А принесла их небезызвестная всем тетя Лида, сообщив Анне, что ее бывший муж Сергей с новой женой, оставив своего сынишку бабушке в деревне, отправились в отпуск к морю и их автобус попал в аварию. Уже на обратном пути, где-то рядом с соседним городком. У его жены была только бабушка, которая чуть позже смогла дозвониться до Нины Васильевны, и та, отправив Сашу к ней в деревню, занялась вместе с Аней похоронами.
Нина Васильевна тяжело переживала смерть сына, ведь она при всех его недостатках любила его, хотя и не всегда находила с ним общий язык. К тому же она чувствовала и свою вину перед ним за то, что не смогла воспитать его “правильным”, как она говорила Анне. Вот и расплачивалась всю жизнь за свои ошибки в его воспитании.
А Саша, неожиданно попавший в деревню, познакомился там с младшим братом. Брата звали Леонидом, а бабушка называла его Леней. Саму бабушку звали Анфиса Николаевна. Саша быстро подружился с ней и присмотр за Леней взял полностью на себя, считая, что он уже взрослый. Анфиса Николаевна видела, что он вполне справляется с младшим братишкой и занималась своими привычными делами в огороде, кормила их вкусно и сытно, а по вечерам рассказывала им сказки.
Но трагедия все же выбила ее из колеи, и у нее в последнее время стали трястись руки, вот тогда ей на помощь приходил Саша, который себя уже считал взрослым, ведь он учился только на пятерки, ходил на плавание, и даже занимал призовые места на соревнованиях. Но сейчас Саша старался сделать все возможное, чтобы помочь и чужой бабушке, и своему братику.
Бабушка Анфиса вызывала у него не только уважение, но и зависть, ведь она умела все: ухаживала за огородом, сама ремонтировала то лавочку возле крыльца, то кран у водопровода, то варила варенье, то, ловко укладывая в банки огурцы, заливала их каким-то рассолом, а потом, положив на них крышечку, закручивала их каким-то ключом, так не похожим на ключ от двери в их квартире. И Саша, глядя на нее, старался вникать во все ее заботы, но при этом не забывал, что за Леней надо постоянно присматривать. И ему нравилась такая насыщенная жизнь.
Но сложившаяся в их странной семье ситуация, когда обе бабушки должны были решить что же им делать дальше, кому брать опеку над Леней, не затрагивала его, Саше был пока не в состоянии понять проблемы взрослых. Но не только бабушек волновала дальнейшая жизнь Лени, теперь и перед Аней стояла проблема дальнейшей жизни и Нины Васильевны, и Лени, который был парнишкой, боявшимся всех подряд.
Если в деревне у бабы Анфисы он еще был более-менее спокойным, то в городе, как сообщила ей Нина Васильевна, он боялся всех. И мальчишек в садиковой группе, и более взрослых мальчиков во дворе. Выходя гулять, он просто садился на лавочку у подъезда и сидел вместе со старушками. Была у него и другая проблема: он заикался. Но Аня решила, что отдавать его в детский дом никак нельзя, а бабушкам его просто-напросто могли и отказать в опеке, Анфисе Николаевне особенно, ведь она была прабабушкой.
Анна долго думала, советовалась с родителями, просчитывала свои финансовые возможности. А вскоре Аня вместе со своими родителями и Ниной Васильевной отправились в гости к Анфисе Николаевне. И там, после долгих разговоров и даже споров, они пришли к выводу, что обеим бабушкам Леонида надо жить вместе. А Леню возьмет под опеку Анна. Свое слово при решении этого вопроса высказал и Саша:
– Леня мой братик, – сказал он всем собравшимся, – и мы с ним должны жить вместе. Я ему буду помогать, а он будет слушаться и вас, взрослых, и меня, ведь я всегда буду с ним рядом. Я его сразу полюбил, когда увидел самый первый раз, когда он проходил мимо нашего подъезда с отцом два года назад. И мы обязательно должны быть вместе. Ведь также? – обратился он ко всем.
– Конечно так, сынок, – отвечала ему Анна.
Однако у родителей Анны возник вопрос:
– Но ведь возможно мальчика заберут родители матери?
– Нет, – ответила им Нина Васильевна, отца у нее нет и никогда не было, а мать и бабушка погибли при пожаре они жили в этом же селе, но на самом краю и начавшийся ночью пожар уничтожил тогда почти всю крайнюю улицу в селе, и маме Леонида, как и еще нескольким погорельцам, выделили однокомнатные квартиры в городе.
– Да-да, я помню эту трагедию, о ней тогда много говорили и писали, – сказал отец Ани.
В отдел опеки и попечительства они пошли все вместе: Нина Васильевна, Анфиса Николаевна и Анна. Они планировали сначала как бы проконсультироваться. Но в этот же день Аня взяла и список того, что необходимо было сделать кандидатам в опекуны. Список был довольно внушительным, но это не страшило Анну, она работала с женщиной, которая буквально месяц назад прошла этот же путь, оформляя опеку над дочерью умершей от онкологии сестры. Аня знала, что время на это потратит много поэтому решила, что пока мальчики и дальше побудут у Анфисы Николаевны, да и Нина Васильевна поедет с ними, чтобы как-то помочь. Они были уверены что до сентября все вопросы по оформлению опеки будут решены.
Анна пошла в отпуск еще не закончив дело по оформлению опеки, ее постоянные просьбы об отгулах надоели начальству, и ей дали отпуск раньше на полтора месяца. Теперь она занималась только своими делами, уже не отвлекаясь ни на что. Она уже дважды побывала в поликлинике, ходила в школу приемных родителей, которая действуют на базе детского дома, а это в южной части города, очень далеко от дома. Она почти закончила ее, осталось только три занятия, до этого Анна думала, что это простая формальность, но однако она узнала там много нового и полезного для себя.
И вот наконец-то все позади. Ее муки подошли к концу, документы получены, Анна уже побывала в садике и поговорила с воспитательницей Лени, они были знакомы, женщина не раз подменяла их воспитательницу в той группе, в которую ходил когда-то Саша. Согласовав с ней вопрос о возвращении Леонида в группу, Анна распрощалась до последних чисел августа.
Наутро Анна собралась ехать в село с довольно странным названием в котором и живет Анфиса Николаевна, и называется это село Изнанка. На автовокзале она нашла платформу, с которой автобус отправляется в эту самую Изнанку.
– Интересно, кто же придумал это название, какой-нибудь портной, но обязательно мужчина, женщина не будет называть так свое село, – подумала Анна, заходя в автобус.
Там уже сидели пассажиры, и, судя по их виду и сумкам, скорее всего все они в деревенские. Она садится за двумя мужчинами, у одного из которых на руках младенец.
– Судя по одеяльцу это девочка, правда розовенького бантика почему-то на ней нет, – думает Анна.
Нет возле нее и мамы. Но зато в руках у деда две бутылочки, одна с водой, а вторая, кажется, с детским питанием.
– Странно, а где же мама? – удивленно думает Анна.
Но тут автобус тронулся А мужчины продолжали ворковать над девочкой, как они делали до этого, но Анна видела, что девочка спокойно спала, не обращая внимания на те ласковые слова, которыми называли ее эти двое мужчин. Спала она почти до самой Изнанки, никого не беспокоя. Но когда они свернули с трассы и почти подъехали к селу она начала кряхтеть, а вскоре Аня увидела сельское кладбище, которое она почему-то не заметила, когда приезжала сюда первый раз. Вот тут девочка и начала плакать, и никакие бутылочки ее не успокаивали, она плакала и плакала…
Вдруг Анна услышала, как женщина сзади очень печально произнесла фразу, показавшуюся Анне странной:
– Мамку чует.
Но тут автобус остановился, малышка как-то сразу замолчала. А пассажиры стали выходить. Двое мужчин оказались перед Аней, и вот уже выход. Тот кто постарше шел первым, и вдруг сказал:
– Марк, а я ведь не смогу сам спуститься.
Анна, услышав его, тронула молодого папу, как она поняла, за плечо и сказала:
– Давайте ребенка, я поддержу, а вы поможете.
Мужчина отдал Анне свой драгоценный сверток и ловко поменявшись местами со своим спутником, спрыгнул с автобуса и помог старшему мужчине без проблем спуститься, держась за его руку. И только тогда, когда тот отошел от автобуса, Аня поняла, что он хромой.
– Ой, Марк, и чтобы я без тебя делал.
А Марк, развернувшись забрал девочку у Анны, поблагодарив ее, и они пошли по улице. К Анне уже бежали мальчишки, одни. Ведь до дома Анфисы Николаевны было всего пять минут ходьбы, и пока они шли эти пять минут, они наперебой что-то очень быстро говорили, но Анна, честно говоря, так ничего и не поняла, к тому же всю дорогу она думала о малышке, которую всего-то пару минут подержала на руках, но ей при этом показалось, что та тихонечко плачет, беззвучно, но так жалобно, что у Анны сердце сжималось. Да оно и сейчас громко билось, ведь Анна почему-то решила, что с девочкой что-то не так, что она в беде. Хотя оба мужчины показались ей очень заботливыми и порядочными, Но тревога за девочку разрасталась в ней, она даже не слышала детей, думая только об этой незнакомой девочке:
– Так ведь она мне, только мне жаловалась. Вот только на что жаловалась, мне, к сожаленью, неизвестно.
Анна вспомнила глаза старика, как бы подернутые вселенской печалью, вспомнила и молодого мужчину, который двигался словно робот. Он всю дорогу держал девочку так, словно обнимал ее не переставая, и было видно даже ей, Ане, что он растерян, он словно потерялся, и не может понять, куда же им с доченькой надо идти. Зато старик, хоть и прихрамывая, уверенно и твердо ступая, ведет его за собой по дороге.
Они шли чуть-чуть впереди , а потом , свернув направо, скрылись из виду.
Мои уважаемые читатели, заранее примите мою искреннюю благодарность за лайки и комментарии!
А также читайте другие мои рассказы: