- Вот, ваше сиятельство, в вашем кабинете и нашли-с! – Один из лакеев указал на закрытую дверь.
Граф вошёл первым, за ним Можжевелов с Измайловым, а там потянулись и прочие гости, но Можжевелов резко встал в проёме.
- Так, никто сюда не идет! Только вы двое. – Он указал на лакеев, нашедших тело. - Графиня, пожалуйста, попросите всех обождать в гостиной. Поверьте, дамам это зрелище ни к чему. И слуг пока не отпускайте!
- Что ж, это разумно, нам действительно не стоит мешать, - согласилась Елизавета Фёдоровна.
Это вторая часть короткого рождественского детектива, который сюжетно продолжает роман "Одна жизнь на двоих".
Если вы его не читали, то, дабы не испортить интригу, лучше начать читать с романа. Все главы можно найти в соответствующей подборке.
Первая часть рассказа:
- Мишель, а я?! – возмутилась Ольга словами брата.
- Нет, Оля. Ты уходишь со всеми.
- И не подумаю! – буркнула она и прошмыгнула в комнату.
- Ольга! – Михаил осужудающе посмотрел на сестру, но всё же сдался. – Ладно, в обморок только не падай.
- Она не падает, Михаил Алексеевич, - попытался заступиться за невесту Измайлов.
- Вот… ей-богу, молчи лучше! – Он хотел ещё что-то высказать помощнику, но не нашёлся. – Итак, где тело?
- Так вон, барин, на диване, за ширмой. Попервоначалу мы только углядели, что лежит, да, я ещё подумал: вот Егор наглец, в барском помещении дрыхнуть! А ширму-то подвинули, и вона что!
Все заглянули за ширму. Молодой мужчина, почти одних лет с графом, лежал небрежно развалившись на небольшом диванчике. Только картину мирного отдыха портила буро-алая кровавая дорожка, расползшаяся от его шеи по белоснежному воротничку рубашки и напитавшая полу чёрного фрака. Крови было столько, что она стекла в обширную лужу, уже практически засохшую на золотистом паркете. Михаил присел на корточки рядом с телом и принялся его осматривать.
- Рана чёткая. Его убили одним ударом в шею. Я бы сказал, что действовал опытный преступник, только откуда он здесь?! Рана справа, значит либо убийца левша, либо напал со спины. Полагаю, мы ищем высокого мужчину.
- Да не такого уж высокого и не обязательно мужчину, – вмешалась Оля, - посмотри, Егор почти целиком помещается на диване. Он небольшого роста. Его убить мог любой. А если нападение было сзади, то и женщина могла бы. Он просто не ожидал и не успел защититься.
- Женщина, профессионально бьющая в шею ножом?
- Почему нет? А может, ей просто повезло, - пожала плечами Оля.
- Что ж, допустим, - нехотя согласился Можжевелов.
Измайлов тем временем ощупал руки убитого и заключил:
- У меня, конечно, нет возможности измерить температуру тела, но, кажется, оно уже начало остывать. Этот человек мёртв уже несколько часов. – Он попытался разогнуть скрюченные пальцы, но ничего не вышло.
- Rigor mortis?
- Именно, Ольга Алексеевна. Руки уже окоченели. А вот ноги… - Он попробовал согнуть ногу в колене и тело немного поддалось. – Пока не до конца. Я не могу сказать точно, но его убили больше восьми часов назад, с утра, до нашего приезда.
- А не говорите ли вы это, сударь, только чтобы снять с себя и своих спутников все подозрения?! – внезапно взвился граф.
- Анатолий Петрович, воздержитесь от подобных инсинуаций! - тут же возмутился Можжевелов. - Если желаете отказаться от нашей помощи, то можете послать в город за исправником. Впрочем, это стоит сделать в любом случае, ведь мы здесь находимся как частные лица.
- Но… – граф сразу как-то растерялся, - разве вы не можете провести расследование? Вы ведь следственный пристав, господин Можжевелов.
- Формально не можем, но мы сделаем всё возможное, чтобы оказать содействие местной полиции.
- А почему вы не хотите послать за полицией? – внезапно вмешалась Оля.
- Нет… то есть, я не против, конечно, если это необходимо. Только праздник… и метель. Кого сейчас найдёшь.
- Понятно… – неопределенно протянул Михаил и отошёл от трупа, оглядывая комнату. В целом, кроме тела на диване и пятен крови на полу, в кабинете не было ничего необычного: ни беспорядка, ни следов борьбы или поиска чего-либо. Михаил остановился в самом дальнем углу рядом с ещё одной дверью и присмотрелся к блестящей ручке.
– Оленька, подойди, тебе это точно понравится.
Ольга поспешно присоединилась к брату и вместе с ними уставилась на ручку.
- Это, надо полагать, про такие рисунки пальцев в твоей книге написано? – На начищенной латуни отчётливо виднелся бурый отпечаток пальца.
- Да! Боже, как жаль, что мы не можем это никак использовать.
Оля поднесла свою руку, делая вид, будто хочет открыть дверь и заключила:
- Большой палец. Только чем это может помочь?!
- Но теперь мы знаем, что убийца испачкал руки и пытался выйти через эту дверь. Анатолий Петрович, а что там за комната?
- Там моя спальня. Оттуда можно попасть в уборную или выйти в коридор.
- И вы не слышали, как кто-то вошёл с утра в вашу комнату?
- Возможно, я спал.
- Вы спите настолько крепко, что не услышите, как кто-то входит в комнату?
- Достаточно крепко. Потом здесь есть замок, на ночь я запираю дверь.
- Смежную дверь между собственным кабинетом и спальней?!
- Да, почему нет. Хотя может, меня уже и не было в комнате, когда всё случилось?
- Вы же сказали, что Егор не пришёл помогать вам одеваться, а стало быть, его убили, когда вы ещё спали.
- А может он не пришёл по какой-то другой причине и убили его позднее! – предположил граф.
- Хорошо, в кабинете или спальне есть что-то ценное?
- Да, в кабинете есть сейф. Там деньги, некоторые драгоценности и документы.
- Проверьте.
Граф выполнил просьбу, но сейф оказался не тронут.
- Когда вы видели Егора в последний раз?
- Вчера вечером перед сном. Он, как обычно, принёс воду, помог переодеться и забрал вещи. А утром, в четверть девятого, я уже его не дозвался.
- То есть мы можем предположить, что его уже убили. И судя по состоянию тела и луже он пролежал здесь всё это время. И вы за целый день не зашли в кабинет?
- Нет. Праздничный день, столько хлопот. Я только вчера утром написал несколько писем и более здесь не появлялся.
- Что ж, пойдёмте обратно. Надобно и остальных опросить.
Вернувшись в гостиную, где все еще толпились слуги, Михаил спросил:
- Как можно покинуть поместье?
- Только через главные ворота, – ответил граф. - Есть ещё северные ворота, но они заперты. И подъезд расчищен только к главным.
- А перед нашим приездом кто открывал ворота?
- Так днем они открыты. При них будка сторожа есть. Семён! Подойди! – из толпы вынырнул седой крепкий мужичок и поклонился, нервно теребя в руках шапку.
- Слушаю, ваше сиятельство.
- Ты, значит, сторож? – вместо графа задал вопрос Михаил. – Видел, что б кто выходил сегодня?
- Нет, ваше благородие. Только господа к обедне ездили-с.
- И ты не отлучался из будки?
- Нет-с. Да и ворота я отпер, только как сани запрягли.
- А сейчас ты тут, а у ворот кто?
- Никого-с, я один сторож. Запер, да и делов-то!
- А ключ ещё у кого есть?
- Только у господина графа.
- Хорошо, свободен. Что ж, господа, полагаю, нам надобно прогуляться, – неожиданно обратился он к графу и Измайлову.
- Михаил Алексеевич, зачем же это, в такую-то метель!? – удивилась графиня.
- Будет достаточно, если выйдем мы с господином Измайловым.
- Нет, нет! Я с вами! - тут же запротестовала Оля.
- Если нужно, то я тоже пойду, хоть и не знаю зачем, – заявил граф.
Спустившись с крыльца, Михаил оглядел заснеженный сад. Насколько хватало взора всё было словно покрыто ровной белой глазурью. Подъездная дорога хоть и была расчищена, но уже и её начало снова заносить снегом. Плотно прижимаясь к стене дома Михаил начал обходить его по часовой стрелке, но картина не менялась. За домом даже дорожки не были расчищены. Вернувшись в исходную точку Михаил заметил:
- Учитывая время кончины, господа… и дама, я полагаю, что убийца до сих пор находиться в этом доме.
- Дама согласна, – заявила Оля.
- Как в доме?! Михаил Алексеевич, вы изволите подозревать мою семью и моих людей?!
- Анатолий Петрович, мне жаль, но мой брат прав, – сказала Ольга. - Если сторож никого не покрывает и говорит правду, то убийца еще в доме.
- Но как?
- Егора убили утром. А снег шёл всю ночь. Если бы кто-то покинул дом, по нечищенной дорожке, то остались бы глубокие следы. Их бы было всё равно видно, снег бы не лёг так идеально ровно. Он мог выйти только через ворота, но сторож это отрицает.
- Да, Оленька, именно к такому выводу и я пришёл. А посему, пока мы не изобличим преступника, никому не следует покидать поместья. Увы, господин граф, но нам придётся неприлично злоупотребить вашим гостеприимством.
- Как остаться?! Мишель, ты в своём уме?! – изумилась его тётушка Августа Андреевна, - Нас никто не звал на несколько дней, да и вещей никаких у нас нет.
- Что поделать, убийца ещё среди нас, и для чистоты следствия нам тоже не следует покидать поместья.
- Ну что вы, дорогая, мы будем рады принять вас, – тут же успокоила Августу Андреевну графиня, впрочем, без особой радости.
- Но, может, останутся господин Можжевелов и господин Измайлов, а мы с детьми уедем? – предложила Анастасия Игнатьевна.
- Увы, Ольга Алексеевна высказала предположение, что дам тоже вполне можно подозревать, - с некоторым злорадством заметил граф.
- Немыслимо! - изумилась графиня.
- C'est horrible! – пробормотала гувернантка и, пошатнувшись, схватилась за стену.
- Оленька, это что ещё такое ты придумала?! – снова возмутилась Августа Андреевна.
- Тётушка, но это так и есть. Женщин нельзя исключать тоже.
- Раз уж у нас нет выбора, - резюмировала Анастасия Игнатьевна, - я полагаю, мы можем послать нашего кучера в имение за вещами.
- Верно. Он не вхож в парадные комнаты, а стало быть это самый маловероятный преступник, – сделал вывод Михаил. - А на утро уже пошлём его за исправником. Что ж, теперь преступим к опросу. Кто-нибудь знает, как под ёлкой оказался последний подарок?
Тишина была ему ответом. Он подошел к одному из столиков, где так и лежала коробка с неприятным подарком, и взял её в руки.
- Повторяю. Кто положил под ёлку вот эту коробку? – Он уже не надеялся на ответ, как вдруг из толпы слуг послышался робкий голос:
- Я… - люди расступились, и перед следователем оказалась высокая стройная горничная.
- Как тебя зовут?
- Авдотья, барин, – тихо проговорила девушка, не смея оторвать глаз от пола.
- Так зачем ты это сделала? И где взяла нож?
- Не брала я ножа! Вот вам крест, не брала! Я только коробку взяла! Я не смотрела, что внутри!
- Хорошо, я верю, – Михаил попытался смягчить тон, чтобы девушка успокоилась. - Где ты взяла коробку?
- У Анатолия Петровича, – едва слышно произнесла она, но все взгляды тут же устремились на графа.
- Прекрасно! Кажется, я подозреваемый в собственном доме?!
- Анатоль, никто не думает ничего подобного, ведь так, Михаил Алексеевич?! – веско произнесла графиня.
- Елизавета Фёдоровна, пока мы просто хотим понять, что произошло, - уклончиво ответил Михаил, - Авдотья, так где конкретно ты взяла коробку?
- На комоде. Комод орехового дерева в спальне его сиятельства. Над ним ещё картина с баталией висит. Вот на комоде коробка и лежала. Я обычно убираю постели по утрам, и вот зашла и увидела коробку. Я подумала, что Анатолий Петрович подготовил подарок и забыл. Господа уже в церковь уехали, и я решила отнести подарок под ёлку. Ведь кто-то бы расстроился, не найдя подарка. Я же не виновата, я не знала, что там лежит.
- Хорошо, спасибо, что честно всё рассказала. Измайлов, запиши показания Авдотьи и начинай опрашивать остальных. А я пока с нашими многоуважаемыми хозяйками побеседую.
Потянулись нудные опросы. Михаил поговорил с графинями, но в их утреннем распорядке не было ровным счетом ничего примечательного, а после присоединился к Измайлову. У того работы оказалось в разы больше, но результат тоже не радовал. Ольга села тут же, подле жениха, и вроде бы листала книгу, но и прислушивалась к показаниям. Лакей Семён, деливший комнату с Егором, рассказал, что встал тот в обычное время и в половине девятого уже отправился на барскую половину, но больше сегодня он его не видел. Ничего необычного никто не заметил, да и работы по случаю праздника почти не было, разве что повару с помощниками приходилось не легко. Гостиная постепенно пустела, а информации не становилось больше.
- Клодетт Мари Берато, подданная Французской республики, – безбожно грассируя произнесла гувернантка, обворожительно улыбнулась и протянула Измайлову паспорт. Измайлов удивленно уставился на бумагу: ему впервые попался в руки документ с вклеенным фотографическим снимком. Девушка была очень красива: блестящие тёмные волосы, маленькие пухлые губы и круглые голубые глаза. К сожалению, на карточке всё кроме волос было сложно разглядеть. На снимке гувернантка стояла в полный рост в какой-то оранжерее, но смотрелась тоже весьма эффектно.
- Mademoiselle, parle-moi de ce matin.
- Месье полицейский, s'il vous plaît, говорите со мной по-русски, я стараться упражнять речь как можно больше.
- Как похвально, мадмуазель, что вы хотите выучить русский! – улыбнулся ей в ответ Измайлов, на что Ольга недовольно хмыкнула и с преувеличенным вниманием уставилась в книгу. - Так что вы делали сегодня утром?
- Ничего необычного. Я встала в восемь и в четверть десятого пришла к дети и завтракала с ними. В половине десятого я отвела дети в столовая к их сиятельства. Потом они ехать в церковь.
- А вы?
- Нет. Я исповедую католическую веру.
- Значит вы остались дома?
- Oui.
- И что вы делали?
- Я хотела искать книга в библиотека и пошла мимо комнат их сиятельства и увидела Авдотья. Потом я читала в библиотека. Когда их сиятельства вернуться, я занималась дети.
- И вы не слышали ссор или драки утром?
- Non.
- Вы давно служите в этом доме?
- Почти год. Я приехать из Paris прошлый весна, перед ваш странный праздник, когда едят блины.
- Это Масленица! – засмеялся Измайлов.
- Oui! Мас-ле-ни-тса… - по складам повторила мадмуазель Берато и тоже засмеялась колокольчиком.
Ольга с шумом захлопнула книгу и громко обратилась к Нине.
- Нина, нам, наверное, пора проведать детей. И, если господин Измайлов закончил опрос, то может мадемуазель Берато покажет нам где детская?
- Oui, мадемуазель, я провожу вас с удовольствием. С вашего позволения, месье полицейский, - гувернантка напоследок одарила всех обворожительными улыбками и, сделав реверанс графиням, удалилась вместе с Ольгой и Ниной. Михаил едва спрятал усмешку за покашливанием.
- А что такое с Ольгой Алексеевной? Кажется, она рассердилась? – удивился Измайлов.
- Ничего. Но ты потом извинись, – посоветовал Можжевелов.
- Да за что?
- На всякий случай. Ладно, не отвлекайся. Нам бы до ужина со всеми поговорить.
Остаток дня прошёл напряженно. Хозяева тяготились непрошенными так надолго гостями, гости чувствовали себя оттого неловко. Хоть внешне и все были любезны друг с другом, но червоточина подозрений витала в воздухе. Убийца кто-то из присутствующих, но кто? Конечно, каждый надеялся, что это будет кто-то из слуг, но вдруг… Да и если из слуг, то кто? Ведь весь персонал трудился в этом доме многие годы и зарекомендовали все себя только положительно. Поэтому после ужина все поспешили разойтись по своим спальням, благо имение было огромным и комнат пустовало много.
Ольга решила посвятить остаток вечера тщательному изучению труда господина Гальтона, но вскоре поняла, что ей всё-таки очень не хватает словаря, и решила спуститься в библиотеку, но за поворотом коридора вдруг увидела, как граф украдкой стучится в одну из дверей. Ольга мгновенно юркнула обратно за угол и прислушалась. Граф снова постучал и, видимо, ему так и не открыли.
- Дусенька моя, открой же! – нетерпеливо позвал граф, - Вдруг меня тут увидят, открой быстрее. Да, я виноват, что так с тобой говорил, но, а что я должен был думать? Ну прости, не вечно же меня казнить будешь!
Дверь открылась и граф проворно скрылся за ней. Ольга моментально забыла о словаре. Об этой сцене нужно было немедленно рассказать брату.
Продолжение: