Про Ивана Грозного осталась некоторая недосказанность. Свербит, надо закрыть.
(так же могут быть интересны предыдущие публикации на тему)
Вилы для Грозного
Читая об общепринятой точке зрения, что правление Грозного это блистательная первая половина и «ужасная» вторая, удивляет, что авторы напрочь отказываются учитывать контекст происходящего в целом и начинают «вылавливать блох» на теле исключительно Грозного, пытаясь доказать правоту своего мнения.
Логика «ужасной второй половины» примерно следующая: Грозный стал раздражительным и мрачным (каким не был раньше), стал жестоким (чего не был раньше)..., а значит, он стал параноиком и маньяком. Но если рассмотреть картину в целом, то обнаружим: деградации личности царя, характерной для психических расстройств, не происходит. Он активен, пишет письма, полные «ума и сообразительности», плетет хитроумные политические и дипломатические интриги и, в конечном итоге, достигает поставленных целей.
«Ужасная половина» происходила не потому, что Грозный заболел безумием, а потому, что страна попала в жестокий кризис, в первую очередь из-за Ливонской войны. Неожиданно великолепная победа над Ливонским Орденом превратилась в войну с объединенной средней Европой в лице слившихся в Речь Посполитую Литвы и Польши. Ситуация усугубилась назревающим мятежом за польские деньги внутри страны. Для Грозного, как говорят в народе, «настали вилы», замаячил развал государства на отдельные княжества. Большая удача для России, что в этот момент именно этот правитель был у руля.
Такой «комедиант» не может быть больным
Понятно, что, когда светит перспектива увидеть пепелище на месте построенного за десятилетия особо радоваться и веселиться не будешь. Желание кому-нибудь врезать в такой ситуации для многих будет непреодолимым, что периодически и случалось с нашим Иваном. Но при этом он не терял ясности ума, что показывают два его поступка.
Первый случился в 1571 году, после того как Девлет Гирей пожег Китай-город, обещал взять Москву и стать правителем России. Грозный был в ужасе, понимал, что надо получить передышку, предложил заключить мир, ради чего был готов отдать Астрахань. Девлет требовал и Казань в придачу, но Иван отказал. Во время переговоров с крымчаками он устроил небольшой спектакль. К татарским послам Иван вышел в сермяге, сказав им:
«Видишь меня, в чём я? Так меня царь (хан) зделал! Все моё царство выпленил и казну пожёг, дати мне нечево царю (хану)».
В этом поступке видим человека, легко смиряющего гордыню ради результата. Больной на голову до такого не додумался бы.
История закончилась тем, что хана Девлета погубила завышенная самооценка и недооценка мужества русского воинства. Был разгромлен при Молодях, потеряв почти всю крымскую знать. Читая историю этой битвы, у меня слезы наворачивались, настоящий «Сталинград» той эпохи. Рекомендую всем ознакомится, интрига покруче любой выдуманной истории.
Вторая история тоже показательная. Большинство мнений (а может и все) каким злобным и отвратительным был Иван Четвертый оставили нам послы иностранных держав. Неудивительно желания иноземцев показать Грозного в дурном свете, ведь он ловко их дурачил на переговорах, не позволяя обманывать себя пустыми обещаниями.
Грозный в 1581 попросил католических иерархов быть посредниками в заключении мира с Польшей. Те направили своего посла, иезуита А. Поссевина, в Москву обсудить условия, а заодно продвинуть идею католической унии в России. Вот как описывает переговоры М. В. Толстой в «Истории Русской Церкви».
«Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом. Иоанн оказал всю природную гибкость ума своего, ловкость и благоразумие, которым и сам иезуит должен был отдать справедливость, отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлёкся мечтательным обещанием приобретения всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима».
Сам посол обратил внимание на то, что «русский государь упорно уклонялся, уходил от разговора на эту тему». Следовательно, папский престол не получил никаких прав, а возможность присоединения Москвы к католической церкви оставалась невозможной, как и прежде. Так что Поссевину не оставалось ничего другого, как начать свою миссию посредника. Случилось это событие за три года до смерти, Иоанну 51 год. Никаких признаков неконтролируемого гнева или помутнения рассудка.
Кстати, при Федоре Иоанновиче, почитаемом РПЦ святым, лютеранам разрешили строить свои храмы в Москве. Грозный даже в очень тяжелом положении на уступки другим верам не шел.
Поместные против боярских
Писал в предыдущем размышлении, что жестокость Грозного сильно преувеличена, не была тотальной, касалась только подозреваемых в государственной измене и в связях с врагами. На фоне деяний европейских правителей такое может считаться гуманизмом.
Большую часть жестокости того времени следует приписать не конкретно Иоанну, а ошалевшим от безнаказанности поместным дворянам, получившим власть благодаря «опричнине». Схема была простая: опричник писал донос на боярина и получал право (если вину удавалось хоть как-то обосновать) разграбить его поместье. Жадность делает людей безумными.
Само введение опричнины некоторые историки опять же списывают на «безумие» Грозного. Другие — на его желание извести под корень княжеское дворянство руками поместного. Точно сказать сложно, но, учитывая доказанную здоровую голову царя и то, что бояр чаще всего переселяли ближе к Волге, а не казнили, думаю, причина в другом.
Я бы предположил, что дело в Ливонской войне — нужны были войска, и, раздавая земли опричникам, Грозный рассчитывал, что те сумеют выставить больше бойцов, по существовавшему тогда правилу: чем больше надел, тем больше мечей и копий в отряде «помещика».
Не сработало, потому что опричники не могли найти крестьян обрабатывать свои новые земли. Когда Девлет Гирей пришел в 1571-м грабить Москву, опричнина выставила только один свой полк против пяти земских. Предместья Москвы пожгли, а Грозный «по результатам расследования причин поражения» разогнал опричнину. Кого на кол посадил, кого на воротах повесил, само слово «опричнина» запретили даже шепотом говорить. Опричнина по факту просуществовала шесть лет, с 1565 по 1571 годы.
А вот собрать больше денег на войну под предлогом опричнины удалось. Объявив опричнину, Грозный уехал в Александровскую Слободу, а вместо себя посадил в Кремле «нового царя» из татар — хана Симеона Бекбулатовича. Симеон ничем себя не проявлял, но аннулировал, как бы сейчас сказали, «лицензии на земли» у монастырей и храмов. Это ни к каким последствиям не привело. Через два года Иоанн вернулся, «лицензии» выписал заново, но убедительно попросил в благодарность подарить кто сколько сможет денег в государственную казну. Так удалось собрать еще немного денег на Ливонскую войну.
Разное
- Частенько, желая умалить личные качества Грозного, пишут, что сбегал из Москвы как трус, когда грозила опасность. Полководец из Иоанна никакой, в битвах бесполезен, но как правитель прекрасно понимал, что царя для страны нужно беречь, чтобы после поражения был шанс победить. Это не трусость, а политическая мудрость.
- Говорят, что Грозный в Ливонской войне проиграл. Это не так, он ее не выиграл, но и не проиграл. Заключенный мир после Ливонской войны возвращал всё как было до войны. Ничего не приобретено, но и не потеряно. Потраченных ресурсов и погибших воинов, конечно, жаль, но потери понесли обе стороны.
- При Грозном, несмотря на все сложности военного времени и пустую казну, никогда не прекращался выкуп христиан из басурманского плена.
- Церковные службы у Иоанна заканчивались в полночь, а начинались в 4 утра. Мне кажется, он был искренним верующим.
- Учёным не удалось доказать, что сын Грозного Иван Иванович умер от удара посохом отца по голове даже изучив его останки. Череп в гробнице сильно пострадал от времени. Исследование костей показало в разы превышение допустимых норм свинца, ртути и мышьяка. Возможно, он умер от отравления.
Национальная политика
Одной из сильных сторон правления Грозного стала политика национальных окраин: «Мы не учим вас, как жить, если вы не мешаете нам торговать».
Никакого насильного обращения в веру и никаких (формально) препятствий для поступления на государеву службу. То, что два года на московском престоле сидел хан Симеона из татар, должно было показать, что татары отныне равноправные граждане единого государства. Башкиры, видя столь благожелательное отношение к мусульманам, добровольно перешли под руку русского царя. И не они одни. Многие малые народы Сибири получили военную защиту и перестали уничтожаться своими более агрессивными соседями. Вот такая она, «русская жестокость к иным народам» — беречь и защищать как своих, уникальное явление в мире.
Казаки
При Грозном казаки впервые попали на государеву службу. Стали реестровыми.
Регулярные войска из них были не очень, могли и сбежать с поля боя. В битве при Молодях так и не определись, готовы ли умирать за царя, отечество и веру. Но стали великолепными покорителями новых территорий. В какой город не ткни в Сибири почти у всех одинаковая история. Пришли казаки с воеводой, поставили острог и вокруг него вырос город. Детей казаков с детства воспитывали и как воинов, и как путешественников, и как земледельцев, что делало из них универсальных первопроходцев.
И что самое важное — жили среди других народов как свои среди своих, без завоевательских замашек. Казаки в основном занимались земледелием, охотой и торговлей. Но если возникала угроза, брались за оружие и вставали на защиту себя и местных жителей от набегов. Поэтому люди стремились селиться рядом с казачьими острогами, где чувствовали себя в безопасности. Так появлялись большие города.
А вы говорите, "царь злой". У злого царя не бывает добрых подданных.
А на сегодня все, тема Грозного закрыта...