Вот почему ты заставила рассказать Николая о своем прошлом, Варвара! Тебе нужно, чтобы он тоже испытывал чувство вины. Добилась своего? Теперь не только у тебя пятно на прошлом и у Коли тоже. Полегчало?
Целый день переваривала Варвара разговор с Николаем. Обидно очень. Она придумала себе такого мужчину, волевого, справедливого, почти безгрешного. Чувствовала Варя, нравится она председателю, но он женатый человек и это бесило ее.
Чувствовала и ждала, когда он начнет показывать свое отношение. Ах, как она ему скажет, уж она его отбреет. Женатый человек, председатель колхоза, а что себе позволяет? Как он смеет даже думать о том, что она будет слушать его признания?
Однако, Николай Ефимович поглядывал на нее, но попыток никаких сблизиться не делал. Чем дольше это длилось, тем больше Варваре хотелось, чтобы председатель сделал какие-то шаги, что же он какой, совсем нерешительный? Или она нехороша для него?
Как расцвела ее душа, узнав о том, что Николай развелся с женой. Пусть он никогда плохого слова о бывшей жене не говорил, но понятно и без этого, она сама виновата. Такой порядочный мужчина не развелся бы без повода.
Однако, вышло, Николай совсем не такой уж правильный. Не разберешься просто, любил он кого, не любил? Его ребенок, не его?
Спросила Варя себя, пошла ли бы она замуж, если у Коли с женой был сын, и они развелись? Пошла бы все равно. Тогда причем ребенок женщины, с которой он изменял жене? Но изменял же? Как он мог? Он обманывал, получается, не один год? Как верить человеку после этого? Как рожать от него дите?
Еще спросила Варя себя, а сама, ты, в его глазах разве безгрешна? Николай не стал расспрашивать о твоем прошлом, хотя понял, у тебя до него был мужчина. Принял такую, какая есть, значит любит, не хочет знать, что было до него.
Было! Можно сказать, не грех, а беда ее. Однако, сама Варвара знает, этой беды с ней могло не случиться, она виновата.
Антон, он. причина ее беды. Вернулся парень из колонии, такой повзрослевший, интересный, и все ребята и девчонки со двора потянулись к нему, только не Варя.
Весна, сирень цветет возле подъездов, девчонки ходят нарядные, все хорошенькие, как на подбор. Однако, даже среди них Варя выделяется горделивой осанкой, легкой походкой, и вообще, она красавица, это признано всеми ребятами.
Гордая, она, Варюшка, цену себе знает, на Антона и не поглядывает, не замечает, в упор не видит. У них с мамой все решено. Варя поступит в техникум, выучится на технолога, придет работать на завод, где мама трудится. А пока, у нее в мыслях, только лишь, как сдать экзамены без троек.
Дернуло же ее в воскресенье согласиться пойти с девушками на реку. И мама отпустила
- Иди, дочь, тебе надо отдохнуть, день и ночь сидишь за учебниками. Остался один экзамен, его ты уж точно сдашь. Ступай, только не вздумай в воду лезть. А то Рахиля говорила, что ее парни уже купаются.
- Нет, мама, не полезу, у меня и купальника нет. Я долго не буду, посижу немного у реки и вернусь.
Девчата расселись кучкой неподалеку от пологого берега реки, расплескавшейся до самого горизонта. Сидят, щебечут о своем, о девичьем. Варя молчит, она наслаждается, впитывая в себя тепло солнца, влагу реки, ласку ветра.
Что может быть приятнее, чем сидеть бездумно у воды, слушая плеск волн? Майское солнце греет совсем по-летнему, с реки обдувает прохладный ветерок, пахнет сиренью, водорослями и дымком от костра, который развели ребята.
Там шумно, парни о чем-то спорят, что-то доказывают, Варя не прислушивается, ей неинтересно. Она далеко отсюда, сидит на берегу теплого моря, ждет своего любимого.
Вдруг смех и разговоры девушек прекратились. К ним, размашистой походкой, шел Антон
- Девочки, цветочки мои лазоревые, доброго вам денечка! Скучаете?
- Не очень, но если развеселишь, будем рады, садись рядышком, расскажи что-нибудь – Райка, соседка Вари по подъеду, сделала вид, будто подвинулась
- Спасибочки, Раечка, я тут, с краешка приземлюсь, рядом с Варечкой-недотрогой. Варь, а че ты по вечерам во двор не выходишь? Я бы тебя на качелях покачал.
- Некогда мне гулять, экзамены сдаю.
Антон опустился на траву рядом с Варей, прижавшись плечом к ее плечу. Жаром шибануло, кипятком внутренности обдало, дрожь пробежала по всему телу Вареньки.
Антон понятливо улыбнулся, провел по предплечью девушки ногтем указательного пальца, слегка царапая ее нежную кожу. Тело Вари мгновенно отреагировало, покрывшись пупырышками.
Надо бы Варе встать и уйти, не оглядываясь, бежать, что есть мочи. Но она продолжала сидеть, как пригвозденная к месту. Антон взял ее за руку сжал ладонь
- Пойдем, Варенька, я покатаю тебя на велике! Пойдем! Ты, что боишься меня?
Варя, как заговоренная, поднялась и пошла за Антоном. Рая пыталась ее остановить
- Варюшка, не надо, не езди с ним! Ты слышишь меня, не надо!
Но, Антон показал Райке кулак из-за спины Вари, и она замолчала.
Долго ехали по лесной дороге. Варя была словно во сне. Сидя на раме велосипеда, она чувствовала, как скользит по ее бедру нога Антона, незнакомые чувства и желания росли внутри ее тела, требуя выхода.
Вдруг, она слетела с велосипеда, и Антон оказался на ней. Варя инстинктивно сжала ноги и постаралась поджать их к животу. Антон не дал ей этого сделать. Сначала они боролись молча, после Антон рассвирепел
- Ты, ты чего из себя строишь, сама этого хотела! Ты сама поехала, ты знала, зачем я тебя повез, поехала.
- Пусти, гад! Я не знала! Отпусти сейчас же!
- Да? Ты специально раздразнила меня, теперь все, теперь не отвертишься.
- Тебя посадят, лучше отпусти!
- На! – Варя получила пощечину – на, еще – получила вторую. Я тебе сейчас покажу, за что садят. Сама виновата, угрожать не надо было!
Мать нашла Варю на берегу реки далеко от того места, где отдыхает молодежь. Девушка, вся мокрая с ног до головы, сидела обхватив колени руками. Мать, охнув, присела возле нее
- Доченька, я обыскалась тебя, никто не видел, никто ничего не знает. Что с тобой, почему ты мокрая?
- Мама, я не смогла.
Мать стянула с себя кофту, укутала дочь, обняла, стараясь согреть
- Что ты не смогла, Варя?
- Я не смогла утопиться, оказывается, так трудно уйти под воду, я не знала.
- Варенька, ты что? Зачем, зачем ты это делала?
- Мама, зачем мне жить? Ничего не будет, ни техникума, ни моря, ни парня, которого я мечтала встретить.
- Ну, ну! Пошли-ка домой, переоденешься в сухое, расскажешь матери, какое горе с тобой случилось. Я уверена, какие-то девичьи глупости. Доченька, все пройдет, все наладится.
- Нет, мама, не пройдет. Меня Антон изнасиловал.
- Ох! Как это? Дочь, как могло такое случиться, где он тебя подкараулил?
- Я сама поехала с ним на велосипеде в лес. Все видели. Я не знаю, как мне дальше жить. Он расскажет, что я с ним была. Мне теперь, хоть во двор не выходи.
- Пойдем, надо в милицию заявление написать. Это ему с рук не сойдет
- Что я напишу? Что села на велик и поехала с парнем в лес? Антон скажет, что я сама. Он уже сказал, еще предупредил, если пожалуюсь, мне не жить, и тебе тоже. Он тюрьмы не боится, там тоже люди живут.
На последний экзамен Варя пришла с синяками под глазами. На вопросы не отвечала, ни с кем не разговаривала. Сдала экзамен, через день получила аттестат, и мама увезла ее в деревню к бабушке.
Бабушка как раз занемогла, и никого не удивило, что внучка приехала за ней смотреть. Пришлось Варе и коров бабушкиных взять на себя. Научилась и доить, и навоз выгребать. Чем тяжелее работа, тем ей становилось легче внутренне.
Больше к себе Варя не вернулась. Началась во йна, через год пришло письмо от соседки, что маму похоронили. После этой вести, уже вполне поправившаяся бабушка, снова слегла, пролежала всего пару недель и скончалась.
Варя так и осталась в деревне. Ее ровесники ушли на фронт, мало их вернулось. Варвара приговорила себя быть вековухой. Всякие попытки кого бы то ни было заигрывать с ней, она пресекала на корню. Знает Варя, чем это заканчивается.
Видит Бог, не хотела Варя влюбляться, но чем больше старалась не думать о председателе, тем больше в голову лезли мысли о нем. С самого утра, до поздней ночи, где он, что он сейчас делает?
Господи, он идет, только бы не покраснеть. Нельзя на него смотреть, он женат. Но ее голова постоянно поворачивалась в ту сторону, в которой появлялся Николай Ефимович.
Как была счастлива Варенька, когда Николай взял ее за руку и повел в Сельсовет. Как она боялась первой брачной ночи, потому что не посмела рассказать Николаю, что с ней было до него. Однако, он даже не спросил ни о чем, не укорил. А мог бы. В деревне многие считали, что Авдей не зря по ней сохнет.
Вот почему ты заставила рассказать Николая о своем прошлом, Варвара! Тебе нужно, чтобы он тоже испытывал чувство вины. Добилась своего? Теперь не только у тебя пятно на прошлом и у Коли тоже. Полегчало?
Николай засиделся в конторе. Идти домой, видеть укор и презрение в глазах Вари, ему совсем не хотелось.
- Глафира! Зайди ко мне!
- Да, Николай Ефимыч?
- Ты почему домой не идешь? Время позднее.
- Сам же сказал, чтобы с утра отчет был на столе. Днем не успела, тоже сам послал на свеклу. Уж не знаешь, куда нас с Марфой загнать, будто кроме нас в колхозе никого нету.
- Не ругайся, Глафира, потом отгулы возьмешь дня на три. Глаш, у тебя дома есть, что выпить?
- Зачем тебе? Ты же не пьешь по будням и вообще.
- Глафира, хоть ты мне нотации не читай, ладно? Если есть выпить, принеси.
- Ладно, принесу, если так приспичило.
Принесла Глафира пузырек пере го на, закрашенного чем-то розовым, пару огурцов, хлеба.
- Вот, Ефимыч, угощайся! Неприятности у тебя? По работе что-то?
- Садись, Глаша, выпей со мной!
- Зачем это? Я так-то мало пью.
- Глашенька, я знаю, как ты мало пьешь, но это не мое дело. Главное, ты добросовестный работник, за учет в колхозе я не беспокоюсь. Садись, пожалуйста!
Выпили по половинке стакана, еще немного. Ударила хмель в голову Ефимыча.
- Глафира, я никогда не спрашивал, поверь, интересуюсь не из любопытства, отец твоего ребенка знает, что у него растет дите?
Глафира отвернулась к окну, помолчала, больно прикусив нижнюю губу. Думала, стоит ли отвечать
- Знает. Только что с того? У него есть своя жена и свои дети. Я, Ефимыч, не в обиде на него. Мой ребенок, моя печаль и мое счастье. Мужиков сейчас мало, я считаю, моя участь гораздо лучше, чем участь бездетной вековухи.
- Это ты верно говоришь, Глафира! Я понимаю тебя. Ты, Глаша, правильная женщина! Так бы обнял тебя, но ты не так поймешь, Глафира! Я ведь, Глаш, свою Вареньку очень люблю, но я оказался недостоин ее любви. Не простит она мне обмана.
- Ефимыч, ты что? Ты ей изменил? Когда, ты все время на глазах.
- Не ей Глашенька - Николай склонил голову и схватился за нее руками. – в том-то дело, не Варе я изменил, а Лиде, своей первой жене.
Глафира поднялась с места, подошла к Николаю, прижала его голову к своему животу
- Дуралей, ты дуралей! Поди еще Варьке об этом сказал?
- Сказал, а как не скажешь, если она просит правду рассказать?
В это время, в кабинет председателя влетела Варвара, вся красная, глаза горят зеленым огнем, чисто разъяренная фурия
- Ты чего вцепилась в моего мужа? Хочешь и от него приплод заиметь? Я тебе покажу, как к чужому мужику приставать, все зубы по одному пересчитаю.
Глафира отскочила в сторону
- Усь! Дурная! Ничего я ни к кому не приставала, с чего взяла? Ефимыч, скажи ей, мы просто разговаривали.
- Вижу, как разговаривали, сидишь с ним, выпиваешь, между прочим, у него дом свой имеется и жена, с которой можно поговорить.
- Да, если Николай предпочитает не с тобой разговаривать, а со мной, и не торопится к тебе домой, фиговая ты жена! Без году неделя замужем, а уже сумела отвадить мужика от дома. Ду ра!
- Не дурнее тебя, пошла отсюда, пока я тебя не урыла своими руками. Попробуй еще раз поить моего Колю, узнаешь, на что я способна.
Коля, пойдем домой! Ты чего здесь сидишь?
- Варенька, я виноват, я выпил.
- Выпил и выпил, пойдем, поздно уже!
- Ты больше не сердишься на меня, Варь, скажи? Ты не считаешь меня пропащим человеком, а?
- Никто тебе не говорил, что ты пропащий, просто я не подумала. Пойдем, Коля, домой!
- Нет! Ты мне скажи, о чем ты не подумала или, о чем подумала? Скажи, я хочу знать немедленно.
- Николай! Ты же совсем пьяный. Как я тебя такого поведу по улице? Сейчас бабки на завалинках сидят, молодежь гуляет. Стыдобушка ведь!
- Ага, тебе стыдно за своего негодного мужа! П-ф-ф, не повезло тебе, вот такой я есть.
- Какой уж есть, пошли домой, хватит из себя клоуна строить.
- Получается, Варюшка, ты согласна жить со мной, с таким, какой есть? Дай, Варенька, я тебя поцелую.
- Пойдем, Коля, дома поцелуешь, пойдем.
По всей улице прошли Солодовы в обнимку. Николай старался делать серьезный вид, здоровался со всеми, раскланивался.
Рано поутру возле родника собрались бабы. Забыв, что надо скотину кормить, поить, они вовсю обсуждали, как вчера Варвара застала Ефимыча в обнимку со счетоводом Глашей. Возмущались, конечно, обвиняя во всем несчастную Глафиру. Особенно сильно гневалась жена Ивана-бригадира, Пашенька
- Гнать ее из деревни, подлую! Ей бы только чужих мужиков сманивать.
Однако, в этом ее никто не поддержал. Глафира, она неплохая женщина. Вреда никому не делала. Родила дите и воспитывает сама, никому не навяливает.
Продолжение Глава 40