Неожиданная встреча
Надежда Васильевна всегда приходила на рынок рано утром, когда торговцы только раскладывали товар. В это время можно было выбрать самые свежие продукты и поторговаться без очередей. В свои шестьдесят семь она сохраняла удивительную бодрость и хваткую хозяйственность.
Июньское утро выдалось жарким с самого рассвета. Надежда перебирала помидоры на прилавке, придирчиво оценивая каждый. Продавщица, уже знакомая с её требовательностью, терпеливо ждала.
— Мне бы килограмма полтора, — решила наконец Надежда. — Только самые крепкие отберите, для засолки.
— Конечно, Васильевна, сейчас упакую, — кивнула женщина, проворно орудуя весами.
Расплатившись, Надежда двинулась к молочным рядам. И вдруг застыла. В нескольких метрах от неё стояла женщина, которую она не видела больше сорока лет. Сильно изменившаяся, постаревшая, но несомненно — она.
Евгения Павловна Урванцева. Когда-то лучшая подруга, потом — злейший враг.
Надежда хотела развернуться и уйти, но Евгения уже заметила её. В глазах женщины мелькнуло узнавание, потом испуг. Она отступила на шаг, прижимая к груди корзинку с покупками.
— Надя? — голос, когда-то звонкий, теперь звучал хрипловато.
— Здравствуй, Женя, — Надежда крепче сжала ручки сумки, чувствуя, как учащается пульс. — Не думала тебя здесь встретить.
— Я... недавно переехала. — Евгения запнулась. — Как ты?
— Нормально, — сухо ответила Надежда. — Живу потихоньку.
Они стояли посреди рыночной суеты, две пожилые женщины, между которыми лежала бездна невысказанных слов и несбывшихся судеб.
— Надюша, я должна тебе...
— Не надо, — перебила Надежда. — Прошло столько лет. Какой смысл?
Евгения судорожно сглотнула.
— Я всё равно каждый день вспоминаю. И Николая, и... всё.
Имя мужа, произнесённое этими губами, ударило словно током. Надежда невольно отступила.
— Мне пора, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Прощай, Женя.
И быстро зашагала прочь, не оборачиваясь на оклик бывшей подруги.
Воспоминания некстати
Дома Надежда первым делом достала фотоальбом — старый, в потёртой кожаной обложке. Она редко его открывала, но сейчас почувствовала необходимость увидеть лицо мужа, умершего пятнадцать лет назад.
Николай смотрел с фотографии — молодой, красивый, с ясной улыбкой. Снимок был сделан вскоре после их свадьбы, ещё до рождения сына.
Сына, который никогда не узнал правды.
Надежда провела пальцем по выцветшей фотографии, вспоминая тот страшный вечер сорок три года назад, когда она вернулась домой раньше обычного и застала мужа с Евгенией.
Тогда ей казалось, что мир рухнул. Лучшая подруга и любимый муж. Самое банальное предательство, от которого не становилось легче.
Она выгнала обоих. Евгения уехала в другой город, а Николай ночевал в гараже, потом снимал комнату, ежедневно приходил, умолял простить. И она простила — спустя пару месяцев, когда узнала, что беременна.
Он вернулся, счастливый, готовый искупить вину. Стал образцовым мужем и отцом. Никогда больше не давал повода для ревности. А через несколько лет попал в аварию, получил тяжёлую травму позвоночника. Надежда выхаживала его, не отходя от постели.
Так и прожили — в любви и согласии. Вырастили Алёшу, выучили, женили. Дождались внука Мишку, копию деда.
Дверной звонок – три коротких трели, Алёшкина привычка ещё с детства – прервал поток мыслей. Надежда вздрогнула, захлопнула альбом и торопливо убрала его на полку.
— Открыто! — крикнула она, поправляя причёску.
Сын возник в проёме двери – с каплями пота на лбу. Июньская жара не щадила никого.
— Трубку возьми хоть раз, — буркнул он вместо приветствия, прикладывая ладонь ко лбу. — Четыре раза набирал. Думал, с давлением опять слегла.
Надежда глянула на сына внимательнее. Тревожный знак: галстук в будний день расслаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Так он делал только когда нервничал, с детства – развязывал всё, что его сковывало.
— Чай с мятой или с ромашкой? — спросила она, доставая заварку.
— Мам, — Алёша провёл пальцем по краю стола, словно проверяя, нет ли пыли. — Разговор есть. Не из лёгких.
Надежда молча наполнила чайник, достала печенье — любимое, с цукатами. Выиграть время, собраться с мыслями.
— Ты сегодня на рынке была? — спросил вдруг Алексей.
Она вздрогнула.
— Была. А что?
— Видела там женщину? Евгению Павловну?
Чайник выпал из рук Надежды, глухо стукнувшись о резиновый коврик. Хорошо, что не успела включить.
— Откуда ты знаешь это имя? — хрипло спросила она.
Алексей смотрел прямо, как отец когда-то.
— Она живёт у меня уже неделю, мам. Мы с Ириной пустили её временно.
Непрошенные гости
— Что? — Надежда тяжело опустилась на стул. — Ты... знаком с ней?
— Да, уже полгода, — кивнул Алексей. — Мы случайно познакомились в поликлинике. Сидели в очереди, разговорились. Она замечательная женщина, мам. Одинокая, сын погиб в Афганистане. А недавно у неё возникли проблемы с жильём — хозяйка продаёт квартиру, которую она снимала. Я помогал ей искать новую, но пока ничего подходящего не нашлось. Вот и предложил пожить у нас.
Надежда молчала, ошеломлённая. Евгения потеряла сына? Живёт у Алёши? Знакомы полгода?
— Мам, я знаю, что вы с ней... знакомы, — осторожно продолжил Алексей. — Она рассказала мне сегодня, после рынка. Сказала, что вы были подругами в молодости, потом поссорились. Она очень переживает.
— Переживает, — эхом повторила Надежда. — Да, мы были подругами. До того, как я застала её в постели с твоим отцом.
Алексей вздрогнул. Такие откровения от матери были для него в новинку.
— Прости, что так прямо, — Надежда налила себе воды, пытаясь унять дрожь в руках. — Но раз уж ты привёл её в свой дом...
— Мам, это было так давно, — мягко произнёс Алексей. — И папа... он ведь вернулся к тебе, вы были счастливы. Может, пора забыть старые обиды?
Надежда горько усмехнулась. Если бы дело было только в старых обидах!
— Алёша, я прошу тебя: выставь её из дома. Не общайся с ней.
— Но почему, мам? — он нахмурился. — Ведь всё давно в прошлом. Она совсем одна, у неё никого нет. Я не могу просто выгнать её на улицу.
— У меня есть причины, — твёрдо сказала Надежда. — Поверь мне, сынок.
— Какие причины? — Алексей повысил голос. — Этой женщине некуда идти! Ты хочешь, чтобы я просто выставил пожилого человека за дверь? Из-за того, что случилось сорок лет назад?
— Ты не понимаешь...
— Нет, это ты не понимаешь! — впервые за много лет Алексей повысил голос на мать. — Ты привёл в дом любовницу отца? — всплеснула руками Надежда.
— Да какая любовница! — отрезал Алексей. — Она — просто одинокая пожилая женщина, которой нужна помощь.
Надежда отвернулась к окну. За окном дворник Михалыч матерился на подростков, разрисовавших скамейку. Соседка с третьего этажа выбивала ковёр, не обращая внимания на запреты ЖЭКа. Мир продолжал вращаться, не подозревая о бомбе, готовой взорваться в их маленькой кухне.
— Алёша, — Надежда сглотнула вязкую слюну, — есть вещи, которые лучше не трогать. Как старую фотографию – вроде и дорога, а взять в руки страшно, рассыплется.
— Господи, мама, — Алексей фыркнул, и в этом звуке было что-то мальчишеское, — мне пятый десяток. У меня сын старшеклассник. Давай без метафор.
— Хорошо, — Надежда резко повернулась. — Хочешь знать правду? Правда в том, что твой отец ушёл от меня к ней. На несколько месяцев. А когда вернулся, я уже была беременна. От другого мужчины.
Тайна, спрятанная на виду
Алексей замер, словно наткнулся на стену. Чашка в его руке застыла на полпути ко рту. Капля чая сорвалась с края и растеклась по скатерти тёмным пятном.
— Чего? — выдохнул он наконец, ставя чашку на стол с таким стуком, что чай выплеснулся через край. — Повтори, а?
— То, что должно было остаться тайной, — Надежда провела рукой по седым волосам. — Николай... он не твой биологический отец, Алёша.
— Не может быть, — Алексей встал, прошёлся по кухне. — Папа всегда... он так любил меня. И я так похож на него, все говорили.
— Да, ты похож, — согласилась Надежда. — Судьба сыграла с нами злую шутку. Когда твой отец ушёл, я с горя... В общем, был человек. Когда я узнала о беременности, этот человек уже уехал из города. А Коля вернулся, просил прощения. Я сказала ему правду, и знаешь, что он ответил? "Это мой ребёнок, Надя. Неважно, кто его зачал. Я буду его отцом".
Алексей молча смотрел в окно, переваривая услышанное.
— И никто никогда не узнал, — продолжила Надежда. — Даже ты, до сегодняшнего дня. Твой папа был настоящим отцом, Алёша. Кровь — ничто по сравнению с тем, как он тебя любил.
— А кто... кто мой биологический отец? — спросил Алексей, с трудом приходя в себя от услышанного.
— Сергей Урванцев, — ответила она тихо. — Муж Евгении. Он не знает об этом. И не должен знать.
Алексей покачал головой:
— И всё-таки, при чём тут Евгения Павловна? Почему ты так не хочешь, чтобы я общался с ней, мама?
Надежда глубоко вздохнула.
— Потому что боюсь, что она догадается. Она умная женщина, Алёша. Она была женой Сергея, твоего биологического отца. Если она узнает или уже знает... это может всё разрушить.
Алексей опустился обратно на стул, потирая виски.
— Ты думаешь, она хочет... что? Рассказать мне? Но зачем?
— Не знаю, — честно призналась Надежда. — Может, из мести. Может, из чувства справедливости. Но я не хочу, чтобы ты узнал правду от неё, а не от меня.
Алексей задумчиво смотрел на мать.
— Знаешь, она просила разрешения встретиться с тобой. Сказала, что вы были близки когда-то, и ей хотелось бы возобновить общение.
— Ещё бы, — горько усмехнулась Надежда. — Конечно, ей хотелось бы.
— Мам, приходи к нам на ужин сегодня, — Алексей виновато посмотрел на мать. — Евгения Павловна настояла, что хочет с тобой поговорить. Ирина готовит ужин. А я заехал за тобой.
Надежда побледнела.
— Нет, Алёша. Я не пойду.
— Мам, пожалуйста, — он взял её за руку. — Давай расставим все точки над i. Если она действительно что-то знает и хочет использовать это против тебя — я буду рядом. Мы встретим это вместе.
Последняя правда
Квартира сына встретила Надежду запахом свежей выпечки и цветов. Ирина, невестка, всегда славилась гостеприимством. Сейчас она колдовала на кухне, то и дело выглядывая в коридор.
— Надежда Васильевна, как хорошо, что вы пришли! — воскликнула она. — Я пирог с вишней испекла, ваш любимый.
Алексей помог матери снять лёгкий жакет, шепнул на ухо:
— Всё будет хорошо, мам. Я с тобой.
Евгения сидела в гостиной, прямая и напряжённая. При виде Надежды она встала, неуверенно улыбнулась.
— Здравствуй, Надя. Спасибо, что пришла.
Надежда молча кивнула, присаживаясь в кресло напротив. Алексей устроился между ними, готовый вмешаться в любой момент.
— Я так рада, что нашла Алёшу, — начала Евгения, нервно перебирая бусы на шее. — Это судьба, наверное. Столько лет прошло... Когда мы познакомились в поликлинике, я сразу узнала тебя. Ты так похож на отца.
— Зачем ты здесь, Женя? — прямо спросила Надежда. — Чего ты хочешь?
Евгения вздохнула.
— Правды, Надя. Только правды.
— Какой ещё правды? — вмешался Алексей.
Надежда и Евгения переглянулись — как когда-то, будто понимая друг друга без слов.
— Алёша, — осторожно начала Евгения. — Твоя мама рассказала тебе... о тех событиях?
— Если вы о том, что мой биологический отец - ваш муж, то да, рассказала, — твёрдо ответил Алексей. — И что с того? Для меня это ничего не меняет. Николай был моим настоящим отцом.
— Что?! — Евгения вздрогнула, глядя то на Надежду, то на Алексея. — Ты и Серёжа?
— Я не знала, что ты здесь появишься, — сказала Надежда, повернувшись к Евгении. — Не думала, что мне придется объяснять это Алёше при тебе. Но раз уж так вышло...
— Нет, не знала, — покачала головой Евгения, потрясенная этим признанием. — Я... Господи, так вот почему ты так испугалась, когда узнала, что я здесь. Вот почему ты не хотела, чтобы я общалась с Алексеем.
Надежда кивнула.
— Я боялась, что ты догадаешься. Ты всегда была наблюдательной.
— Мы с Серёжей к тому времени уже жили отдельно, — медленно проговорила Евгения. — Он... он приходил к тебе, чтобы уговорить простить Николая. И вы...
— Да, — просто ответила Надежда. — Мы были оба на грани. И это случилось. Один раз.
Алексей переводил взгляд с одной женщины на другую.
— Подождите, — сказал он. — Я запутался. Получается, мой биологический отец — Сергей, муж Евгении Павловны. А её сын...
— А мой сын Саша был от твоего отца, от Николая, — закончила за него Евгения. — Получается, что Саша, который погиб в Афганистане, был твоим сводным братом. Но ты его никогда не видел.
— До сих пор не верю, — Алексей покачал головой. — Это какой-то бразильский сериал.
— Жизнь бывает запутаннее любого сериала, — тихо сказала Надежда. — Я все эти годы берегла тебя от правды. Папа тоже не хотел, чтобы ты знал.
— А что стало с вашим сыном? — осторожно спросил Алексей у Евгении.
— Саша погиб в Афганистане, — ответила она, и голос её дрогнул. — Под Кандагаром. Даже тела не прислали, цинк пустой. Он был старше тебя на год.
В дверях появилась Ирина с подносом, уставленным чашками.
— Чай готов, — жизнерадостно объявила она, но, заметив напряжённые лица, осеклась. — Что-то случилось?
Алексей молча взял у жены поднос, поставил на столик.
— Ириш, слушай, — Алёша замялся, потирая переносицу, — я тебе не всё рассказал про нашу квартирантку. Помнишь, привёл её и буркнул — "знакомая из поликлиники, поживёт немного"? Ну так вот... Когда мать узнала, что эта Евгения Павловна у нас, чуть в обморок не грохнулась. Оказывается, Евгения Павловна знала моего отца. Очень хорошо знала. И у неё был сын от него.
— Что? — Ирина растерянно посмотрела на гостей. — Я ничего не понимаю.
Надежда вдруг поднялась и подошла к Евгении. Две пожилые женщины стояли лицом к лицу, глядя друг другу в глаза. В их взглядах читалась вся прожитая жизнь — с ее радостями и болью, обидами и прощением.
— Почему сейчас, Женя? — тихо спросила Надежда. — После стольких лет молчания?
Евгения опустила глаза.
— Я не искала встречи специально. Это случайность. Но когда я увидела его... Понимаешь, Надя, я потеряла своего сына. А потом встретила твоего сына. Я никогда не собиралась рассказывать правду, но увидев вас вместе...
Надежда некоторое время молчала, словно взвешивая каждое слово. Затем повернулась к сыну, в глазах её читалась усталость и смирение.
— Алёша, когда мы дома говорили об этом... я наговорила лишнего, — она легко коснулась его руки. — Годы делают нас мудрее, но иногда и упрямее. Я слишком долго держалась за старые обиды, не желая видеть, что жизнь не стоит на месте. Судьба распорядилась так, что вы с Сашей оказались связаны. Ты — сын Сергея, которого воспитал Николай как родного. А Саша был сыном Николая, которого воспитал Сергей. Жизнь сплела нас в странный узел. Евгения потеряла своего мальчика в Афганистане. Может быть, пришло время отпустить прошлое. Сорок лет — это целая жизнь.
Алексей удивлённо моргнул, затем медленно кивнул, принимая решение матери.
— Да, — сказал он, обнимая её за плечи. — Думаю, нам всем нужно научиться прощать.
Ирина переводила взгляд с мужа на свекровь, пытаясь понять происходящее.
— Значит... вы давно знакомы?
— Очень давно, — ответила Надежда. — И у нас сложная история. Но, может быть, пришло время начать всё заново.
Две пожилые женщины смотрели друг на друга. Связанные болью, предательством и, как ни странно, любовью. К одним и тем же мужчинам, к сыновьям, которых эти мужчины воспитали.
И впервые за долгие годы Надежда почувствовала, как тяжесть прошлого начинает отпускать её. Возможно, это и есть прощение — не забыть, но найти в себе силы жить дальше, не позволяя старым обидам разрушать то, что осталось дорого.
А вы бы смогли простить и начать всё заново, или унесли бы обиду с собой в могилу?