Рассказы от Алины

Папка с документами выскользнула из рук и рассыпалась по полу. Надежда Сергеевна присела, собирая бумаги, и почувствовала, как мимо прошёл кто-то знакомый. Подняла глаза — Артём. Тот самый Артём, которого она учила два месяца назад, объясняя каждую мелочь, делясь секретами профессии. Он прошёл мимо, глядя в телефон. Даже не кивнул. Надежда Сергеевна выпрямилась, прижимая папку к груди. В горле встал ком. Не от обиды — от непонимания. Как так получилось? Где она ошиблась? В компании она работала пятнадцать лет...

Запах оливье разносился по квартире, смешиваясь с ароматом запечённой утки. Юля стояла у плиты и в последний раз проверяла гарнир — картошка с розмарином должна была получиться идеальной. Три дня она готовилась к этому вечеру. Первый Новый год в статусе жены, первый праздник с родителями мужа. Максим помогал накрывать на стол — расставлял тарелки, раскладывал приборы. Иногда подходил сзади, обнимал за плечи. — Вкусно пахнет. Мама будет в восторге. — Надеюсь, — Юля улыбнулась, но внутри всё сжималось от волнения...

Стены в старых хрущёвках тонкие — это Марина знала с детства. В родительской квартире она слышала, как соседи ругаются, как плачет ребёнок этажом выше, как кто-то включает телевизор слишком громко. Но одно дело — чужие голоса, и совсем другое — голоса людей, которых считаешь семьёй. Они приехали к свекрови на выходные — Марина, муж Олег и их пятилетняя дочка Варя. Обычный семейный визит, ничего особенного. Обед, разговоры, чай с пирогом. Свекровь Татьяна Николаевна казалась приветливой, угощала, расспрашивала про внучку...

Калитка скрипнула, и Людмила выглянула в окно. К дому шла Кристина — высокая, в дорогом пальто, на каблуках. За ней тащился муж с двумя чемоданами. Людмила отошла от окна и тяжело опустилась на стул. Началось. Николай предупреждал, что дочь собирается приехать. «Ненадолго, — сказал он. — Пока ремонт в их квартире не закончат. Недели две, максимум три». Людмила тогда промолчала. За пятнадцать лет брака она научилась молчать, когда дело касалось Кристины. Дверь распахнулась без стука. — Папа! — Кристина влетела в дом, обдав Людмилу волной сладких духов...

Галстук он выбирал минут двадцать. Синий или серый? Серый или синий? Тамара сидела на диване и наблюдала за мужем с лёгкой улыбкой. Павел вертелся перед зеркалом, как мальчишка перед первым свиданием. — Надень синий, — посоветовала она. — К глазам подходит. — Думаешь? А серый солиднее… — Паш, это встреча выпускников, а не собеседование в банк. Расслабься. Он усмехнулся, но синий галстук всё-таки повязал. Тридцать лет со дня окончания школы — дата серьёзная. Половина одноклассников разъехалась по стране, некоторых он не видел с самого выпускного...

Чайник закипел и щёлкнул, выключаясь. Марина машинально налила кипяток в чашку, бросила пакетик чая и уставилась в окно. За стеклом моросил октябрьский дождь, мелкий и нудный, как её настроение. На столе лежал телефон мужа. Дима забыл его утром, убегая на работу. Обычно она бы даже не посмотрела — за двенадцать лет брака ни разу не проверяла его переписки. Доверяла. А сегодня экран вспыхнул входящим сообщением, и Марина случайно увидела имя отправителя: «Кошечка» с тремя сердечками. Руки сами потянулись к телефону...

На свадебных фотографиях Нина Сергеевна получилась заплаканной. Глаза красные, нос распухший, в руке скомканный платочек. Я тогда ещё подумала: надо же, как растрогалась. Единственный сын женится, понятное дело — эмоции. Мы с Димой расписались в мае, когда яблони цвели. Я была в простом белом платье, без фаты и кринолина, потому что пышные свадьбы казались мне мещанством. Дима со мной соглашался. Он вообще во всём со мной соглашался — покладистый был, спокойный. Мама говорила: «Повезло тебе, Катюша...

Тамара Ивановна сидела на кухне и смотрела, как невестка Оля складывает её вещи в большую дорожную сумку. Свитера, кофты, тёплые носки — всё аккуратно, стопочкой. Даже тапочки завернула в отдельный пакет, чтобы не испачкать остальное. — Мам, вы халат свой любимый не забыли? Синий, с карманами? — В шкафу висит, — ответила Тамара Ивановна. Оля кивнула и пошла за халатом. Тамара Ивановна проводила её взглядом и тяжело вздохнула. Ей было шестьдесят восемь лет, и она прекрасно понимала, что происходит...

Галина Петровна с самого утра хлопотала на кухне. Оливье она нарезала ещё вчера, чтобы салат успел настояться, а сегодня занялась горячим. Курица томилась в духовке, распространяя по всей квартире аромат чеснока и розмарина. На плите булькал холодец — внучка Настенька его очень любила, всегда просила добавки. Стол в зале был уже накрыт праздничной скатертью, той самой, с вышитыми снежинками, которую Галина доставала только по особым случаям. Новый год — это ведь особый случай. Самый семейный праздник...

Папка с документами лежала на дне сумки, под кошельком и ключами. Вера несколько раз проверила — на месте. Сегодня она понадобится. Сегодня всё решится. Сестра Лариса ждала её в кафе у нотариальной конторы. Выбрала место сама — сказала, надо обсудить кое-что до официальной встречи. Вера согласилась, хотя знала, о чём пойдёт речь. Догадывалась. Бабушка Клавдия Петровна ушла три месяца назад. Тихо, во сне — просто не проснулась однажды утром. Врачи сказали: сердце остановилось, возраст, ничего нельзя было сделать...

Запах борща разносился по квартире, и это был тот самый запах — густой, наваристый, с чесноком и укропом. Такой борщ умела варить только она, и дочь Настя не раз пыталась повторить рецепт, но получалось не то. Секрет был в мелочах: в правильно пассерованной свёкле, в домашней сметане, в том, чтобы дать супу «отдохнуть» перед подачей. Валентина Григорьевна сняла фартук и оглядела стол. Воскресный обед — традиция, которую она завела, когда Настя вышла замуж. Раз в две недели дочь с мужем приезжали к ней, ели домашнее, разговаривали...

Галина проснулась рано, хотя будильник она не ставила. Просто лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Шестьдесят лет. Круглая дата. Вроде бы и не старость ещё, а всё равно как-то не по себе. Виктор спал рядом, похрапывая. Галина осторожно встала, чтобы не разбудить мужа, накинула халат и пошла на кухню. Кофе она сварила привычными движениями, даже не задумываясь. Присела у окна. На улице ещё темно, только фонари горят жёлтыми пятнами. Апрель выдался холодным, на газонах ещё лежал грязный снег...