– Это моя премия, а не твоя, – заявил муж, хотя она работала за двоих, пока он был в отпуске.
Маша застыла с тарелкой в руках. Да что ж такое? Только что сказанные Виктором слова словно током ударили по ушам. Она несколько раз моргнула, не веря своим ушам.
– Повтори-ка, что ты сейчас сказал? – спросила она шёпотом.
Виктор поднял голову от газеты, будто удивляясь, что его слова как-то задели жену.
– Говорю, что премиальные на мои снасти пойдут. Давно хочу обновить рыболовное снаряжение. Уже и магазин нашёл подходящий.
Маша аккуратно поставила тарелку на стол и села на стул напротив мужа. За двадцать пять лет семейной жизни научилась держать себя в руках. Горячиться – только хуже делать.
– Витя, но ведь эта премия фактически моя. Я тащила на себе весь этот проект, пока ты прохлаждался в санатории. И твою работу делала, и свою.
Виктор хмыкнул и сложил свою драгоценную газету.
– Машуль, ну ты чего начинаешь? – покровительственно протянул он. – Премию-то на моё имя выписали. Я ж начальник отдела, всё через меня. А что ты с отчётами помогала, так это нормально. Семья для того и нужна, чтоб друг за дружку горой стоять.
Маша молча вперилась взглядом в мужа. В голове крутились картинки прошлого месяца – бессонные ночи за компьютером, звонки от начальства и в выходные, и в праздники, бесконечные совещания по вечерам. Со своей основной работой бухгалтера она еле справлялась, а тут ещё и мужнины обязанности навалились.
– Слушай, Вить, – попыталась она снова, тщательно подбирая слова. – Ты ж помнишь, как всё было? Пока ты в своём санатории спину лечил, я на работе до ночи просиживала. Все с ног валились от этого годового отчёта и проверки. А потом Петрович спрашивает, справимся ли мы с проектом для нового клиента, ты не моргнув глазом согласился, а через три дня в отпуск укатил. На две недели.
– Имею полное право на отдых! – отрезал Виктор. – Забыла, что ли? После операции на позвоночнике доктор сам настоял на санаторно-курортном лечении.
– Да не спорю я, Витенька, – Маша старалась говорить помягче. – Конечно, твоё здоровье – это святое. Но получается-то что? Проект я от начала до конца сама тянула. Не спала ночами, из офиса не вылезала. Ты даже представить не можешь, чего мне всё это стоило.
Виктор бросил газету на стол и посмотрел на жену с раздражением:
– Хватит драму разводить! Ты, между прочим, всего лишь бухгалтер. Я – начальник всего финансового отдела. Что ты там делала? Таблички и циферки готовила! А вся ответственность на ком? На мне! Моя подпись в документах стоит, моя репутация на кону была. Накосячила бы – с меня бы спросили, а не с тебя.
Маша почувствовала, как внутри всё закипает. Всю жизнь она мирилась с таким отношением. Сначала это казалось мелочью – муж более пробивной, а она тихоня. Но годы текли, а обиды накапливались.
– Петрович, между прочим, лично мне спасибо сказал за этот проект, – произнесла она, еле сдерживая дрожь в голосе. – Он прекрасно знает, кто на самом деле всё делал.
– И что с того? – пожал плечами Виктор. – Ты выполняла свою работу. Тебе за это зарплату платят.
– За твою работу мне никто не платит, – огрызнулась Маша. – Премия – единственная награда за то, что я пахала как вол, на износ.
– Хватит, Машка! – Виктор начал заводиться. – Мы семья, бюджет общий. Какая тебе разница, кто сколько сделал? Я тоже для семьи стараюсь! А премия для дела нужна – на рыбалку я езжу не развлекаться, а от рабочих стрессов отходить, здоровье поправлять. Это всей семье на пользу!
Маша встала из-за стола. Накатила вдруг такая усталость – не телесная, а душевная. Скоко раз за эти годы она в кулак кусала, соглашалась, пятилась назад? Скоко раз его интересы своим важнее считала? И что в ответ? Даже спасибо не дождалась.
– Знаешь что, Витя, – тихо сказала она, – я пойду прогуляюсь. Башка трещит, проветриться надо.
– Правильно, – буркнул он, утыкаясь обратно в газету. – Пройдёшься, успокоишься. И давай закроем эту тему.
Маша накинула лёгкое пальтишко и выскочила на улицу. Весенний воздух влажно хлестнул по щекам. Она пошла по аллейке парка рядом с домом, прокручивая в голове события прошедших недель.
Особенно врезался в память тот вечер, когда Петрович вызвал её к себе. Сам директор фирмы редко снисходил до простых работяг, а тут на тебе – личный разговор.
– Мария Степановна, – сказал он тогда, – хочу вас лично поблагодарить за отличную работу. Проект был адски сложный, сроки поджимали, но вы справились просто блестяще. Я ж знаю, что Виктор Анатольевич в отпуске был, и вся нагрузка на вас легла.
– Спасибо, Николай Петрович, – ответила она тогда. – Старалась как могла.
– «Старалась» – не то слово, – улыбнулся директор. – Вы настоящий профессионал. Я распорядился о премии. В следующей зарплате получите.
– Но проект-то числится за отделом Виктора Анатольевича, – заметила Маша.
– Формально – да, – кивнул Николай Петрович. – Но я прекрасно знаю, кто на самом деле вкалывал. К сожалению, по документам премия пойдёт на его имя, такая уж процедура. Но я уверен, что в семье вы разберётесь по справедливости.
Ага, разобрались, как же! Маша горько усмехнулась, вспоминая эти слова. «Моя премия, а не твоя». Каждое слово как гвоздь в сердце.
Присела на лавочку и прикрыла глаза. Весеннее солнышко приятно грело лицо. Рядом носились ребятишки, их звонкие голоса наполняли воздух беззаботной радостью. «А ведь у нас с Витькой так и не случилось детей, – подумала Маша. – Всё на потом откладывали – карьера, квартира в ипотеке, ремонт... А потом уже и поезд ушёл».
Размышления прервал телефонный звонок. Глянула на экран – Танька, подружка давнишняя.
– Машуня, привет! – раздался в трубке жизнерадостный голос. – Как ты там? Сто лет не болтали.
– Здорово, Танюш, – улыбнулась Маша. – Да вот, всё как всегда...
– Слыхала, тебя с проектом поздравляли? – спросила Татьяна. Она в их фирме кадровиком работала и всегда была в курсе всех сплетен. – Петрович на совещании тебя так нахваливал!
– Да, был проектик такой, – скупо ответила Маша.
– Машк, я тебя как облупленную знаю тридцать лет, – захохотала подруга. – По голосу слышу – что-то не так. Колись давай!
И Машка рассказала. Про ночи напролёт над отчётами, про мужа, который палец о палец не ударил, про премию, которую он теперь целиком своей считает.
– Погоди-ка, – перебила её Танька, – так премию на его имя выписали? Тебе вообще ничего не перепало?
– Нет, – вздохнула Маша. – Как я уже сказала, чисто формально проект шёл через его отдел. Просто Петрович знает, что по факту всё делала я, и сказал мне, что премия вообще-то для меня предназначена. Но по документам она пришла на имя Виктора.
– И сколько там? – поинтересовалась Татьяна.
– Пятьдесят тыщ, – ответила Маша.
– Нехилая сумма! – присвистнула подруга. – И всё на удочки? Он что, с дуба рухнул?
– Он всегда такой, – грустно хмыкнула Маша. – Считает, что раз он в семье главный, то все решения за ним. Даже если речь о моих кровных.
– А ты не пробовала нормально с ним поговорить? – спросила Татьяна. – Объяснить ситуацию, рассказать, что чувствуешь?
– Да вот только что пыталась, – вздохнула Маша. – Ты ж знаешь Витьку. Он считает, что раз мы семья, то какая разница, кто сколько заработал. Общак, общие решения. Только вот решения почему-то всегда он принимает.
– Машк, – голос Татьяны стал серьёзным, – а тебе не кажется, что такие отношения... ну, не очень здоровые, что ли? Ты всегда была слишком мягкой. Ещё со школы – всем помогала, никому не отказывала. Но должны ж быть какие-то границы, нет?
Маша промолчала. Такие мысли и раньше в голову приходили, но она их отгоняла. «Все так живут, – говорила она себе. – У всех свои тараканы».
– Машенька, – продолжала Татьяна, – я в ваши дела не лезу. Просто... ты заслуживаешь и уважения, и признания. Особенно от собственного мужика.
После разговора с подругой Маша ещё долго сидела в парке. Голова шла кругом: а что, если Танька права? Что, если все эти годы она слишком много спускала мужу, слишком часто прогибалась?
Стемнело. Пора было возвращаться домой, ужин готовить. Витька наверняка уже проголодался и злится из-за её долгого отсутствия. «Как обычно», – подумала Маша и вдруг поймала себя на том, что домой совершенно не тянет.
Вернувшись, она обнаружила Виктора в том же положении – за столом с газетой. Только теперь перед ним стояла пустая тарелка из-под котлет, разогретых в микроволновке.
– Наконец-то, – проворчал он, не отрываясь от газеты. – Где тебя черти носили столько времени?
– Гуляла, – коротко ответила Маша, снимая пальто. – Думала.
– И о чём же? – спросил Виктор без особого интереса.
– О нас. О том, как мы последние годы живём.
Что-то в её голосе заставило мужа оторваться от чтения и посмотреть на жену.
– Чего с тобой? – нахмурился он. – Всё ещё из-за премии злишься?
– Дело не в премии, Вить, – тихо ответила Маша, садясь напротив. – Дело в нас. В том, как мы друг к другу относимся.
Виктор отложил газету и скрестил руки на груди.
– И что же у нас не так? – В его голосе слышалось раздражение. – Живём как все нормальные люди. У многих проблемы хуже нашенских.
– Может быть, – согласилась Маша. – Только знаешь, что я сегодня поняла? Я не помню, когда ты в последний раз спрашивал, чего я хочу. Когда интересовался моими желаниями, моими планами. Для тебя я как... часть обстановки. Что-то незаметное, но нужное для твоего удобства.
– Что за чушь несёшь! – разозлился Виктор. – Я всегда о тебе забочусь, о нашей семье!
– О семье – может быть, – кивнула Маша. – Но не обо мне как о человеке. Не о моих чувствах, желаниях, мечтах. Когда-то я хотела получить второе образование, стать дизайнером интерьеров. Помнишь, я тебе говорила? А ты сказал, что это блажь, что в нашем возрасте уже поздно профессию менять.
– И правильно сказал! – упёрся Виктор. – Тебе сорок семь лет, какой, к лешему, дизайнер? У тебя стабильная работа, приличная зарплата. Нахрена рисковать?
– Не в этом дело, – покачала головой Маша. – Дело в том, что ты даже не попытался понять, почему для меня это важно. Просто отмахнулся, как от мухи. Как и сейчас – с премией. Для тебя моя работа, мои старания, мои достижения – пустой звук.
Виктор смотрел на жену с недоумением. За двадцать пять лет брака он привык, что Машка всегда соглашается с его решениями, всегда уступает в спорах. Эта новая, какая-то решительная Маша была ему незнакома и, если честно, немного пугала.
– Чего ты хочешь от меня? – спросил он наконец. – Чтоб я тебе премию отдал? Да забирай, раз такое дело!
– Нет, Вить, – Маша грустно улыбнулась. – Я хочу, чтоб ты сам понял, почему это важно. Чтобы ты увидел меня – не как свою жену, не как часть семьи, а как отдельного человека со своими желаниями и потребностями.
Виктор молчал, переваривая услышанное. Внезапно ему стало как-то не по себе, словно почва уходит из-под ног.
– Маш, – наконец произнёс он неуверенно, – я не догоняю, к чему весь этот базар. У нас же всё пучком. Стабильно всё.
– Нет, Вить, у нас не всё пучком, – покачала головой Маша. – Просто я слишком долго молчала, слишком многое принимала как должное. Но сегодня что-то во мне перемкнуло. Или, наоборот, починилось – не знаю. Только я больше так не могу.
– Ты о чём? – в голосе Виктора впервые прозвучала тревога.
– Я хочу пожить отдельно, – тихо произнесла Маша. – Хоть какое-то время. Подумать, понять, чего я вообще от жизни хочу.
Виктор смотрел на неё как на пришельца.
– Ты... ты собралась уходить? Из-за какой-то несчастной премии?
– Не из-за премии, – покачала головой Маша. – Премия – это последняя капля. Лакмусовая бумажка, которая показала, как ты ко мне по-настоящему относишься. Я хочу найти себя, понять, кто я без тебя, без этих отношений, которые давно в рутину превратились.
– Куда ты пойдёшь-то? – растерянно спросил Виктор.
– У Таньки есть свободная комната, – ответила Маша. – Она давно предлагала пожить у неё, если что.
– Так вот кто тебе мозги запудрил! – воскликнул Виктор, начиная злиться. – Твоя подружка-разведёнка! Я всегда знал, что она плохо на тебя влияет. Вечно со своими феминистскими заскоками!
– Дело не в Таньке, – спокойно возразила Маша. – Дело во мне. В том, что я чувствую. И я чувствую, что мне нужно пространство, нужно время, чтобы в себе разобраться.
Виктор смотрел на жену как на сумасшедшую.
– Это какой-то бред, – пробормотал он. – Завтра проспишься, и всё будет как обычно.
– Нет, Вить, – твёрдо сказала Маша. – Завтра я соберу вещички и перееду к Таньке. На сколько – не знаю. Может, на месяц, может, навсегда. Это будет зависеть от многих вещей. В том числе и от тебя.
– От меня? – Виктор совсем растерялся. – Что я должен сделать?
– Ничего особенного, – ответила Маша. – Просто подумай о нас, о наших отношениях. О том, что я для тебя значу на самом деле. Не как удобное дополнение к твоей жизни, а как человек. И когда будешь готов говорить об этом серьёзно – я с радостью тебя выслушаю.
Она встала и пошла в спальню, оставив мужа в полном ступоре.
Утром Маша проснулась с непривычным чувством – смесью страха и странного облегчения. Виктор уже ушёл на работу, оставив на столе записку: «Я подумаю над твоими словами. Не делай глупостей».
Она усмехнулась. Даже сейчас он не удержался от попытки командовать. «Не делай глупостей» – будто она неразумное дитя, а не взрослая баба, способная свои решения принимать.
На работе Маша старалась с мужем не пересекаться. Их кабинеты находились в разных концах здания, что облегчало задачу. После обеда её вызвал к себе Петрович.
– Мария Степановна, – начал он, когда она вошла, – я хотел ещё раз поблагодарить вас за отличную работу над проектом. И у меня есть предложение.
Маша вопросительно подняла брови.
– Мне нужен помощник, – продолжил директор. – Человек, который понимает все нюансы нашего бизнеса, умеет работать с клиентами и не боится ответственности. После того, как я увидел ваш подход к работе, я подумал, что вы могли бы занять эту должность. Конечно, это повышение и в статусе, и в зарплате.
Маша аж рот открыла от удивления. Такого поворота она никак не ожидала.
– Я... даже не знаю, что сказать, – призналась она. – Это очень неожиданно.
– Подумайте, – улыбнулся Николай Петрович. – Пару дней на размышления у вас есть. Но я уверен, что вы справитесь. У вас есть всё необходимое – и опыт, и характер.
Выйдя из кабинета директора, Маша почувствовала прилив энергии и уверенности. Словно открывалась новая глава в её жизни – глава, где она сама себе хозяйка.
Вечером она собрала самое необходимое и переехала к Татьяне. Подруга встретила её с пониманием и поддержкой, не задавая лишних вопросов. Они долго сидели на кухне, пили чай и разговаривали – не о Викторе, не о работе, а о планах на будущее, о мечтах, о новых возможностях.
– Знаешь, – сказала Маша, глядя в окно на вечерний город, – мне как-то странно. Будто рюкзак тяжеленный сбросила, который много лет на себе тащила. Боязно, конечно, но при этом... хорошо. Как будто дышать наконец-то свободно могу.
– Это нормально, – улыбнулась Татьяна. – Перемены всегда пугают. Но иногда они необходимы, чтоб жизнь в болото не превращалась.
Виктор позвонил через три дня. Голос у него был какой-то непривычно тихий, неуверенный.
– Маш, – сказал он, – я... я много думал о том, что ты сказала. И, кажется, начинаю понимать. Я действительно относился к тебе... не так, как надо бы. Принимал всё как должное. Может, встретимся, поговорим?
Маша согласилась. Они встретились в том самом парке, где она гуляла после их ссоры.
– Я слышал, тебе повышение предложили, – сказал Виктор, когда они шли по аллее. – Поздравляю.
– Спасибо, – кивнула Маша. – Я решила согласиться.
– Правильно делаешь, – после паузы произнёс он. – Ты заслуживаешь признания. Ты всегда была... сильнее меня. Просто я не хотел этого видеть.
– Дело не в силе, Вить, – мягко возразила Маша. – Дело в уважении. В умении видеть и ценить друг друга.
Они долго бродили по парку, разговаривая как никогда откровенно. Виктор признался, что боялся перемен, боялся потерять контроль, поэтому так цеплялся за привычный порядок вещей. Маша рассказала о своих чувствах, о том, как годами давила собственные желания, стараясь соответствовать его ожиданиям.
– Что с нами будет дальше? – спросил Виктор, когда они присели на лавочку. – Ты... вернёшься домой?
Маша задумалась.
– Не сейчас, – наконец ответила она. – Мне нужно время, чтобы в себе разобраться. И тебе тоже. Если решим быть вместе, то это будут совсем другие отношения. Отношения равных, а не начальника и подчинённой.
Виктор медленно кивнул.
– Я понимаю. И я готов над этим работать. Потому что... я не хочу тебя терять, Маш.
– Я тоже не хочу потерять то хорошее, что у нас было, – улыбнулась Маша. – Но прежними мы уже не будем. И это к лучшему.
Они ещё долго сидели в парке, наблюдая, как солнце медленно клонится к закату. Впереди был долгий путь – путь к новым отношениям, к новому пониманию друг друга. Путь, который начался с простой фразы: «Это моя премия, а не твоя».
Рекомендую к прочтению: