- Господин Можжевелов, как ваше расследование? Я надеюсь, оно уже хоть сколько-нибудь продвинулось? – поинтересовалась графиня Собольская за завтраком.
Это третья часть детективного рассказа, который сюжетно продолжает роман "Одна жизнь на двоих".
Если вы его не читали, то, дабы не испортить интригу, лучше начать читать с романа. Все главы можно найти в соответствующей подборке.
Начало рассказа:
Вторая часть рассказа:
- Maman, мне кажется, вы слишком торопите события. Так скоро виновного не найти, – вмешался граф.
- Отчего же, Анатолий Петрович. У меня уже есть подозреваемый. Разрешите воспользоваться вашим кабинетом для допроса? – проговорил Михаил и испытующе посмотрел в лицо графа. Тот заметно смутился, но всё-таки ответил спокойным тоном:
- Пожалуйста, если это необходимо. Кого же вы подозреваете?
За столом воцарилась тишина, все будто замерли и отложили вилки.
- Горничную Авдотью, – сообщил Михаил, продолжая наблюдать за графом.
- Хорошо, прикажу, чтоб её отыскали и привели в кабинет, – он подозвал лакея и передал приказ.
Все словно отмерли и продолжили завтрак. Но Михаил явно был раздосадован. Граф, казалось, выдохнул, когда прозвучало имя Авдотьи. А ведь после вечернего разговора с сестрой они оба решили, что у графа к этой горничной особый интерес.
- Так, может, нам уже следует собираться домой? – поинтересовалась Анастасия Игнатьевна.
- Увы, это всего лишь предположение. Да и во всяком случае, мы должны дождаться приезда исправника. Не исключено, что он захочет повторить опрос.
- Пожалуйста, давайте оставим эти ужасные темы, – примирительно предложила Анна Романовна, супруга Анатолия Петровича.
- Действительно, не лучшая тема для завтрака, – кивнула графиня.
- Елизавета Федоровна, позвольте выразить своё восхищение, у вас готовят исключительный ростбиф! – улыбнулась Нина хозяйке дома.
- Благодарю, Нина Леонидовна.
- Oui, madame. Ростбиф действительно исключительный. Прямо как в Paris. – неожиданно подала голос гувернантка, мадемуазель Берато, – Месье Измайлов, обязательно попробуйте, – обратилась она уже к соседу по столу.
- Да, да… очень вкусно, - несколько не ожидал такого внимания Измайлов, – Желаете ещё оранжада, мадемуазель?
- Oui, merci, – улыбнулась гувернантка, и Измайлов взял хрустальный графин и наполнил её стакан.
Ольга, сидевшая на другом конце стола, бросила на них недовольный взгляд, но затем сосредоточилась на своей тарелке. Вернулся посланный за Авдотьей лакей.
- Ваше сиятельство, Авдотьи нигде нет.
- Как нет?! – искренне изумился граф.
- Обыщите дом, она не могла далеко сбежать, – приказал Михаил.
После этого беседа уже никак не могла вернуться в мирное русло, и, поспешно закончив трапезу, все направились к выходу из столовой. Измайлов поравнялся с Ольгой и тихо проговорил:
- Ольга Алексеевна, не желаете совершить небольшой променад? Снегопад уже закончился. Мы бы могли обсудить труд господина Гальтона.
- Боюсь, Николай Юрьевич, вы будете слишком заняты расследованием, – отрезала Ольга и решительно направилась к выходу из столовой.
***
Из-за исчезновения Авдотьи допрос пришлось отложить. Оля вернулась в отведенную ей комнату и снова погрузилась в чтение книги об отпечатках пальцев, но слабый стук в дверь отвлек её от страниц. На пороге появилась Нина.
- Ты все читаешь? - улыбнулась она.
Оля кивнула и пригласительным жестом указала на соседнее кресло.
- А я к тебе в качестве почтальона. Господин Измайлов просил передать это своей невесте. - Нина протянула Оле сложенную вчетверо записку.
- Спасибо.
Оле пришлось взять письмо, но едва она посмотрела на строки, как тут же с негодованием его откинула.
- Нет, это уже совершенно ни на что не похоже! - возмутилась она.
- Оленька, что с тобой?! – Нина не могла скрыть недоумения.
- Да ты прочти! Прочти, прочти, не стесняйся!
Нина, смущаясь, взяла листок и пробежала глазами строки:
«Дусенька моя, с прискорбием осознаю, что я имел несчастье чем-то вызвать Ваше неудовольствие. Позвольте же мне исправить сию оплошность, в чем бы она не состояла, и объясниться с Вами. Посему повторяю свое приглашение совершить променад. С надеждой, что ещё могу называться Вашим женихом, Изм-ов.»
- Так что тебе не понравилось? Милая записка, – недоумённо пожала плечами Нина.
- Милая?! Дусенька! Он что, в невестах запутался?! Сколько их у него?!
- Да что с того… Дмитрий тоже так меня в письмах называл, когда мы только поженились… - Нина осеклась. Всё-таки вспоминать про первого мужа в присутствии сестры будущего было как-то не очень этично. Но Оля смотрела на неё во все глаза совершенно по другой причине.
- То есть Дмитрий Петрович звал тебя Евдокией?!
- Какая Евдокия, ты о чём?!... Боже, ты подумала, что это имя?! Это же обычное ласковое обращение, все так говорят: душа моя, дусенька! Оля, неужели ты никогда не слышала?!
- Нет… Господи, Авдотья! Я из-за этой «дусеньки» таких вещей про неё Мишелю наговорила! А вдруг она и не при чём.
- Ну, если не при чём, думаю, они поймут. Её как раз отыскали, и все пошли в кабинет графа.
- Можно попробовать проверить… - протянула Оля, – надеюсь, ручку ещё не отмыли…
- Ты о чём?
Но та уже не слушала подругу, бросилась к туалетному столику, схватила баночку румян и поспешила из комнаты.
- Прости, мне очень нужно там быть!
***
Авдотью нашли на чердаке. Зачем пряталась, она внятно сказать так и не смогла. Только рыдала не переставая.
- Да страшно, барин, страшно мне было! Я ж эту коробку, будь она неладна, принесла! – всхлипывала горничная, сидя на стуле посреди комнаты и опасливо косясь на диван, где давеча лежало тело Егора. Кровавое пятно на паркете так и оставалось, а труп для большей сохранности перенесли в холодный сарай.
- Только страшно? Или ещё почему-то пряталась? – строго спросил Михаил, расхаживая перед ней. Измайлов писал за столом протокол, а граф, на правах хозяина, тоже решил поприсутствовать, но не вмешивался и сидел в кресле ближе к дверям.
- О-одна хотела побыть. В комнате нас трое, – тихо прибавила Авдотья.
- Одна? Зачем.
- Да любила я Егора! Любила! – выпалила она и снова зарыдала. Михаил быстро метнул взгляд на графа, но тот оставался невозмутим. Нет, кажется, Оля ошиблась. Или он гениальный актёр.
- Никто не знал, – продолжила Авдотья, – И Егор не знал. Не замечал меня.
- И поэтому ты рассердилась и ударила его ножом?
- Что?! Да я ж сказала, что любила его! Как бы я могла?! – слёзы мгновенно прекратились, и вдруг Авдотья бросилась под ноги Михаилу и запричитала:
- Не губите, барин! Не я, не я это Егора, чем хотите поклянусь!
- Да что ты делаешь, вставай! – Михаил попытался поднять девушку с пола.
Тут в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, на пороге появилась Ольга.
- Мишель, ну и методы допроса у тебя! – фыркнула она и вместе с ним помогла горничной вернуться на ноги.
- Идём, - потянула Оля девушку за руку, – есть способ точно убедиться, что ты ни в чём не виновата.
Горничная недоверчиво взглянула на сумасбродную барышню, но поплелась за ней.
- Николай Юрьевич, позвольте лист бумаги.
Оля открыла баночку румян, вымазала ошарашенной Авдотье большой палец правой руки и поставила на лист бумаги отпечаток.
- Получилось! – восторженно прошептала она, глядя на розовый след пальца, будто сама до конца не верила в свою удачу, – А теперь, господа, сверим рисунок на пальце Авдотьи и того пальца, что брался за дверную ручку. Вот, смотрите! На пальце Авдотьи петельки. А на ручке – завитки. Это не она испачкалась в крови и пыталась скрыться через спальню Анатолия Петровича.
- Потрясающе! – оценил Михаил. – Оленька, а можно как-то перенести этот палец с ручки, чтобы он был у нас в деле?
- Я не поняла ещё. Пока я прочла только как брать отпечатки у людей.
- Ладно, и это уже много. Авдотья, можешь быть свободна. Больше тебя никто ни в чём не обвиняет.
***
К полудню Ольга и Нина снова решили навестить детей и застали всех за книгой: Володя выразительно читал вслух, а вокруг сидели девочки и гувернантка.
- Какие серьезные занятия для праздничных дней! – улыбнулась Оля.
- Что вы, мадемуазель, я как раз решила не проводить урок, а просто слушать книга с дети, – гувернантка поднялась им навстречу.
- Мама, почему мы так долго в гостях? – Ася подбежала к Нине и обняла её маленькими ручками.
- Тебе разве тут не нравится? Ты не хочешь играть с Соней и Лизой?
- Нравится, но мы все читаем и читаем. А не играем.
- Может, мы тогда что-нибудь споём? – Нине бросилось в глаза пианино в углу игровой комнаты, и она села за инструмент.
- Песенку про мост?
- Хорошо, Ася. Оленька, помнишь, мы в детстве её разучивали?
- Конечно, я и танец помню! Давайте, давайте все в круг, я сейчас покажу.
Нина заиграла по памяти простенькую мелодию и запела, а с ней подхватили и Ася с Ольгой.
Sur le pont d'Avignon,
On y danse, on y danse,
Sur le pont d' Avignon,
On y danse tout en rond.
(На Авиньонском мосту
Мы танцуем там, мы танцуем там,
На Авиньонском мосту
Мы танцуем в кругу.)
- Лиза, Соня, а вы чего же не пели? – удивилась Ольга.
- Да мы не знаем этой песни, – ответила старшая, Лиза.
- Как странно… - протянула Ольга, – Но не беда, сейчас разучим. Мадемуазель Берато, что же вы, давайте с нами петь. Вы-то уж точно знаете эту песенку!
- Простите, мадмуазель, я пою очень дурно, – смутилась гувернантка.
- Но мы же не в Гранд Опера! Давайте, давайте с нами!
Но тут их прервал громкий стук в дверь и на пороге появилась взволнованная горничная.
- Ольга Алексеевна! Там господин исправник приехали и Авдотью арестовывают! Она говорила, как вы её спасли, а теперь опять её винят!
- Как арестовывают?! Неужели Мишель ничего не объяснил?! – изумилась Оля и поспешила вслед за горничной.
Она застала всю процессию, выходящими из кабинета. Исправник, пузатенький низенький мужчина с большими усами, нёс под мышкой папку с записями опросов, следом шёл его долговязый помощник и вел понурую Авдотью за локоть. А Михаил с Измайловым просто стояли с мрачными лицами и смотрели им вслед.
- Мишель, ты что же не объяснил господину исправнику мой опыт с отпечатком пальца?
- Сударыня, вы кто? – исправник смерил её снизу вверх оценивающим взглядом.
- Я Ольга Можжевелова, сестра следственного пристава Можжевелова! - выпалила Ольга.
- Так, госпожа сестра следственного пристава, - хмыкнул он в усы, - ваш брат пытался рассказать мне этот бред про какие-то рисунки пальцев, но это не имеет совершенно никакого смысла!
- Это не бред! В Европе…
- Мы, слава Богу, не в Европе, сударыня, – перебил её исправник.
- Оля, оставь. Я пытался убедить, но отпечатка на ручке нет, – мрачно произнёс Михаил.
- Как нет? – у Ольги будто перехватило дыхание.
- Видимо, кто-то стёр.
- Господин исправник! Я готова свидетельствовать в суде, что этот отпечаток был и не принадлежал Авдотье!
- Конечно, суд обязательно учтёт мнение такого уважаемого эксперта по отпечаткам пальцев, как вы! – снова насмешливо хмыкнул исправник, – Сударыня, господа, мне пора отвезти арестованную в участок. Благодарю за содействие следствию.
- Мишель, ну это же нельзя так оставлять! Мы же не можем бросить невиновную!
- Не можем. Не беспокойся, мы найдем настоящего убийцу.
- Есть у меня одна мысль… но мне надо её ещё немножко подумать.
- Оля! Рассказывай!
- Кажется, время обеда. После расскажу.
- Что ты опять задумала?
- Я же сказала, просто обдумаю! – Оля невинно пожала плечами.
***
После обеда мадемуазель Берато оставила детей на попечении няни, а сама направилась немного отдохнуть к себе в комнату и переодеться к вечеру. В коридоре не было ни души, стояла тишина, и даже стук её каблуков глушила мягкая ковровая дорожка. Гувернантка уже протянула руку, чтобы открыть свою дверь, как вдруг что-то обрушилось прямо ей на голову. Она осела на пол, хватаясь за голову, и заорала не своим голосом:
- Помогите! Убивают!
Орудие преступления со звоном упало на пол и по коридору раздался топот ног.
Продолжение: