Алина сидела на краю кровати и смотрела на две полоски теста для беременности. Руки дрожали. За окном моросил дождь — такой же серый и безнадежный, как ее мысли. Юра был на кухне, жарил яичницу и напевал что-то веселое. Он даже не подозревал.
Как же так вышло?
А началось все полгода назад.
— Юрочка, — тогда она прижалась к нему на диване, уткнувшись носом в его плечо. — Мне так надоела эта работа. Начальница — стерва, зарплата копейки, да и коллектив... Хочется чего-то нового.
Юра обнял ее крепче, поцеловал в макушку.
— А что ты хотела бы делать? — спросил он, убавляя звук телевизора.
— Не знаю... Может, в рекламе попробовать? Или в IT-сфере? Там же сейчас хорошо платят.
— А знаешь что? — он повернулся к ней лицом, глаза загорелись. — Коля вчера рассказывал про их компанию. Они как раз ищут менеджера по продажам. Интересная сфера, команда молодая, и зарплата намного больше, чем у тебя сейчас.
Алина подняла голову.
— Серьезно?
— Абсолютно. Хочешь, я с ним поговорю? Он может словечко замолвить, резюме передать куда надо.
— Ой, Юра, ты такой хороший! — она расцеловала его в щеки. — Конечно, хочу!
И он действительно помог. Договорился с Колей, тот передал резюме своему знакомому из HR-отдела, и через неделю Алину пригласили на собеседование.
Если бы я тогда знала...
Рудольф Игоревич произвел на нее впечатление с первой минуты. Высокий, статный, с проседью на висках и умными карими глазами. Костюм сидел на нем как влитой, часы блестели на запястье, а голос... Низкий, бархатный голос заставлял внимательно слушать каждое слово.
— Алина, правильно? — он просмотрел ее резюме, не поднимая глаз. — Опыт продаж есть?
— Немного. В предыдущей компании занималась клиентской базой.
— Хорошо. А готовы ли вы к ненормированному рабочему дню? К командировкам? К тому, что работа станет частью вашей жизни?
Она кивнула, стараясь выглядеть уверенной.
— Готова.
Он наконец поднял на нее глаза и улыбнулся. Сердце екнуло.
— Отлично. Добро пожаловать в команду.
Дома Юра встретил ее с букетом роз.
— Ну как? Взяли?
— Взяли! — она подпрыгнула и повисла у него на шее. — Спасибо тебе, родной! Без тебя бы не получилось.
— Глупости, — он покраснел от удовольствия. — Ты сама молодец. Я только чуть-чуть помог.
Чуть-чуть помог... Теперь эти слова звучали в голове как издевательство.
Первые недели на новой работе пролетели незаметно. Коллектив действительно оказался дружным, задачи интересными, а зарплата — в два раза больше прежней. Алина расцветала на глазах.
— Смотри, какая ты стала! — говорил Юра, обнимая ее по вечерам. — Прям светишься вся.
А она действительно светилась. Но не от работы. От взглядов Рудольфа Игоревича, от его случайных прикосновений к руке, когда он объяснял что-то по документам, от того, как он произносил ее имя.
Сначала это были просто взгляды. Долгие, многозначительные. Потом — задержки после совещаний.
— Алина, останьтесь на минутку.
И эти минутки становились все длиннее.
— Вы очень способная сотрудница, — говорил он, стоя рядом с ее столом. — У вас большой потенциал.
— Спасибо, Рудольф Игоревич.
— Зовите меня просто Рудольф. Мы же не в армии.
Она смущенно кивала, ощущая, как от его близости кружится голова.
А потом была корпоративная вечеринка в честь дня рождения компании. Алина надела черное платье — то самое, которое Юра подарил ей на годовщину свадьбы.
— Какая же ты красивая, — шепнул он ей на ухо, помогая застегнуть молнию. — Все мужчины будут оборачиваться.
Если бы он знал, как оказался прав...
На вечеринке Рудольф не сводил с нее глаз. Когда заиграла медленная музыка, он подошел и протянул руку.
— Потанцуем?
Она не могла отказать. В его объятиях весь мир сузился до их двоих. Его рука на ее талии жгла сквозь ткань платья, дыхание щекотало ухо.
— Алина... — прошептал он. — Вы сводите меня с ума.
И она поддалась. Поддалась его чарам, красивым словам, дорогим подаркам. Поддалась иллюзии того, что она — особенная, что именно ее он выбрал из всех.
***
Встречи начались через неделю после вечеринки. Сначала — деловые ужины, потом кафе, потом... его квартира на съемной.
— Это наш маленький секрет, — говорил он, целуя ее шею. — Понимаешь, на работе нельзя. Служебные романы запрещены.
Она кивала, растворяясь в его ласках, забывая обо всем на свете. О Юре, который дома готовил ужин и ждал ее. О том, что обманывает самого дорогого человека в своей жизни.
— Поздно сегодня, — говорила она, входя в квартиру в половине одиннадцатого.
— Ничего страшного, — отвечал Юра, встречая ее поцелуем. — Как дела на работе?
— Все хорошо. Много работы, но интересно.
Он верил каждому слову. Простодушно, безоговорочно верил. И от этого становилось еще больнее.
Даша, ее лучшая подруга, заметила перемены первой.
— Алин, а ты что-то странная в последнее время, — сказала она как-то за чашкой кофе в их любимом кафе. — То ли устала, то ли... влюбилась?
Алина поперхнулась кофе.
— С чего ты взяла?
— Да вся ты какая-то... другая. Глаза горят, все время улыбаешься. И телефон проверяешь каждые пять минут.
— Просто работа нравится.
— Алин, — Даша наклонилась ближе, — мы же подруги с института. Я тебя насквозь вижу. Что происходит?
И она рассказала. Не смогла молчать, выложила все — от первого взгляда до последней встречи. Даша слушала, не перебивая, только качала головой.
— Ты понимаешь, что творишь? — спросила она наконец. — Юра тебя боготворит. А ты...
— Я знаю! — Алина схватилась за голову. — Сама не понимаю, что со мной. Но я не могу остановиться. Рудольф такой... Рядом с ним я чувствую себя совершенно другой женщиной.
— А какой женщиной ты чувствуешь себя рядом с мужем?
Алина замолчала. Спокойной. Защищенной. Скучной? Нет, не скучной. Просто... привычной.
— Это все закончится плохо, — покачала головой Даша. — У таких мужчин, как твой Рудольф, всегда есть семья. И они ее никогда не бросают.
Но Алина не слушала. Она была уверена — с ней все по-другому. Рудольф говорил, что любит ее, что она изменила его жизнь, что никого такой не было.
А потом он предложил поехать в Турцию.
— Представляешь, неделя только для нас двоих, — шептал он, прижимая ее к себе. — Море, солнце, никто нас не знает...
— Но как же работа? Юра?
— Скажешь, что командировка. Я все устрою, документы подготовлю.
И она согласилась. Солгала мужу, который проводил ее в аэропорт с букетом цветов и поцелуем на удачу.
— Скучать буду, — сказал он. — Звони почаще.
— Обязательно, — ответила она, отводя глаза.
Турция была как сон. Роскошный отель, шампанское на завтрак, яхта на закате. Рудольф был нежен и внимателен, засыпал ее комплиментами и подарками.
— Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось, — говорила она, лежа у него на плече.
— И не закончится, — отвечал он, поглаживая ее волосы.
Но что-то в его голосе заставило насторожиться. Какая-то неуверенность, которой раньше не было.
В последний день, когда они сидели в ресторане отеля, его телефон зазвонил. Он посмотрел на экран и сразу изменился в лице.
— Извини, важный звонок, — сказал он и отошел к окну.
Алина видела, как он разговаривает — сначала напряженно, потом мягче, а в конце даже улыбается. Когда он вернулся, глаза его были отсутствующими.
— Кто звонил? — спросила она.
— Работа, — коротко ответил он.
Но она знала — это была не работа. По тому, как он говорил, как менялось выражение лица... Это была жена.
В самолете домой он был молчалив и задумчив.
— Рудольф, что с тобой происходит? — спросила она наконец.
— Ничего, — он взял ее за руку. — Просто думаю о работе. Много дел накопилось.
Дома Юра встретил ее с пирогом и расспросами о командировке. Она рассказывала, придумывая детали на ходу, а сама думала о Рудольфе. О том, как он изменился в последний день. О том, что что-то пошло не так.
А через неделю начался ад.
Сначала она просто заметила, что плохо себя чувствует по утрам. Тошнота, слабость. Подумала — наверное, простудилась в самолете.
Потом задержались месячные.
И наконец — тест. Две полоски, которые перевернули всю ее жизнь.
Рудольф выслушал новость молча, стоя у окна своего кабинета спиной к ней.
— Ты уверена? — спросил он наконец.
— Конечно, уверена! Я же не идиотка!
Он повернулся. Лицо было серым, усталым.
— Что ты собираешься делать?
— А что ты предлагаешь? — она смотрела на него с надеждой. Может быть, он скажет то, что она хочет услышать. Что они будут вместе, что он разведется, что...
— Алина, — он тяжело вздохнул, — ты же понимаешь... У меня семья. Трое детей. Я не могу их бросить.
Мир рухнул. Так вот оно что. Даша была права. Всегда права.
— Но ты же говорил, что любишь меня!
— И люблю. Но это не значит, что я готов разрушить жизнь своих детей.
— А мою жизнь? А нашего ребенка?
— Я помогу материально. Сколько нужно на... на решение проблемы.
Решение проблемы. Вот как он назвал их ребенка.
— Убирайся, — прошептала она. — Убирайся и больше ко мне не подходи.
— Алина...
— Убирайся!!!
Он ушел, тихо прикрыв дверь. А она осталась одна со своим "решением проблемы" и разбитым сердцем.
Теперь она сидела дома и думала, как сказать Юре. Что сказать?
Дорогой, я беременна, но не от тебя? Дорогой, помнишь, ты помог мне устроиться на работу? Так вот, я там изменяла тебе с начальником?
Юра вошел в спальню с двумя чашками чая.
— Как самочувствие, солнышко? — он сел рядом и погладил ее по голове. — Может, к врачу сходить? Что-то ты совсем плохая последние дни.
Она подняла на него глаза. Добрые, любящие глаза человека, который доверял ей безгранично. Который помог ей найти работу, где она предала его. Который каждый день встречал ее с ужином и улыбкой, пока она возвращалась от любовника.
И она не смогла. Не смогла сказать правду. Не сейчас. Может быть, никогда.
— Наверное, простыла, — прошептала она. — Пройдет.
Он поцеловал ее в лоб.
— Моя хорошая. Завтра запишу тебя к терапевту.
А завтра... Завтра она придумает, что делать дальше. Как жить с этим грузом. Как смотреть в глаза человеку, которого предала. Как растить ребенка, отец которого назвал его "проблемой".
За окном все так же моросил дождь. Серый, бесконечный, как ее мысли о том, что помощь иногда может стоить слишком дорого.
Телефон зазвонил резко, нарушая тишину. Алина взглянула на экран — незнакомый номер.
— Алло?
— Алина Сергеевна? — женский голос звучал спокойно, даже холодно. — Меня зовут Оксана Рудольфовна. Я жена Рудольфа Игоревича.
Кровь застыла в жилах. Алина не могла произнести ни слова.
— Мне нужно с вами встретиться. Сегодня. Через час в кафе "Времена года" на Тверской. Приходите одна.
Гудки. Алина смотрела на телефон трясущимися руками. Она знает. Каким-то образом она знает.
Юра крикнул из кухни:
— Солнце, я в магазин схожу. Тебе что-то нужно?
— Нет, — прохрипела она. — Ничего не нужно.
Кафе "Времена года" она нашла без труда. Оксана Рудольфовна сидела за угловым столиком.
— Садитесь, — сказала она, не поднимаясь для приветствия.
Алина опустилась на стул, чувствуя себя школьницей, вызванной к директору.
— Откуда вы...?
— Знаю? — Оксана улыбнулась, но улыбка была холодной как лед. — А вы думали, я слепая? Двадцать лет замужем за одним мужчиной — и не замечу перемены?
Оксана показала фотографии. Алина и Рудольф в ресторане отеля, на пляже, в лобби...
— Частный детектив, — пояснила Оксана. — Очень эффективная вещь, рекомендую.
— Зачем вы меня позвали? — прошептала Алина.
— Затем, что хочу предложить вам сделку.
Оксана достала из портфеля деньги и положила их перед Алиной. Сумма заставила ее глаза расшириться.
— Пятьсот тысяч рублей. За то, чтобы вы исчезли из жизни моего мужа и больше никогда не появлялись.
— Но я...
— Я знаю о вашем положении. Детектив очень тщательный. Эта сумма поможет вам... решить проблему или, наоборот, обеспечить ребенка. Выбор за вами.
Алина смотрела на купюры. Такие деньги она не видела никогда.
— А если я откажусь?
Оксана достала еще одну папку.
— Тогда ваш муж получит вот это. — Она показала распечатки переписки, фотографии, справку из отеля в Турции. — И не только он. Еще руководство вашей компании. Думаю, служебные романы там не поощряются?
Шантаж. Самый настоящий шантаж.
— Вы не имеете права...
— Имею. Я защищаю свою семью. Своих детей. — Оксана наклонилась ближе. — Вы молодая, красивая. Найдете другую работу, другого мужчину. А у меня трое детей и двадцать лет брака. Что выберете вы — мне безразлично. Но от Рудольфа вы уйдете. Сегодня же.
Алина взяла деньги дрожащими пальцами.
— Умная девочка, — одобрила Оксана. — И еще. Если через месяц вы будете работать в той же компании или встречаться с моим мужем — эти материалы отправятся вашему Юре. Автоматически. Я организовала рассылку через адвоката.
Она встала, застегнула пальто.
— Приятно было познакомиться. Больше не встретимся.
Алина сидела в пустом кафе и смотрела на деньги. Пятьсот тысяч. Целое состояние. И цена ее предательства.
Домой она пришла как в тумане. Юра читал на диване, в очках и домашней рубашке. Такой родной, такой... честный.
— Как себя чувствуешь? — спросил он, откладывая книгу.
— Лучше, — соврала она.
— Отлично. А то я уже волноваться начал.
Он обнял ее, и она прижалась к его плечу. Может быть, все еще можно исправить? Может быть, если уволиться, больше никогда не видеть Рудольфа...
— Юр, а ты меня любишь?
— Какие глупости, — он рассмеялся. — Конечно, люблю. Больше жизни.
— А если бы я... если бы я сделала что-то плохое?
Он отстранился, посмотрел ей в глаза.
— Что за странные вопросы? Ты бы никогда ничего плохого не сделала. Я же тебя знаю.
Знаешь... Если бы он действительно знал.
На следующий день Алина написала заявление об увольнении. Рудольф сильно на нее обозлился.
— Что это значит?
— То, что значит. Я ухожу.
— Из-за вчерашнего разговора? Алина, я подумал... Может быть, мы что-то придумаем...
— Ваша жена была убедительнее.
Он побледнел.
— Оксана? Она с тобой встречалась?
— Встречалась. И предложила сделку, от которой трудно отказаться.
Алина положила на стол заявление.
— Прощайте, Рудольф Игоревич.
Она развернулась и пошла к двери.
— Алина! — окликнул он. — А ребенок?
Она остановилась, но не обернулась.
— Это больше не ваша проблема.
***
Через два месяца Алина сидела в кабинете врача и слушала результаты УЗИ.
— Поздравляю, у вас будет девочка. Все показатели в норме.
Дома ее ждал Юра с ужином и цветами — просто так, без повода.
— Как дела на новой работе? — спросил он за столом.
Алина устроилась в небольшую дизайнерскую студию. Зарплата была меньше, чем у Рудольфа, но деньги Оксаны позволяли не волноваться о финансах.
— Нормально. Тихо, спокойно.
— А помнишь, как ты хотела перемен? — улыбнулся Юра. — Говорила — хочу что-то новое, интересное...
— Помню.
— И что, не жалеешь? Та работа же была намного престижнее.
— Нет, не жалею — сказала она тихо.
И это была правда. Первая правда за долгое время.
Ночью, когда Юра спал, она положила руку на живот. Там, внутри, билось маленькое сердце. Сердце ее доченьки, которая никогда не узнает, кто ее настоящий отец. Которая будет расти в любви и заботе, думая, что Юра — ее папа.
Может быть, это и к лучшему?
Рудольф больше не звонил. Не писал. Исчез из ее жизни так же внезапно, как и появился. Иногда она думала о нем, но без боли. Скорее с удивлением — как она могла полюбить человека, который при первых трудностях предложил "решить проблему"?
А через некоторое время, когда живот уже было не скрыть, она наконец решилась.
— Юр, — сказала она однажды вечером, — у меня для тебя новость.
Он поднял голову от газеты.
— Какая?
— Мы будем родителями.
Газета упала на пол. Юра смотрел на нее во все глаза.
— Правда?
— Правда.
Он подскочил, схватил ее на руки, закружил по комнате.
— Я буду папой! Мы будем родителями! — кричал он, целуя ее в щеки. — Это же чудо!
И, глядя на его счастливое лицо, Алина поняла — он и будет настоящим папой. Тем, кто будет вставать по ночам к ребенку, учить ходить и говорить, провожать в первый класс...
А Рудольф? Рудольф был ошибкой. Дорогой, болезненной ошибкой, которая научила ее ценить то, что у нее есть.
— Как назовем? — спросил Юра, не выпуская ее из объятий.
— Если девочка — Софией. В честь мудрости.
— А если мальчик?
— Не будет мальчика, — улыбнулась она. — Будет девочка. И она будет самой счастливой девочкой на свете.
Потому что у нее будет папа, который ее уже любит. Папа, который помог ее маме найти работу и не подозревает, какой ценой это обернулось. Папа, который никогда не узнает правды — потому что некоторые тайны лучше унести с собой в могилу.
За окном светило солнце. Впервые за долгое время — яркое, теплое солнце. И Алина поняла: иногда цена ошибки — это новая жизнь. Жизнь без лжи, без предательства, без "решения проблем".
Жизнь, где помощь мужа оборачивается не трагедией, а счастьем. Пусть и построенным на тайне, которую никто никогда не узнает.