– Бабушка к тому времени уже болела, и я разрывалась между ней и работой. К зиме она умерла, я с большим трудом ее похоронила, ведь денег практически у нас не было. Но односельчане помогли. И уже потом, три года спустя, я сделала ей памятник, а потом у нас закрыли фельдшерский пункт и работы у меня не стало. Поэтому я закрыла свой дом и уехала в город. И с работой мне как-то сразу повезло, я устроилась в больницу.
– Работать в больнице тяжело, конечно, особенно в настоящее время, когда люди очень раздражены всем, а не только недостатками в медицине. Но я довольна своей работой. Вскоре я я познакомилась со своим женихом, который так и не стал моим мужем, так как его родители были категорически против безродной сироты в моем лице, вот так я и поняла, что имела в виду соседка, говоря про мою маму, что она меня “нагуляла”.
– А потом сами знаете, что случилось. Он писал часто, просил меня не обижаться на родителей, обещал, обязательно жениться на мне, так как знал, что я беременная. Но вскоре он пропал, перестал отвечать на мои звонки, не писал, хотя до этого писал мне длинные письма. Отец пытался его найти, он даже ко мне приходил, думал, что я знаю, где его искать. но я тоже ничего не знала. Они уже видели мой живот. Но даже не намекнули, что помогут, когда родится ребенок. Именно в этот момент я и поняла, что в этой жизни я осталась одна. Было очень страшно. Квартиру в городе я снимала, но моей зарплаты на месяц мне не хватало. И я каким-то чудом нашла себе людей, которые хотели воспользоваться моим домом в летний период, люди были порядочные, они и дальше продолжали арендовать мой дом, что меня финансово очень выручало.
– Когда родился Алеша, хозяева квартиры мне не отказали в аренде жилья, и я так и жила у них, а вот сейчас пришлось съехать, и я вам очень благодарна, Марии Антоновна, что вы разрешили мне пожить у вас. Я уже начала искать квартиру.
– Не надо, не ищи, ведь ты стала моей семьей, я с тобой почувствовала себя не такой одинокой. Да, сын у меня есть, но он слишком далеко, а служба не дает ему часто приезжать ко мне, по крайней мере он так говорит. А что там на самом деле, я не знаю. А сейчас, Асенька, я живу условно в раю, ты даже представить не можешь, как мне хорошо с тобой. И ни о чем не беспокойся. Мы ведь и так как семья, вот даже питаемся вместе, гуляем вместе. И даже поем с тобой, иногда, вместе, ведь и песни которые я пою, ты почти все знаешь, словно ты действительно моя дочка. Я так рада, что тогда меня Светланка встретила. Ася, не ожидавшая такого поворота событий, тоже обрадовалась, она даже заплакала, а следом за ней и Мария Антоновна.
Вот так и зажили они одной семьей.
Были последние дни сентября, и вот неожиданно Асе позвонила арендаторша ее дома в родной деревне, которая была дальней родственницей ее соседки напротив.
– Асенька тут такая новость для тебя, мама твоя вернулась. Она сказала что хочет с тобой увидеться сначала там, где ты живешь, а потом вернуться сюда. Ну а мы уже через некоторое время возвратимся в город, в свою квартиру. Ой, Ася, после того, что она нам рассказала, я покой потеряла, все мне мерещатся работорговцы. Ты, и представить не можешь, что она пережила, но я не буду опережать события, ты нам адрес свой дай, и она к тебе приедет.
– Я сейчас на работе, а часа через два я вам перезвоню.
Ася тут же побежала к начальству и взяла на два дня отгул, объяснив, что случилось. Потом побежала сразу в садик. Когда же они пришли к Марии Антоновне, Ася сообщила ей, что ее мама вернулась домой, а арендаторы ее говорят, что им она рассказала жуткую историю про себя.
– Мои арендаторы уезжают через две недели и сказали, что она конечно же останется там, но мама ничего не имеет против того, если они весной опять приедут, и почему-то утверждает, что к земле никогда больше пальцем не прикоснется. Она у меня парикмахер, думаю, что дома-то она не пропадет, у нас в деревне желающих постричься будет много, это ведь лучше, чем в город ездить в парикмахерскую. Я завтра с утра поеду домой и Алешу с собой возьму. Я и сама отпросилась с работы, и Алешу отпросила из садика.
– Так где же она была все эти годы?
– Мне об этом не сказали. А только сообщили, что выглядит она очень изможденной, как старушка. И что все время плачет. Остаться с ней я не смогу, но при встрече мы, я думаю, решим что-нибудь. Я уже сообщила им по телефону, что мы приедем.
Было видно, что Ася растеряна, но в то же время она радовалась тому, что мать вернулась.
– Вы знаете, Мария Антоновна, я чувствовала, почему-то, что моя мама жива, да и о папе Леши я почему-то всегда думаю, как о живом.
И вот они с Алексеем едут в родную деревню, Ася не была здесь почти два года. выйдя из автобуса они с Лешей отправились по до боли знакомой улице к родному дому. Леша, не помнивший деревни, бодро шел, и с любопытством поглядывал по сторонам:
– Мама, а наш домик такой же маленький как все эти?
– Да, Леша, это только в городе большие дома, а здесь только такие.
– А там, где автобус остановился, там же дом был большой.
– Это наш деревенский Дом Культуры, там обычно все праздники проходят. У него есть и сцена и зрительный зал. Помнишь как в театре, когда мы ходили на спектакль “Двенадцать месяцев”?
– Помню, там так красиво было, и сидеть в кресле было очень удобно и мягко.
– Ну и здесь почти так же, ой, смотри, вот и наш домик. Да он еще и с зеленым заборчиком, это, наверное, наши арендаторы покрасили, до этого наш забор был серенький, некрасивый.
Ася подошла к дому и открыла калитку, там был идеальный порядок, но во дворе был только мужчина:
– Иван Степанович, здравствуйте!
– Ой, Асенька, молодец, оперативно ты приехала. Иди, иди в дом женщины там. А это кто такой бравый? Как тебя зовут?
– Я Алеша, – смело представился мальчик.
– Ну а я дядя Ваня, запомнил?
– Запомнил, у нас в садике тоже Ваня есть.
– Это хорошо, что не забывает современная молодежь это хорошее имя, я им горжусь, и рад что меня так назвали. Ты иди с бабушкой познакомься а потом ко мне вернешься, да поможешь мне.
– Хорошо, – вежливо сказал Леша, и они зашли в дом.
Там вкусно пахло, поэтому Ася отправилась на кухню. Она сразу увидела, что рядом с тетей Любой сидела седая старушка, Ася не узнала бы ее встретив на улице, но сейчас она была уверена, что это ее мать, а та, увидев, их сразу заплакала.
– Ой, Вера, мы же договорились, что ты плакать не будешь, – ласково произнесла тетя Люба, – не плач, не рви себе душу. Все, что было, должно со временем быльем порасти, а ты должна смотреть вперед, туда где будет будущее, твое будущее.
– Я постараюсь, – сказала Вера, и встав, шагнула к дочери.
На ней было выцветшее платье непонятного цвета и резиновые шлепанцы на ногах.
Ася обняла мать и почувствовала, как громко бьется ее сердце.
– Асенька, тебе надо взять сначала полотенце, а потом уже слушать рассказ матери. Я рыдала, и второй раз уже слушать ее не стану, ты оставляй нам мальца своего, ему это тоже ни к чему, пусть он лучше со мной по двору погуляет, – настойчиво проговорила тетя Люба.
– Хорошо, – удивленно сказала Ася, решив что тетя Люба видно решила обелить ее мать, столько лет не появлявшуюся в родных краях.
– Вы пока подождите, сейчас придет какая-то соседка, муж у нее тоже не так давно пропал, и все, ну все думают, что он себе другую семью нашел, а она никому не верит и ждет его, – сказал Иван Степанович, и , забрав с собой Алешу, вышел во двор.
Тут появилась та, кого они ждали, ею оказалась одноклассница Аси. И они, обнявшись на радостях, и взяв с собой маму Аси пошли на берег реки, где им никто не помешает вести долгий разговор.
И там, на свежем воздухе, на берегу реки, Вера долго плакала, а потом успокоившись и умывшись в речке начала свой рассказ:
– В тот раз я не хотела ехать, у меня словно предчувствие какое-то было, но все же поехала, и все эти годы жалела, что жажда заработать не дала мне как следует прислушаться к своим предчувствиям. Работала в психоневрологическом диспансере в Подмосковье. И вот выйдя из электрички на нужной остановке, я увидела почему-то только одну единственную машину частного таксиста, которая могла меня отвезти туда, где я работала.
– Задумавшись о том, что я вас так надолго оставила, я и предположить не могла, что эта разлука продлится долгие-долгие годы. Я не сразу заметила, что меня везут не туда, а когда заметила, то было уже поздно. Водитель не ответил на мои вопросы, да и не собирался останавливаться. Это было далекое-далекое Подмосковье, трасса была пустая. И помощи мне ждать было неоткуда. Я была уверена, что водитель какой-нибудь извращенец. Но действительность оказалась еще хуже.
– Вот так я и оказалась в рабстве у какого-то нерусского типа, которого звали Джабир. А в переводе на русский и его имя означало насилие, принуждение, и он был самый мерзкий человек, которого я когда-либо встречала в своей жизни, ведь все, кто пытался сбежать от него, всегда возвращались назад, так как у него везде были свои люди. они тут же находили беглецов и для начала жестоко наказывали их, а затем отправляли на самую тяжелую работу.
Мои дорогие подписчики! Ставьте лайки, делитесь своим мнением, счастья вам и здоровья!
Знакомьтесь и с другими моими рассказами: