Или просто любила то, что он мог ей дать? Ту жизнь, которая казалась настоящей?
— Я не знаю, — призналась она.
Артём наконец обернулся. Лицо его было спокойным, почти отстраненным.
— А меня ты любила? Когда-нибудь?
— Люблю, — вырвалось у нее. — Артём, я...
— Нет, — он покачал головой. — Не сейчас. Я спрашиваю про то время, когда все только начиналось. Когда ты каждое утро смотрела мне в глаза и говорила, что идешь на работу.
Она вспомнила. Эти утра, когда собиралась, будто действительно в офис, аккуратно складывала в сумку сменную одежду — ту, что надевала для Матвея. Как целовала Артёма на прощание, уже мысленно находясь в другой жизни.
— Люблю, — повторила она, но голос звучал неуверенно даже для нее самой.
— Знаешь, что самое страшное? — Артём сел на диван, устало потер лицо ладонями. — Не то, что ты мне изменяла. А то, что ты делала это так... естественно. Будто это была твоя настоящая жизнь, а наша семья — просто прикрытие.
Кристина хотела возразить, но слова не шли. Потому что он был прав. Где-то по дороге их брак стал для нее чем-то вроде надежного тыла, а настоящая жизнь происходила в другом месте.
— Вчера я видел вас, — сказал он тихо. — В отеле "Метрополь". Вы выходили из лифта.
Сердце екнуло. Вчера они с Матвеем действительно были там. Он снял номер, сказал, что хочет провести с ней целый день, не торопясь никуда.
— Я сначала не поверил, — продолжал Артём. — Подумал — показалось. Но потом увидел, как он обнимает тебя, как ты смеешься...
— Я понимаю, как тебе больно, — произнесла она.
— Ничего ты не понимаешь, — перебил он.
В гостиной зазвонил телефон. Кристина автоматически потянулась к сумке — там лежал ее мобильный.
— Матвей? — спросил Артём.
Она кивнула.
— Возьми трубку.
— Артём...
— Возьми. Я хочу услышать.
Руки дрожали, когда она нажала на зеленую кнопку.
— Солнце мое, — голос Матвея звучал привычно уверенно. — Как дела? Скучаешь?
Она взглянула на мужа. Он смотрел на нее внимательно, словно видел впервые.
— Да, — ответила она. — Скучаю.
— Завтра хочу показать тебе кое-что. Видел квартиру в центре — красота неописуемая. Думаю, тебе понравится.
— Квартиру?
— Для нас, конечно. Давно пора перебираться из этой съемной. Хочу, чтобы у тебя было что-то свое.
Артём поднялся с дивана и подошел ближе. Кристина видела, как он слушает каждое слово.
— Матвей, — начала она, но не знала, как продолжить.
— Что-то случилось? Голос какой-то странный.
— Нет, все в порядке. Просто устала.
— Тогда отдыхай, милая. Завтра встретимся, все обсудим. Люблю тебя.
Она закрыла глаза.
— И я тебя.
Отключив телефон, она долго молчала.
— Квартира в центре, значит все серьезно, — повторил он.
— Не знаю, — призналась она. — Он иногда говорит такие вещи...
— А ты что? Мечтаешь об этой квартире?
Она подумала о съемной однушке, где они встречались с Матвеем. О том, как он говорил о будущем, строил планы, в которых не было места Артёму.
— Я не думала об этом всерьез.
— Врешь, — сказал он просто. — Ты думала. И, наверное, представляла, как будешь жить там с ним.
Кристина подняла глаза.
— Ну что же ты хочешь от меня? — спросила она.
— Правду. Всю правду. Когда началось, как долго продолжается, что ты чувствуешь.
— Зачем? Чтобы сделать себе еще больнее?
— Чтобы понять, можно ли это исправить.
Последняя фраза повисла между ними. Кристина поняла, что муж все еще надеется. Все еще верит, что можно вернуть то, что было.
А было ли что-то вообще?
— Девять лет назад, — начала она медленно. — После того новогоднего корпоратива в ресторане. Помнишь? Ты не смог прийти — работал над проектом.
Артём кивнул. Он всё помнил.
— В конце вечера Матвей подошел ко мне и пригласил на ужин, когда я уже собиралась домой.
— И ты согласилась.
— Не сразу. Я думала неделю. Понимала, что это неправильно, но... — она замолчала, подбирая слова. — Мне было любопытно. Хотелось почувствовать себя женщиной, а не просто женой.
Артём сел на диван, опустил голову.
— Первый раз... это было просто ужин. Мы говорили, он рассказывал о своем бизнесе, о путешествиях. Я чувствовала себя... интересной. Словно мои мысли, мои слова что-то значат.
— А со мной ты этого не чувствовала?
Кристина задумалась. Когда они с Артёмом в последний раз говорили по душам? Не о работе, не о планах на выходные, а именно говорили — делились мыслями, мечтами?
— Мы стали слишком привычными друг другу, — сказала она тихо. — Как старая мебель. Удобная, надежная, но... незаметная.
— И поэтому ты решила найти новую мебель?
В его голосе прозвучала горечь, и Кристина поняла, что ранит его каждым словом.
— Это случилось не специально. Я не планировала...
— Но ты продолжила встречаться с ним.
— Да.
— И врать мне.
— Да.
Они сидели в тишине. За окном начинался вечер, в квартире становилось все темнее, но никто не включал свет.
— Знаешь, что самое обидное? — сказал наконец Артём. — Не то, что ты нашла другого. А то, что я даже не заметил, как потерял тебя. Все эти годы я думал, что мы счастливы.
— Может быть, и были. По-своему.
— Нет, — он покачал головой. — Счастлив был только я. Ты просто играла роль.
Кристина хотела возразить, но поняла, что он прав. Где-то по дороге она действительно стала играть роль заботливой жены. А настоящей собой была только с Матвеем.
— Что теперь? — спросила она.
Артём поднялся, включил торшер. Свет показался слишком ярким после полумрака.
— Теперь ты должна выбрать.
— Выбрать?
— Между мной и им. Между этой жизнью и той, о которой мечтаешь.
Кристина посмотрела вокруг. Их маленькая квартира, знакомая до последней мелочи. Фотографии на стенах — их свадьба, отпуска, дни рождения. Целая жизнь, сложенная по кусочкам.
— А если я выберу тебя? — спросила она. — Ты сможешь простить?
Артём долго молчал.
— Не знаю, — признался он. — Честно не знаю. Но я готов попробовать.
— А если выберу его?
— Тогда завтра утром я подам на развод.
Простота, с которой он это сказал, поразила ее. Никаких угроз, никаких сцен ревности. Просто констатация факта.
— Мне нужно время подумать.
— Сколько?
— Не знаю. Несколько дней.
Артём кивнул, пошел к шкафу, достал подушку и одеяло.
— Я буду спать на диване. Пока ты не решишь.
Кристина смотрела, как он аккуратно застилает диван, как раскладывает одеяло. Десять лет брака, и они никогда не спали отдельно. Даже когда ссорились.
— Артём...
— Что?
— Ты не спрашиваешь подробностей. О том, что было между нами.
Он остановился, не поднимая головы.
— А ты хочешь рассказать?
Кристина поняла, что не хочет. Некоторые вещи должны остаться тайной.
— Нет.
— Тогда зачем спрашивать?
Она пошла в спальню, но у порога обернулась.
— Артём, прости.
— За что именно? За то, что изменяла, или за то, что попалась?
Вопрос застал ее врасплох. Она думала несколько секунд.
— За то, что мы стали чужими, — сказала она наконец.
— Мы не стали чужими, Кристина. Мы просто оказались чужими. Всегда были, но не знали об этом.
В спальне она долго лежала без сна, глядя в потолок. За стеной слышалось, как Артём ворочается на диване. Наверное, ему тоже не спалось.
Она думала о выборе, который нужно было сделать. О Матвее с его уверенностью и деньгами, с его планами на будущее. О квартире в центре, о той жизни, которую он предлагал.
И об Артёме, который готов был простить предательство десяти лет.
Утром она проснулась от запаха кофе. Артём уже был на кухне.
— Доброе утро, дорогая — сказал он, не оборачиваясь.
— Доброе.
Он налил кофе в две чашки, поставил одну перед ней.
— Я буду поздно. Совещание с заказчиками.
— Хорошо.
Они пили кофе молча. Обычная семейная сцена, но теперь она казалась театральной.
— Артём, — позвала она, когда он уже собирался уходить.
— Да?
— А что, если бы ты не узнал? Если бы я и дальше скрывала?
Он надел куртку, взял портфель.
— Тогда мы бы и дальше жили в разных мирах, думая, что живем в одном.
Дверь закрылась за ним с тихим щелчком.
Кристина допила кофе и пошла собираться. Сегодня у них с Матвеем была назначена встреча — он хотел показать ту квартиру.
Собираясь, она думала о том, что скажет ему. О том, стоит ли рассказывать, что Артём все знает.
В сумке зазвонил телефон.
— Привет, — голос тети Наташи звучал взволнованно. — Ты не можешь прийти? Мне нужно с тобой поговорить.
— Сейчас не могу, тетя. У меня встреча.
— Кристина, это важно. Речь идет о твоем муже.
Сердце пропустило удар.
— Что случилось?
— Приезжай. Не по телефону.
Пятнадцать минут спустя Кристина стояла в прихожей тети Наташи. Пожилая женщина нервно теребила край фартука.
— Садись, — сказала она. — Хочешь чаю?
— Тетя, что произошло?
Наташа села напротив, долго молчала.
— Артём приходил ко мне вчера вечером, — сказала она наконец.
— Приходил? Зачем?
— Рассказал обо всем. О том, что узнал про тебя и этого... Матвея.
Кристина почувствовала, как краснеет лицо.
— Он не имел права...
— Имел, — твердо сказала тетя Наташа. — Потому что ему больше не с кем поговорить. Ты понимаешь, что творишь?
— Тетя...
— Десять лет, Кристина! Десять лет этот мужчина любил тебя, строил с тобой планы, мечтал о детях. А ты...
— А я что? — вспыхнула Кристина. — Я не имею права на собственную жизнь?
— Имеешь. Но не имеешь права врать и предавать.
Слова больно ударили по сердцу.
— Ты не понимаешь, — сказала Кристина тише. — Мне было скучно. Каждый день одно и то же. Работа, дом, ужин, телевизор, сон. И так годами.
— А как думаешь, ему не было скучно? Но он не пошел искать развлечений на стороне.
— Может быть, зря.
Тетя Наташа встала, подошла к столу.
— Знаешь, он мне сказал, что готов отпустить тебя. Просто так, без скандалов. И всё потому, что любит — сказала она.
— Это не любовь, — возразила Кристина. — Это привычка.
— Ты ошибаешься. Любовь — это когда готов принести себя в жертву ради счастья другого человека.
Кристина молчала. Где-то в глубине души она знала, что тетя права. Артём действительно любил ее. А она... она любила себя в отражении Матвея.
— Что ты можешь мне посоветовать? — спросила она.
— Ничего, сама выбирай — ответила тетя Наташа. — Но помни — некоторые решения нельзя отменить.
Выйдя от тети, Кристина долго шла по городу пешком. Думала о словах Наташи, о том утре, когда Артём молча пил кофе на кухне.
Матвей ждал ее в ресторане рядом с той квартирой, которую хотел показать.
— Почему ты молчишь? — спросил он.
— Устала просто.
— Тогда посмотрим квартиру и поедем ко мне. Отдохнешь.
Квартира оказалась действительно красивой. Три комнаты, высокие потолки, вид на центр города. Матвей ходил по комнатам, что-то рассказывал о планировке, но Кристина его не слушала.
Она представляла себя здесь. Утром, когда Матвей уезжает по делам, а она остается одна в этих красивых, но чужих стенах. Вечером, когда он возвращается и ждет от нее благодарности за подаренную жизнь.
— Ну как? — спросил он. — Нравится?
— Очень красиво.
— Тогда решено. Завтра подпишем договор.
— Матвей, — сказала она, поворачиваясь к нему. — А что потом?
— Что — потом?
— Ну, я буду жить здесь, ты будешь приходить, когда захочешь... А дальше что?
Он пожал плечами.
— Дальше увидим. Зачем загадывать?
— А если ты встретишь кого-то другого?
— С чего ты взяла?
— Просто интересно. Что тогда станет со мной?
Матвей подошел к окну, долго смотрел вниз.
— Кристина, мы же взрослые люди. Понимаем, что ничто не вечно.
— То есть когда надоем, ты просто исчезнешь?
— Не говори глупости. Я позабочусь о тебе.
— Как о старой мебели, которую сдают в комиссионку?
Он обернулся, нахмурился.
— Ты о чем вообще? Откуда эти странные вопросы?
Кристина поняла, что получила ответ. Для Матвея она была красивой игрушкой, приятным дополнением к успешной жизни. Пока приятным.
— Мне нужно подумать, — сказала она.
— О чем думать? Я предлагаю тебе жизнь, о которой ты мечтала.
— Откуда ты знаешь, о чем я мечтаю?
Вопрос застал его врасплох.
— Ну... ты же не хочешь всю жизнь прозябать в этой своей квартирке с мужем-неудачником?
— Он не неудачник.
— Да? А сколько он зарабатывает?
— Не в деньгах дело.
Матвей рассмеялся.
— Конечно, не в деньгах. Поэтому ты девять лет встречаешься со мной.
Слова прозвучали жестоко, но честно.
— Может быть, ты прав, — сказала Кристина. — Может быть, я просто продажная женщина, которая продает себя за красивую жизнь.
— Не говори ерунды. Ты просто умная, понимаешь, чего хочешь от жизни.
— А чего я хочу?
— Быть счастливой.
— И ты думаешь, что с тобой я буду счастлива?
— А разве нет?
Кристина посмотрела на него внимательно. Красивый, успешный, уверенный в себе мужчина. Рядом с ним она чувствовала себя особенной. Но любила ли она его?
— Матвей, — сказала она медленно. — А ты меня любишь?
Вопрос повис в воздухе. Он долго молчал, и этого молчания было достаточно для ответа.
— Я к тебе очень привязан, — сказал он наконец.
— Это не то же самое.
— Кристина, мы же не дети. Любовь — это красиво в книжках. А в жизни важнее понимание, общие интересы...
— И деньги.
— И деньги тоже. Да.
Она кивнула. Наконец-то честность.
— Мне нужно время подумать, — повторила она.
— Сколько времени?
— Не знаю.
— Понимаешь, квартиру могут купить другие...
— Тогда купят.
Матвей посмотрел на нее с удивлением.
— Что с тобой происходит? Ты же хотела перемен в жизни.
— Хотела. Но, может быть, не таких.
Вечером Кристина пришла домой раньше обычного. Артём еще не вернулся с работы. Она села на кухне, налила себе чаю и стала ждать.
Он пришел в половине девятого, усталый, с красными глазами.
— Привет, — сказал он тихо.
— Привет. Ужинать будешь?
— Не голоден.
Артём прошел в комнату, переоделся, вышел с книгой.
— Можно поговорить? — спросила Кристина.
— Ты решила?
— Не совсем. Но хочу кое-что сказать.
Он сел напротив, положил книгу на стол.
— Я поняла, что не люблю его, — начала она. — Наверное, никогда не любила.
Артём промолчал.
— И поняла, что то, что мы потеряли... это не любовь потеряли. Мы потеряли интерес друг к другу, — продолжила Кристина, глядя на свои руки. — Перестали видеть друг друга. Я стала для тебя частью интерьера, а ты для меня — частью быта.
Артём слушал молча.
— Когда ты спросил, любила ли я тебя, когда все начиналось... Я не смогла ответить честно. А теперь помню. Да, любила. Очень сильно. Помнишь, как мы мечтали о детях? О том доме за городом? Как планировали путешествия?
— Помню, — тихо сказал он.
— Что с нами случилось, Артём? Когда мы перестали мечтать вместе?
Он поднял глаза, и она увидела в них ту же боль, что чувствовала сама.
— Наверное, когда начали просто жить, — ответил он. — Работать, копить деньги, решать проблемы. Забыли, зачем все это делаем.
— Я встретила Матвея и почувствовала себя живой. Но это была не жизнь — это была иллюзия жизни. Красивая, яркая, но пустая.
— А что теперь? — спросил Артём.
Кристина встала, подошла к окну. На улице зажигались фонари, люди спешили домой после работы. Обычная жизнь, которую она так презирала.
— Сегодня он спросил, люблю ли я его. А я спросила, любит ли он меня. Оказалось, мы просто удобны друг другу. Он получает красивую женщину, я — красивую жизнь. Но это не любовь.
— И что ты ему ответила?
— Что мне нужно время подумать. Но я уже все поняла. — Она обернулась к мужу. — Артём, я хочу попробовать начать сначала. Не продолжить то, что было, а именно начать заново. Познакомиться друг с другом снова.
Он долго молчал, изучая ее лицо.
— Это возможно? — спросил он наконец.
— Не знаю. Но хочу попробовать. Если ты тоже хочешь.
Артём встал, подошел к ней.
— Я не смогу забыть, — сказал он честно. — Эти девять лет будут всегда между нами.
— Я знаю. И не прошу забыть. Просто... давай попробуем построить что-то новое. Не на развалинах старого, а рядом с ними.
Он протянул руку, осторожно коснулся ее лица.
— Меня зовут Артём, — сказал он с едва заметной улыбкой. — Я инженер. Работаю над проектом моста. Это скучно, но мне нравится.
Кристина почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
— Меня зовут Кристина, — ответила она. — Я... я не знаю, кто я такая. Но хочу это выяснить.
— Хочешь, поужинаем вместе? — предложил он. — Я приготовлю что-нибудь простое, и мы поговорим. О чем угодно, кроме прошлого.
— Хочу.
Пока Артём готовил ужин, Кристина позвонила Матвею.
— Я не смогу больше тебя видеть, — сказала она без предисловий.
— Что? — он не понял. — О чем ты говоришь?
— О том, что это конец. Между нами все кончено.
— С ума сошла? Из-за чего? Из-за мужа? Ты же сама говорила, что он тебе неинтересен.
— Не из-за него. Из-за себя. Я не хочу больше быть тем, кем была с тобой.
— Кристина, подумай. Ты отказываешься от нормальной жизни ради чего? Ради того, кто даже не может тебя обеспечить?
— Ради того, кто может меня любить. По-настоящему.
Матвей помолчал.
— Ты делаешь ошибку, — сказал он наконец. — Через год ты об этом пожалеешь.
— Возможно. Но это будет моя ошибка, а не твоя покупка.
Она отключила телефон и выключила его. Потом достала из шкафа всю одежду, которую покупал Матвей, сложила в сумки. Завтра отвезет все в благотворительный фонд.
За ужином они говорили о работе Артёма, о том мосте, который он проектировал. Оказалось, что за эти годы он сделал много интересных проектов, о которых она ничего не знала.
— Почему ты мне не рассказывал? — спросила она.
— Рассказывал, — ответил он. — Но ты всегда была занята или усталая. А потом я перестал пытаться.
— Расскажи сейчас.
И он рассказал. О мосте через реку, который должен был стать частью новой транспортной развязки. О том, как важно было учесть не только техническую сторону, но и эстетическую — мост должен был украшать город, а не уродовать его.
Кристина слушала и понимала, что не знает этого человека. Того, кто работал не просто за зарплату, а создавал что-то важное, что переживет их обоих.
— У тебя есть мечты? — спросила она.
— Есть. Хочу когда-нибудь построить что-то действительно значимое. Не просто мост или дорогу, а что-то такое, что изменит жизнь людей к лучшему.
— А дети? Ты все еще хочешь детей?
Артём отложил вилку, посмотрел на нее серьезно.
— Хочу. Но не сейчас. Сначала нам нужно понять, есть ли у нас будущее.
— А если нет?
— Тогда нет. Но я хочу попробовать. По-настоящему попробовать.
Той ночью они спали в одной постели, но не касались друг друга. Просто лежали рядом, привыкая к тому, что теперь между ними нет секретов.
Утром Кристина проснулась от того, что Артём осторожно вставал, стараясь ее не разбудить.
— Доброе утро, — сказала она.
— Доброе. Я хотел приготовить завтрак, пока ты спишь.
— Давай вместе.
Они готовили завтрак вместе, и это было странно — за десять лет брака такого не случалось. Все роли были распределены: он зарабатывал деньги, она вела хозяйство.
— Знаешь, — сказала Кристина, намазывая масло на хлеб, — я хочу найти работу. Настоящую работу.
— Какую?
— Не знаю пока. Может быть, пойду учиться чему-то новому. У меня есть время разобраться в себе.
Артём кивнул.
— А я хочу взять отпуск, — сказал он. — Мы можем поехать куда-нибудь вместе. Не в отель у моря, а что-то другое. Посмотреть на мир.
— Куда?
— В горы, например. Или в деревню к моим родителям. Ты их почти не знаешь.
Кристина поняла, что это правда. За десять лет она видела родителей Артёма всего несколько раз, и то на семейных праздниках.
— Поедем, — согласилась она.
Через неделю они уезжали в небольшую деревню в Тверской области, где жили родители Артёма. Небольшой дом, огород, рядом лес и река.
Мать Артёма, Галина Петровна, встретила их настороженно. Она была женщиной проницательной и сразу почувствовала, что что-то изменилось.
— Ты похудела, — сказала она Кристине. — И какая-то... другая стала.
— Может быть, — ответила Кристина.
Первые дни было трудно. Кристина не умела работать в огороде, не знала, как топить печь, как доить козу. Все это казалось ей диким и неудобным.
Но постепенно что-то начало меняться. Простая физическая работа успокаивала, а вечера у печки, когда они играли в карты или просто говорили, дарили покой, которого она не знала годами.
— Помнишь, как в детстве ловили рыбу? — спросил Артём в один из таких вечеров.
— Нет, — призналась Кристина. — Я никогда не ловила рыбу.
— Завтра научу.
И он научил. Они сидели на берегу реки с удочками, и Кристина впервые за много лет чувствовала себя по-настоящему спокойной. Никуда не нужно было торопиться, не нужно было быть красивой или интересной. Можно было просто быть.
— Артём, — сказала она, глядя на поплавок. — Ты жалеешь, что узнал?
— О Матвее? — Он подумал. — Нет. Жалею, что узнал так поздно.
— Почему?
— Потому что все эти годы мы жили в обмане. Я думал, что ты счастлива, а ты думала, что я не замечаю твоего несчастья. Если бы мы поговорили раньше...
— Что было бы?
— Не знаю. Может быть, расстались бы сразу. А может быть, нашли бы выход.
— А теперь?
— Теперь у нас есть шанс узнать правду. О себе, о друг друге.
Вечером того дня Кристина позвонила тете Наташе.
— Как дела? — спросила тетя.
— Странно, — ответила Кристина. — Но хорошо.
— Что значит «странно»?
— Я впервые за много лет не знаю, что будет завтра. И это не пугает, а радует.
— Значит, правильно живешь, — сказала тетя Наташа. — Когда все известно наперед, это не жизнь, а существование.
Они пробыли в деревне две недели. За это время Кристина научилась печь хлеб, полюбила работать в огороде, а главное — по-новому увидела мужа.
Артём здесь был другим — более открытым, спокойным. Он помогал отцу чинить крышу, играл с соседскими детьми, подолгу говорил с матерью о вещах, которые Кристина никогда не слышала.
— Я думала, что знаю тебя, — сказала она ему в последний вечер. — Оказывается, не знала совсем.
— Я тоже думал, что знаю тебя. Но вот сейчас, когда ты копаешь картошку и смеешься над тем, как это у тебя плохо получается, я понимаю, что вижу тебя впервые.
— И что ты видишь?
— Живого человека. А не картинку в рамке.
Возвращаясь в Москву, они оба понимали, что испытание только начинается. В городе было труднее оставаться честными друг с другом, труднее не погружаться в старые роли.
Но они старались. Кристина нашла работу в небольшом издательстве — сначала простым корректором, но работа ей нравилась. Артём стал рассказывать ей о своих проектах, а она делилась с ним книгами, которые редактировала.
Они завели новые традиции — субботние прогулки по городу, воскресные завтраки, когда никто не торопился на работу. Учились быть вместе не по привычке, а по желанию.
Не все было просто. Иногда Артём замыкался в себе, и Кристина знала, что он вспоминает о Матвее. Иногда она сама чувствовала пустоту — все-таки девять лет ее жизни были связаны с другим человеком.
Но они не сдавались. И постепенно между ними начало что-то расти. Не старая любовь — она была мертва. Что-то новое, более осознанное и прочное.
Через год они поехали в свадебное путешествие. Не потому, что женились заново, а потому, что наконец-то по-настоящему узнали друг друга.
В самолете, летящем над облаками, Кристина взяла мужа за руку.
— Не жалеешь? — спросила она.
— О чем?
— Что дал мне второй шанс.
Артём посмотрел в иллюминатор, потом на нее.
— Знаешь, что я понял? Мы оба дали друг другу второй шанс. Не только ты мне изменяла. Я тоже изменял — нашему браку, нашей любви. Просто по-другому.
— Как?
— Перестал тебя видеть. Перестал интересоваться тобой. Думал, что если ты рядом, то все в порядке. А ты умирала от скуки, а я этого не замечал.
Кристина сжала его руку крепче.
— Мы были глупыми, — сказала она.
— Были. Но теперь мы умнее.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что теперь мы знаем цену тому, что у нас есть. И знаем, как легко это потерять.
Самолет шел сквозь облака, и Кристина думала о том, что впереди у них вся жизнь. Жизнь, которую они будут строить вместе, день за днем, выбор за выбором.
Она больше не знала, что будет завтра. Но в первый раз за много лет это не пугало ее.
Потому что завтра они проснутся вместе, и это будет новый день их новой жизни.
Жизни, которую они выбрали сами.