Одна из главных целей арт-сообщества Креаторов из Петербурга – «Chicken Creators» – познакомить зрителя с представителями рынка искусств. Также есть и закадровая, не менее приоритетная миссия. Она заключается в сращивании интересов людей из миров искусства и бизнеса. В данной рубрике мы будем представлять вашему вниманию предпринимателей с помощью интервью формата. Если желаете поддержать проект или стать участником данной активности, то пишите на почту сообщества – chickencreators@yandex.ru
А ссылки на гостью ищите в самом конце нашей статьи.
Мила Арбузова
— Самый светлый йоу, друзья! С вами снова Егро Бирюза и мы продолжаем изучать уникальные истории становления окружающих нас людей!
Прежде чем представить нашу сегодняшнюю гостью, у меня для вас образовался нативный вопрос, на который попрошу честно ответить в комментариях к этой статье. И звучит он следующим образом – «Что значит быть художником?». Спрашиваю я об этом, потому что сам до сих пор не смог составить подходящую формулу смыслов и рассчитываю на интересные рассуждения аудитории. И пока вы их формулируете, на первый план выходит Мила Арбузова – артистка, журналистка поэтесса, критик, основательница арт-студии. Продолжать перечислять все ипостаси или медиумы не буду, ведь контекстно, в первую очередь, она – художница.
Мила, сердешно приветствую Тебя в нашем формате текстового диалога. Весьма рад возможности поговорить с Тобой, как с человеком, который активно выстраивает свой авторский путь в арт-мире через множество различных форм творческих исследований и реализаций. Скажи, позиционируешь ли Ты себя как мультидисциплинарный автор или есть более подходящий термин для всех видов Твоей деятельности?
— Честно, чтобы ответить на твой вопрос, мне пришлось гуглить. Существует путаница между всеми этими терминами – «мультидисциплинарный», «междисциплинарный» и теперь ещё «трансдисциплинарный художник». Если говорить о мультидисциплинарности как об обращении автора к разным видам искусства в своей деятельности, то да, таковой я являюсь. Я могу и умею писать тексты, занималась журналистикой; был небольшой стихотворный период; и я даже участвовала в двух театральных постановках в качестве непрофессиональной актрисы. Кроме того, я ужасно люблю танцевать и периодически занимаюсь танцами, но никто об этом не знает и вряд ли узнает. Также очень давно, в конце 90-х, я пробовала себя в перформансе.
Но всеми этими видами искусств я занималась по отдельности и даже в разные периоды времени. На мой взгляд, они задействуют противоположные функции мозга и поэтому совмещать их довольно сложно. Например, написание текстов будто бы блокирует на время канал живописного восприятия, задействуя программу складывания смыслов именно из слов. Конечно, художник тоже создаёт новые смыслы, но мыслит он изначально, на стадии возникновения идеи, да и потом, вовсе не словами, а трудновербализуемыми образами. Это что-то на стыке слова, картинки, запаха, вкуса, звука, тактильности и даже движения. В какой-то точке твоего сознания все эти ингредиенты сходятся, и бах – ты понимаешь, что это сюжет для картины! Твоя задача теперь разложить этот «мираж» сознания на удобоваримые составляющие, пересобрав и переведя все элементы образа в визуальную модальность. Конечно, есть писатели, которые как будто действуют по алгоритму художника, то есть изначально имеют в голове целостный образ, а потом своим талантом переводят его в слова. Самым ярким примером такого писателя-живописца я считаю Набокова.
Наверно, именно поэтому всегда будет разница между картинами, созданными ИИ и художниками. ИИ не имеет изначально этого образа, и ему не понять интермодальность нашего сознания, ещё и постоянно мерцающую. Ему нужно словесное описание, чем точнее, тем лучше. Но образ как целостный неделимый организм он не поймет. Самое точное описание только ещё больше запутает его, потому что он не поймёт, что из возрастающей в геометрической прогрессии базы данных оставлять, а что игнорировать. И он никогда не поймет сам, как какой-то запах может погружать в определённую эпоху. Да, естественно, он может игнорировать эту нашу сложность и «мерцать» в своём режиме, на своей частоте, создавая свою интермодальность. Но разница между творением человека и ИИ всегда будет заметна.
Конечно, для людей, у которых проблемы с восприятием чувств и эмоций, страдающих алекситимией (а таких становится всё больше и больше), разницы между картинами ИИ и живых художников не будет. Но, с другой стороны, для них бесполезно нести какой-то месседж. Для них любая картина всё равно что светофор для дальтоника.
Всё, что создаёт человек, отражает его внутреннее состояние, его подсознание, его внутренний мир. Какое подсознание у машины? Чего она хочет, чего боится, о чём мечтает? Где её это пятое измерение? Его нет, внутри пустота. И все произведения ИИ будут отдавать могильным холодом, космической пустотой и металлом машины. Если только там человек не приложил руку, не привнёс свои 90%, не отредактировал, не облагородил.
— Какие инструменты и навыки помогают Тебе достигать результатов в различных проявлениях? Как молодым авторам учиться находить себя в новом, уметь переключаться, одновременно держа фокус внимания на смежных задачах?
— Если честно, то я не считаю, что я достигла каких-то результатов в чём-то, кроме живописи и её преподавания. Все остальные сферы деятельности пока сильно отстают либо по вложению сил и времени, либо по степени искренности, неангажированности.
Серьёзным поэтом я себя, конечно же, не считаю. Просто у меня были в жизни периоды, когда образы спускались именно в форме этой словесной «вязи». Я не прикладывала к этому никаких усилий, главное было просто записывать. Однажды я записывала одну прямо в фейсбучный пост, а он взял и слетел, и у меня не было сохранено. Я не смогла восстановить практически ничего. Общий смысл помню, но как там всё складно сплеталось – нет!
Последний раз мой поэтический период был на фоне очень сильной влюблённости. Кстати, тогда же я сделала свой единственный фотопроект «Водяные миры». Это тоже очень лёгкий проект, к которому я не прикладывала никаких усилий.
Чего не скажешь о картинах, преподавании и журналистике.
На журналистику я потратила уйму времени, но я занималась ею для заработка. И в принципе журналистика это всегда опосредованное самовыражение, форматируемое либо прямой политической цензурой, либо пожеланиями издателя, его взглядами, вкусами, направленностью издания, общей конъюнктурой. Даже если это абсолютно независимое ни от чего издание, существующее где-то в мире платоновских эйдосов, всё равно есть рамки, что ты можешь сказать, а чего не можешь. Сейчас более менее живая журналистика существует только в формате видео-блогов. Причём такая ситуация с любыми темами, не только с политикой. Но и на Youtube, конечно же, есть цензура, особенно по темам нетрадиционной медицины (пандемии, прививок, эффективности фармы) и «конспирологии». Якобы в целях борьбы с терроризмом, сексуальными преступлениями, дезинформаций под цензурирующие алгоритмы может попасть любой ролик с критикой или освещением этих явлений. Но эти алгоритмы хотя бы можно легко обойти с помощью эвфемизмов.
По поводу молодых, как им учиться переключаться? А не надо часто переключаться. Уже доказано учёными даже, что многозадачность убивает мозг, и его возможности максимально раскрываются именно в расслабленном состоянии, в альфа-трансе. Почему женщины в три раза чаще страдают болезнью Альцгеймера? Потому что женская гендерная социализация предполагает постоянную непрекращающуюся даже ночью многозадачность. Поэтому я бы посоветовала побольше медитировать и никуда не спешить.
— Есть ли в Твоей карьере такие темы или направления, с которыми Ты не смогла совладать? То от чего пришлось отказаться из-за нехватки времени, средств, знаний, сил?
— Я не могу совладать ни с одной темой, которая мне не интересна. Именно поэтому я не получила ни одного гранта и практически не участвовала ни в каких арт-конкурсах. Я вообще человек внесистемный. И с «серийностью» у меня плохо. Я не понимаю, зачем, если я нарисовала какую-то одну картину, рисовать ещё 19 похожих, чтобы устроить выставку в галерее. «Чтобы была серия». Промышленный подход: серии, коллекции, марки, бренды. Но я одной картиной уже сказала всё, что хотела сказать на данную тему, и все дальнейшие – это мертворождённые такие картины. Вот пусть их ИИ рисует, я не против.
Да, у меня есть проекты, на которые не хватило сил, времени, мотивации. Например, я хотела сделать серию про Америку как воплощение некоего представления о сказочной благополучной стране, которое было у советских людей и детей. Так бывает: рисуешь одну картину, и хочется сделать серию на эту тему. Но в том и проблема, что делать полноценную серию, где каждая картина самодостаточна, долго и сложно, а серию из проходных работ «типа той» – скучно.
Да в принципе все мои проекты не закончены. Я смирилась с этим фактом и считаю, что они просто «в процессе». Нет такого большого смысла заканчивать живописную серию, ведь это не небоскрёб, и отчитываться о потраченных бюджетах мне тоже не надо.
— В каких областях Ты бы хотела себя обрести в будущем? Остались ли потенциально значительные открытия на пути, с которыми только предстоит столкнуться?
— Я бы хотела развить свои более «духовные» способности, понять, как устроен мир на тонком плане, что там вообще происходит. Вот думаю, что с этим и предстоит столкнуться. Хотелось бы научиться регрессивному гипнозу, побывать в прошлых жизнях.
В плане работы с людьми хотелось бы основательнее освоить и применять интермодальную терапию экспрессивными искусствами.
В плане искусств, конечно, привлекают танец, музыка и кино. Я Рыба по гороскопу, а дом Рыб – это безбрежный океан возможностей, планов, интересов. Но я не уверена, что на всё это хватит времени в этом воплощении.
— Что для Тебя является стимулом к шагу в новые исследования? Внезапное вдохновение, информационный фон социальных и политических подтекстов, бытовые трудности и жизненные задачи, решение которых может упростить частную жизнь?
— Так, пошла думать… Наверное, просто усталость от жизни, от накатанных рельсов, зацикленность. И ты такой просто достаёшь карту вслепую, и она оказывается как раз тем, куда тебе надо. Знаешь, как в метафорических картах или в Таро.
Сами по себе политические события никогда не становились для меня стимулом к созданию произведений. Какими бы вехами в истории они ни казались, это всегда что-то очень частное, если смотреть на это из космоса.
Мне кажется, политическое искусство это плакат, памфлет – что-то, что служит пропаганде и выражает определённую политически оформленную идею. Если вилка смыслов больше, то это уже не политическое искусство. Несмотря на то, что там могут быть различимые элементы социально-политических контекстов, фокус шире. Это метапозиция автора, это философия и поэзия, это вечное.
— В Твоей жизни происходили потрясения, которые становились причинами для творческого всплеска энергий?
— Не особо. Потрясение это стресс, психологическая травма, если ты имеешь ввиду нечто негативное. И силы в таком состоянии уходят на всевозможные защиты, выживание. Это не может служить источником энергии, творческим импульсом. Творчество в этой ситуации может выполнять функцию арт-терапии. Чтобы исцелиться, нужно выразить условно «отрицательные» эмоции – гнев, страх, печаль — в рисунке, в работе с глиной, что помогает избежать ретравматизации, возникающей, когда человек рассказывает о своих чувствах напрямую.
Но арт-терапия и искусство принципиально противоречат друг другу. В арт-терапии не должно быть критики, критериев мастерства, желания сделать красиво, правильно или понятно. Её девиз: «Низкое мастерство при высокой чувствительности». Главное просто делать, войдя через контакт с материалами в контакт со своими чувствами.
Также с помощью творчества можно восстановить ресурс, энергию, отнятую стрессом. Но не наоборот
— Как Ты относишься к эксплуатации? Пользовалась ей на своей практике, преднамеренно или подсознательно?
— Иногда возникает соблазн эксплуатировать какой-то технический приём или даже просто себя, но это всегда чревато ухудшением качества работы. Когда ты что-то эксплуатируешь, без задействования сердца, интуиции, сознания, это всегда заметно и считывается как безжизненность, неискренность, механистичность, дисгармоничность, тупость.
— Если бы Ты могла исправить что-либо в своём прошлом, скорректировать путь, перенаправить его, то воспользовались бы такой возможностью? И что бы, в таком случае, изменила?
— Я бы меньше боялась всего, наверное. Но это никогда не поздно начать делать.
— Существуют ли авторские границы, за которые Ты никогда не позволишь себе выйти? Какие есть факторы, сдерживающие изъявления?
— Иногда хочешь создать что-нибудь великое, а потом гуглишь: а это уже создано. Вот и приходится сдерживаться, чтобы не обвинили в плагиате (шутка).
Если серьёзно, то, конечно, границы есть. И определяется это, прежде всего, ощущением внутренней гармонии, резонанса с твоим мироощущением. Можно назвать это красотой, можно истиной. Не надо делать то, что ты делать не хочешь. Произведение должно резонировать с твоим сердцем. И не нарушать Уголовный Кодекс, конечно.
— Случался ли в Твоей деятельности бунт, панк и конфликтное сопротивление реалиям мира посредством художественных решений?
— Случался.
На самом деле для меня лично провокация это прежде всего борьба со страхом, со своими собственными ограничительными установками, такой прыжок в свой собственный страх. Совсем не обязательно она совершается с целью кого-то шокировать.
Кто-то занимается экстремальным спортом, а кто-то – экстремальным искусством.
— Должен ли перформанс как форма высказывания поднимать вопросы или может быть только актом эстетизированной визуализации?
— За каждым образом всё равно стоит какая-то идея. Мозг всё равно как-то трактует любой образ, находит ассоциации, связывает их. Если даже речь идёт о «чистой эстетике», пресловутом «искусстве для искусства», то оно всё равно будет утверждать как минимум те эстетические принципы, на которых оно базируется. Либо саму идею «искусства вне политики», вне всего вообще. Не важно, перформанс это или картина.
Это как математическая формула, график функции, которая эту формулу выражает: она же может быть прекрасной! И так многие и воспринимают математику — как красоту и поэзию. Эта формула не несёт никакого социально-политического подтекста, но она определённо выражает идею зависимости X от Y.
Поэтому вот эта «чистая визуализация» невозможна. Она всё равно несёт в себе некую идею.
— Нужно ли автору уметь сдерживать себя? Как часто Ты испытывала нечто такое, что приходилось прятать от зрителя?
— Просто нужно понимать, что искусство всё равно уже изначально вписано в систему, даже если оно какое-то бунтарское. Ты не можешь создать чего-то абсолютно нового, абсолютно непредсказуемого. Нейрофизиологи давно пришли к выводу, что не имеющее аналогов, ни на что не похожее воспринимается как угроза, вызывает ужас, а красивым наш мозг признает нечто среднестатистическое, но с небольшим отклонением – изюминкой. Даже то же «золотое сечение» – это по сути небольшое смещение от центра. Центр – это скучно, банально, безжизненно. Небольшое смещение — это то, куда нам интересно смотреть.
— Как думаешь, каждому ли художнику нужно манифестировать свою деятельность, дабы вырастить в себе артиста?
— Да ничего не обязательно. Манифест – это просто описание неких важных для художника принципов, как он их сам видит. Творческая концепция. Манифест, биография, творческая биография, список выставок – это стандартный набор информации, который требуют галереи. Это помогает составить впечатление о художнике, помимо его произведений. Не более.
— Попробуй найти в своём прошлом периоды авторского отклика и описать их. Когда Ты впервые почувствовала себя художницей?
— Художницей я себя почувствовала года в 4: я не ходила в садик, но с утра мне выдавали пачку бумаги, и к вечеру часто она была вся изрисована. А лет в 7 мы с подругой почувствовали себя искусствоведами: писали витиеватые послания а-ля русские аристократы и «продавали» друг другу открытки с репродукциями шедевров живописи.
Но так складывалось, что я бросала живопись и начинала снова. И уже окончательно целенаправленно ушла в живопись и стала рисовать серию картин «Хроника нерегистрируемых процессов» в 2004 году. Для этого мне пришлось бросить работу в журналах и финансово сесть на дно. Но сочетать журналистику и художничество было невозможно. Тем более у меня были маленькие дети.
— Кто повлиял на Твоё художественное виденье? Было ли оно сформировано под впечатлением от работ известных авторов, окружения или близких людей?
— Я бы не сказала, что на меня кто-то повлиял. Но есть ряд художественных явлений, которые мне близки и черты которых можно было бы выделить при желании в моём творчестве. Но их так много… Концептуализм, соцарт, фотореализм, малые голландцы, китайская неофициальная живопись 7-13 веков, японская ксилография, Хокусай, немецкие экспрессионисты, импрессионизм.
— Насколько сильно отличается Твоё виденье в начале пути от виденья из сегодняшнего дня? Есть ли монументальные принципы, которые Ты разрушила, от чего отказалась и пересмотрела?
— Я пробовала под влиянием, так скажем, арт-рынка, отказаться от такого принципа как «сделанность», но в итоге не смогла. Сам термин ввёл в обиход Павел Филонов, у него он означал, что каждый сантиметр картины наполнен смыслами, микро-сюжетами, которые разворачиваются как в калейдоскопе. У меня он означает несколько другое: некое эфемерное требование к качеству работы, когда каждый кусочек картины внутренне заряжен, проработан, несёт в себе энергию и определённое количество деталей, без которых он будет казаться пустым, безжизненным. Это не значит, что всё нагружено именно фигуративными деталями. Может быть даже наоборот, это даже абстрактная картина может быть. Но она будет всё равно проработана по фактуре, цветовым нюансам, которые тоже рождают смыслы, интригуют, цепляют, заинтересовывают глаз. Созерцание живописи должно приносить почти плотское, чувственное удовольствие, и речь сейчас вовсе не о сюжете!
Лет 15 назад в моду вошёл стиль «алла прима» – живопись в один слой, броская, но поверхностная – как бутерброд, на который пожалели маргарина. И мне прямо галеристы говорили: «Всё хорошо. Просто немного измени манеру, сделай её проще». Но это не моё.
— У Тебя богатый опыт выставочной деятельности. С какими подводными камнями в арт-среде и галерейном сегменте Ты соприкоснулась? К чему нужны быть готовым, прежде чем начать двигаться в этой стезе?
— Я в принципе не очень вращаюсь в этой среде. Меня всегда удивляло, насколько безжизненная атмосфера бывает на вернисажах. Приходят какие-то люди, завсегдатаи конкретного места, и они часто даже не смотрят на картины, вообще не смотрят. И они непробиваемые, они как будто застряли во времени. Вообще арт-среда одна из самых снобистских и мачистских. Хотя по идее искусство должно связывать людей, это же ещё один способ коммуникации. Ты можешь сказать живописью то, что никогда не скажешь другим языком, другими средствами.
Здесь в принципе маленькие деньги, большинство художников не продают картины и не живут на это, но снобизм, высокомерие здесь круче, чем в среде каких-нибудь аристократов-миллиардеров. Например, в какой-то момент с тобой могут перестать здороваться, то есть отвечать на твоё приветствие. Могу дать совет, если такое произошло: в следующий раз, столкнувшись лоб в лоб, сделайте покерфейс и не поздоровайтесь. Вы увидите, как человек побежит за вами и будет расспрашивать про здоровье детей.
— Но где-то Тебе понравилось выставляться? Каких-то кураторов и площадки сможешь отметить?
— Как я уже сказала, я немного не формат для коммерческих галерей. Поэтому в крупных именитых галереях я не выставлялась. Но знакома со многими благодаря своей прошлой журналистской работе. Хотя многое с тех пор поменялось.
Больше всего мне понравилась моя вторая персональная выставка в Zero gallery на улице Достоевского 44 (она уже не существует). На открытии ко мне подходили люди, которые ходят по всем этим местам постоянно, и говорили, что им реально понравилось. Я видела, что они искренни. Помню своё чувство: как будто грудную клетку распирает огромный шар. Как будто душа так сильно радуется и внезапно стала огромной Анахата-чакра. Это было так явно. Это был чистый пир души.
Также мне было очень интересно делать групповую выставку женского проекта Biowoman в «АРТМУЗЕ». Хотя там были неприятные ситуации. Например, у меня там порезали одну картину, несмотря на обилие камер. Понаписали гадостей в книгу отзывов. Кроме того, там были жалобы на содержание картин и звук видео со стороны арендаторов. Там структура такая, что люди снимают помещения для своих мастерских, магазинов, услуг, а галереями считается этот длинный коридор. И охрана постоянно выключала видеоинсталляции, об этом мне сообщали посетители.
— Есть ли у Тебя практики, механизмы, медитации, которые помогают бороться с расфокусом, оставаться сконцентрированной? Что обязательно стоит интегрировать авторам в свой распорядок дня?
— Я уже лет двадцать по утрам делаю небольшой комплекс из йоги «Поклонение солнцу» (Сурьянамаскар). Он помогает держаться в тонусе, стимулирует выработку гормонов. Потому что в обычном состоянии я склонна к апатии, пассивности. Также, как и любым другим людям, художникам я бы посоветовала заниматься каким-то спортом, йогой, плаванием. Тут ничего нового. Единственное, так как работа художника часто сопряжена с длительными периодами изоляции, одиночеством, я бы посоветовала какие-то активности, связанные с общением, выходом эмоций, нацеленные на контакт со своим телом. Это могут быть любые игровые виды спорта, а также единоборства. Сама я шесть лет занималась кравмага именно потому, что там такое сочетание физкультуры и обретения некоторых полезных навыков самообороны с играми, эмоциями и общением. Большинство упражнений отрабатывается с партнёром или в группе, также из-за специфики самообороны во время занятий разыгрываются сценки из жизни. Такой абсурдистский театр немного.
— Вернёмся к Твоим проектам. Расскажи про серию работ «Хроника нерегистрируемых процессов».
— «Хроника нерегистрируемых процессов» родилась из простого созерцания нашей реальности, обыденной жизни в местах не столь отдалённых. Это процессы, которые никто не регистрирует, они никого не интересуют, потому что это сама банальность, но через них можно увидеть нечто большее. Если приглядеться.
— Какие-то закрытые проекты в прошлом возрождались в настоящем? Может ли, например, «Хроника нерегистрируемых процессов» через 5 лет обновиться и расшириться?
— «Хроника нерегистрируемых процессов» это и есть постоянно обновляемая серия работ. То есть в неё я могу включить любые картины, которые соответствуют концепции наблюдения за «обыденным» и «банальным» и нахождения в нём странного, фантастического, нездешнего, трансцендентного.
Что касается остальных проектов, то я для себя решила: «Раз я не могу делать проект под ключ за обозримый период времени, почему я не могу заниматься просто всю жизнь разными проектами, добавляя в них новые элементы?»
У меня есть ряд тем, которые меня привлекают, и я буду к ним возвращаться снова и снова.
— Работаешь ли Ты над проектами на заказ или это всегда Твоя личная инициатива?
— Опыта проектов на заказ у меня не было, но был опыт проекта по инициативе, по идее другого человека. Это футбольная серия, где взяты очень экспрессивные снимки футбольных матчей, человек их подбирал, и была идея сделать из них картины, на которых уже как бы не спорт, а такое пиршество плоти и эмоций. Но к сожалению, когда я берусь за совместный проект, то ожидаю большего участия партнёра, большего интереса, совместного творчества и общения, драйва, чем просто подача идеи. Потому что идей я могу наклепать сотню за два часа, проблема не в них, а в реализации. И совместный проект для меня ценен именно как опыт общения, общего погружения в проект, совместных впечатлений, радости от этого единения, взаимопонимания и сотворчества. Мне неинтересно просто воплощать чью-то идею, сидя в одиночестве.
— Что может привлечь Твоё внимание к участию в коллаборации или стороннему проекту? Деньги, медиа, идея, чувства?
— Наверное, всё это и может привлечь. Но я не буду ничего делать, если мне неинтересно, или проект противоречит моим принципам.
— Есть ли у Тебя мечта сделать коллаборации с каким-нибудь артистом или брендом?
— Ну вот, теперь есть (задумалась). Я бы хотела, наверное, сделать какой-то проект с Бритни Спирс, её невероятно трагичная история трогала меня все эти годы, я за ней следила. Это очень светлый и талантливый человек, над которым произошло какое-то ужасное надругание, возможно, даже поставлен какой-то социальный эксперимент. Мне бы очень хотелось помочь ей. Мне кажется, она невыносимо одинока.
— Каким видам искусства, на Твой взгляд, сейчас нужна большая поддержка? Есть ли проявления, изжившие себя в современное время?
— Я скептически отношусь к поддержке искусства со стороны государства и всевозможных институций, фондов. Практически всегда эта поддержка автоматически означает переформатирование в соответствии с той или иной конъюнктурой, задачами и целями этих институций или государственной политики.
Точно также я не доверяю учёным, которые работают на гранты, как правило, они выполняют определенный заказ, это не настоящая наука.
Что касается искусства, всегда существует сито цензуры, и если даже нет прямой идеологической цензуры, то есть цензура стилистическая, когда продвигаются только авторы, работающие в определенной стилистике. А в искусстве тема и стиль едины, стиль это по сути другой, более тонкий слой бытования идеи. Это не просто какой-то язык, на котором можно выразить какой-то сюжет, а потом взять и выразить его в другом стиле, на другом языке. То, как сделано произведение, говорит гораздо больше, чем непосредственно сам сюжет. В этом и есть магия изобразительного искусства, да и вообще искусства. Поэтому стилистическое форматирование в соответствии с модой ничем не лучше идеологического.
— Поддерживаешь ли Ты как-то молодых авторов? Можно ли предложить Тебе проект на рассмотрение или позвать поучаствовать в своей инициативе?
— Можно, конечно.
— С 2015 года Ты начала преподавать живопись. Что подтолкнуло Тебя к педагогике? Не считаешь ли Ты, что в момент, когда автор хочет передать свои знания молодым, он теряет тягу к новым исследованиям и заканчивается как художник?
— Это аналогично высказыванию о том, что «клинок мужчины теряет остриё, когда у него рождается ребёнок»?
Проблема не в том, что художник теряет тягу к новому, а в том, что преподавание очень энергозатратная вещь, и если в это погрузиться, не остаётся сил и времени на что-то своё. Ты там уже так нарисуешься во время занятий (а я веду занятия в формате мастер-классов, то есть рисую картину перед группой или человеком), что потом уже трудно себя заставить. Но кому-то это удаётся, у меня есть подруга Аня Штейнман, она и преподаёт, и делает свой крутой проект на медицинскую тему.
Поэтому да, в чём-то ты прав. Но дело не в том, что препод какой-то косный, перестал развиваться и поэтому пошёл насаждать свое знание в молодые неокрепшие умы, а просто в нехватке сил и времени. На самом деле можно экспериментировать и исследовать и во время занятий точно также. Я думаю, меня за это и любят клиенты.
Подтолкнул к преподаванию финансовый вопрос, но в целом у меня есть склонность к наставнической, просветительской миссии. То есть если бы даже не было финансового вопроса, я бы всё равно преподавала, но оставила бы только сильно мотивированных учеников, которые фанатеют творчеством и искусством.
— Расскажи про свою студию Art-Buzz. Как пришла идея открыть пространство по обучению живописи?
— Желание иметь собственное пространство, где можно контактировать с внешним миром, с людьми, знакомя их со своим миром, своими идеями, с искусством, с образом жизни, жила во мне всегда. Просто в какое-то время я хотела открыть клуб, потом была идея «спа-галереи» (места, где люди контактируют с искусствами и параллельно оздоравливаются), сейчас это обучающая арт-студия, которая должна по идее двигаться в сторону полноценного кабинета арт-терапии.
— Как было выбрано место, какой закладывался бюджет для развития студии и быстро ли получилось его окупить?
— Бюджет арт-студии, прежде всего, зависит от стоимости аренды помещения. В принципе можно начать со стола и двух стульев. Остальное можно докупить в процессе. У меня было вложено тысяч пятьдесят, наверное, так как ремонт в помещении я делала сама. Первые четыре месяца я не верила в какую-то платную рекламу. И напрасно, потому что в моём случае она сработала.
— Какие услуги предлагает Твоя студия? Кто целевая группа, кому будет полезно посетить как минимум в разовом формате стены Art-Buzz?
— В моей студии я обучаю рисованию и живописи, так же есть занятия по лепке из глины. Это обучающие занятия с большим элементом креатива и включением методик арт-терапии, которые позволяют уменьшить некоторые психологические проблемы, препятствующие процессу обучения и творчества. Так же изредка провожу занятия по арт-терапии. Их должно быть больше, у меня есть готовый авторский курс, в котором соединяются история искусств, арт-терапия и изобразительное творчество. Арт-терапию я изучала дополнительно по программе второго высшего образования в Институте Прикладной психологии. В перспективе я хочу развить именно это направление, причём из различных направлений арт-терапии мне ближе всего интермодальная терапия экспрессивными искусствами, в которой сочетаются самые разные виды искусства.
Также у нас можно заказать портрет человека или домашнего животного в разных стилях. В том числе групповой или одиночный портрет на основе известного шедевра живописи. Также есть очень интересная услуга – композиция-посвящение человеку на День рождения и другие праздники, которая включает детали его биографии, увлечений, профессиональных интересов, вкусов, пристрастий, хобби и т.д. Что-то наподобие вотивных изображений языческих божеств, европейских благодарственных изображений святых и мексиканских «ретабло», которые взяла за стилистическую основу своих картин Фрида Кало. Традиция, уходящая корнями в древность. Получить такой подарок очень приятно, он вызывает бурю эмоций.
— Что самое сложное в практике педагога? Над чем пришлось поработать, дабы выстроить комфортное взаимодействию с учениками?
— Самое главное в работе педагога это «открыть канал» ученика, по которому будет поступать информация, включить его. Или, иными словами, найти подход.
Сейчас очень много закрытых, травмированных людей и детей в частности, по разным причинам. И вот таких закрытых, зажатых людей (детей) невозможно обучать чему-то или ждать от них какого-то креатива. Человек это не просто мозг, это цельная система. Если мозг заточен на то, чтобы избежать конфликта, например, если ребенка приводят учиться и «расслабляться на рисовалке», а он только следит за твоими глазами, пытаясь распознать и предсказать твою эмоциональную реакцию на его действия, а не за объяснением материала, то тут нужна предварительная работа – с психологом либо с арт-терапевтом. Иначе ты будешь стучаться в закрытую стену. Не сработают никакие увещевания, ребенок будет только ещё больше стрессовать.
Иногда бывает наоборот, ребёнок совершенно расслаблен, но не может сконцентрироваться на задании, витает в облаках, расторможен, может даже вести себя вызывающе. И тут важно его увлечь, найти зацепку, через которую потянется его включение в структурированный творческий процесс. Но правильно зацепить бывает сложно, потому что вербальный уровень может увести ещё дальше от предмета занятий, там повалит такая фантазия, такие ассоциации, с которыми педагогу будет просто не справиться, не соединить с темой занятия.
В работе со взрослыми также часто встаёт проблема низкой самооценки, особенно у женщин. Когда они крайне не уверены в том, что могут создать что-то уникальное, что-то интересное («Кто я такая?»). Они привыкли к подавлению своих чувств, желаний, амбиций, к тому, что окружающая среда требует от них обслуживания других, а не самопроявления. Их бывает очень сложно переубедить. И тут тоже можно исправить ситуацию с помощью арт-терапевтических практик. Но нужно желание самого человека, конечно.
— Есть ли у Тебя планы по масштабированию студии? Или это локальный и временный проект?
— Изначально была идея не просто арт-студии, а некоего Центра гармоничного развития, где сочетались бы занятия физической культурой и искусством. Чтобы можно было привести ребёнка сразу и на бокс, и на живопись. Собственно, у нас так и происходит, но не официально: в перерыве дети крутят колесо, играют в прятки. Видимо, ловят эту мою спортивную волну. Во-вторых, чтобы можно было бы привести ребенка на рисование, а самому позаниматься йогой или сходить на массаж. А ещё раньше у меня была идея некой «спа-галереи», где человек оздоравливался не только физически, но и духовно, эмоционально, интеллектуально. Человек приходит на пилатес или массаж, а параллельно смотрит на картины и слушает музыку. Эти задумки теперь ещё соединились с представлением об интермодальной терапии экспрессивными искусствами, где человек переходит от одного вида активности к другому в рамках одного занятия.
В общем, мне всегда тесно в рамках чего-то узкого. А физическая культура крайне важна сегодня как никогда, в эпоху гаджетов. Я иногда родителям прямо говорю: «Отведите её на плавание или в единоборства», потому что вижу как ребёнок весь хрустит уже в 9 лет. И несколько раз это было в ущерб мне, потому что они бросали рисовать и уходили в спорт.
— Можно ли обучаться в студии или у Тебя удалённо, в онлайне?
— Нет, только хардкор!) Возможно, кому-то онлайн-занятия подходят, например, взрослым, у которых уже есть какая-то база навыков, но они таким образом решают проблему расстояния и времени. Это компромисс. Как я буду онлайн поминутно поправлять ребёнку хват карандаша?!
Онлайн можно учить математике, иностранному языку, даже пению, но есть вещи, которые для дистанционного обучения не подходят. Хирургия, живопись. Или должны быть созданы какие-то идеальные технические условия: огромные хорошо настроенные экраны и камеры, причем не только у преподавателя, а у ученика тоже. Что он там увидит в своём телефоне, непонятно.
Эти рассуждения можно оспорить. Но одно точно: всё цифровое это компромисс и упрощение по сравнению с живым. Это перевод нашего трёхмерного, а в идеале четырёхмерного бытия в двумерное. Эта тема есть у Лю Цысиня в «Воспоминаниях о прошлом Земли». Когда мир переводится в низшую мерность, он умирает. Если у вас есть возможность покупать печатные книги, ходить на живые концерты и посещать реальные занятия, делайте это!
— Какой самый главный урок, фраза или наставление, которое Ты постоянно повторяешь своим ученикам? Может быть, я с нашими читателями тоже чему-то научусь с помощью простой истины от опытного мастера искусств.
— Чаще всего я им говорю «думай», «не делай ничего механически» и «не бойся». И ещё, конечно, «средний палец держи снизу». Потому что сейчас какая-то эпидемия неправильного держания карандаша, когда у детей сверху два пальца: указательный и средний. Дети научились как-то держать его, и их теперь никто не переучивает. Но если писать с таким хватом вполне можно, то рисовать – одно мучение.
— Ты увлекалась буддизмом. Как он повлиял на Твоё творчество?
— Не то чтобы я увлекалась буддизмом. Я вообще считаю, что не книги, учения, фильмы, картины влияют на нас, а мы подсознательно находим в них то, что созвучно нашим мыслям, догадкам, ощущениям. То есть мы встречаем в них таких друзей, которые мыслят примерно как мы, и очень радуемся этой встрече. Со стороны это может выглядеть, как будто на человека что-то повлияло, но на самом деле он просто соединился с тем, что было в нём изначально.
Таким родным, близким стал для меня буддизм и вообще всё китайское, индийское.
— Что нужно изучить или с кем познакомиться, чтобы начать приобщаться к буддизму? И можно ли достичь глубокого понимания учения в условиях России, не посещая его родину?
— C Далай-Ламой. Буддизм очень разный в разных регионах и странах, он ассимилировал местные верования, традиции. И в России он тоже свой.
— Ты много путешествовала и выставлялась по миру. Попробуй сравнить арт-рынок нашей страны с другими.
— На самом деле много путешествовала не я, а мои картины. В основном в рамках Международного женского арт-проекта Biowoman, у истоков которого мне довелось стоять. В данный момент проект заброшен.
— Если бы Тебе пришлось выбрать одну страну, где жить и творить при любых возможностях, то чтобы это была за страна?
— Я конспиролог и поэтому не ищу лучших стран, так как понимаю, что планы элит едины, и свободу ограничивают абсолютно везде. Единственное, мне точно не подходит здешний климат.
— Оглядываясь назад, чувствуешь, что творческий путь сделал Тебя счастливой? Если бы не созидательные тропы, Ты бы не смогла так сильно наполнить свою жизнь, как в амплуа художника?
— Думаю, что при моём разбросе интересов творческие профессии это единственно возможный вариант.
— Как автору прийти к пониманию, что быть художником это единственный верный выбор, без сомнений и страха?
— Художником нужно становиться, если Вам есть, что сказать людям, но Вы ещё не готовы умирать за идею :)
С другой стороны, мы же не предъявляем таких требований к будущим представителям других профессий: становись врачом или адвокатом, только если только уже никем другим точно не можешь, без вариантов!
Поэтому и художниками пусть становятся все, кто хочет – со страхами или без страхов.
Кстати, в Китае в Средние века было принято, что все образованные люди, в частности, государственные служащие в свободное время занимаются живописью и поэзией. Рисовали они на высоком уровне, но не в традиционном, тщательно выписанном, салонном, придворном стиле, а в неофициальном, экспрессивном. В ХХ веке это назвали бы авангардом. Это явление получило название «художники-литераторы». Также живописью занимались многие мастера школы «чань», а ещё раньше – даосские монахи. Живопись входила в джентльменский набор занятий уважающего себя человека, работающего над собой.
Творчество, искусство это базовая потребность человека и условие его нормального развития.
— И возвращаясь к началу нашей беседы, я повторю свой вопрос, но уже для Тебя – что значит быть художником?
— Это значит создавать и лелеять свой собственный мир, своё видение. Просто не бояться это делать.
— Спасибо Тебе за эту беседу, надеюсь читатели нашли ответы на свои вопросы между строк. А если нет, то обязательно спросите у Милы в комментариях, что вас беспокоит или волнует. Я же передаю последнее слово нашей гостье. Мила, можешь высказаться, дать совет, что-то предложить или поделиться случайной мыслью. Твори
— Мы бессмертны.
______________
Спасибо за внимание к статье! Поддержать автора проекта вы можете в донатной форме:
Ниже прикрепляю ссылки на соцсети предпринимательницы:
Предыдущие статьи:
Если вы хотите поучаствовать в интервью, поделиться секретами своего бизнеса и найти внимание у творческого пласта, то присылайте запрос по сотрудничеству на почту Chickencreators@yandex.ru