(рассказ основан на реальной истории)
Белые стены палаты давили. Анна лежала неподвижно, глядя в потолок. Капельница мерно отсчитывала секунды. Внематочная беременность... Кровотечение... Экстренная операция... Слова врачей звучали как из-под воды.
«Какая же я бестолочь», — мысль крутилась в голове, как заевшая пластинка. Последние месяцы жизни пронеслись перед глазами — сплошная цепь ошибок, каждая хуже предыдущей.
Тихий стук в дверь вырвал ее из размышлений.
— Можно? — знакомый голос, которого она не слышала почти три года.
В дверном проеме стоял Олег — ее бывший муж. Тот самый, которого она бросила ради Димы. Выглядел он точно так же, как в день их последней встречи: те же добрые глаза, только морщинки в уголках стали глубже.
— Ты? Откуда ты... — голос Анны дрогнул.
— Вера позвонила, — просто ответил он, проходя в палату. В руках — скромный букет цветов. — Сказала, что ты здесь и... что с тобой случилось.
— И ты пришел? — Анна отвернулась к стене. — После всего, что я сделала?
Олег молча поставил цветы в стакан с водой.
— Дурак ты, Олег, — прошептала она. — Надо было послать меня к черту.
— Наверное, — он пожал плечами и сел на краешек кровати. — Но я не смог.
* * *
Дима появился в ее жизни как ураган. Красивый, уверенный, с особой хищной притягательностью. Она тогда работала администратором в фитнес-клубе, а он был из тех клиентов, на которых заглядываются все девушки.
— Ты зачем сюда ходишь? — спросил он однажды, облокотившись о стойку рецепции. — Чтобы на других смотреть или чтобы на тебя смотрели?
— Я здесь работаю, — улыбнулась Анна, машинально поправляя волосы.
— Ну да, работаешь, — он насмешливо прищурился. — А со мной поужинаешь?
А дома ждал Олег — надежный, предсказуемый, как застегнутый на все пуговицы пиджак. Ужин на столе, любимый сериал, разговоры о ремонте. Муж, о котором мечтала ее мать.
«Я только один раз поужинаю с ним», — сказала себе Анна. Но один раз превратился в тайные встречи, в жаркие поцелуи в машине, в безумные сообщения посреди ночи.
— Уйди от него, — требовал Дима. — Ты заслуживаешь большего.
— Большего чего? — спрашивала она.
— Страсти. Жизни. Чувств. Неужели ты хочешь до старости проверять чужие абонементы?
Первые тревожные звоночки Анна проигнорировала. Когда Дима в ярости разбил бокал из-за того, что официант слишком долго нес заказ. Когда назвал ее платье «пошловатым». Когда впервые схватил за запястье так, что остались синяки.
Она собрала вещи вечером, пока Олег был на работе. Оставила записку: «Прости. Я больше не могу так жить».
Полгода спустя первоначальный угар отношений сменился будничной реальностью. Дима оказался не из тех, кто варит кофе по утрам. Он не замечал, когда у нее были проблемы, не интересовался ее мнением, критиковал все — от прически до голоса.
— Ты как курица кудахчешь, когда смеешься, — говорил он.
Дима не ударил ее ни разу за эти полгода. Но его слова жалили больнее пощечин.
А потом она узнала от общих знакомых, что он живет с другой. Какой-то Кристиной — молоденькой моделью с идеальными ногами.
— Да у нас просто свободные отношения, детка, — объяснил Дима, когда она устроила скандал. — Не думал, что тебя это так напряжет. Не веди себя как деревенщина.
— Свободные? — Анна швырнула в него журнал, валявшийся на столе. — Ты, мудак, уже полгода спишь с этой стервой, а мне говоришь, что задерживаешься на работе!
— Не психуй, — он перехватил ее руку, когда она замахнулась для пощечины. — Мелочи жизни. Я же с тобой встречаюсь, не с ней.
— Ты... ты с ней спишь! — задыхалась от ярости Анна.
— И что? Жить и любить — разные вещи, — он притянул ее к себе. — Она ничего не значит. Просто удобно.
Анна вырвалась и выбежала из квартиры. Звонила ему всю ночь. Он не брал трубку.
* * *
Никиту она встретила в баре, куда пришла напиться. Симпатичный парень, на несколько лет младше, с хипстерской бородкой и добрыми глазами. Он угостил ее коктейлем, слушал ее пьяные излияния и не осуждал.
— Мужики — кАзлы, — философски заметил он. — Особенно успешные мужики.
— А ты не козел? — спросила Анна, покачиваясь на барном стуле.
— Я? — он улыбнулся. — Я обычный. Работаю в IT, снимаю квартиру, кот есть. Слишком скучный, чтобы быть козлом.
Она проснулась в его квартире. Кот действительно был — рыжий, здоровенный, с настороженным взглядом.
Анна помнила все урывками — как целовалась с Никитой в такси, как они, спотыкаясь, поднимались по лестнице, как срывали друг с друга одежду.
— Я не такая, — пробормотала она, натягивая на себя одеяло.
— Я знаю, — спокойно ответил он, протягивая ей чашку кофе. — Все мы не такие. А потом оказывается, что такие.
Они обменялись номерами, но оба знали, что никогда не позвонят.
Дима вернулся через неделю. Принес цветы, извинялся, говорил, что запутался.
— Я порвал с ней, — сказал он. — Ты — единственная, кто мне нужен.
Она поверила. Или сделала вид, что поверила. Ей некуда было идти.
* * *
Тест показал две полоски. Анна долго сидела на краю ванны, не в силах пошевелиться. Ребенок. Чей? Димы или того парня из бара?
— Ты беременна? — Дима уставился на нее, когда она молча протянула ему тест. — Это мой?
— Да, — солгала она, не задумываясь. — От кого же еще?
Он молчал так долго, что она успела представить все возможные реакции — от радости до ярости.
— Ну, значит, будем родителями, — наконец сказал он, натянуто улыбаясь. — Хотя я не планировал так рано.
Но сомнение поселилось в его глазах. А через некоторое время он потребовал тест на отцовство.
— Зачем? — возмутилась Анна. — Ты мне не веришь?
— Котёнок, это просто формальность, — он поцеловал ее в лоб. — Мы же хотим быть уверены, правда?
Тест подтвердил его отцовство. Дима светился от гордости, хвастался друзьям, даже говорил о свадьбе. Анна выдохнула с облегчением. Всё налаживалось.
Сообщение пришло, когда Дима держал ее телефон — она попросила его проверить прогноз погоды, пока готовила ужин.
«Привет, это Никита. Тот парень с котом. Случайно увидел тебя сегодня в торговом центре. Ты была с каким-то мужиком. Надеюсь, у тебя все хорошо. Если захочешь повторить — пиши».
Она увидела, как изменилось его лицо. Дима медленно поднял глаза от телефона.
— Это кто? — спросил он тихо.
— Никто, — Анна почувствовала, как холодеет внутри. — Какой-то идиот ошибся номером.
— Не ври мне! — заорал он, вскакивая со стула. — «Тот парень с котом»? «Повторить»? Ты блядовала, пока я с Кристиной был?
— А ты что делал? — закричала она в ответ. — Ты с ней жил!
Первый удар застал ее врасплох — раскрытой ладонью по лицу. От второго она попыталась увернуться, но он схватил ее за волосы.
— Шалавошка! — орал Дима. — Я для тебя всё делал, а ты!
Она помнила только вспышки боли — удар о стену, грохот падающей посуды, его перекошенное от ярости лицо, собственный крик.
Когда он, наконец, выдохся, Анна лежала на полу, подтянув колени к груху.
— Если ты кому-нибудь скажешь, я тебя убью, — процедил он, глядя на нее сверху вниз. — И ребенка твоего заберу. Поняла?
Он хлопнул дверью так, что задрожали стены.
* * *
Неделю Анна провела взаперти — с сотрясением мозга, синяками по всему телу и паническим страхом. Телефон Дима разбил в приступе ярости. Ключи забрал.
Дима не появлялся. Ни звонка, ни сообщения.
На шестой день она почувствовала острую боль внизу живота. Такую, что подняться с постели не могла. Кое-как доползла до соседской двери.
— Святые угодники! — всплеснула руками пожилая соседка. — Доченька, что с тобой?
— Скорую... пожалуйста, — прошептала Анна и потеряла сознание.
Очнулась она уже в больнице. Рядом с кроватью сидела Вера — ее старая подруга, с которой они почти перестали общаться после начала отношений с Димой.
— Внематочная беременность, — тихо сказала Вера. — Обширное внутреннее кровотечение. Врачи говорят, еще пара часов — и было бы поздно.
Анна закрыла глаза. Ребенка больше не было. Почему-то она чувствовала не горе, а облегчение. И тут же — стыд за это чувство.
— Он тебя избил, да? — прямо спросила Вера. — Этот твой... Дима.
Анна молча отвернулась к стене.
— Я ему позвонила, — продолжила Вера. — Знаешь, что эта скотина сказала? «А что я? Она мразота беременная, еще и неизвестно, от кого».
— Он прав, — прошептала Анна. — Я действительно... с другим была.
— И что? — Вера схватила ее за руку. — Это дает ему право избивать беременную женщину? Бросать ее одну умирать?
На следующий день пришла мать. Светлана Петровна — жесткая, принципиальная женщина старой закалки. Она строго оглядела палату, поджала губы при виде дочери.
— Доигралась? — это было первое, что она сказала.
— Мама, пожалуйста, — Анна закрыла глаза. Слезы потекли по щекам.
— Я тебе говорила, что этот хлыщ до добра не доведет, — продолжала мать, раскладывая на тумбочке домашнюю еду. — Бросила нормального мужика ради кого? Ради этого... как его... Димочки?
— Не начинай, — взмолилась Анна.
— А когда начинать? Когда в гробу будешь лежать? — мать вдруг осеклась, увидев синяки на руках дочери. — Это он тебя?
Анна кивнула, не в силах говорить.
— Погань, — выдохнула Светлана Петровна. — Урод. Мразь.
Она неловко обняла дочь — впервые за много лет.
— Это я виновата, — пробормотала Анна ей в плечо. — Я изменила ему.
— Ну и что? — мать отстранилась, вытирая слезы. — Это повод убивать? Мужики вообще все кобели, им можно, а нам нет? Двойные стандарты!
Анна невольно улыбнулась сквозь слезы — мать всегда была категорична.
— Поправляйся, — скомандовала Светлана Петровна, поднимаясь. — А потом домой поедешь. Хватит по съемным углам шататься.
* * *
Олег сидел молча, слушая ее сбивчивый рассказ. Лицо его оставалось непроницаемым, только желваки на скулах выдавали напряжение.
— Я не знаю, зачем тебе всё это рассказываю, — наконец выдохнула Анна. — Просто... выговориться нужно было.
— Я рад, что ты жива, — просто сказал он.
— После всего, что я сделала? — горько усмехнулась она. — Ушла от тебя к нему. Предала. А теперь сижу тут и жалуюсь.
— Аня, — он впервые назвал ее по имени, — ты имеешь право на ошибки. И на новую жизнь тоже имеешь право.
— С кем? — она мотнула головой. — Кому я такая нужна? Да я себе-то не нужна.
— Фигню не неси, — вдруг резко сказал он. — Ты нужна себе. И мне, между прочим, тоже.
— Зачем?
— Затем, что я, дурак, до сих пор люблю тебя, — он встал, будто смутившись своих слов. — Поправляйся. Я завтра приду.
Он ушел, оставив ее в оцепенении.
* * *
— Выписываемся? — улыбнулась медсестра, заполняя документы.
Анна кивнула. Три недели в больнице закончились. Впереди — неизвестность.
За дверью ждали мать и Олег. Они неловко переглядывались, но не разговаривали.
— Готова? — спросил Олег, забирая у нее сумку.
— Не знаю, — честно ответила она. — Страшно.
— Ты к нам переезжаешь, — безапелляционно заявила мать. — Хотя бы на первое время.
— Я к себе ее звал, — нахмурился Олег. — У меня места больше.
— Ты ей кто? Бывший муж! А я — мать родная!
— А я кто-то вообще имею права голоса? — неожиданно для себя рассмеялась Анна.
Они оба уставились на нее.
— У меня есть предложение, — она сделала глубокий вдох. — Я поживу у мамы месяц. Потом сниму квартиру. Сама.
— С какого перепугу? — нахмурилась мать.
— Потому что мне нужно научиться жить самой, — твердо сказала Анна. — Без мужчин, которые решают за меня. Без тебя, мама, при всей моей любви. Я просто хочу... перезагрузиться.
Они молчали всю дорогу до дома. Уже у подъезда Олег вдруг сказал:
— Это правильно. Начать с чистого листа.
— Спасибо, — прошептала она. И впервые за долгое время поверила, что всё может наладиться.
В кармане куртки она нащупала сложенный листок. Развернула. Почерк Олега.
«Когда будешь готова — позвони. Я подожду».
Анна подняла глаза к небу. Апрель. Весна. Время новых начал.