"... - Как думаешь, кто всё это сделал? - спросила дрожащим голосом Варя у Любы, зачерпнув воду. - Специально всё сотворили или кто-то по неосторожности?
- Какая разница теперь? - гаркнула Даша. - Вы бы не лясы точили, а вёдра мужикам несли..."
Читайте : Железная леди
Из своих домов на улицу выбегали люди. Паники не было. Наверное, сыграло роль то, что ни один год в деревне без пожара не обходилось. Можно сказать, что в летнее время это было привычным делом. Потому в деревне так и боялись тех жарких дней, когда не было дождя.
Мужчины, подростки и те женщины, кому хватило лопат, бежали на поле копать ров. Двух парней отправили за трактористом, что жил в Хлусово, там, где был клуб.
В Замосточье тракторист тоже был - Вася, по которому долго сохла Даша, а он обманул её надежды, когда женился на Маше. Жили они себе спокойно, в колхозе оба работали. Первым делом, конечно, вызвали его, но только Маша испуганно сказала, что не может её муж сесть за руль, потому как суббота, муж немного "расслабился". Но на деле оказалось, что Василий даже ров рыть был не способен. Он, правда, протрезвел, но руки тряслись, а ноги подкашивать. Тем не менее, в стороне он не остался, а присоединился ко всем односельчанам.
Зато Маша старалась за них двоих. Пока Генка, Андрей вместе с другими мужчинами копали ров до приезда пожарной, она с Любой, Варей, Дашей побежали к небольшой речушке, из которой только днём возили на самодельных тачках бидоны с водой. Теперь же мчались с вёдрами к полю, расплёскивая воду, как будто это могло спасти пылающие колосья. Но отчим Варвары скомандовал - и девчата выполняли его приказ.
- Как думаешь, кто всё это сделал? - спросила дрожащим голосом Варя у Любы, зачерпнув воду. - Специально всё сотворили или кто-то по неосторожности?
- Какая разница теперь? - гаркнула Даша. - Вы бы не лясы точили, а вёдра мужикам несли.
Сама Дарья неслась впереди всех. Люба и Варя едва за ней успевали. Сердце у Любы колотилось. Она боялась произнести вслух то, чего боялась больше всего на свете. Её мысли озвучила Варя:
- Надеюсь, что это не наши студенты! Сашка, конечно, дымит как паровоз, но ведь не маленький он мальчик, чтобы не понимать, чем всё это может закончиться.
- Надеюсь на это, - только и смогла ответить Люба. Она обвела взглядом всю толпу собравшихся, пытаясь отыскать Диму и Сашу. Увидев, что они копают ров с другими мужчинами, подумала с надеждой: парни не виноваты.
... Пожарные машины приехали относительно быстро. Сыграло роль то, что до города по дороге было всего пятнадцать минут езды. В это же время приехал и тракторист. Общими усилиями огонь остановили. Люди между собой то и дело переговаривались. Одни ругали небесную канцелярию за то, что так долго нет дождя. Другие, наоборот, благодарили, ведь не было ветра.
- Если бы был ветер, то пиши пропало, - произнесла Варя, вытирая со лба пот. - Можно сказать, что нам ещё повезло, опасность миновала.
Гена подошёл к жене, и они, как и другие жители деревни, отправились в ту сторону, где стояли жилые дома. Люба задержалась. Ей необходимо было задать один вопрос Диме. Ей он скажет правду, не обманет. Или хотя бы просто посмотреть ему в глаза, чтобы всё понять.
Дима сам подошёл к ней, спросил:
- Ты, Любаша, наверное, испугалась? Честно признаться, я сам впервые такое увидел.
- Знать бы, кто это всё устроил, - ответила Люба и вопросительно посмотрела на Диму.
- Мы в палатке с Сашкой находились, разговаривали о жизни. Выскочили, когда крики услышали. Побежали сразу сюда... - сказал Дима. - Подожди, Люба, мне кажется, или ты нас подозреваешь?
- Нет, что ты! Я просто очень за тебя переживаю... - сказала она так, чтобы никто посторонний не услышал.
В это время совсем рядом раздался голос Даши:
- Ну и ну! Нашли время, чтобы шушукаться!
Люба быстро попрощалась с Димой и уже собиралась идти, когда он взял её за руку.
- Нам, наверное, с Сашкой нервы помотают, но, думаю, что всё в итоге выяснят. Тогда я и приеду к тебе. Ты будешь ждать меня, Люба?
- Да, - уверенно ответила она и лёгкой походкой поспешила домой к сыну и бабушке. Люба как никогда была уверена, что поступает правильно. Она собиралась сжечь все мосты и хотела начать новую жизнь, где не будет места Толику...
*****
Прасковья Ивановна выдвигала версии, всё думала и гадала, по чьей вине случился пожар. Не исключала того, что это могли быть и студенты.
- Мы их знаем без году неделю, - пробубнила баба Паша. Хотя и не похожи они на тех, что к нам раньше в деревню приезжали и копали днём и ночью. Всё равно: веры нет. Подождём, что скажет милиция. Завтра участковый приедет, а там, и другие работники подтянутся.
- Бабушка, как думаешь, а Толик не мог подговорить своего друга закадычного? Я Андрея имею в виду. Они ведь виделись, разговаривали о чём-то.
- Вряд ли, Любаша. Толик твой по натуре своей трус. Такие только с бабами смелые да удалые, а на самом деле... - махнула рукой баба Паша. - Побоялся бы он на такое пойти. Знает, чем всё закончится. Тем более, что исполнять задуманное пришлось бы Андрею, а тому зачем всё это надо. Нет, не они это, точно тебе говорю. Вот Дашка смогла бы. От неё чего угодно можно ожидать, потому как непредсказуемая она. Наверное, детство безрадостное на ней отразилось. Если разобраться, то выросла она как трын-трава. Тоня всё мужиков меняла, а на дочку мало внимания обращала. Вот та из кожи вон лезла, чтобы кому-то понравиться. Только почему-то никому не нужной Дашка оказалась. Поэтому и злая она. Самой горько, значит, и другим плохо должно быть, - сделала вывод бабушка Паша и поджала тонкие губы, больше похожие на две ниточки.
Люба с бабулей была полностью согласна. Вот и сегодня ночью Даша пыталась командовать. Не говорила, а покрикивала, как будто была великим начальником. Люба решила, что и впредь будет обходить Дарью стороной.
*****
Утром в деревне обсуждали только ночное происшествие. Говорили о пожаре все жители от мала до велика. Участковый приехал и начал ходить по дворам, спрашивая у всех деревенских жителей, могут ли они помочь хоть чем-нибудь. Вдруг появилась бы хоть какая-то зацепочка? В каждом доме участковому рассказывали собственную версию произошедшего, но при этом практически единогласно сходились во мнении: надо проверить студентов. Баба Нюра и баба Галя, которым Дима и Саша помогали носить воду из колодца, изменили своё мнение о студентах и в один голос просили:
- В первую очередь проверьте этих хлопцев. Как они приехали, у нас пожар случился. Значит, свою руку к этому они приложили. Тот, что пониже, дымил постоянно... Местные были бы поосторожнее, а для приезжих здесь всё чужое, им ничего не жалко.
Только это было ещё не всё. Мало того, что вся деревня ополчилась против студентов и требовала их забрать для выяснения всех подробностей, из Хлусова пришла ещё одна новость: после того, как Дима и Саша посетили ветерана Павла Лаврентьевича, у уважаемого человека пропала медаль.
- Люди добрые, что же это делается! - всплеснув руками, сообщила о пропаже Прасковье Ивановне баба Нюра. - Прикидывались добренькими, особенно тот, что повыше. Димкой вроде бы его звать. Видела, что околачивался возле твоей хаты, на Любашу глаз положил. Гнать его надо метлой отсюда, пока ещё чего не случилось. Ограбить ветерана - это же последнее дело.
Когда бабушка Паша принесла внучке новость, та не могла поверить. Любаша была уверена: не могли Дима и Саша так поступить. Кто-то другой это сделал, а свернули на них.
- Бабуля, не верю я в это, не они это. Вот увидишь, что всё выяснится. Не для того парни сюда приехали.
- Вспомни Ивана Васильевича. У него в прошлом году точно так орден пропал после того, как к нему в гости приезжие заглянули. И никто ничего сделать не смог. Концов никаких найти не смогли.
- Бабуля, тогда совсем другое дело было, потому как те, что в прошлом году приезжали, держались от местных на расстоянии, а Дима и Саша не скрывают, где живут и учатся. Их в два счёта можно найти. Поэтому я и спрашиваю: зачем им это?
- Я смотрю, что ты их защитницей стать решила? - нахмурилась Прасковья Ивановна. - Так вот что я тебе скажу, моя внученька: не твоего ума дело, виноваты они или нет. Ты лучше за своим ребятёнком приглядывай. А со студентами милиция разберётся.
Больше на эту тему бабушка и внучка не разговаривали. Приехал Толик - и разговоры зашли совсем о другом. Анатолий привёз Прасковье Ивановне новый цветастый платок.
- Это мама моя вчера торопилась и взять подарок забыла. Передала сегодня. Просила передать, чтобы Вы носили платок с удовольствием.
Баба Паша улыбнулась - и на её лице появились лучики морщин возле глаз. Было видно, что ей приятно получить такой подарок. В платке баба Паша ходила всегда. Без него на улице не показывалась и в жару, и в холод. Толик обрадовался. Раз он угодил бабушке - значит полдела сделано. Наверняка баба Паша станет уговаривать Любу забыть все обиды и начать всё с самого начала. Пока же Толик исполнял роль заботливого отца. Он привёз сыну игрушечный автомобиль, и теперь вместе с Ванечкой катал машинку за верёвочку во дворе. Люба старалась не оставаться с Толиком один на один, потому что тот снова заведёт старую песню. Она помогала бабушке накрывать на стол. Прасковья Ивановна, получив подарок, расцвела и, казалось, совсем забыла, что не от хорошей жизни внучка ушла от Толика.
Любе хотелось плакать. Все её мысли сейчас были о Диме. Понимала она, что рано или поздно выяснится, что он ни в чём не виноват. Но их с Сашей репутация будет подорвана. Неизвестно как к таким новостям отнесутся в институте, где, наверняка, узнают о случившемся.
Толик за столом рассиживаться не стал, а отправился чистить сарай, где баба Паша держала поросёнка. Сам вызвался вынести навоз, чему Прасковья Ивановна противиться не стала.
У Любы Анатолий ничего не спрашивал и о вчерашнем разговоре не вспоминал, словно и не просил её выйти за него замуж. Только перед отъездом сообщил, что приедет и в следующие выходные к сыну.
- Я тебя Люба не тороплю. Отдыхай у своей бабули, а, когда вернёшься в город, тогда и решим, что делать. Я приеду посреди недели, - сказал на прощание виновато Толик. Он вёл себя так, что и придраться было не к чему. - Скучаю без тебя и Ванечки...
Люба всё то время, что отец её сына был в деревне, ждала, когда тот себя выдаст. Почему-то она была уверена: он причастен к пожару. Но Толик вёл себя так, как будто ему ничего не было известно...
- Ты бы, Любаша, проводила Толю до станции, - заикнулась было Прасковья Ивановна, но Люба отрицательно помотала головой и ответила:
- Ваня плакать начнёт. Устроит крик на всю деревню. Наплачется, а потом не уснёт.
- Ты права, гоняется наш хлопчик за Толиком. Оно и понятно: батька родной всё-таки. Хлопец всегда к батьке ближе. Оставайся дома, а я сама Анатолия провожу.
Бабушка произнесла имя Толика таким тоном, что Люба поняла: отец её сына прощён. Теперь и бабушка начнёт её уговаривать начать всё с самого начала. Подумала Люба об этом и заплакала. Села на скамейку, взяла на руки Ванечку, прижала его к себе, размышляя о своей дальнейшей жизни...
Когда бабушка Паша принесла хорошую новость:
- Любаша, знаешь, что мне Нюра рассказала? Наша колдунья Анфиса на защиту студентов встала. Сказала, что, когда начало темнеть, она за зёлками (лекарственными травами) в лес пошла. Якобы до Петрова дня они большую силу имеют. Вот она и видела, что студенты стояли возле палатки, а потом внутри скрылись. Поле в тот момент ещё не полыхало. Значит, не они это.
Для Любы эта новость стала единственной радостью за последние часы. Значит, Сашу и Диму не смогут обвинить в поджоге. Люба надеялась, что она увидит Диму, но Варя сказала, что студенты отправились в город с участковым.
- Наверное, повёз ребят наш участковый показания давать. Потом они к себе отправятся, к нам вряд ли вернуться.
Люба надеялась, что Дима вернётся, раз обещал. Надо только подождать. Пока же Люба хотела поговорить с Павлом Лаврентьевичем, ветераном, у которого пропала медаль...