Проснулся. Всё плыло. В глазах — муть, в ушах — гул. Хотел сказать что-то, но вместо слов вышел только сип. Тело чувствует, но не подчиняется — как в чужой оболочке. Провода, трубки, капельницы. Мерцание мониторов, слабое пиканье. Значит, жив. Значит, реанимация. Где-то рядом голос. Женский. Знакомый. Очень. Жена. Лена. — А когда можно будет переоформить имущество? — услышал. Что?.. Он даже не сразу понял, что речь о нём. — Да, он уже не жилец. Понимаешь, надо всё решить быстро… Онемел. Снова гул в голове. Захотел позвать её, но не смог. Горло сухое, язык как наждачка. Хотел воды. Хоть глоток. Хоть кого-то позвать. Никого. — Когда приедешь? — сказала Лена с улыбкой в голосе. — Я тоже скучаю. И наконец не надо бояться, что он вернётся. Вот и всё. Он понял. Умер бы — ей было бы даже удобнее. Он притворился мёртвым. Шаги. Ленин голос: — Доктор, скажите... Сколько ему ещё мучиться? — Верьте в лучшее, — ответила женщина. Молодая. — Не стойте тут, вам сообщат. Лена ушла. Каблуки цокнули.
Она уже считала себя вдовой. А он слышал каждое слово
18 апреля18 апр
6872
3 мин