— Он не безумен, — сказал камердинер. — Он просто больше не хочет с нами быть.
Он остался в памяти как король-призрак, существовавший между реальностью и иллюзией. Но, быть может, за его странным поведением пряталась правда о человеке, слишком чувствительном для жестокого мира.
Начало:
Кристиан VII Безумный: Детство в королевской клетке. Часть 1
Кристиан VII Безумный: Свадьба в полночь разума. Часть 2
Кристиан VII Безумный: Лекарь и его пленник. Часть 3
Глава I. Взгляд, полный безысходности
Копенгаген, зима 1770 года.
Каролина Матильда стояла у окна своих покоев, всматриваясь в туманное утро, которое медленно наплывало на Копенгаген. Она всё ещё не привыкла к этому холоду, который появился в её жизни, когда её брак с Кристианом VII, его сумасшествие и безразличие, отравили её душу.
Королева чувствовала, как её жизнь превращается в пустую и бессмысленную, в которой один день схож с другим. Как же она желала вырваться из этой клетки, где не было ни любви, ни понимания.
— Вы снова не спали? — раздался за спиной спокойный, мягкий голос.
Каролина обернулась. В дверях стоял высокий человек с проницательным взглядом и лёгкой, сдержанной улыбкой. Это был доктор Иоганн Фридрих Струэнзе.
— Как можно спать, когда весь двор полон шёпотов? — произнесла она, подходя к столику. — Я чувствую себя пленницей.
— Королева не может быть пленницей, пока у неё есть воля, — ответил Иоганн и, подходя ближе, мягко добавил: — И союзник.
Они смотрели друг на друга чуть дольше, чем дозволено. Эта тишина между ними уже не была просто вежливостью. В ней было большее.
Каролина не выдержала первой тишины.
— Вы знаете, доктор, я… я не хочу быть королевой. — Голос её дрогнул.
Струэнзе повернулся к ней, и в его глазах промелькнула странная мягкость.
— Вы не обязаны быть только королевой, Ваше Величество. — Его голос был спокойным, уверенным, не похожим на шёпот придворных.
— А кем я должна быть? — В её голосе слышалась усталость, невыносимая тяжесть, которую она носила в себе годами.
Он приблизился, не сразу, как бы уважая её пространство.
— Вы можете быть женщиной, которая имеет право на счастье, — сказал он, его слова были неожиданными и дерзкими. И, может быть, в тот момент она впервые почувствовала, что кто-то искренне хочет её понять.
Глава II. Сила страсти
С каждой новой встречей их разговоры становились более откровенными. Каролина рассказывала ему о своём муже, о пустоте, которую она чувствовала, о том, как она заперта в этом холодном дворце, о браке, который был не более чем долгом.
И в какой-то момент, во время их тёплого вечернего разговора, она не смогла устоять перед его притягательной силой.
— Вы… вы правы, — сказала она, нервно поправив шаль, но её пальцы дрожали. — Я не хочу больше быть одинокой.
Иоганн Струэнзе подошёл к ней и, не сказав ни слова, коснулся её плеча, а затем коснулся губами её лба. В этот момент мир вокруг них исчез, и всё, что осталось - это они в этом холодном дворце, укрытые тем, что их связывало.
Связь между доктором и королевой скоро перестала быть тайной. Вечерами он приходил к ней в покои под предлогом обсуждения реформ или состояния здоровья монарха. Но взгляды говорили больше слов.
— Вы не боитесь? — прошептала Каролина, когда он взял её за руку.
— Я боюсь только одного, — ответил он. — Потерять вас.
Она долго смотрела на его лицо, на эту смесь ума, решимости и тихой боли, и впервые за долгое время чувствовала себя живой.
Глава III. Любовь и измена
Но придворные были не слепы.
— Лекарь управляет страной! — возмущались при дворе. — И спит с королевой! Это неслыханно.
— Если так пойдёт дальше, мы останемся без Дании, — соглашалась Юлиана-Мария, мачеха Кристиана. — Он должен быть остановлен.
7 июля 1771 года у Каролины Матильды родилась дочь - принцесса Луиза Августа. Все говорили, что это дочь Кристиана. Все — и понимали неправду.
В 1771 году Струэнзе стал фактическим правителем. Он отменил пытки, ввёл свободу печати, реформировал суд и армию. Король подписывал всё. Королева поддерживала его. Королевский двор — пока — безмолвствовал.
Но противники копили силы.
— Вы ходите по лезвию ножа, — сказал однажды Струэнзе его ближайший соратник Брандт. — Вам не простят ни мыслей, ни любви.
— Пока рядом она, — ответил Иоганн, — я смогу всё.
Их любовь, их чувства были обречены.
— Мы должны быть осторожны, Ваше Величество, — говорил Струэнзе, опускаясь на колено перед ней. — Всё, что мы строили, может рухнуть в один момент.
— Но я не могу жить без вас, — прошептала Каролина, её слова были полны боли, отчаяния.
Её страсть была так велика, что она не могла позволить себе даже думать о том, как это закончится. Иоганн Струэнзе был её спасением, её светом в мире без любви. Но мир вокруг них не мог позволить им быть счастливыми. Кристиан VII, уже погружённый в свою бездну, казалось, не замечал, что происходило за его спиной. Развязка приближалась.
Глава IV. Падение
В январе 1772 заговор был готов. Заговорщики ждали только момента. Он настал после бала-маскарада.
Струэнзе схватили прямо в покоях Каролины. Она кричала, но её увели. Струэнзе молчал.
Кристиану VII подали бумаги.
— Подпишите, — сказал министр Хёэх-Гульдберг. — Он хотел Вас убить.
— Кто?.. — Кристиан глядел в потолок. — Ах, доктор. Мой бедный доктор. Он был хорошим слушателем.
Он подписал. Не осознавая.
В темнице Струэнзе писал последнее письмо:
«…Если мой разум был преступлением, пусть оно будет наказано. Но если любовь моя — грех, то я умираю за чистое чувство…»
20 апреля 1772 года Иоганна Фридриха Струэнзе казнили — вместе с Брандтом. Каролину Матильду сослали в Герцогство Люнебург.
Она больше никогда не была в Дании и не видела своих детей. Каролина Матильда умерла в изгнании в 23 года от скарлатины.
Глава V. В плену забвения
1772 год. Королевский дворец.
Король сидел у окна, глядя на деревья в саду. Пальцы его подрагивали — он всё ещё вспоминал холодное утро, когда Струэнзе вели на казнь.
— Они забрали его, да? — спросил он шёпотом.
Слуга молча кивнул.
Кристиан отвёл взгляд. В его лице не было ни боли, ни облегчения. Только пустота.
— Значит, теперь я снова свободен… — прошептал он. — Свободен?
Но свободы не было. Уже в ту же ночь власть оказалась в руках бывшей королевы Юлианы-Марии, её сына, принца Фредерика, и их союзников.
Юлиана вошла в кабинет без стука.
— Вы хорошо себя чувствуете, Ваше Величество?
Кристиан обернулся и сказал с болезненной улыбкой:
— Я… думаю, да. А как ты думаешь?
— Не беспокойтесь о делах, — сухо ответила Юлиана. — Мы с Фредериком уже всё уладили. Подпишите только вот это.
Перед ним положили бумаги. Он даже не читал. Подписывал, как машина.
Глава VI. Конец затмения
Кристиана изолировали от управления государством. Его оставили жить во дворце, но он всё больше времени проводил в одиночестве или в обществе надзирателей. Чтение, короткие прогулки и сны, в которых, по словам прислуги, он громко разговаривал с покойными: с матерью, с Каролиной, с «доктором».
Его часто можно было застать за странными занятиями: то он расчёсывал свою шляпу, считая «врагов» на каждом волоске, то писал несвязные письма «королеве звёзд», то прятался под столом от «теней в зеркале».
Но были и просветления. Он вдруг говорил на латыни, цитировал Мольера и с поразительной точностью вспоминал детали старых договоров, удивляя своих тюремщиков.
— Он не безумен, — однажды сказал камердинер. — Он просто больше не хочет с нами быть.
Лишь немногие придворные знали, что король по-прежнему мог говорить связно, если хотел. Но он всё чаще замыкался в себе.
— Мы заботимся о нём, — говорила Юлиана-Мария дипломатам. — У него… слабое здоровье.
В 1784 году, уже подростком, Фредерик VI — единственный сын Каролины и Кристиана — провёл бескровный дворцовый переворот. Он отстранил Юлиану и её сына от власти и объявил себя регентом. Народ его поддержал. Эпоха реформ вернулась, но без Струэнзе.
А Кристиан VII... остался всё тем же призраком на троне. Он жил ещё 24 года, затворником во дворце, под наблюдением. Ни власть, ни желания больше не принадлежали ему.
Он часами сидел у окна, раскачиваясь взад-вперёд, шепча:
"Ветер… ветер идёт за мной…"
Кристиан умер 13 марта 1808 года. Ему было 59 лет. На его похоронах никто не плакал. Лишь один старый слуга, который когда-то подавал ему кофе в тишине, сказал:
— Он был один с самого начала. И один остался до конца.
Кристиан VII навсегда остался загадкой. Безумец, марионетка, трагический узник своего времени? Или человек, который мог бы стать великим — если бы его не предали собственные страхи и равнодушие окружающих?
В старых письмах Каролины Матильды сохранились строки:
"Он был добрее, чем казался. И несчастнее, чем кто-либо мог понять."
Может быть, это и есть правда о Кристиане VII.