— Ольга, если ты уже взлетаешь — дёргай стоп-кран. Сделка сорвалась, — голос шефа Родина ворвался в мою Bluetooth-гарнитуру, как сквозняк в комнату с открытым окном.
— Повезло тебе. Я только выехала, даже регистрацию не прошла. А вот если бы прошла — дёрнула бы не стоп-кран, а тебя за язык. Или за что там у тебя ещё есть, — отрезала я, одновременно бросив взгляд на дорогу. Чёрный «мерс» резво шёл по КАДу, словно знал: у хозяйки сменились планы.
— Вот за это я тебя и люблю, моя курочка, несущая золотые яйца. Хотя иногда больше похожа на боевого страуса.
— А ты, Родион, не бог Олимпа, как тебе кажется. Ты директор птицефабрики. Поменьше пафоса, побольше отпусков.
— Может, возьмёшь пару дней за мой счёт?
— Уже взяла. Только не звони мне, слышишь? Даже по воскресеньям. Особенно по воскресеньям.
— Этого я не обещал, — хохотнул он и сбросил звонок.
На душе стало как-то... странно. Легко. Просторно. Как будто кто-то открыл форточку в голове и впустил свежий воздух. У меня — два свободных дня. У Родиона — отменённый контракт. А у Кости — ничего не меняется. Он всё ещё дома. Всё ещё… не на своём месте.
Костя в последнее время стал больше тенью, чем мужем. Когда его уволили с работы, он сначала пытался бороться — отправлял резюме, ходил на собеседования, возвращался хмурый и тихий. А потом просто осел. Стал домохозяином, яжеотцом. Готовил завтраки, отвозил Маришу в садик, смотрел сериалы.
Мы договорились не брать няню. Казалось, логично: я зарабатываю, он — дома. Роли распределены. Но однажды я поняла, что не помню, когда мы последний раз разговаривали по-настоящему. Не про Маришу, не про покупки, не про счета. А просто — как двое близких людей.
Он стал… тихим. Слишком тихим. И это тишина, как ржавчина, медленно разъедала наш брак.
Я включаю телефонный экран машины, выбираю контакт «Любимый» и нажимаю вызов. Гудки. Гудки. Автоответчик: «Абонент недоступен». Странно. Костя всегда держит телефон при себе. Даже в туалете. Особенно в туалете.
Маришу мы накануне отправили к моей маме в деревню. На месяц. Свежий воздух, бабушкины пироги, утренние туманы над лугом — всё, чего ей не хватало в бетонных джунглях города. А мне — воздух. Только другой. Свободы.
И тут меня осеняет. Раз не в аэропорт — значит, на озеро. Я хочу тишины. Леса. Воды. И чтобы рядом не было никого, кроме комаров.
Набираю наш туротдел:
— Лана, привет. Мне — озеро. Самое глухое. Чтобы дорога кончилась и началось молчание. Сможешь?
— Уже подбираю, — отвечает голос, в котором — нескрываемое удивление. — А Костя с тобой?
— Один билет, Лан. Один.
Я возвращаюсь домой. Сталинка. Вечный запах пыли в подъезде, облупленные стены, старушки у входа, как театральная труппа. Они меня не любят. Я — не из их пьесы. Я — с другой сцены. Слишком ухоженная, слишком деловая. В моём костюме они видят не стиль, а вызов.
— Рогами пусть в дверь стучит, — слышу за спиной. — Раз уж яйца отрастила.
Я только усмехаюсь. Зависть пахнет кислым потом и молчаливой обидой на жизнь.
Поднимаюсь на этаж. Достаю ключи. Тишина. Только вода шумит в ванной. Хм. Странно. Обычно в это время Костя сидит на кухне, пьёт чай, читает ленты.
Открываю дверь.
Прохожу на цыпочках. Скидываю туфли. И, решив немного пошутить, врываюсь в ванную, раскинув руки:
— Алле-оп!
И тут время замирает.
В джакузи, сверкая телесами, сидит Жужа. Мама подружки Мариши. А рядом — Костя. Мой Костя.
— Ну, ты и застрял, — хриплю я. — Сейчас помогу.
Фен — всё ещё в розетке. Щёлк — и он включён. Горячий воздух вырывается, как пламя. Жужа взвизгивает, выскакивает из воды с поразительной для её комплекции лёгкостью. Костя за ней.
Он падает на колени:
— Оля, родная, это не то, что ты думаешь…
— А что же это? Джакузи для благотворительности?
Я вытаскиваю с полки лак для волос и выпускаю струю Жуже в лицо.
— ААААА! — визжит она, хватаясь за глаза.
Я хватаю её вещи — алые труселя, дурацкий свитер, сумку — и лечу на кухню. Открываю окно и выбрасываю всё вон. На ветках сирени застревают трусы. Алые, как кровь.
Под кустом шевелится бомж и с удивлением примеряет джинсы.
— Ремешком затянешь — подойдут, — говорю я.
Жужа орёт. Костя тоже. На столе — ликёр, два бокала, фрукты.
Он… устраивал свидание. В моём доме. В моей ванной.
Я молча набираю Андрюху — мужа Жужи. Он дальнобойщик, но если не в рейсе — будет через пятнадцать минут.
— Оля, ты серьёзно?
— Очень. Привези ей одежду. Она тут слегка… промокла.
Костя смотрит на меня с ужасом:
— Ты что делаешь?
— Смотрю, как рушится всё, что я строила.
Через пятнадцать минут Жужа, закутанная в полотенце, вылетает на улицу, где её встречает Андрюха с криком:
— Ах ты ж...
Пакетом с вещами он машет как мечом, задевая её по спине.
Двор аплодирует. Старушки захлёбываются сплетнями. Из подъезда доносится только: «Ой, красота-то какая».
Костя выносит чемоданы.
— Ты зверь, — бросает он. — Ты думаешь, это смешно?
— Я думаю, ты должен быть благодарен, что я не вызвала полицию.
Он рвёт шкаф, хватает свои вещи, носки, пижаму.
— Где мой телефон?
— Летит, — отвечаю я и швыряю его в форточку.
Костя бросается следом. Я захлопываю дверь.
— Оль! Оля! Пусти!
— Всё. Кончено.
Я стою у окна. Красные трусы висят на сирени. Вниз летят пакеты с его одеждой.
— Есть сорок второй размер? — спрашивает бомж, подняв штаны.
— Нет, но тебе и это сойдет. Счастья и здоровья.
Костя орёт в дверь. Я достаю кольцо. Обручальное. Снимаю. И — в унитаз.
— Всё. Теперь свободна.
Набираю Лану:
— Лана. Подтверди бронь. Еду одна. Самое дикое место. Где дорога заканчивается, а дальше — только лес и я.
Она молчит пару секунд.
— У меня есть такой вариант. Только ты уверена?
— Более чем.
Я закрываю дверь. Сажусь на диван. Достаю книгу. «Всё красное». Мой любимый роман. Улыбаюсь.
Наконец-то могу прочитать его — не вслух, не украдкой, не на бегу. А по-настоящему.
Себе.
Продолжение следует...
Все части:
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Измена. Начать с нуля", Юлия Крынская ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.