- Боже! Что случилось?!
Стремительно поднявшись по лестнице, первым к гувернантке подлетел граф и осторожно приподнял ей голову.
- Не знаю, кто-то ударил… - прошептала она и закрыла глаза. Граф отнял руку и увидел кровь на своих пальцах.
- Срочно пошлите за доктором! – крикнул он, обернувшись к лестнице, где уже спешили Можжевелов, Измайлов и обе графини. Ольга выглянула из своей комнаты и, завидя суматоху, тоже поспешила к ним.
Это четвёртая, финальная часть детективного рассказа, который сюжетно продолжает роман "Одна жизнь на двоих".
Если вы его не читали, то, дабы не испортить интригу, лучше начать читать с романа. Все главы можно найти в соответствующей подборке.
Начало рассказа:
Вторая часть:
Третья часть:
Михаил огляделся в коридоре и увидел подсвечник. Помня про возможные отпечатки, он осторожно поднял его двумя пальцами за края чашечки для свечи.
- Кажется, вот наше орудие преступления. Оля, а на нём ты сможешь найти отпечатки?
- Н-не знаю, – смешалась Ольга. – На ручке было проще, там был явный след.
- Давайте я осмотрю мадемуазель, – предложил Измайлов. Граф хотел возразить, но Измайлов не дал ему договорить:
- Да, да, знаю, я не врач. Но мою неквалифицированную помощь мадемуазель Берато получит намного быстрее.
- Вы правы, идемте, – кивнул граф, подхватил девушку на руки и отнёс к ней в комнату, а остальные потянулись следом.
- У вас в доме есть какие-нибудь лекарства? И нюхательные соли?
- Сейчас распоряжусь, – ответила графиня.
Измайлов довольно быстро привёл гувернантку в чувство и обработал рану на голове спиртовой настойкой.
- С мадемуазель всё будет в порядке, – заключил он. – Кости целы, рана совсем крошечная. Будто у преступника сил не хватило ударить как следует.
- Вы никого не заметили, мадемуазель Берато? – спросил Михаил.
- Нет… Разве что… будто оборка юбки мелькнула за поворотом коридора. Светлая, кажется.
- Полагаете, вас ударила женщина?
Она лишь пожала плечами.
- Хорошо, не будем вас больше утомлять, – кивнул Михаил и направился к двери, а за ним, словно по сигналу, вышли и остальные.
- Мишель, может вновь послать за исправником? – предложила Ольга, - Раз у нас новое покушение, это значит, Авдотья точно не виновна.
- Да, пожалуй, будет не лишним.
- Mon cher, мне кажется, или ты чрезвычайно обеспокоен здоровьем нашей гувернантки? – тихо шепнула мужу Анна Романовна.
- Разумеется, – невозмутимо ответил граф. – Она занимается нашими дочерьми и на неё покушались. Вдруг девочкам тоже угрожает опасность?!
- Ты прав, - Анна немного устыдилась своей ревности, – Надобно проверить, как там дети.
***
- Оля, к чему такая таинственность? О чём ты хотела поговорить? – с порога поинтересовался Михаил. Ольга устроила нечто вроде тайного совета в библиотеке, куда пригласила лишь брата и Измайлова.
- Мне нужно с вами кое-что обсудить. Я никак не могу понять мотива нашего преступника.
- То есть кто преступник ты поняла?
- Практически. Но не хватает деталей. Мишель, не припомнишь каких-нибудь происшествий на железной дороге в конце февраля?
- Что? Это тут причём?!
- Так, просто идея.
- Но железная дорога к нам отношения не имеет, да и что там, драки да кражи только.
- Ну, может в сводке происшествий что было.
- Оленька, если б я мог в архиве посмотреть, я бы сказал. А так, на память… Помню, было дело проводника-бомбиста. Он взрывчатку перевозил. Кажется, его в марте убили. Но это не мы расследовали.
- А Котя, Михаил Алексеевич? – вспомнил Измайлов, - Котю в поезде зарезали в конце зимы. Точно, помню, вы ещё сказали, мол, всё не успела поработать на масленничных базарах.
- Что за Котя? – заинтресовалась Ольга.
- Котикова Татьяна по кличке Котя, – пояснил Михаил. - Была весьма известная особа в полицейских кругах. Воровка, мошенница. Любила орудовать на ярмарках, при этом обычно одевалась приличной дамой, так что долго не могли её поймать. Но всё-таки однажды осудили.
- И что же с ней случилось?
- Сбежала с этапа. А потом обнаружился её труп в вагоне Норд-Экспресса с ножом в шее. Оказалось, что в Смоленске она подкупила проводника, и он посадил её на пустое место.
- Нож в шее… любопытно.
- Оля, ничего любопытного, почти год прошёл, да и убийцу уже осудили.
- Кого же?
- Проводника.
- Могу держать пари, что вину свою он не признал.
- Не знаю, не я вёл дело.
- К чему вы клоните, Ольга Алексеевна?
- К тому, что всё складывается. Нам осталось добиться признания, а то вашей улики мало.
- Какой улики? – Михаил с досадой осознал, что это расследование уже давным-давно ведет не он.
- Я попросила Николая Юрьевича осмотреть один камин перед обедом. И он нашёл там вот эту обугленную пуговицу.
- Маленькая, скорее женская, – Михаил повертел в руках улику, – Оля, не томи, чей это камин?
- Обещай мне помочь, тогда скажу.
- И что ты задумала?
- Спиритический сеанс.
- Ты опять хочешь напугать преступника?! Ну и методы дознания у тебя!
- Я не полицейский, мне можно, – Оля игриво пожала плечами.
- Ольга Алексеевна, вы думаете, второй раз это тоже сработает? – засомневался Измайлов.
- Почему нет? В прошлый раз у нас было гораздо меньше шансов на успех. Ну что, Мишель, поможешь?
- Куда я денусь. Говори уже, кто убийца?
***
К вечеру в имение вновь прибыл исправник, весьма недовольный тем, что новый инцидент испортил его стройную версию. Но приглашение к ужину его несколько примирило со сложившейся ситуацией. Мадемуазель Берато быстро оправилась от нападения и тоже смогла выйти к ужину, а после трапезы всё общество переместилось в гостиную.
- А что, если нам немного повертеть стол? – беззаботно предложила Ольга, когда все расселись по диванам и стульям.
- Оленька, да ты что такое придумала! Да ещё для праздника! – ужаснулась Анастасия Игнатьевна.
- Но что такого дурного, Анастасия Игнатьевна? К тому же сейчас святки. Самое время для гаданий!
- О, это было бы очень увлекательно! Но, право, немного страшно, – оживилась Анна Романовна.
- Но, кажется, для этого нужен медиум? – спросила графиня.
- Тетушка как раз прекрасный медиум!
- Быть не может! Августа Андреевна, неужели у вас такие способности?!
- Не такие уж и способности… - смутилась Августа Андреевна.
- Не скромничайте, ma tante. У вас же отлично получается! К вам всегда приходят духи.
- Оленька, ты отрекомендовала меня прямо Кассандрой. А я всего лишь провела несколько сеансов.
- А, по-моему, это сущее мракобесие! – буркнул исправник.
- Совершенно с вами согласен, Илларион Яковлевич, - вторил ему Михаил, – Оля, что за чушь тебе пришла в голову?
- Миша, не будь так груб с сестрой! – возмутилась Августа Андреевна.
- Со всем уважением к вам, тётушка, но я уже устал терпеть все её выходки! То она вмешивается в следствие, то ударилась в спиритизм.
- Мишель, что на тебя нашло? Это, в конце концов, некрасиво, – обиженно проговорила Оля.
- Ничего! Я просто не собираюсь больше участвовать в твоих бредовых затеях! – И он вышел, громко хлопнув дверью.
- Елизавета Фёдоровна, простите моего племянника за эту отвратительную сцену. Видимо, последние события сказались на его нервах.
- Не беспокойтесь, я понимаю, что сейчас всем нам не просто, – кивнула графиня.
- Я, пожалуй, тоже откланяюсь. – Исправник встал с кресла.
- Илларион Яковлевич, останьтесь пожалуйста! – начала упрашивать Ольга, – Вы нам непременно нужны как скептик. В случае успеха сеанса, вы сможете подтвердить наши слова.
- Что ж… хорошо.
Сеанс подготовили быстро. Слуги поставили в центр комнаты небольшой круглый столик маркетри с девятью стульями и погасили весь свет, кроме одной свечи в центре столика. Участники уже собирались сесть, но Августа Андреевна вмешалась.
- Нет, нет! Я должна рассадить вас сама, согласно вашему энергетическому потенциалу.
- Как это всё таинственно и интересно… - протянула Анна Романовна.
Закончив с рассадкой по одной ей ведомому принципу, Августа Андреевна заняла последнее свободное место спиной ко входу и велела всем положить руки на столешницу, так чтобы пальцы соседей соприкасались.
- Кого же мы будем вызывать? – поинтересовалась графиня.
- Конечно Егора, – невозмутимо заявила Августа Андреевна.
- Разве можно звать того, кто умереть так недавно? – прошептала гувернантка.
- Можно, если для дела. Мы же хотим помочь найти его убийцу, – веско ответила Августа Андреевна, – Итак, сосредоточьтесь.
Все склонились над столиком.
- Дух Егора Плетнёва приди! Дух Егора Плетнёва приди! – несколько раз произнесла она замогильным голосом.
Ничего не происходило. Столик не завертелся и уж тем более не взлетел. Но Августа Андреевна продолжала взывать. Внезапно свеча на столике погасла. Все вздрогнули от неожиданности, а Августа Андреевна продолжила:
- Егор, ты здесь?
И тут двери и окна с грохотом распахнулись. В комнату потянуло холодом, и в тёмном проеме явился тускло светящийся мужской силуэт. Дамы вскрикнули, а господа едва удержались от этого проявления слабости. И только Августа Андреевна, казалось, была спокойна.
- Егор, кто тебя убил?
Призрак резко вскинул руку и указал прямо на сидевшую напротив дверей гувернантку. И тут Клодетт Мари Берато, католичка и подданная Французской республики, бухнулась на колени и совершенно по-православному закрестилась:
- Святые угодники, спасите и помилуйте! Не хотела! Не хотела я тебя убивать, ты выбора мне не дал! Прости! Прости меня!
Участники сеанса настолько опешили, что даже не заметили, что призрак развернулся, взял керосиновую лампу, стоящую за его спиной и вошёл в комнату, оказавшись Михаилом. А следом за ним появились слуги, которые принесли свечи и закрыли окна.
- Так это всё спектакль? – ошарашенно протянула гувернантка, совершенно лишившись акцента.
- Видимо да, Ольга Алексеевна задумала нас всех разыграть, – хмыкнул исправник, - Только вы, мадемуазель, уже признались при множестве свидетелей.
- Анатоль! Спаси меня! Я не хотела! Он напал на меня! Это всё ради нас! – бросилась она к графу.
- Право слово… мадемуазель же сама жертва! Она не могла убить, на неё тоже напали, – сделал слабую попытку граф.
- Это как понимать?.. - с ужасом глядя на мужа спросила Анна Романовна.
- Анатолий Петрович, не трудитесь. Мадемуазель лжёт. Егор не мог напасть на неё, она ударила его со спины, - заметил Михаил.
- Но кто тогда напал на Клодетт?
- А это была я! – внезапно призналась Ольга, и это заявление произвело ещё больший фурор, чем признание гувернантки. – Мне нужно было как-то убедиться в своих догадках. Видете ли, меня сразу что-то смущало в поведении мадемуазель Берато. Я чувствовала какой-то подвох, но не могла понять что. Нина говорила, что это ревность. Но нет. Меня что-то смущало. И я поняла что, когда мы пели с детьми песенку про Авиньонский мост. Она не пела. И не разучивала её с девочками. Да эту песенку знают все, кто хоть чуть-чуть умеет говорить по-французски. Елизавета Федоровна, Аннет, вы когда-нибудь задумывались что Лиза и Соня чрезвычайно мало знают по-французски, при том, что у них почти год гувернантка француженка?
- Право, я так была занята малышом, что и не думала об этом… – протянула Анна Романовна.
- Я поняла, что меня смущало, – продолжила Ольга. - Мадемузель пыталась убедить нас, что изучает русский, и мило коверкала слова, пересыпая свою речь французскими фразами. Но что мы от неё слышали по-французки? Oui madame, s’il vous plaît, слова, которые мы все порой произносим. Но ведь да и нет, слова вежливости – это первое, что запоминает человек, изучая иностранный язык. И, говоря на чужом языке, как раз будет вставлять в речь сложные слова на родном. Те, которые он ещё не успел выучить. А не спасибо и пожалуйста. И еще она нахваливала парижский ростбиф. Конечно, может в Париже и есть ресторации с отменным ростбифом, но всё-таки это английское блюдо! Но мне хотелось убедиться. Видете ли… я стала свидетелем некоей сцены вечером, – она выразительно взглянула на графа, - и понимала, что мне не поверят без достаточных аргументов. Моя комната находится на одном этаже с комнатой мадемуазель. Я подкараулила её и немножко стукнула подсвечником. На помощь она звала на чистейшем русском. С испуга человек, разумеется, будет кричать на родном языке, на то и был расчёт. Итак, мадемуазель не та, за кого себя выдает. Но у неё всё в порядке с документами, и, наверное, рекомендации тоже проверили, – графиня согласно кивнула. - Откуда же это всё? Возможно, от настоящей Клодетт Берато, которую вы убили точно таким же ударом в шею в купе Норд-Экспресса? А Егор, видимо, узнал кто вы на самом деле, не так ли, Татьяна Котикова?
- Неужто знаменитая Котя собственной персоной?! – удивленно протянул исправник.
- Что ж ты, дрянь, такая умная! – прошипела бывшая гувернантка и бросилась к Ольге, но ей моментально скрутили руки исправник и Измайлов.
- После убийства Егора вы скрылись через спальню Анатолия Петровича. Простите Елизавета Фёдоровна, но я должна это спросить. Анатолий Петрович, неужели вы правда ничего не услышали? Или не захотели услышать? А может вы и помогли ей спрятать окровавленную блузку, которую она потом сожгла в своём камине, где мы нашли эту пуговицу?
- Я… не сразу понял. Потом сомневался, но как можно поверить. Я проснулся и увидел Клодетт в одной юбке и корсете… я решил, что она хочет свидания. Потом… спустя время она оделась и ушла, я не заметил ничего странного.
- Анатоль, как… как ты… - Анна Романовна задохнулась от подступивших слёз и не договорила.
- Я просто хотела оставить тебе подарок, – обреченно заговорила гувернантка. – Не могла же я подарить его открыто. Записная книжка в обложке, которую я сама вышила. Я принесла коробку в кабинет, а следом вошёл Егор. И он начал мне угрожать. Он понял, что я не француженка. Я ошиблась лишь однажды. Захотела написать матери перед Рождеством. Я волновалась. Она старая. Я лишь однажды ей написала, что я жива и чтоб она об этом молчала. Но тут не выдержала. Хотела оставить адрес до востребования, чтобы она могла ответить. Я ведь надеялась, что у меня всё хорошо. Что ты любишь меня, Анатоль! Что мы уедем в Париж, как ты обещал. Там бы мы могли жить спокойно… Для меня, беглой, это был шанс на новую жизнь. Егор ездил со мной в город за покупками и на почту. И увидел письмо, на котором был адрес написан по-русски. А Клодетт Берато вроде бы некому писать в Пензенскую губернию. Он потребовал, чтобы я оставила тебя, Анатоль, и не рушила вашу семью. Он считал, что я использую тебя в своих интересах. И что иначе он расскажет тебе, что я всех обманываю. Я согласилась, он развернулся, чтобы уйти, и тут я поняла, что либо я всё потеряю, либо решу эту проблему сейчас же. Я схватила нож со стола и ударила Егора, я не удержала его и спихнула от себя на диван. Но крови было столько… у меня весь рукав испачкался. В поезде было проще, там у меня было тёмное платье. Мне послышались шаги в коридоре, я не могла выйти в таком виде и с ножом. Я вытряхнула записную книжку на стол, спрятала нож в коробку и вышла через смежную дверь в твою спальню. Я спрятала блузку и нашла в уборной какую-то рубашку от старого карнавального костюма. Наверное, какого-то мушкетера. Но она могла б сойти за женскую, чтобы дойти до комнаты. Но я не успела одеться, ты проснулся. А потом я забыла в спальне коробку. Хотела вернуться, когда все уехали в церковь, но наткнулась на Авдотью в коридоре и испугалась. А потом уже было поздно. На следующий день я забрала блузку, хотела Авдотье подкинуть, но эта вот эта выскочка умудрилась и её выгородить. Поэтому и сожгла в камине.
- А отпечаток на ручке? – спросила Ольга.
- Какой ещё отпечаток? – не поняла Татьяна.
- Ручку вытер я, – тихо сознался граф. – На всякий случай.
***
Несмотря на позднее время, исправник с помощью Измайлова доставил арестованную в участок, а затем Измайлову одолжили полицейскую карету, и он привез обратно изрядно перепуганную Авдотью. А на утро уже все гости, наконец, покинули имение Собольских и вернулись домой.
- Как вы всё-таки эффектно всё устроили! – восхитилась за чаем Августа Андреевна, – Даже я испугалась, хотя знала. И окна, и двери в момент распахнулись!
- Со слугами уговорились. Защёлки заранее сняли и, как свеча потухла, с улицы окна толкнули, а по этому звуку и двери открыли, - пояснил Михаил.
- А нас с Ниной предупредить забыли! - недовольно буркнула Анастасия Игнатьевна, - Такого страху натерпелись!
- Простите, но нам нужно было, чтобы все реагировали естественно, - пояснила Ольга.
- А свеча как же потухла? - продолжила расспросы Августа Андреевна.
- Я задул, – сознался Измайлов.
- И поссорились мы с Олей нарочно, чтоб мой уход никого не удивил, – добавил Михаил.
- Так что, Мишель, ты точно решил подавать в отставку, и это было последнее дело следственного пристава Можжевелова? – улыбнулась Ольга.
- После этого дела так точно. Потому что это не последнее дело Можжевелова, а последнее дело Можжевеловой. Ты же всё сама раскрыла.
- Вот уж не согласна, почему последнее?! – возмутилась Оля.
- Потому что потом будет первое дело Измайловой, даже не сомневаюсь.
Конец!