"... Я уверена, что виновного рано или поздно найдут, - ответила Люба. - Наш Виктор Николаевич такой, что не успокоится, пока не разберётся в этом деле.
- Будем надеяться, хотя это мало вероятно, - ответила Прасковья Ивановна таким тоном, что было понятно: нет у неё веры в правосудие..."
Читайте: Расплата за предательство
Любаша ночью снова ворочалась и не могла уснуть на железной кровати, хотя раньше, приезжая летом к бабушке в деревню, она спала сном младенца. В доме, сложенном из брёвен, даже в палящую жару было прохладно. За окном в ночной тишине только было слышно, как стрекочут кузнечики, и больше не раздавалось ни одного звука. После прошлой бурной ночи, когда случился пожар, люди мирно спали, чтобы завтра утром отправиться на работу. Любаша задремала, когда ночная мгла начала рассеиваться и первый солнечный луч появился на небе. Он своим появлением говорил всему живому, что на смену тёмной ночи приходит солнечное утро. И тут же закукарекали петухи, давая понять деревенским жителям, что пора вставать.
Прасковья Ивановна тут же поднялась, собираясь пойти в огород. Люба встала и, умывшись, пошла следом за бабушкой.
- Чего это ты, внученька, так рано поднялась? Спала бы ещё. Скоро у тебя отпуск закончится. Тогда придётся рано вставать, чтобы смену на ногах отстоять. Работа у тебя не из лёгких. Спи, пока в отпуске, а я пойду справляться.
- Бабуля, ты меня жалеешь, а сама поднимаешься с первыми петухами, - ответила Люба. Ей хотелось помочь своей бабушке, хоть в чём-то заменить её.
- Я - это другое дело. У меня то ноги крутит, то руки тянет. Мне всё одно не спится. Зато я днём в любом месте подремать могу. Стоит присесть - и готово дело, - усмехнулась баба Паша. - А тебе за ребятёнком надо приглядывать, так что отдыхай!
Но Любе спать не хотелось. Она собиралась помочь бабуле по хозяйству, чтобы потом отправиться к Павлу Лаврентьевичу. Не может такого быть, чтобы он не рассказал ей о визите студентов.
- Лук не мешало бы прополоть, - заметила Люба, - но в такую жару нельзя.
- Ни в коем случае, - согласилась баба Паша. - Иначе погорит весь и высохнет. Лучше воды навози, пока Ванечка наш спит. Вечером польём весь огород.
Люба начала возить воду из реки, вспоминая, как день назад она вместе с Варей и Дашей бегала от речки к полю. Главное, что и тяжести никакой не чувствовала, когда несла два ведра. А сейчас едва подняла одно и налила в железный бидон. Потом поставила его в тачку и повезла, чтобы перелить в бочку, а затем вернуться к реке снова.
Когда Люба в третий раз возвращалась с полным бидоном в деревню, увидела Варвару и Гену. Они спешили на работу в колхоз. Варя на минуту остановилась, чтобы поздороваться с подругой.
- На тебе лица нет, Любаша, - заметила Варвара. - Выглядишь очень плохо. Наверное, не спала?
- Переживаю за Диму. Мало того, что многие их в поджоге подозревают, так ещё и медаль эта, будь она неладна. Но я хочу к Павлу Лаврентьевичу сходить. Узнать, кто к нему приходил, кроме Димы и Саши.
- Ясно кто - Дашка. Она следом хвостом за ними тягалась. Я сразу сообразила, что её это рук дело. Надо только Лаврентьевичу это дать понять. Подожди, пока мы с Генкой с работы вернёмся. Тогда вместе и сходим. Тебя одну наш Лаврентьевич может и не послушать, если настроения у него не будет. Когда придём вместе, другое дело. Придётся ему вспомнить, кто к нему приходил и что делал.
- Договорились. Тогда я не буду вас больше задерживать, - произнесла Люба. - Генка твой ждёт тебя, нервничать начинает.
- Хм, пусть понервничает, - усмехнулась Варвара. - Ему иногда это полезно. Тогда жди нас после того, как с поля пригонят коров.
Варвара и Люба разошлись по своим делам, договорившись встретиться вечером. Не успела Люба завернуть за старое обветшалое здание, где раньше была общественная баня, как столкнулась с Василием и Машей. Сначала услышала голоса супругов. Они о чём-то спорили и разговаривали на повышенных тонах. Как только увидели Любу, замолчали, словно испугались, что она их услышит. Маша, не поднимая головы, поздоровалась, а Вася только кивнул и выбросил сигарету. Потом взял жену под руку - и они вместе пошли по дороге. Люба отметила для себя, что вид у Василия уже совсем другой, не такой помятый, каким был, когда тушили пламя. Она на всякий случай подошла к тому месту, куда Василий выбросил "бычок", чтобы примять его ногой, но увидела, что Василий выбросил только начатую сигарету. Страх, что снова может начаться пожар, Любу не отпускал. Она хорошенько примяла сигарету ногой, а затем направилась к тачке.
- Ты уже с самого утра воду тягаешь? - раздался вдруг голос Дашки, которая тоже спешила на работу. - Оно и понятно. Самой справляться придётся, ведь студенты теперь в нашей деревне ещё долго не появятся. А как влепят им штраф за пропавшую медаль, так вообще, обходить это место будут стороной.
Говорила Даша так, словно злорадствовала, что отвергнувший её Саша теперь будет отвечать. Люба с презрением посмотрела на Дарью и бросила ей в лицо:
- Не пойму, как такие люди, как ты, могут спокойно по земле ходить. Ты же вся светишься, потому что другим плохо. Думаешь, что отомстила Сашке, потому что ему Вера понравилась, а не ты? Зря надеешься. Выведут тебя рано или поздно на чистую воду! С Васей здороваться перестала, потому что он на Маше женился. Говоришь о них разные гадости. Теперь Саше решила свинью подложить?
Даша фыркнула, но ничего не ответила, побежала по тропинке, не взглянув в сторону Любы.
*****
Любаши вернулась домой и начала готовить завтрак, хотя мысленно уже была у Павла Лаврентьевича. Обдумывала, как начать разговор, что спросить, чтобы узнать, кто к нему ещё приходил, кроме Саши и Димы.
В этот день участковый заезжал к бабе Анфисе, а потом усадил её в люльку своего мотоцикла, и вместе они отправились туда, где был пожар.
- Наверное, повёз нашу Анфису в то место. Хочет, чтобы она в подробностях рассказала, где видела студентов. Всё-таки они пока под подозрением, - поделилась своими мыслями с внучкой бабушка Паша.
- Я уверена, что виновного рано или поздно найдут, - ответила Люба. - Наш Виктор Николаевич такой, что не успокоится, пока не разберётся в этом деле.
- Будем надеяться, хотя это мало вероятно, - ответила Прасковья Ивановна таким тоном, что было понятно: нет у неё веры в правосудие. Потом добавила: - Зато от Анфисы я такого не ожидала. Она обычно никуда не лезет, держится особняком. Собирает свои травки, сушит их тихо и разговаривает только с теми, кто к ней за помощью обращается. Но здесь не промолчала, а за хлопцев заступилась. Честь ей и хвала за это!
*****
Вечером, когда деревенские уже встретили и подоили своих коров (их гоняли в поле каждое утро, а вечером встречали), Варвара, Генка и Люба отправились к Павлу Лаврентьевичу. Ванечка и Катюша пошли вместе с ними. Точнее, Катя устроилась у отца на шее, и они пошли немного вперёд, а Ваню Люба взяла на руки. Она шла рядом с Варварой, подруга делилась новостями.
- У нас сегодня только и разговоров было, что о произошедшем пожаре, - поделилась Варя. - Все наши почему-то обвиняют студентов. Считают, что никто из наших не додумался бы курить возле поля. Во всяком случае, окурки не бросали бы. Да и все деревенские знают, что такое пожар не понаслышке. Так что проявили бы осторожность. Только студентам всё равно, потому что они здесь люди пришлые. Погостили три дня - и след их простыл. Хотя сейчас, наверное, достаётся им по полной. Наверняка, из отделения милиции не вылазят. Ты ничего не знаешь?
- Абсолютно ничего, - ответила Люба. - Хоть бы в институте у Димы и Саши неприятностей не было. Если узнают, разбираться не станут. Просто отчислят. Обидно будет очень, ведь им всего год остался учиться.
- Хоть бы быстрее милиция разобралась во всём этом, - заметила Варя.
- Дима обещал приехать, я надеюсь, что он сдержит слово, - сказала Люба. - Тогда обо всём и расскажет.
- Будем в это верить, - согласилась Варвара.
Дальше подруги шли молча, каждая думала о своём, пока Генка не остановился и не снял Катю с шеи, сказав со смехом:
- Дочка вроде маленькая, а шею мне отсидела. Давай-ка, Катюша, ножками пройди хотя бы сколько, дай папке отдохнуть, а заодно и перекурить.
Остановились они возле того места, где совсем недавно золотом колосилась пшеница, а сейчас вместо неё была одна неприглядная чернота. Варвара не смогла сдержать эмоций:
- Если бы знала кто это, собственными руками приду.....шила бы. Это же надо столько хлеба уничтожить.
В это время наклонился и поднял пачку "Явы". Покрутил в руках, показал жене и Любе, пожал плечами:
- Интересно, чья это. Вроде только я и Васька "Яву" себе покупаем. Она хоть и недорогая, если сравнивать с "Космосом", но с фильтром. Правда, в дефиците сейчас, потому как все за ней охотятся. Все остальные мужики "Беломор" и "Астру" предпочитают.
- Гена, не пугай меня, - Варвара схватилась за сердце. - Не говори, что это ты здесь рассиживался и "бычок" бросил. Я этого не переживу.
- В том всё и дело, что не я. Меня здесь и в помине не было, - задумчиво произнёс Гена.
Люба сразу вспомнила, как утром встретилась с Василием и Марией. Догадка осенила её, ведь Вася в ту ночь, когда всё произошло, на ногах не стоял. Наверное, о Василии подумал и Гена, потому что сказал:
- Когда вернёмся, я к Ваське загляну. Потолкуем с ним о жизни.
- Давайте поторопимся к Павлу Лаврентьевичу. Если останавливаться будем через каждые пять минут, стемнеет.
Генка спрятал найденную смятую пачку "Явы" себе в карман, и они продолжили путь.