Едва не плача выслушал Николай Ефимович рассказ Варвары о ее несладком детстве. Прошло оно вдвоем с мамой, ибо отец Вари скончался еще до рождения дочери, напоровшись на нож в пьяной драке. Они выживали, как могли, мечтали, что Варенька подрастет, станет вместе с мамой работать на заводе, тогда у них все наладится.
Рассказала и о том, что с ней случилось в юности. Сама виновата, ей нужно было быть осторожнее, их район всегда был неблагополучный. Нельзя было кататься на велосипеде с кем попало.
Николай обнял Вареньку, вытер ей слезы, поцеловал в заплаканные глаза, в припухшие губы
- Ни в чем ты не виновата, моя хорошая. Могла бы ничего не рассказывать. Варенька, какая ты все-таки глупая у меня. Я ничего такого и не подумал про тебя, да и думать не хотел. Ваш женский организм так устроен, что сам че рт не разберется, было там раньше что-то или нет? Главное, что ты теперь моя женщина. Не будем больше о прошлом вспоминать. Хорошо?
- Хорошо, Коля! Не рассердишься, если я еще раз про твоего сына спрошу?
- Нет, конечно! Что ты хотела спросить?
- Коля, я уверена, та женщина назло тебе сказала, что сын не твой. Если это было бы правдой, она бы не стала жить в доме, который ты купил для сына. Мы с тобой должны узнать, может они нуждаются? Я сама росла без папы, знаешь, как тяжело, когда нет отца?
- Ладно, Варенька! Повезу тебя сдавать документы в техникум, постараюсь встретиться с Галиной и все разузнать.
- Мы, Коля, мы! Оказалось, я ужасно ревнива, увидела, как ты обнимаешься с Глафирой, готова была ее задушить. Одного я тебя к другой женщине не отпущу. Так и знай!
- Не обнимался я с Глашей, Варенька! Просто мне было очень плохо и она, по-матерински, по-женски пожалела меня, захотела успокоить.
- Да? Пожалела? Еще раз эдак пожалеет, не станет лыбиться на моего мужа, зубы выбью.
- Варвара! Как тебе не стыдно? Разве я похож на ходока по бабам?
- Скажешь, нет? Смотри у меня, теперь ты будешь под круглосуточным надзором.
- Представь себе, Варька, я буду только рад.
Николай остановил мотоцикл на опушке леса, оглянулся кругом, залюбовался. Август – предвестник осени, еще свежи листья на деревьях, трава не пожухла, но рябина уже закраснелась кистями ягод, нива за лесом золотится под солнцем. Скоро, скоро осень.
- Варенька! Сильно тебя уболтало. Может сойдешь с коляски, ноги разомнешь? Смотри, какая красота кругом. Чувствуешь? Сосновой хвоей пахнет, грибами. Надо будет приехать сюда, походить по лесу, грибы тут точно должны быть.
- Правда, Коль, укачало меня, надо же, какая дорога, ямы одни. Как ты думаешь, Коль, в наших краях когда-нибудь будут нормальные дороги?
- А, то, еще какие, широкие, ровные, только Варь, много леса вырубится. Жалко эту красоту. Варенька, ты какая-то бледная, не заболела? Может вернемся, пока недалеко отъехали, поедем в другой раз?
- Нет уж, Коль, нечего тянуть, просто я немного переживаю. Давно школу закончила, все забыла, наверно. Знаешь, Коля, я никогда не ходила в лучших ученицах, хотя училась старательно. Смогу ли я техникум вытянуть?
- Варвара, душенька моя, не переживай! Ты не сможешь вытянуть, тебя вытащат. Учился я на курсах, с нас, с колхозников, много не спрашивают. Лишь бы ходили на занятия и слушали, что-то в голове все равно останется.
Тем более, что ты коров знаешь, чем кормить, как кормить, давно изучила. Разумеется, узнаешь много нового. Слышь, Варь, у меня мечта, построить новую ферму и закупить породистых мясо-молочных коров.
- Думаю, Николай, не скоро твоя мечта сбудется, для этого надо вывести колхоз в передовые, это, сам понимаешь, не скорое дело. И тогда, наш колхоз слишком мал, чтобы взяться за это дело. Рабочих рук не хватит.
- Ты права, сам так думаю, укрупняться надо! У Спиридона Макарыча земли жирной довольно. Между нами только болото, если его осушить, да присоединить колхоз «Рассвет», тогда можно и не на одну ферму замахнуться.
- Николай, ты правда из бедняков? Замашки у тебя кулацкие, отобрать, присоединить.
- Из самых что ни на есть безлошадных. Дорвался до земли, охота работать так, чтобы другие завидовали.
- Поехали, новый хозяин, а то обернуться не успеем.
- Садись в карету, дорогая моя, сейчас домчимся.
Домчались, проехав мимо кладбища, мимо пожарной каланчи, Николай остановил мотоцикл.
- Варюшка, смотри, вот этот дом. Видишь, мальчики на улице бегают? Должно быть, с ними и Павлик, отсюда не узнаю.
- Подойдем поближе. Хочешь с ним поговорить?
- Нет, зачем, он меня и не помнит, наверно.
Вышедшая на крыльцо женщина, окликнула
- Павлуш! Иди сюда, бегом!
Дальше быстро-быстро заговорила на татарском языке Один из мальчиков отделился от ребят, подбежав к матери, так же заговорил на татарском. Женщина отправила сына домой, сама подошла к Николаю
- Ты зачем приехал? Чего тебе от нас надо? Я же сказала тебе, отец не ты, могу поклясться, ты никак не можешь быть отцом Павлуши.
- Галина! Я не настаиваю на этом. Познакомься, моя жена, Варя. Я ей рассказал о том, что у меня есть сын. Мы решили помочь, если вы в чем-то нуждаетесь.
- Нуждаемся, очень сильно нуждаемся в том, чтобы ты исчез, и не показывался мне на глаза. Слышал? Я родила не от тебя. Время такое было, выживала, как могла. Я выживала, а ты развлекался.
Варя, значит! Поторопилась ты, Варя, выйти за Николая Ефимыча замуж, ненадежный он человек, оказался.
- А ты, оказалась неблагодарной. Этот ненадежный человек дом тебе и твоему сыну купил, помогал деньгами, кормил, наверно. Ты бессовестным образом продавала свое тело не только Николаю, кому-то еще.
Пойдем, Коля, я теперь уверена, не твой сын. Такая женщина, как эта, три шкуры бы с тебя содрала, если была бы уверена, что родила от тебя.
- Ты права, Варенка, поехали отсюда!
Сев на мотоцикл, Солодовы помчались вдоль по улице в сторону центра. Галия плакала, сидя на кровати матери.
-Мама, он поверил, что Павлуша не от него. Мам! У него такая красивая жена. Ты бы видела, как они смотрят друг на друга. Сво лочь! Мам, он поверил!
-Ты же сама так хотела, и перестань реветь. Тебе что за дело, красивая у него жена, или нет. У тебя свой муж есть. Умывайся и ступай домой, обед скоро, корми мужа. Павлик у нас поест, я ему блинов пожарю.
Николай остановил мотоцикл, заехав в какой-то переулок
- Варюш, отдохнем немного, я чего-то не могу.
- Да, понимаю. Тяжело разочаровываться в человеке. Зато ты, Коль, можешь жить спокойно, нет у тебя брошенного сына. И я тоже успокоилась. Я видела эту женщину, она жалкая. Ты не мог ее любить. Просто ты у меня чересчур доверчивый и жалостливый очень.
- Варенька! У нас с Лидой не было детей, я считал, что она не может родить мне ребенка, оказывается у меня не может быть детей. Понимаешь? Ты и правда поторопилась, Варь! Захочешь ли ты жить с человеком-пустоцветом? Ведь каждая женщина мечтает стать матерью.
- Во-первых, не каждая об этом мечтает. Во-вторых, мы с тобой можем хоть пятерых усыновить, будут у нас дети. Ты же Павлика любил, сыном считал, так же и других детей полюбишь.
- А ты, Варенька, сможешь полюбить чужих детей?
- Коль, я как-то об этом не думала. Мне нужно техникум закончить, в который я еще даже не поступила, нам с тобой дом построить надо. Какие дети? Твой ребенок, это колхоз, мой любимый председатель.
В фойе техникума пусто. Гулко простучали их шаги под сводчатым потолком старинного здания. Варвара остановилась в растерянности.
- Коль, может на второй этаж подняться? Похоже, нет тут никого.
- Как это, нет? Пожалуйста, молодые люди, проходите! Вот же двери в Приемную комиссию – из-за колонны выступила дородная женщина с высокой прической валиком из совершенно седых волос.
- На какое отделение решили поступать? На агрономов, зоотехников или бухгалтеров?
Варвара сделала шаг вперед, и, ответила, как примерная ученица
- Здравствуйте! Поступаю я одна, буду получать специальность зоотехника
- Похвально, похвально! Замечательная специальность, очень и очень востребованная. Женщины не очень любят эту профессию, предпочитают учиться на бухгалтеров. По мне, самая скучная профессия. Заходите, девушка, в кабинет. Там пройдете собеседование и сдадите документы.
Варя вернулась очень скоро, довольная, улыбка во все лицо
- Коль, все, можем ехать обратно! Документы приняли и сказали, что я могу считать, что уже в техникуме. У меня большой стаж работы на ферме.
- Отлично, просто замечательно! Поедем в столовую, поедим, и я тебя познакомлю со своим односельчанином Михаилом, и другом Анатолием.
- С Михаилом, в чьем доме ты жил?
- Да, Варенька, мне, как председателю, выделили конфискованное жилье. Мне пришлось там жить. Теперь предстоит сообщить Мише, что их дом сгорел. Расстроится парень, я и сам огорчился сильно, когда узнал о пожаре. Очень надеялся, что Ершовы вернутся в свой дом. Не судьба!
Наскоро пообедав, супруги поехали к Консервному заводу, который находился на той же улице, что и техникум. Кое-что тут изменилось, ворота закрыты, нужно идти через проходную.
Сторожиха, сидевшая в проходной, допросила, к кому они идут, с каким делом и не пропустила.
- Сейчас крикну кого-нибудь, сходят за Мишей, откуда я знаю, что вы правду говорите. А, вон, Ульяна. Она, наверно, к нему идет. Ох уж нынешние девки, чуть что, бежит к Михаилу, не думает, что люди могут подумать, парень-то один живет
- Ульяна, Улечка! Ты, случайно не к Михаилу пошла? Скажи, что тут к нему приехали, пусть выйдет, встретит. А то Анатолий Васильевич приказывали незнакомых не пускать.
Девушка махнула рукой и убежала. Вскоре в проходной появился сам Михаил
- Николай Ефимович! Вот неожиданность, пойдемте, пойдемте! Тетя Зина, чего уж ты не пропустила?
- Ага, только вчера Анатолий Васильич грозились директору доложить. Отлучилась-то я всего на часик. Заходите, коли так!
Михаил провел гостей в свою каморку, которая выглядела вполне уютно.
- Прошу, проходите, это Ульяна, моя, так сказать…
- Невеста я его - Девушка обеими руками взялась за руку Михаила - Мы осенью собираемся пожениться, уже и сговор был. Правда, Миша?
Михаил смущенно улыбнулся, приподняв брови и по-детски сморщив нос
- Правда! Николай Ефимыч, как я рад, что ты приехал! Мы с Ульяной приглашаем вас на нашу свадьбу да, Ульян!
- Конечно приезжайте, у Миши родных нет, только друзья, Вы, да Агзам. Что же Вы нас со своей девушкой не знакомите?
- Знакомьтесь, это моя жена, Варвара. Прости, Миша, я не смог тебя на свадьбу пригласить.
- Ничего, на нашей отгуляем. Варвара, мы рады с Вами познакомиться.
- Я тоже, Миша, Николай о тебе рассказывал.
Поговорили немного, Николай рассказал, что дом Мишиных предков сгорел, лишь один амбар остался.
- Миш, ты особо не переживай, дом-то уж гнилой был.
- Конечно, за домом досмотр нужен. Не в обиду сказано, Николай Ефимыч, чужое, оно и есть чужое. Свой дом был бы, не сгнил бы.
Неудобно стало Николаю Ефимычу, но ответить нечего, не ремонтировал он дом ни разу. Действительно, не свое. Помолчав, Николай перевел разговор на другое
- Отец пишет ли, как они там поживают?
- Отец не любитель письма писать, Володя написал. Хорошо живут, нетель купили. Если все ладно, к весне с молоком будут. Да, Наша Вера двойню родила, одного Александром назвали, другого Гордеем, в честь прадеда.
Володя пишет, никто их различить не может, тряпочки к рукам привязали разные, чтобы не путать. Только, пишет он, больно малы и такие крикуны, каких свет не видел. Сергуня ходит к отцу ночевать, а то мелкие спать не дают.
- Здорово, какая Вера-то, оказалась, я ее совсем шмакодявкой помню. Глаза по синему блюдцу, напуганные. Посмотришь на нее, сердце от жалости заходится.
- Она и сейчас немного изменилась, чуть подросла и бойчее стала. Да, глаза у нее, с нашей Веры только икону писать.
- Дети в дом, это счастье! Похоже, Сергей не изменился. Он всегда не любил малышню. Но за Веру рад! Выносить двойню, это великое дело.
- Да, Володя написал, что Дед очень гордится, прадед Гордей у нас был одним из двойняшек.
- Рад за ваше семейство, не пропали. Может еще вернутся твои и построят дом на новом месте.
Радоваться как раз нечему. Дети у Веры ревуны, никому до этого дела нет. Готовить, стирать, убираться надо. Марина приводит корову и сразу кидается к детям. То одного перепеленает, то другого, водичкой напоит, на руках поносит.
- Мама Вера, приляг хоть немного, ты же вся высохла. Детки кричат, потому что голодные, молока у тебя нет, отдыха не видишь.
- Марина, ничего, Бог даст, выдюжим. Когда отдыхать, сейчас Сергуня придет, ужин надо готовить. Он ведь тоже устает, камни ворочать, дело нелегкое.
- Дядя Сережа хоть спит по ночам, я на пастбище вздремлю, пока Ленька за Ясонькой смотрит, ты, когда выспишься?
- Ничего, потерпим, лишь бы мои сыночки вынесли. Гордей совсем плохой, боюсь за него. Может ему немножечко черного хлеба в марлю нажевать? Боюсь, не грыжа ли у него.
Агриппине не до внуков, она должна позаботиться о всей семье. Зима будет долгая, надо заготовить все, что можно. Жалко ей Веру, но помочь с детьми не может, сама еле ходит, ноги, руки отекают, сердце через раз бьется. Маша занята по дому, да со всеми ребятами, со своими и Вериными. Однако, она нашла время, сходила до Александры, напугав ее до одури
- Машка, что опять? Снова денег надо?
- Не пугайся так. Пришла к тебе за помощью, Верины дети все время ревут. Приди, посмотри! Сергей не велел в больницу таскать, Вера не смеет ослушаться. Боюсь, не выживут ее двойняшки. Не знаю, что тогда с Верой станется, она ведь на них не надышится.
Продолжение Глава 41