Олег долго стоял у окна спальни, глядя на пустое место для машины во дворе. Ксения снова уехала. В восемь утра в субботу. Куда? К маме, сказала. Но у мамы нет машины. И зачем тогда брать сумочку с французскими духами?
Он повернулся к кровати — смятые простыни, подушка с едва уловимым запахом незнакомого мужского одеколона. Не его. Определенно не его.
— Господи, — прошептал Олег, опускаясь на край кровати. — Неужели я настолько слеп?
В коридоре зазвонил телефон. Степан. Его голос звучал встревоженно:
— Олег, ты дома? Мне нужно с тобой поговорить. Лично.
— Приезжай, — коротко ответил Олег и положил трубку.
Степан появился через полчаса с бутылкой коньяка и серьезным лицом. Сел напротив друга, долго молчал, вертя в руках стакан.
— Слушай... Это сложно сказать, — начал он наконец. — Вчера видел Ксению в кафе на Пушкинской. С мужчиной. Они... Ну, ты понимаешь.
Олег почувствовал, как что-то оборвалось внутри. Словно веревка, которую долго натягивали, и вот она лопнула.
— С каким мужиком? — спросил он тихо.
— Высокий, темноволосый. В дорогом костюме. Держал ее за руку, целовал... Извини, друг.
Олег налил себе коньяка и выпил залпом. Значит, все эти месяцы холодности, отстраненности, отговорок — у нее был другой. А он, дурак, покупал ей цветы, водил в рестораны, сыпал деньгами на украшения. Она брала все с улыбкой и бежала к любовнику.
— Его зовут Марк, — неожиданно произнес он вслух. — Она часто упоминала этого Марка. Коллега, говорила. По работе встречается.
Степан кивнул сочувственно:
— Что будешь делать?
— Пока не знаю, — Олег встал и подошел к комоду. В верхнем ящике лежали Ксенины украшения. Золотые серьги, которые он подарил на годовщину. Браслет к восьмому марта. Кольцо с бриллиантом... — Она ведь все забирала. Все подарки. И ни разу даже спасибо толком не сказала.
Дверь хлопнула внизу. Ксения вернулась. Олег услышал ее шаги на лестнице, знакомый стук каблуков.
— Олег? — позвала она. — Ты дома?
— Здесь, — отозвался он.
Ксения вошла в гостиную, увидела Степана и слегка нахмурилась. На ней было новое платье — красное, облегающее. Олег такого не покупал.
— Степан, привет, — сказала она прохладно. — А я к маме ездила. Она болеет.
— Да? — Олег внимательно посмотрел на жену. — А что с ней?
— Грипп. Температура высокая. Пришлось лекарства покупать.
Степан поднялся с кресла:
— Ну что ж, я пойду. Олег, созвонимся.
Когда друг ушел, Ксения направилась к зеркалу поправить прическу. Олег подошел сзади, обнял за плечи:
— Ксюш, а что это за запах? Новые духи?
Она напряглась:
— Да нет, старые. Просто много побрызгала.
— Мужские духи?
Ксения резко обернулась:
— О чем ты?
— О том, что от тебя пахнет мужским парфюмом. И не моим.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Ксения отвела взгляд и отстранилась:
— Ты что, с ума сошел? Какой парфюм?
— Тот же, что на моей подушке остался, — тихо сказал Олег. — Ксения, сколько это продолжается?
Она побледнела, но подбородок вздернула вызывающе:
— Не понимаю, о чем ты.
— О Марке понимаешь?
Теперь она окончательно растерялась. Губы задрожали, в глазах появились слезы. Но слезы злости, не раскаяния.
— Кто тебе сказал? — выпалила она. — Этот твой Степан? Он всегда меня ненавидел!
— Значит, есть о чем говорить, — Олег сел в кресло. — Садись. Поговорим как взрослые люди.
Ксения осталась стоять, скрестив руки на груди:
— А что говорить? Да, есть Марк. И что с того?
— Как долго?
— Полгода, — ответила она дерзко. — И знаешь что? Я не виновата. Ты меня заставил!
Олег изумленно посмотрел на жену:
— Я заставил тебя изменять?
— Ты меня не замечаешь! — вспыхнула Ксения. — Приходишь с работы, ужинаешь молча, телевизор включаешь. А потом лезешь обниматься! Думаешь, этого достаточно?
— Я покупал тебе подарки...
— Подарки! — фыркнула она. — А душу мою видел хоть раз? А о чем я мечтаю, знаешь? Марк меня понимает. С ним я могу говорить о книгах, о музыке, о жизни! А с тобой — только о том, сколько потратили на продукты.
Олег молчал. В чем-то она была права. Когда он перестал интересоваться ее внутренним миром? Когда их разговоры свелись к бытовым вопросам?
— Хорошо, — сказал он наконец. — Допустим, я плохой муж. Но зачем врать? Зачем брать мои деньги на украшения, которые покупаешь для встреч с любовником?
Ксения покраснела:
— Я не...
— Красное платье новое. Дорогое. Где купила?
— Сама заработала!
— На какие деньги? Зарплату ты тратишь на косметику и салоны красоты. Я же плачу за квартиру, за машину, за продукты.
Она отвернулась к окну. Плечи дрожали.
— Марк хочет, чтобы я подала на развод, — сказала тихо.
— А ты?
— Я... Не знаю.
Олег поднялся, подошел к жене:
— Ксюш, а помнишь, как мы познакомились? На дне рождения у Светки. Ты сидела в углу с книжкой, а я полчаса собирался с духом подойти.
— Помню, — прошептала она.
— А помнишь нашу первую поездку на дачу? Ты варила борщ, а я чинил крыльцо. Говорили до утра о всяких глупостях.
— Олег, не надо...
— Когда мы перестали разговаривать, Ксюш? Когда я стал для тебя просто человеком, который платит счета?
Она обернулась. Слезы текли по щекам:
— Не знаю. Постепенно. Сначала ты уставал на работе. Потом я устала ждать, когда ты отдохнешь. А потом... А потом появился Марк.
— И что теперь?
— Не знаю! — воскликнула она. — Честное слово, не знаю! С тобой мне спокойно, надежно. А с ним... С ним я другая. Интересная, желанная.
Олег сел на диван, обхватил голову руками. Двенадцать лет брака. Общие друзья, привычки, воспоминания. И вот все рухнуло из-за того, что он забыл, как важно не только обеспечивать жену, но и разговаривать с ней.
— Ксения, — сказал он, поднимая голову. — Хочешь попробовать еще раз? Начать сначала?
— А Марк?
— Это твой выбор. Но если выберешь меня — никакого Марка. И я постараюсь вспомнить, каким был мужем в первые годы.
Ксения долго стояла у окна. Потом медленно подошла и села рядом:
— А если не получится?
— Тогда разведемся. По-честному. Без обид и скандалов.
Она кивнула, вытирая слезы:
— Хорошо. Попробуем.
Тетя Глаша, соседка с первого этажа, на следующий день остановила Олега у подъезда:
— Олег, милый, вчера такой крик у вас был! Не поругались с Ксенией?
— Нет, тетя Глаша, — улыбнулся он. — Просто выясняли отношения. Бывает в семье.
— Ох, знаю я эти выяснения, — покачала головой старушка. — Главное, чтобы любовь не потерялась в этих разборках. А то сейчас молодежь — чуть что, сразу разводиться.
— Не разведемся, — твердо сказал Олег. — Будем работать над отношениями.
Тетя Глаша одобрительно кивнула:
— Правильно. Семья — это труд. Каждый день трудиться надо, чтобы сберечь.
Поднимаясь по лестнице, Олег думал о том, что старая соседка права. Что он Ксении уделял очень мало внимания.
Теперь им предстояло учиться заново быть мужем и женой. Получится ли? Время покажет. Но попытаться стоило. Ради двенадцати лет совместной жизни. Ради любви, которая, возможно, не умерла, а просто затерялась в бытовой рутине.
В квартире пахло кофе. Ксения сидела на кухне с книгой в руках — той самой, которую читала в день их знакомства.
— Перечитываешь? — спросил Олег, наливая себе кофе.
— Да. Хочется вспомнить, какой я была тогда.
— А какой была?
— Мечтательной. Верящей в любовь. Думающей, что главное в жизни — это понимание между людьми.
Олег сел напротив:
— А теперь не веришь?
— Хочу поверить снова, — тихо ответила Ксения. — Но страшно. Что если мы слишком далеко разошлись?
— Тогда хотя бы будем знать, что пытались.
Она подняла глаза:
— Олег, а ты простишь меня?
— Уже простил. А ты простишь меня за то, что перестал тебя замечать?
— Прощу, если больше не повторится.
— Не повторится, — пообещал он. — А о чем книжка?
Ксения улыбнулась — впервые за много месяцев искренне и светло:
— О том, что любовь требует постоянного внимания. Как цветок. Если не поливать — завянет.
— Будем поливать, — сказал Олег, накрывая ее руку своей.
И в этот момент он почувствовал: возможно, они действительно смогут начать все заново. Ведь самое главное — желание обоих попытаться вернуть то, что когда-то у них было. Понимание, близость, настоящую любовь, а не привычку жить под одной крышей.
Впереди была долгая работа над отношениями. Но впервые за долгое время Олег верил: у них получится.
Три месяца спустя
Олег проснулся от запаха блинов и тихого напевания на кухне. Ксения пела — что-то давно забытое, из их молодости. Он улыбнулся, потянулся и пошел к ней.
— Доброе утро, милая — сказал он, нежно обнимая жену сзади.
— Утро доброе, дорогой, жарю блинчики — ответила она, не отрываясь от сковороды. — Помнишь, как раньше жарила?
— Еще как помню. А потом ты сказала, что это слишком хлопотно.
— А ты согласился, — укоризненно посмотрела на него Ксения. — Надо было настаивать.
Олег засмеялся:
— Теперь буду знать.
За эти три месяца многое изменилось. Они стали намного ближе друг к другу.
— Кстати, — сказала она, переворачивая блин, — сегодня встречаюсь с Мариной. Давно не виделись.
Олег напрягся. Марина работала в той же компании, что и Марк.
— А... как дела у твоих коллег? — осторожно спросил он.
Ксения поняла, о чем он думает:
— Марк уехал в Питер. Месяц назад. Перевод по работе.
— Ты не говорила.
— Не хотела, чтобы ты думал... что это как-то связано с нами.
— А связано?
Ксения выключила плиту, повернулась к мужу:
— Он предлагал поехать с ним. Сказал, что найдет мне работу, снимет квартиру.
Сердце Олега забилось быстрее:
— И что ты ответила?
— Что у меня есть семья. И я хочу ее сохранить.
— Спасибо, милая — тихо сказал он.
— За что?
— За то, что осталась. За то, что даешь нам шанс.
Ксения подошла ближе:
— Знаешь, чего я больше всего боялась?
— Чего?
— Что мы будем делать вид, что все хорошо. Что ты простил, но не забыл. Что я буду чувствовать себя виноватой всю оставшуюся жизнь.
— А теперь?
— А теперь понимаю: мы оба виноваты. И оба работаем над тем, чтобы исправить ошибки.
Олег обнял жену, и она прижалась к нему — доверчиво, как в первые годы брака.
Полгода спустя
— Тетя Глаша, помогите донести сумки! — крикнула Ксения, поднимаясь по лестнице.
Старая соседка выглянула из квартиры:
— Ой, деточка, что так много накупила?
— На дачу едем. Олег отпуск взял, будем крыльцо достраивать.
— А я гляжу, вы с мужем как голубки стали, — улыбнулась тетя Глаша. — Радостно на вас смотреть.
Ксения покраснела:
— Бывает же так — чуть было не потеряли друг друга, а теперь ценим больше прежнего.
— Правильно, милая. Счастье — штука хрупкая. Беречь надо.
Вечером они сидели на даче на недостроенном крыльце. Олег строгал доски, Ксения читала вслух новый роман.
— А помнишь, — сказал Олег, — ты тогда сказала, что с Марком можешь говорить о книгах и музыке?
Ксения замолчала, отложила книгу:
— Помню.
— Я долго об этом думал. И понял: дело не в том, что он умнее или интереснее. Просто с ним ты чувствовала себя новой, неизведанной. А со мной — привычной.
— Может быть.
— Знаешь, что я понял еще? — Олег отложил рубанок. — В браке легко принять человека как данность. Думаешь: он никуда не денется, всегда будет рядом. И перестаешь прилагать усилия.
— А надо прилагать всю жизнь?
— Надо. Каждый день заново влюбляться в свою жену. Каждый день открывать в ней что-то новое.
Ксения посмотрела на мужа:
— А в чем ты открыл меня заново?
— В том, что ты не изменилась. Просто я перестал это замечать. Ты все так же любишь читать на ночь, все так же морщишь нос, когда думаешь, все так же поешь, когда готовишь завтрак.
— Ерунда какая-то.
— Не ерунда. Это любовь. Видеть прекрасное в обыденном.
Ксения тихо засмеялась:
— Философ нашелся.
— От тебя научился. Ты всегда была философом, а я только сейчас это понял.
Они сидели, слушая ночные звуки. Далеко лаяла собака, шумели листья, где-то скрипнула калитка.
— Олег, — сказала Ксения, — а что, если бы я тогда выбрала Марка?
— Не знаю. Наверное, сначала было бы больно. Потом привык бы.
— И нашел бы другую?
— Может быть. А может, и нет. Трудно представить себя с кем-то другим после двенадцати лет.
— А я бы всю жизнь сожалела.
— Откуда знаешь?
— Потому что поняла: Марк нравился мне именно тем, что был не ты. Другой, незнакомый, новый. Но построить жизнь на "не ты" нельзя. Жизнь строится на том, что есть, а не на том, чего нет.
Олег взял жену за руку:
— Мудрая моя.
— Поумнела с возрастом.
Год спустя
— Ксения Олеговна, вас к телефону! — крикнула секретарша.
— Олег? — удивилась Ксения, снимая трубку. — Что-то случилось?
— Все отлично. Просто скучаю. И хотел сказать, что люблю.
— Ты с ума сошел! — засмеялась она. — Звонишь на работу, чтобы сказать, что любишь?
— Сошел. И не собираюсь лечиться.
— Придурок, — нежно сказала Ксения.
— Твой придурок.
— Мой.
Вечером дома Олег рассказывал о командировке в Новосибирск, Ксения — о новом проекте на работе. Они говорили о пустяках и важном, спорили о фильме, который посмотрели накануне, планировали отпуск.
— А помнишь, — сказала Ксения, ложась спать, — год назад ты спросил, хочу ли я попробовать еще раз?
— Помню.
— Знаешь, что я сейчас думаю?
— Что?
— Что мы не пытались заново. Мы просто стали теми, кем были всегда, но забыли об этом.
Олег погасил свет, обнял жену:
— Может, и так.
— Точно так. Любовь никуда не исчезала. Она просто заросла бытом, как тропинка травой. А мы расчистили тропинку.
— И будем расчищать дальше.
— Будем, — согласилась Ксения. — Всю жизнь.
За окном шумел ночной город, где-то спешили люди, где-то ругались и мирились, где-то расставались и встречались. А в их квартире было тихо и спокойно.
Любовь — это не только чувство. Это еще и ежедневный выбор, ежедневный труд, ежедневное решение быть вместе, несмотря ни на что.
И они выбрали правильно.