«Сила культуры» — документальный проект Дзена о том, как искусство помогло людям пережить самые мрачные моменты Великой Отечественной войны и стало опорой и символом победы!
Это рассказ о художниках, музыкантах, музейных работниках, режиссёрах и актёрах, для которых культура стала не только делом жизни, но и духовным щитом перед лицом разрушения. О том, как культура стала путеводной нитью, соединила прошлое и будущее, разрушение и возрождение.
Каждый выпуск проекта — это напоминание о том, какую силу может иметь культура, когда на карту поставлены судьбы миллионов.
Третьяковская галерея в первые часы войны
22 июня 1941 года сотрудники Третьяковской галереи услышали объявление о начале войны у радиоточки. Реакция была мгновенной: собрали собрание, приняли решение об экстренной эвакуации.
Наталья Буянова, старший научный сотрудник отдела рукописей Государственной Третьяковской галереи, рассказывает:
«Сразу было принято решение об экстренной эвакуации. За три дня сняли почти две тысячи произведений, составили списки наиболее ценных экспонатов. Упаковывали в спешке, но с огромной ответственностью. При этом в некоторых залах продолжали проходить экскурсии, солдатам читали лекции, чтобы поддержать боевой дух. Галерея жила и боролась вместе со страной».
Эвакуация Третьяковской галереи
15 июля 1941 года сотрудники упаковали около 300 ящиков с более чем 12 000 произведений. Поезд с эвакуированной коллекцией пять дней стоял без паровоза, а 22 июля, после его отбытия, вокзал подвергся бомбардировке.
Наталья Буянова:
«Здание галереи пострадало от налётов: были разрушены залы, потолки, стены. Несмотря на это, сотрудники подготовили вторую очередь эвакуации и отправили баржей в Пермь ещё около 2,5 тысяч произведений».
Как перевозили шедевры
Некоторые произведения требовали особых технических решений. Огромное полотно «Явление Христа народу» Иванова невозможно было перевозить в раме.
Наталья Буянова:
«Её накатали на вал длиной более пяти метров. Рядом были “Демон поверженный” Врубеля и “Осада Пскова” Брюллова. Из-за размера пришлось соединить две платформы. Картины провели три года в свёрнутом состоянии — и это помогло их сохранить».
А вот с хрупким полотном «Иван Грозный» Репина пришлось работать иначе:
«Картину заклеили папиросной бумагой, зафиксировали между двумя деревянными щитами и закрепили внутри ящика. При распаковке в 1944 году выяснилось, что произведение перенесло эвакуацию достойно».
Жизнь в эвакуации
Коллекция оказалась в Новосибирске — в недостроенном здании театра оперы и балета. Условия хранения были крайне сложными:
«Не было отопления, нормальной влажности, мебелью служили сколоченные кровати. Чтобы поддерживать условия, сотрудники дежурили ночью, разгружали уголь. Летом — жара, зимой — пронизывающий холод».
Кроме того, театр продолжал использоваться для спектаклей — и сотрудники галереи вынуждены были отстаивать право на тишину и безопасность экспонатов.
Выставки на руинах
Несмотря на лишения, галерея продолжала жить. Уже в 1942 году в Москве была открыта выставка «Великая Отечественная война», затем — «Героический фронт и тыл».
Любовь Четверухина, старший научный сотрудник отдела рукописей Государственной Третьяковской галереи, вспоминает:
«Это были масштабные экспозиции, которые готовили буквально на руинах: сотрудники таскали рамы по холодным залам. Люди шли за искусством. И когда Третьяковка показала классические произведения — “Алёнушку”, “Утро в сосновом лесу” — зал стоя аплодировал. Это был акт единства, акт веры».
Фронтовое искусство
Художники, как и писатели, журналисты и операторы, работали на передовой. Их задачей было не просто изображать битвы, а передавать суть времени — боль, тревогу, силу духа.
Ольга Ментюкова, заведующий сектором отдела рукописей Государственной Третьяковской галереи:
«Художник должен был быть там, где происходят события. Они рисовали в эвакуации, на заводах, в госпиталях. Искусство работало наравне с оружием».
Это был не только способ выразить себя, но и поддержать других.
Графика Дейнеки
Одна из ключевых фигур этого времени — Александр Дейнека. Его графика и живопись стали своеобразной летописью войны.
Лия Окрошидзе, кандидат искусствоведения и куратор выставки «Контуры Победы»:
«Он писал не лозунг, а человека. Его герои — уставшие, молчащие, сосредоточенные. “Перед атакой” — сцена молчаливого напряжения. “Похороны лётчика” — чувство утраты, без пафоса».
А по словам Ольги Марченко, искусствоведа, куратора выставки «Контуры Победы»:
«Он воспринимал себя как хроникёра. Графика — это дневник. Он фиксировал, что видел сам. В этих рисунках — личный взгляд, неофициальный, почти исповедальный».
Проект «Сила культуры» открывает перед зрителем уникальные страницы истории. Смотрите выпуск об изобразительном искусстве в годы Великой Отечественной войны — и вы узнаете, как картины стали свидетелями и участниками борьбы, и как художники спасали не только живопись, но и человеческие души.
