Вера Николаевна поправила очки и перечитала документ. Потом сняла очки, протёрла стёкла платочком, снова надела и опять перечитала. Буквы складывались в слова, слова — в предложения, но смысл отказывался укладываться в голове.
— Вы уверены, что это не ошибка? — спросила она молодого юриста, сидевшего напротив.
— Абсолютно, — кивнул тот, пряча глаза. — В официальных документах ресторана «Родные просторы» указаны только два совладельца: ваш деверь Аркадий Петрович и его супруга Елена Игоревна.
— Но ведь я лично передала им деньги... – Вера Николаевна растерянно перебирала остальные бумаги. — Вот, посмотрите. Расписка на получение суммы для вложения в ремонт помещения и закупку оборудования.
Юрист мельком глянул на бумагу.
— Это просто долговая расписка. Здесь нет ни слова о том, что вы становитесь совладельцем ресторана. Тут сказано лишь, что Аркадий Петрович обязуется вернуть вам указанную сумму через три года.
Вера Николаевна потрясённо молчала. Неужели она так серьёзно ошиблась? Ей же казалось, что всё оговорено, что есть чёткая договорённость — она вкладывает деньги в ресторан брата мужа и становится совладелицей семейного бизнеса. А оказывается, она просто одолжила деньги?
— Но… но мы же обсуждали всё это на семейном совете. Миша, мой муж, он подтвердит...
— Боюсь, устные договорённости в данном случае не имеют юридической силы, — вздохнул юрист, собирая бумаги. — Если хотите, можем подготовить иск в суд. Но, честно говоря, шансы невелики. У вас есть только эта расписка, а она, по сути, подтверждает лишь факт займа.
Вера Николаевна медленно поднялась, чувствуя слабость в ногах. Как же так получилось? Два миллиона, вся её доля от продажи родительской квартиры… Это ж не шуточная сумма! И что теперь? Ждать ещё два года, пока Аркадий соизволит вернуть долг? А если не вернёт?
Попрощавшись с юристом и пообещав подумать насчёт иска, Вера Николаевна вышла из офиса юридической консультации и медленно побрела по улице. Город звенел весенними ручьями, пахло талым снегом, первой зеленью, но радость не касалась её сердца. Перед глазами проплывали картины годовой давности.
Вот они сидят на кухне у свёкра — старенького Петра Захаровича. Сам он, сгорбленный, но всё ещё крепкий, во главе стола. По правую руку — её муж Михаил, старший сын. По левую — младший сын Аркадий с женой Еленой. И Аркадий, как всегда вдохновенно, рассказывает о своей идее открыть семейный ресторан.
— Представляете? В центре города, на месте этой старой забегаловки! Я уже договорился с хозяином, он продаёт помещение за сущие копейки, только обустраивать надо с нуля. Но у меня всё просчитано! Вложения окупятся за год, максимум полтора.
Вера тогда ещё удивилась, почему это вдруг владелец решил продавать доходное место за «сущие копейки». По её опыту воспитательницы детского сада (да и по жизни тоже), дёшево обычно бывает то, что никому особо не нужно. Но промолчала, потому что свёкор уже захлопал в ладоши:
— Отличная идея, сынок! Всегда знал, что из тебя выйдет толк! Вот, годы идут, а семейного бизнеса у нас так и нет. А тут — такая возможность!
— Кстати, о возможностях, — Аркадий прокашлялся. — Я подсчитал, мне не хватает примерно двух миллионов, чтобы всё сделать на высшем уровне. Можно, конечно, взять кредит, но проценты съедят всю прибыль... А вот если бы мы всей семьёй...
Свёкор закряхтел:
— Сынок, ты же знаешь, у меня все деньги в доме на даче.
— Пап, мы с Верой могли бы помочь, — неожиданно подал голос Михаил, муж Веры. — У нас как раз после продажи квартиры родителей Веры есть свободные средства.
Вера чуть не поперхнулась чаем. Они же планировали эти деньги вложить в ремонт своей квартиры! Стены в детской отсырели так, что приходилось постоянно бороться с плесенью. Да и кухню давно пора было менять.
Но Михаил уже разошёлся:
— Верочка, это же идеальное вложение! Через год-полтора твоя доля вернётся к нам в виде дивидендов, и мы сможем сделать ремонт ещё лучше, чем планировали. А главное, у нас будет стабильный доход. Это ж наш семейный бизнес будет!
— Конечно, семейный, — подхватил Аркадий. — Вы с Верой будете совладельцами. Мы с Леной, конечно, берём на себя основную работу, но прибыль — поровну.
— Только не поровну, а пропорционально вложениям, — поправил его Михаил.
— Само собой, само собой! — Аркадий широко улыбнулся. — Мы же семья, мы всегда договоримся.
Теперь эти слова звучали в памяти Веры Николаевны издевательски. «Мы же семья, мы всегда договоримся». Да уж, договорились!
С тех пор её ни разу не позвали ни на одно совещание по делам ресторана. Когда она спрашивала мужа, тот лишь отмахивался:
— Да ну, Вер, там такая скукотища: сметы, акты, накладные... Аркашка всем рулит, и пусть рулит, у него отлично получается.
А ей оставалось верить на слово. Да и кому не хочется верить, что твои деньги работают, приносят доход, что скоро вся эта волокита окупится и можно будет не просто сделать ремонт в квартире, но, возможно, даже купить новую, побольше?
Ресторан действительно открылся — аккурат под Новый год. «Родные просторы» — так его назвал Аркадий. Русская кухня, интерьер под деревенскую избу, половые в косоворотках, девушки в сарафанах. И вся семья, разумеется, была приглашена на открытие. Вера Николаевна хорошо запомнила тот вечер. Её усадили за лучший стол, ухаживали как за почётной гостьей. Пожилые дамы из соседних столиков умильно шептались, глядя, как Аркадий лично подаёт ей блюда и подливает в фужер ароматный клюквенный морс. А она всё ждала, не поблагодарит ли деверь её при всех, не скажет ли: «И особая благодарность — нашему инвестору, без которого этот ресторан не состоялся бы!» Но благодарности не последовало.
Жизнь потекла своим чередом. Судя по всему, ресторан процветал. По крайней мере, ни один из семейных ужинов не обходился без хвастливых рассказов Аркадия о том, как его хвалят посетители, как заказывают столики на месяц вперёд, как приходили журналисты делать репортаж.
А вчера вечером внезапно позвонила Тамара, их бывшая соседка. С Тамарой они крепко дружили когда-то, но после того как та переехала в другой город, общение сошло на нет. И вот звонок — впервые за несколько лет.
— Верочка! Я в Москве проездом, по делам. Была в вашем ресторане! Такая гордость меня взяла — надо же, я лично знакома с хозяйкой такого чудесного места!
Вера смутилась.
— Да нет, что ты, я не хозяйка. Хозяева — Аркадий с Еленой.
— А ты? — удивилась Тамара. — Мне же сказали, что это семейный бизнес Петровых. Я и подумала, что раз ты Петрова...
— Ну да, я вроде как совладелица, — неуверенно сказала Вера.
— Вроде как? — Тамара рассмеялась. — А я-то думала, ты там все браздами правления рулишь. Знаешь, у них на стене в холле висит такая табличка красивая: «Основатели и владельцы ресторана „Родные просторы" — семья Петровых: Аркадий и Елена». Я, грешным делом, подумала, что ты свою фамилию сменила, потому и нет тебя в списке. Но ты же вроде всегда была Петрова?
— Петрова, — эхом откликнулась Вера. — Послушай, а ты не могла бы... Это, наверное, глупо звучит, но мы с Аркадием не общались давно, и я не в курсе деталей... Не могла бы ты сфотографировать эту табличку и прислать мне?
— Да без проблем, — удивлённо ответила Тамара. — Я как раз завтра днём снова буду там, договорилась пообедать с коллегой. Сфоткаю и пришлю тебе.
И вот сегодня утром Вера увидела фото. «Основатели и владельцы ресторана „Родные просторы" — семья Петровых: Аркадий и Елена». Ни слова о ней, и уж тем более о Михаиле.
Примчавшись в юридическую консультацию, она получила ещё одно подтверждение своих худших опасений. Теперь Вера медленно шла по улице, совершенно не представляя, что делать дальше. Как рассказать мужу, что их «семейный бизнес» оказался банальным кидаловом? Как смотреть в глаза свёкру, который наверняка тоже не в курсе творящегося безобразия? Ведь старик так радовался, что сыновья наконец работают вместе...
До дома было ещё далеко, но Вера не спешила. Впервые в жизни ей не хотелось идти домой.
Вечером Михаил вернулся поздно. Выглядел усталым, как и в последние месяцы. Раньше Вера списывала это на загруженность на работе — муж трудился инженером в строительной компании. Но сейчас, глядя на его осунувшееся лицо, она почувствовала смутную тревогу.
— Ужинать будешь? — спросила она, пряча глаза.
— Не хочется, — отмахнулся Михаил. — Я у Аркашки в ресторане перекусил.
Имя брата прозвучало как спусковой крючок. Вера резко вскинула голову:
— Была сегодня у юриста. Оказывается, мы с тобой не совладельцы ресторана. Вообще. От слова «совсем».
Михаил застыл в прихожей, так и не сняв ботинки.
— В каком смысле? — спросил он после долгой паузы.
— В прямом. На каком основании ты решил, что мы владеем долей в «Родных просторах»?
— Ну как же... Мы же вложили деньги. Два миллиона.
— И что? За это нас автоматически должны были сделать совладельцами? А документы? А договор?
— Верочка, ну мы же семья! Какие договоры между братьями?
— Отличные договоры, как выяснилось! Потому что ты мне год вешал лапшу на уши про «наш семейный бизнес», а на самом деле у нас всего лишь расписка о займе! И вернуть нам должны только через два года. Если вообще вернут!
Михаил наконец разулся и прошёл на кухню. Налил себе воды из крана, залпом выпил. Потом сел за стол и долго смотрел в одну точку.
— Миша, объясни мне, потому что я реально не понимаю, — Вера старалась говорить спокойно. — Ты сам не знал, что нас так красиво развели? Или знал, но молчал?
— Я думал, всё в порядке, — глухо сказал он. — Мы же договаривались. У отца на кухне. Ты помнишь?
— Помню. Только договорённость эта, как оказалось, не имеет никакой юридической силы.
— Не может быть! — Михаил вскочил. — Сейчас позвоню Аркашке, мы всё выясним.
Он потянулся к телефону, но Вера перехватила его руку.
— Стой. Сначала я хочу услышать от тебя всю правду. Почему ты так легко отдал мои деньги? Два миллиона, Миша! Моя доля от квартиры родителей. Я копила её на ремонт, ты знал об этом.
Михаил сник и снова сел за стол.
— Аркашка сказал, что если я не помогу, он будет вынужден продать отцовскую дачу, чтобы найти недостающие деньги. Ты же знаешь, как отец любит эту дачу. Она для него — вся жизнь, особенно после выхода на пенсию. И я подумал — да что там эти деньги? Всё равно вложим их в дело, всё равно они к нам вернутся с прибылью...
— То есть история про «отличное вложение» была лишь прикрытием? — горько усмехнулась Вера. — А на самом деле Аркадий шантажировал тебя дачей отца? И ты повёлся?
— Да какой шантаж, Верочка! — всплеснул руками Михаил. — Мы же семья!
Вера смотрела на мужа и не узнавала его. Всегда такой рассудительный, всегда такой практичный... И вдруг — как школьник, которого развели на деньги старшеклассники.
— Я всё-таки позвоню ему, — упрямо сказал Михаил и снова взялся за телефон.
Аркадий ответил не сразу. А когда услышал, зачем звонит брат, предложил встретиться. Приехать к ним домой. Прямо сейчас.
Деверь заявился через полчаса. Благоухающий дорогим парфюмом, с неизменной улыбкой на холёном лице. Вера вдруг поймала себя на мысли, что теперь явно видит семейное сходство между братьями. Раньше ей казалось, что они совсем не похожи: её Миша — скромный, немного нескладный, с залысинами; Аркадий — ухоженный, подтянутый, с густой модной причёской. А сейчас, когда они сидели рядом за кухонным столом, она вдруг увидела одинаковую линию подбородка, одинаковый разрез глаз... И одинаковое выражение детской беспомощности на лицах.
— Аркаш, объясни мне вот что, — начал Михаил. — Вера была сегодня у юриста. Выяснилось, что мы с ней не являемся совладельцами ресторана. Но ведь мы договаривались, помнишь?
— О чём договаривались? — Аркадий слегка сдвинул брови, изображая недоумение.
— О том, что мы будем совладельцами! — Михаил повысил голос. — Мы же поэтому и деньги вложили!
— Братишка, ты о чём? — Аркадий развёл руками. — Какие совладельцы? Вы одолжили мне деньги, я дал расписку. Обещал вернуть через три года. Или вы хотите раньше? Так бы сразу и сказали.
Глядя на вытянувшееся лицо мужа, Вера вдруг почувствовала странный прилив сил. Как будто все сомнения отпали, и осталась только решимость.
— Аркадий Петрович, — с нажимом сказала она. — Не надо врать. Вы прекрасно помните, что обещали нам долю в ресторане. Вы сказали: «Вы с Верой будете совладельцами».
— Я такого не говорил, — холодно отрезал Аркадий. — С чего бы мне делать вас совладельцами? Вы даже не работаете в ресторане. Что вы сделали для его открытия, кроме того, что одолжили денег?
— Мы дали тебе два миллиона! — снова повысил голос Михаил.
— Дали. В долг. Под расписку. Я верну через три года, как договаривались.
— А где гарантия, что вернёшь? — спросила Вера. — Может, ты к тому времени продашь ресторан? Или обанкротишься?
— Не обанкрочусь, — буркнул Аркадий. — Дела идут отлично.
— Тогда почему бы тебе не вернуть наши деньги сейчас? — в лоб спросила Вера. — Раз у тебя всё так хорошо.
Аркадий поджал губы.
— Я сейчас не могу. Всё в обороте.
— Как же так? С прошлого лета всё в обороте? А нам ты рассказывал про бешеную прибыль. Даже отца убедил, что ресторан — золотая жила.
Деверь поднялся из-за стола.
— Слушайте, если вы из-за этой ерунды меня сюда выдернули... У меня дел полно. Верну вам деньги через три года, как в расписке. Или подавайте в суд, если не верите.
Он направился к выходу, но Вера вдруг преградила ему путь.
— Вот ты, Аркаша, думаешь, что самый умный, — тихо сказала она. — А на самом деле ты просто подлец. Родного брата обманул. Деньги у нас забрал. Репутация твоя вместе с рестораном разом пойдут ко дну, если твои клиенты узнают, как ты поступаешь с семьёй.
— Это угроза? — скривился Аркадий.
— Это информация к размышлению, — спокойно сказала Вера. — Твоя Лена, кстати, в курсе?
Аркадий вздрогнул и отвёл взгляд. Вера поняла, что попала в точку. Елена, хоть и была официальной совладелицей ресторана, по сути, мало что решала. Зато была дочерью уважаемого в городе человека — главврача крупной клиники. И ещё — очень верующим человеком. Настолько набожным, что порой это становилось поводом для шуток в семье.
— Иди уже, — махнула рукой Вера. — Времени тебе — две недели. Либо возвращаешь деньги, либо переоформляешь документы и делаешь нас полноправными совладельцами. Либо я иду к Елене и рассказываю, как муженёк её обманывает собственную семью.
Когда дверь за Аркадием закрылась, Михаил обнял Веру за плечи.
— Я и не знал, что ты умеешь так... убедительно говорить, — тихо сказал он.
— Я сама не знала, — призналась Вера. — Но что делать, если мужчины в нашей семье предпочитают играть в поддавки?
Михаил виновато опустил голову.
— Прости меня. Это я во всём виноват. Не нужно было верить Аркашке на слово.
— Наверное, да, — согласилась Вера. — Но есть и моя вина. Я ведь тоже не подумала о документах. Поверила устным договорённостям.
Они сели за стол, и Вера налила обоим чаю.
— Думаешь, сработает твой ультиматум? — спросил Михаил, грея руки о чашку.
— Может, сработает, а может, и нет, — пожала плечами Вера. — Пойдём в суд — тоже будет лотерея. А так хоть попытаемся по-хорошему договориться.
— По-хорошему... — горько усмехнулся Михаил. — Когда мой родной брат оказался таким... таким...
— Не говори так, — Вера накрыла его руку своей. — Мы же не знаем, что у него на уме. Может, он и правда не понял нашего уговора. Может, у него финансовые проблемы, которыми он не хочет делиться...
— Ты его ещё оправдай, — вздохнул Михаил. — Всегда ты так — всем веришь, за всех заступаешься.
— Не за всех, — покачала головой Вера. — Только за тех, кто мне дорог. А Аркашка, как ни крути, отец твоих племянников. Наших племянников. Мы с ним повязаны, нравится нам это или нет.
Прошло две недели. Аркадий не объявлялся, на звонки отвечал односложно: «Занят, перезвоню». Не перезванивал. Вера чувствовала, как с каждым днём тает их призрачный шанс вернуть деньги. В отчаянии она даже позвонила Елене, но та коротко сообщила, что это не её дело и вообще она сейчас в отъезде, в паломничестве.
Отступать было некуда. Вера снова отправилась в юридическую консультацию. Заполнила все необходимые бумаги, заверила у нотариуса. Юрист по-прежнему был пессимистичен насчёт исхода дела, но иск обещал подать.
А потом, неожиданно, позвонил Пётр Захарович, свёкор.
— Веруша, деточка... — голос старика звучал подавленно. — Ты не могла бы зайти ко мне сегодня? Одна, без Миши. Мне нужно с тобой поговорить.
Пётр Захарович жил в соседнем доме. Несмотря на преклонный возраст, сохранял ясность ума и крепость духа. Отказался переезжать к сыновьям, предпочитая независимость. В старой двушке у него всегда было чисто и уютно. Даже сейчас, войдя в прихожую, Вера отметила лёгкий аромат свежей сдобы.
— Напекли чего-то? — улыбнулась она, целуя свёкра в морщинистую щёку.
— Да вот, с утра пирожки поставил, — кивнул старик. — Садись, чаю налью. А потом поговорим.
Они устроились на кухне — маленькой, но очень светлой из-за большого окна. Пётр Захарович долго возился с чаем, раскладывал пирожки по тарелкам. Потом кряхтя полез в шкафчик и достал оттуда увесистый конверт.
— Держи, — он протянул конверт Вере. — Два миллиона. Твои деньги.
Вера изумлённо уставилась на свёкра.
— Откуда... Что это значит?
— Аркашка у меня занял, — нехотя признался Пётр Захарович. — Вчера вечером приехал, плакался. Сказал, что на мели, что ресторан под угрозой закрытия. Говорит, Михаил с тобой требуют вернуть долг, а у него денег нет...
— Но это же неправда! — воскликнула Вера. — Ресторан процветает! Там каждый вечер все столики заняты!
— Да знаю я, — кивнул старик. — Не слепой же. Я там часто бываю, смотрю, как дела идут. Вижу, что нормально всё. А с Аркашкой... Он всегда таким был. Приврать, недоговорить, передёрнуть факты — это у него с детства. Характер такой... скользкий.
— И зачем тогда вы ему дали деньги, если знали, что он врёт?
Пётр Захарович тяжело вздохнул.
— Я дал их не ему, а тебе. Потому что знаю: эти деньги твои. Ты их копила на ремонт. И Миша неправ был, что отдал их брату. Просто сказать ему это я не решился. Старый уже стал, мягкотелый. Боялся испортить отношения с сыновьями. А вышло, что испортил и так, промолчав
Рекомендую к прочтению: