Вдогонку к предыдущей статье добавлю еще одну значимую, на мой взгляд, вещь. Это демонстративное, я бы даже сказала, нарочитое пренебрежение мало-мальскими нормами приличия при ведении публичной полемики, конкретно на таком высоком уровне и в целом. Я уже как-то констатировала, что культура соцсетей и открытого дискуссионного пространства, кажется, окончательно уничтожила PR как профессию. Это одновременно и плохо, и хорошо. Хорошо в том смысле, что в данном случае мы имеем дело с очередным скачком на новую технологическую ступень эволюции. И плохо потому, что, кажется, и в этом случае технологии несколько опередили этику, впрочем, как и всегда.
В чем проблема публичного спора бывших brothers in arms? Ну, если мы, например, допускаем публичные дискуссии aka «срaчи» в нестройных рядах наших светлых сил, веря, что таким образом мы формируем себе новые этические нормы? Вроде бы пресловутая «новая искренность» тем и хороша, что снимает с людей маски, показывает нам, каковы они на самом деле, позволяя оценить не только степень их этичности и гуманности, но и, скажем, степень образованности и элементарный словарный запас. И мы действительно видим в пространстве соцсетей людей, которые не пользуются услугами smm, такими, какие они есть.
Проблема в том, что это не только не доставляет большинству людей никакого удовольствия – в чем удовольствие с попкорном наблюдать за публичной сварой, мне лично не очень понятно. Да, это смешит, но куда больше раздражает – как минимум, должно раздражать людей, платящих на содержание товарищей налоги из собственного кармана. Проблема еще и в том, что это опускает этическую норму публичных дискуссий, снижает ее планку – и люди, вполне себе умные, достойные, воспитанные и образованные, тоже мало-помалу начинают вести себя в публичном пространстве сходным образом.
Психологи, изучающие поведение сетевых троллей, уже отметили этот особый эффект, когда люди как бы ощущают себя невидимыми и поэтому безнаказанными, позволяя себе то, что они никогда не позволили бы себе вживую. Интернет все стерпит – как бы считают они, уповая на то, что их сетевой, публичный образ никак не пересечется с их подлинной личностью и никак не повлияет на их жизнь.
Но то, что работает (точнее, работало до сих пор) с анонимными троллями, не работает с публичными политиками и медийными персонами, вдруг отчего-то решившими эти маски троллей примерить. Да еще и уволив из своего окружения всех мало-мальски пригодных пиарщиков. Слишком уж их публичные образы известны, слишком, если угодно, распиаренными до этого раньше они были. Приглаженные, выстраиваемые годами и десятилетиями высококлассными профессионалами публичные имиджи спускаются в канализационную трубу одним твитом в сети X, и этот процесс, к сожалению, необратим. Строить долго – разрушить можно в одно мгновение.
Именно поэтому, имхо, я полагаю, что многие другие известные и публичные люди до этого момента, условно говоря, играют в молчанку и не высказываются по поводу наиболее животрепещущих и актуальных тем. А если и пишут что-то в соцсетях, то делают это предельно выверенно, корректно и осторожно. Не потому, что они такие умные и хорошие, вовсе нет. Они могут быть, на самом деле, еще большими циниками, чем эти. А потому, что они своим пиарщикам хорошо платят – и слушаются их.
«Новая искренность» хороша и подходит тем, кому нечего скрывать. Кто, например, и так очень хороший и добрый человек. Или кого его публичный образ совершенно не заботит – он не влияет на исход избирательной кампании или число фолловеров. Свобода быть тем, кто ты есть, в каждом своем проявлении – неоценимо важное достижение новой этики. Но работает она во благо, только если и ты сам – этичный человек. С архаичными людоедами она срабатывает прямо противоположным образом, и тут уж пиар просто необходим, как доктор.
Да, пиарщикам в наши дни все больше и больше приходится быть этакими «адвокатами дьявола», и стоит крепко подумать, конечно, прежде чем эту профессию сегодня выбирать (в свободном обществе, конечно, я имею в виду). С другой стороны, как я уже писала, в ней можно принести немало пользы, если подойти к делу грамотно, профессионально, этично и психологично. И как минимум, например, заставить вести себя и действовать прилично в публичном поле людей, которые при прочих равных приличными бы не были.