Генрих не хотел её. Не как женщину, не как жену, не как королеву. Она была для него чужой ещё до прибытия — всего лишь лицо на портрете, который солгал.
Начало этой истории :
Проклятие шести: Генрих VIII и жены, ушедшие во тьму. Часть 1. Екатерина Арагонская
Проклятие шести: Генрих VIII и жены, ушедшие во тьму. Часть 2. Анна Болейн
Проклятие шести: Генрих VIII и жены, ушедшие во тьму. Часть 3. Джейн Сеймур
Глава I. Сватовство по портрету
Холмы Лондона укрыты инеем. В личных покоях король Англии Генрих VIII в мерцающем свете пламени камина вглядывается в портрет. На нём — женщина с кроткими глазами, прямым станом, упрятанным в немецкое платье. Это Анна Клевская, принцесса герцогства Юлих-Клеве-Берг и его четвёртая надежда на крепкую династию.
— Что скажешь, Томас? — не отводя глаз, спросил король своего канцлера и советника.
— Её черты строги, но мягки, милорд. И дом её — дружен с протестантами. Это разумный выбор.
— Разум — это не страсть. А я, стареющий, ещё жажду огня.
Генрих — уже не рыцарь с лютней, каким был при Екатерине Арагонской. Теперь он — повелитель с опухшей ногой и рубцами неудачных браков.
Глава II. Прибытие невесты
Анна ступила на английскую землю в Рочестере 27 декабря 1539 года. Она не знала английского, но знала, что её будущий муж старше её почти на двадцать лет и славится жестким нравом.
В Рочестер Генрих VIII прибыл инкогнито, охваченный нетерпением — не столько политическим, сколько человеческим: он жаждал взглянуть на Анну Клевскую прежде, чем её станут звать его женой.
Он надеялся «взлелеять любовь в своём сердце», но реальность оказалась чужда надежде. Анна, не зная ни слова по-английски, вежливо приняла странного визитёра, не распознав в нём монарха, что уязвило самолюбие Генриха. Они почти всю встречу провели наедине, и, покидая её, король горько произнёс, повернувшись к своей свите:
«Я не вижу ничего из того, что было представлено мне на картине и в донесениях. Мне стыдно, что люди её так восхваляли, — она мне совсем не нравится!»
Он ждал королеву. На портрете она была ровной, нежной, почти призрачной — северная роза в тумане политики. Но когда дверь покоев открылась, и перед ним предстала Анна Клевская, Генрих ощутил не трепет… а холод.
Глава III: Свадьба без поцелуя
В оставшиеся до венчания дни двор охватило лихорадочное напряжение: королевские юристы, по приказу Генриха, безуспешно искали законные лазейки, чтобы расторгнуть неугодную помолвку. Однако этот союз был слишком важен для внешней политики, а отступление грозило дипломатическим унижением.
И потому, когда утро 6 января 1540 года озарило часовню в Гринвичском дворце, Генрих VIII и Анна Клевская всё же были обвенчаны.
Уже после первой брачной ночи, которую король провёл без попытки к сближению, Генрих VIII не постеснялся высказать своё негодование перед ближайшим кругом приближённых. Он называл Анну «здоровенной фламандской кобылой», а наутро заявил:
«Она вовсе не мила, и от неё дурно пахнет. Я оставил её такой же, какой она была до того, как я лёг с ней»
Эти слова облетели двор и легли тяжёлой тенью на репутацию принцессы. Генрих же продолжал жаловаться без устали, утверждая, что Анна абсолютно не подходит ему ни по телу, ни по духу, и что союз этот — ошибка, навязанная разумом, но отвергнутая сердцем.
— Она как мрамор — хладна, без движения, без тепла, — бросил Генрих с горечью.
— Возможно, милорд, это лишь воспитание по-германски: сдержанность вместо пылкости, — осторожно заметил Кромвель.
— Тогда пусть её скромность греет портрет, — фыркнул король. — Гольбейн нарисовал мечту, а не женщину.
Портрет, написанный придворным художником, оказался лишь вероломным зеркалом, отражающим не столько черты, сколько надежды.
Генрих не смог скрыть своего отвращения.
«Я не мог с ней», — признавался он потом. — «У неё отвратительное тело, и запах чужой кожи».
Это был не просто каприз стареющего монарха. Это было нечто глубже — инстинктивное отторжение, как будто судьба поставила рядом двух людей, между которыми изначально не должно было быть ничего. Ни огня, ни слов, ни даже случайной симпатии.
Анна не флиртовала, не покоряла. В её манерах не было изящества английского двора, в её взгляде — ни страха, ни желания.
Глава IV. Любовь, от которой падали головы
Генрих чувствовал себя преданным впервые не столько невестой, сколько собственными приближёнными. Особенно досталось Томасу Кромвелю — человеку, что создал этот брак как политический шедевр. Генрих яростно заявлял, что его обманули — портретами, речами, расчётами.
— Она не та, кем вы мне её показали, — бросал он Кромвелю с презрением. Ваши союзы годятся для трактатов, но не для ложа.
Тем временем сама Анна Клевская вела себя с достоинством, как истинная королева. Она прилежно учила английский язык, быстро перенимала манеры придворной жизни, освоила музыку, танцы, с удовольствием играла в карты с фрейлинами и с любопытством примеряла английские платья. У неё появился ручной попугай, что забавно повторял «Your Majesty», и она всё чаще вызывала улыбки у придворных. Особенно удивительным было то, как легко она нашла общий язык с детьми Генриха.
И всё же Анна не могла не чувствовать — королевский взгляд скользит мимо неё, а не к ней. Она всё чаще ловила себя на тревожной мысли: если однажды его неприязнь обернётся яростью, её судьба может повторить путь Анны Болейн. История здесь не прощала второй ошибки.
Глава V. Развод
К весне 1540 года союз с герцогом Клевским, ради которого Генрих VIII и пошёл на этот брак, стремительно терял смысл. Анна Клевская, едва успевшая укорениться в английском дворе, теперь воспринималась не как союзница, а как лишняя фигура на шахматной доске.
Гнев Генриха на Кромвеля только усиливался.
«Вы связали меня узами, которых я не желал», — бросал он в лицо бывшему фавориту
10 июня Кромвель был арестован прямо в зале Совета. Его обвинили в государственной измене, и Тауэр закрыл за ним свои тяжёлые двери. Шестью неделями позже, в июле, топор палача оборвал его жизнь.
Великий реформатор пал под гневом того самого короля, которому он так рьяно служил.
Анну тем временем вежливо, но решительно отослали из Лондона. Формальным предлогом послужила «надвигающаяся эпидемия чумы».
В Парламенте в это время уже торопливо готовили основания для развода. Генрих заявил, будто брак был навязан ему против воли, и, наконец, король сам подал заявление, утверждая, что не может завершить союз «по естественным причинам».
В июле 1540 года союз был официально признан недействительным. Анна, с достоинством принимая волю короля, заявила, что союз действительно не был завершён физически. Генрих, тронутый её смирением или просто довольный тем, что всё обошлось без скандала, даровал ей титул «любимой сестры короля», два роскошных дворца — Хивер и Ричмонд, щедрое содержание и место в высшем обществе.
— Ваше Величество, вы щедры к отвергнутой жене, — заметил лорд Садлер.
— Она не дала мне ребёнка, но и крови моей не искала. За это я могу её уважать.
Анна осталась в Англии, часто навещала двор и сохранила дружбу с детьми Генриха, особенно с Марией.
Глава VI. Та, что выжила
Между ними не возникло ни страсти, ни дружбы, ни даже вражды. Только пустота — обоюдная и немая. Анна Клевская стала женой, которую король не хотел, и именно поэтому — выжила.
Её имя не звучало в проклятиях, её голова не падала с плахи. Она осталась жить. А он — остался помнить. Она просто прошла сквозь спальню короля, оставляя след, как от ледяного ветра...