Продолжение
Алёшка у Самойловых был глухонемым. Правда не с рождения и не абсолютно. До трёх лет он рос совершенно нормальным ребенком, прекрасно всё слышал и болтал без умолку, хоть и по-детски косноязычно. А потом приключилась с мальчиком тяжёлая хворь. И что самое плохое, приключилась она зимой, морозной и вьюжной, да к тому же внезапно, посреди ночи.
До утра у ребенка не спадал жар, его лихорадило и это нагнало на молодую и бестолковую тогда Груню невероятного страха. Такого, что едва рассвело, она сгребла сына в охапку, укутала, посадила в санки и отправилась в соседнее село, до фельдшера. Предупредить этот её порыв было некому, Никифор неделями жил на дальней делянке, в составе бригады вальщиков. Потому вышло, как вышло.
Фельдшер Иван Семёнович, пожилой высокий мужик с крупными, как лопаты, руками, сразу принял решение отправить мать с ребенком в райцентр и даже отыскал для этой цели лошадь с санями. Но Алёшке, непонятно по какой причине, вроде как полегчало и Груня ехать отказалась наотрез. Как ни убеждал её Иван Семёнович, всё без толку. Она буквально вытрясла из фельдшера порошки и пилюли и тем же макаром, тяня позади себя санки, отправилась в обратный путь.
Дома немочь вернулась с новой силой, так что Алёшка впал в беспамятство на несколько дней. Больше недели Груня не отходила от постели сына и хворь в конце концов отступила. Мальчик поправился, но получил такое серьёзное осложнение, что практически оглох. Может по этой причине, а может и на других функциях осложнение отразилось, но по мере взросления речь Алёшки так и осталась на уровне трехлетнего ребёнка.
Позже парню оформили пенсию по инвалидности и так бы и жить ему при отце с матерью до конца дней, родителей конечно. Но тут Алёшка умудрился влюбиться.
Среди сверстников у парня друзей никогда не было, само собой и девушки всерьёз его не воспринимали. Сторонились, да смеялись и подшучивали над неправильной речью. Потому со временем он перестал искать общения с молодыми людьми. Работал себе на колхозной конюшне, а в свободное время рыбу удил, да раков в заводи под Тиховкой ночами ловил.
Вот в одну из таких ночей и случилась у Алёшки любовь. А точнее говоря, упала на него с неба. Неожиданно что-то просвистело прямо над головой, а потом плюхнулось в рогоз неподалёку от берега. Сначала то Алёшка испугался и даже хотел дёру до дому задать. Но потом услышал, будто стонет кто и на помощь бросился. Подбежал, а там девушка. В беспамятстве. И красивая до жути, лицо аж светится под луной. Тут-то парень и пропал. Только он не враз это понял, на тот момент девушке помощь нужна была и Алёшка ничего лучше не придумал, как отнести её к Игнатихе, известной в округе знахарке.
А следующим вечером ноги сами понесли его в Тиховку.
Спасённая девушка была уже в сознании. Улыбнулась, ласково так, руку протянула.
— Капа. А ты? Тебя как зовут?
— Алёшка он, — ответила вместо парня знахарка. — Не слышит совсем. Да и говорит плохо, стесняется.
— Вон оно что, — Капа чуть склонила на бок голову. — И зря. Разговаривать ведь не только языком можно, ещё и душой, — подошла, взяла за руку, потянула к двери.— Пойдем, Алёша, бабушке забор поправить надобно, поможешь.
С того дня стали они каждый вечер видеться, рыбу вместе ловили, травы целебные для Игнатихи собирали, разговаривали. Именно разговаривали, потому что Капа понимала Алёшкину речь, как никто.
Через неделю о странной подруге сына разузнала Груня. Такой скандал учинила, кричала, грозилась Алёшку дома запереть. Так бы и поступила, но вмешался Никифор.
— Что, — говорит, — ты тут устроила? Смотри, поруха какая. Пущай парень гуляет, не всё ж ему у твоего подола сидеть.
Тогда Груня мужа послушала. В самом деле, не жениться ж сынок надумал. Но беспокойство всё одно точило, а ну как худое выйдет. И, как оказалось, не зря.
Через месяц Алёшка объявил, что берёт Капу в жёны. А этого допустить никак было нельзя. В их округе уже каждая собака знает, что внучка Игнатихи – ведьма. Да и внучка ли, тоже вопрос.
— Не бывать этому! — Груня испуганно взвизгнула и посмотрела на мужа, ища поддержки.
Но Никифор не поддержал жену.
— Женись, сынок, — похлопал по плечу сына. — Раз глянется девка, женись. Прямо завтра и приводи для знакомства, мать пирогов напечёт.
Груня так и села. Мало того, что не по её вышло, так ещё и приветить придется ведьму, как полагается. Нет, не бывать тому, чтоб нечистая порог их дома переступила.
И побежала Груня за советом до соседки. Вернулась тихая, молчаливая, тесто на пироги поставила и спать легла. А на другой день, едва с пирогами управилась, шасть на крыльцо и давай сыпать из кулька на ступени. Сыпет, да шепчет, да шепчет.
Вот теперь ведьме путь в их дом заказан. А Алёшка перебесится. Время пройдет, другая полюбится.
И опять всё вышло не так, как задумывалось, убежал сынок, за ведьмой своей побёг. Ну ничего, возвернётся, никуда не денется. Уж теперь-то, когда к Алёшке речь вернулась, хоть как нормальная девка для него сыщется.
* * *
Начало:
Продолжение здесь 👇