(рассказ основан на реальной истории)
Елена сидела на краю кровати, уставившись на закрытый чемодан. Телефон мигал — семнадцать пропущенных от Артура. Пять дней в Крыму изменили всё, и теперь она не знала, как жить с этим грузом.
Звонок прервал тишину.
— Лена! Наконец-то! — голос Артура звучал радостно и встревоженно одновременно. — Я так волновался, ты же обещала звонить каждый день.
— Прости, там плохо ловило, — солгала она, разглядывая свои руки.
— Как отдохнула? Загорела? Соскучилась?
— Нормально. Устала с дороги.
— Лена, что с тобой? Голос какой-то странный.
— Всё нормально, Артур. Просто устала. Поговорим завтра, хорошо?
— Но я хотел заехать, принести цветы, рассказать, как прошла неделя без тебя...
— Не надо. Правда, я очень устала.
Пауза. Елена слышала его дыхание и чувствовала, как сердце разрывается от собственной жестокости.
— Ладно. Но завтра обязательно увидимся. Я купил билеты в театр на выходные.
— Хорошо, — прошептала она и отключилась.
Месяц спустя Вера внимательно изучала лицо подруги в полупустом кафе на Невском.
— Ты похудела. И вообще... Елена, что происходит? Ты как зомби последние недели.
— Ничего не происходит, — Елена мешала кофе, не поднимая глаз.
— Брось. Я тебя пятнадцать лет знаю. С Артуром что-то случилось?
— А что должно случиться?
— Не знаю, но ты избегаешь разговоров о нём. А ещё он звонил мне на прошлой неделе, спрашивал, не знаю ли я, что с тобой происходит.
Елена резко подняла голову.
— Он звонил тебе?
— Ага. Говорит, ты стала холодная, отстранённая. Встречаетесь через раз, постоянно отменяешь планы. Лена, он же хороший парень, что ты творишь?
— Я ничего не творю.
— Тогда объясни мне, какого лешего ты мучаешь и его, и себя? Если надоел — скажи прямо. Зачем эти игры?
— Это не игры, — Елена сжала чашку так, что побелели костяшки. — Всё сложнее чем ты думаешь.
— Что сложного? Любишь — не любишь. Элементарно же.
— А если я не знаю?
— После восьми месяцев отношений? Серьёзно?
Телефон Елены зазвонил. На дисплее — "Артур".
— Опять он, — констатировала Вера.
— Алло, — Елена взяла трубку с неохотой.
— Лена, привет. Слушай, я купил продукты, приготовлю ужин. Заеду к семи, хорошо?
— Не нужно, у меня планы.
— Какие планы?
— У меня дела, Артур.
— Какие дела? Лена, мы почти не видимся! Что я сделал не так?
— Ничего ты не сделал.
— Тогда в чём проблема? Поговори со мной!
— Я не могу сейчас говорить. Перезвоню.
Она отключилась и увидела осуждающий взгляд Веры.
— Ты издеваешься над ним.
— Я пытаюсь разобраться в себе.
— За его счёт. Красиво.
Дом матери иточал тепло и запах яблочного пирога. Людмила Петровна накрывала на стол, когда Елена вошла на кухню.
— Что-то ты бледная. Болеешь?
— Не болею, мам.
— А Артур когда приедет? Я напекла его любимых пирожков.
— Он не приедет.
Людмила Петровна остановилась, держа в руках тарелку.
— Почему?
— Мы... поссорились.
— Из-за чего? Он же золотой мальчик. Таких сейчас мало.
— Мам, не начинай.
— А что не начинать? Нормальный, работящий, тебя любит. Чего тебе ещё надо?
— Мне надо чувствовать что-то к нему.
— А ты не чувствуешь?
Елена молчала, нарезая хлеб.
— Лена, отвечай. Ты его любишь или нет?
— Не знаю.
— Как это не знаешь? После восьми месяцев?
— Очень просто — не знаю!
— Тогда почему встречались? Зачем время тратила — своё и его?
— Потому что думала, что полюблю! Потому что он хороший! Потому что все говорили — цепляйся, таких больше не будет!
— И что изменилось?
Елена отложила нож. Руки дрожали.
— Я поехала в отпуск и поняла, что могу чувствовать. По-настоящему. Сильно. До дрожи в коленках и бессонных ночей. Только не к нему.
— К кому?
— К одному человеку. Мы встретились в Крыму. Пять дней, мам. Всего пять дней — и я поняла разницу между привязанностью и любовью.
— Ты изменила Артуру?
— Да.
Людмила Петровна села на стул, как будто ноги её не держали.
— Господи, Елена. Как ты могла?
— Легко могла. Оказывается, когда встречаешь то, что ищешь, всё остальное становится ложью.
— А этот... из Крыма... он что, позвал тебя замуж?
— Он живёт в Москве. У него своя жизнь. Это был просто роман.
— Роман? Ты разрушила отношения ради романа?
— Я поняла, что не люблю Артура. Роман просто показал мне это.
— Ты жестокая эгоистка, — мать смотрела на дочь с болью. — Этот мальчик места себе не находит месяц. А ты молчишь, как рыба.
— А что я должна сказать? Что изменила? Что влюбилась в другого за пять дней? Что с незнакомцем я чувствовала больше, чем с ним за восемь месяцев?
— Должна была сказать правду сразу. А не мучить человека.
— Правду? — Елена встала так резко, что стул упал. — Какую правду? Что я плохая? Что не смогла полюбить хорошего человека? Что виновата в том, что сердце выбирает не тех?
— Виновата в том, что обманывала и его, и себя!
— Да, виновата! И что теперь? Вернуться к нему из жалости? Выйти замуж по расчёту? Рожать детей от человека, которого не люблю?
— А что ты делаешь сейчас? Держишь его на крючке! Даёшь надежду!
— Я пытаюсь найти способ не разбить ему сердце окончательно!
— Уже разбила. Месяц назад. Теперь только добиваешь.
Елена села обратно, закрыв лицо руками.
— Я не знаю, как жить с этим, мам. Как смотреть ему в глаза и говорить, что всё кончено, если он до сих пор надеется.
— А как ты живёшь сейчас? Хорошо тебе?
— Нет. Ужасно. Но ему будет ещё хуже, если узнает правду.
— Ему уже хуже некуда. Он чувствует, что потерял тебя, но не понимает почему. Это страшнее любой правды.
Парк, где они познакомились полтора года назад, был почти пуст. Артур сидел на их скамейке, глядя на осенние листья. Елена подошла медленно, каждый шаг давался с трудом.
— Спасибо, что пришла, — он не поднял глаз. — Думал, откажешься.
— Артур...
— Не надо сразу. Дай мне сказать, — он повернулся к ней, и она увидела, как он исхудал. — Я знаю, что что-то изменилось. Знаю, что теряю тебя. Не понимаю только — почему.
— Ты ничего не сделал плохого.
— Тогда в чём дело? Лена, мы же были счастливы. Строили планы. Говорили о будущем.
— Ты говорил. Я слушала.
— А ты не хотела этого будущего?
— Хотела. Думала, что хочу.
— А сейчас не хочешь?
— Сейчас я понимаю, что это было бы неправильно.
— Для кого неправильно? Для меня?
— Для нас обоих.
Артур встал, прошёлся несколько шагов, вернулся.
— Есть другой?
Елена молчала.
— Есть другой, — повторил он утвердительно. — Когда ты ездила отдыхать?
— Артур, не надо.
— Надо! Я имею право знать! Мы встречались восемь месяцев, я планировал сделать тебе предложение, а ты... — он не мог закончить фразу.
— Я не планировала, чтобы так получилось.
— Но получилось. И ты выбрала его.
— Я выбрала честность.
— Честность? — он рассмеялся горько. — Ты месяц врала мне! Изображала отношения, которых уже не было! Где тут честность?
— Я не хотела тебя ранить.
— Не ранить? Лена, ты убиваешь меня по частям! Каждый день, каждый разговор — как нож в спину!
— Прости меня.
— За что? За то, что полюбила другого? Или за то, что не сказала об этом сразу?
— За всё.
— А он... этот другой... он знает, что ты бросила ради него парня?
— Он не знает о тебе. И я не бросала тебя ради него.
— А ради чего?
— Ради себя. Потому что поняла: я не люблю тебя, Артур. Совсем. И это несправедливо по отношению к тебе.
Он стоял, молча переваривая её слова.
— Совсем не любишь?
— Совсем.
— А что тогда было между нами?
— Привычка, удобство, попытка создать правильные отношения с хорошим человеком.
— Попытка, — повторил он. — Значит, я был экспериментом.
— Ты был надеждой на то, что я смогу полюбить тебя. Но не смогла.
— А его смогла. За пять дней.
— Да.
— И что теперь? Будешь с ним счастлива?
— Его нет в моей жизни. Это был просто эпизод, который открыл мне глаза.
— На что?
— На то, что такое настоящие чувства. И на то, что у меня нет права держать твоё счастье в заложниках.
Артур сел обратно на скамейку, опустил голову.
— Восемь месяцев, — проговорил он тихо. — Восемь месяцев я любил тебя. А ты... терпела меня.
— Не терпела. Я пыталась полюбить.
— Это ещё хуже.
Они сидели в тишине. Ветер шуршал листьями, где-то вдалеке смеялись дети.
— Знаешь, что самое обидное? — сказал он наконец. — Не то, что ты меня не любишь. А то, что я так и не понял этого. Думал, мы идём в одном направлении.
— Я сама не понимала до Крыма.
— А там что случилось? Увидела принца на белом коне?
— Увидела, что значит — не спать ночами, потому что думаешь о человеке. Что значит — скучать каждую минуту. Что значит — чувствовать себя живой рядом с кем-то.
— И этого со мной не было?
— Нет. И я виновата, что не сказала раньше.
— А если бы сказала — что изменилось бы?
— Ты бы не потратил на меня время.
— Время на тебя не потрачено. Время с тобой потеряно, потому что ты не была честной ни со мной, ни с собой.
Он встал, застегнул пиджак.
— Будь счастлива, Лена. И постарайся в следующий раз не врать. Ни себе, ни другим.
— Артур, подожди...
— Что ещё?
— Ты найдёшь ту, которая будет любить тебя по-настоящему.
— Знаешь, не говори мне сейчас этих фраз. Не после того, что произошло.
Он ушёл, не оборачиваясь. Елена осталась одна в парке, где полтора года назад поверила, что сможет построить счастье на хороших намерениях.
Три дня спустя позвонил Николай.
— Елена? Это Николай, из Крыма. Помнишь меня?
Как будто она могла забыть.
— Помню.
— Я в Москве, но думаю приехать в Питер на выходные. Хотел бы увидеться.
— Николай, я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? Разве между нами ничего не было?
— Было. Но это было... отпуском. Каникулами от реальной жизни.
— А что, если это и была реальная жизнь? А всё остальное — каникулы?
— Не надо, — она закрыла глаза. — Пожалуйста.
— Лена, я не могу тебя забыть. Эти пять дней... я думаю о тебя каждый день.
— А я думаю о том, какую боль причинила человеку, который меня любил.
— Из-за меня?
— Из-за себя. Ты просто показал мне, кто я есть на самом деле.
— И кто же ты?
— Эгоистка, которая разрушила чужую жизнь ради пятидневного романа.
— Ты освободила и его, и себя от неправильных отношений.
— Может быть. Но сейчас мне нужно время, чтобы понять, как жить дальше.
— Хорошо. Но дверь всегда открыта.
После разговора Елена долго сидела у окна. Потом позвонила Вере.
— Привет. Не хочешь приехать?
— Конечно. Что случилось?
— Я поговорила с Артуром. Всё кончено.
— И как он?
— Плохо. Очень плохо.
— А ты?
— Тоже плохо. Но правильно.
Вера приехала через час с вином и пиццей.
— Рассказывай, — сказала она, устраиваясь на диване.
— Я сказала ему правду. Не всю, но достаточно, чтобы он понял: отношений больше нет.
— Как он воспринял?
— Болезненно. Но... он сказал правильные вещи. О том, что я должна была быть честной раньше.
— Он прав.
— Знаю. Знаю, что я поступила эгоистично. Но что было делать? Выйти за него замуж, не любя? Родить детей? А потом всю жизнь врать и ему, и себе?
— Нет, конечно. Но можно было разойтись раньше, не дожидаясь Крыма.
— А как я могла понять, что не люблю его, если не знала, что такое любовь?
Вера налила вино в два бокала.
— Справедливо. А что с тем, крымским?
— Ничего. Это было красиво, ярко и коротко. Как фейерверк.
— И всё?
— И всё. Я не хочу строить отношения на обломках предыдущих. Хочу начать честно.
— Значит, одна пока?
— Одна. И знаешь что? Впервые за восемь месяцев я чувствую облегчение. Не надо играть в любовь. Не надо изображать счастье. Не надо врать себе.
— А Артур? Не жалко его?
— Очень жалко. Но жалость — плохая основа для отношений. Он заслуживает женщину, которая будет любить его по-настоящему.
— А ты заслуживаешь мужчину, которого будешь любить по-настоящему.
— Может быть. Когда-нибудь. А пока научусь быть честной с собой.
Они сидели в молчании, потягивая вино. За окном падал первый снег.
— Знаешь, — сказала Елена наконец, — я всю жизнь пыталась быть хорошей девочкой. Встречаться с правильными парнями, строить правильные отношения, не ранить чужие чувства. А в итоге причинила больше боли, чем если бы была честной с самого начала.
— Урок на будущее.
— Да. Больше никого не буду обманывать. Ни других, ни себя.
— И что теперь?
— Теперь буду жить. Честно. Без масок и игр. Если полюблю — скажу об этом. Если не буду любить — тоже скажу. Сразу.
— А вдруг снова встретишь кого-то, как в Крыму?
— Не знаю. Но если встречу — не буду бежать от чувств. И не буду держаться за того, кого не люблю, из страха остаться одной.
Вера подняла бокал:
— За честность. И за право на ошибки.
— За право на счастье, — добавила Елена. — Настоящее, а не придуманное.
Они выпили, и Елена впервые за месяц почувствовала, что может дышать полной грудью. Да, она причинила боль Артуру. Да, поступила эгоистично. Но она больше не лгала ни ему, ни себе.
А это уже было началом правильной жизни.