Анна сидела на кухне родительской квартиры, лениво размешивая чай. Здесь прошло всё: детство, юность, те трепетные, наивные попытки найти себя. Ей всего двадцать два, но она снова здесь, с маленьким сыном, после развода. Квартира — и укрытие, и больное напоминание о несбывшихся мечтах. Она часто вспоминала, как когда-то была полна планов — уехать, поступить в столичный университет, жить по-другому. Но всё пошло иначе: родители не могли оплатить учёбу, потом был поспешный брак, ребёнок... Теперь эти стены — словно печать на том, что так и не сбылось.
Звонок в дверь вырвал её из раздумий. На пороге стояли младшая сестра Ира и родители с сумками. Виктор Петрович и Светлана Игоревна теперь жили на даче, в город выбирались редко — в основном, чтобы повидать дочерей. Отец, тяжело переступив порог, сразу опустился на стул, а мать тут же принялась раскладывать угощения, наполняя дом запахом пирогов.
Анна наблюдала молча, зная, что это не просто визит: родители привезли Ире помощь для её новой жизни в другом городе, где её ждут престижный университет и оплаченная квартира.
— Ну что, как вы тут, девочки? — начала Светлана Игоревна, с мягкой, как всегда, улыбкой, словно пытаясь разрядить напряжение, давно повисшее в воздухе.
Анна ответила коротким кивком, пытаясь сохранить нейтральный тон, но внутри неё уже нарастала волна раздражения. Она знала, что сейчас последует речь о «нуждах Иры» и планах на её светлое будущее. Раньше они с Ирой делили эту квартиру, но вот теперь ей пришлось остаться здесь, тогда как Ира собирается уехать в университет, оставив позади не только город, но и всю тяжесть семейных ожиданий и обид.
— Ну что ж, — заговорила Светлана Игоревна, сделав глоток чая, — скоро у Иры начнётся совсем новая жизнь. Там, в университете, конечно, будут и трудности, но мы договорились насчёт квартиры неподалёку. Тебе, Иришка, будет куда проще, чем мотаться с другого конца города.
Анна замерла, сжимая чашку, будто это могло помочь ей сохранить самообладание. Всё это она уже слышала: и об успехах сестры, и о новом этапе, на который семья готова тратить все силы и средства. Ирония была в том, что когда-то и она, Анна, представляла себя в этом же положении. Она тоже мечтала о столичном университете, о новой жизни, о возможностях. Но тогда никто не поддержал её.
— Вот как, — выдавила Анна, не скрывая насмешки в голосе. — Значит, теперь ради Иры можно и квартиру в центре снять, и университет оплатить. А когда мне нужно было просто место оплатить, помощи не нашлось?
Все замерли, почувствовав, как в уютной кухне повисло напряжение. Ира, занятая тем, чтобы разложить пироги на блюдце, сначала никак не отреагировала на слова сестры, но затем, как бы не желая, посмотрела на Анну, пытаясь сохранить равнодушие.
— Анют, — тихо сказала мать, — мы всегда хотели, чтобы у вас обеих было всё хорошо. Но у каждого свой путь. Ты… выбрала свою жизнь.
Анна не сдержала усмешки, смотря прямо на сестру. С годами Ира стала ещё более уверенной в себе: её всегда любили, поддерживали, восхищались её талантами. Её жизнь шла по плану, тогда как у Анны — словно всё разваливалось.
— Ах, так вот в чём дело, — усмехнулась Анна, глядя на мать. — Это я сама выбрала всё, что со мной произошло? Сама выбрала, чтобы мне пришлось поступать в колледж вместо университета? Или это я сама выбрала, чтобы на меня никто не обращал внимания, пока я пыталась хоть чего-то добиться?
Родители обменялись неловкими взглядами, явно не ожидая, что приезд превратится в такой разговор. Виктор, прочищая горло, попытался найти спокойный тон:
— Анют, мы всегда старались помочь, но понимаешь, у Иры всё-таки немного другие обстоятельства. Она поступила на бюджет, а мы лишь помогаем ей с жильём. А ты сама сказала, что была готова жить здесь.
Ира молча наблюдала за разговором, но в какой-то момент не выдержала и тихо сказала:
— Знаешь, Аня, каждый сам выбирает свою судьбу. Ты тоже могла бы что-то изменить, а не сидеть здесь и упрекать всех в несправедливости.
— Могла? — Анна не сдержала горький смех. — Конечно, кто бы сомневался. Ты у нас умная, любимая, у тебя всегда всё как по маслу. Как же ты можешь понять, что такое сидеть и тянуть всё на себе?
Ира, не дожидаясь ответа, раздражённо отвернулась, будто больше не собиралась вступать в спор. Отец тяжело вздохнул, поняв, что разговор снова зашёл в тупик. И, словно не замечая её боли, Светлана Игоревна произнесла, стараясь сгладить острые углы:
— Давайте не будем сейчас. Просто хотели увидеть вас обеих, поговорить. Скоро ведь у Иры начнётся трудный этап, и ей нужна поддержка. Анют, мы всегда рады помочь, если и тебе что-то нужно.
Анна резко встала, не выдержав.
— Конечно, рады, — усмехнулась она. — Главное, чтобы Ире хватило. А я привыкла, что ничего не бывает.
С этими словами она развернулась и ушла в свою комнату, оставив всех сидеть за столом в гнетущей тишине.
***
Вечер тянулся невыносимо медленно. Анна сидела в своей комнате, но из-за глухих голосов за дверью понимала, что разговор на кухне продолжился без неё. Отец пытался уладить ситуацию, успокаивая мать, но она знала — Ира наверняка снова выставляет себя в роли жертвы.
Через некоторое время сестра вошла к ней в комнату, молча села на край кровати, скрестив руки на груди. В её взгляде не было и следа вины, только холодная решимость.
— Анют, это всё уже переходит всякие границы, — резко начала Ира. — Постоянно слышать от тебя, что я чего-то не заслужила, что меня кто-то обделил.
Анна вздохнула, заставляя себя сохранять спокойствие. Она сдерживала гнев, но внутри её всё закипало.
— А что тебе, Ира, сложно, правда? Ведь ты у нас вся такая умница и красавица, вся жизнь у тебя расписана, и родители на тебя молятся.
— И что, ты думаешь, это мне просто так даётся? — Ира с вызовом взглянула ей в глаза. — Каждый сам выбирает, как ему жить. Ты сама выбрала бросить колледж, сама выбрала выйти замуж. Но ты всегда ведёшь себя так, будто кто-то в этом виноват, кроме тебя самой.
Анна почувствовала, как у неё сжимаются кулаки. Ещё одно слово — и она могла взорваться. В голове эхом звучали слова Иры, спокойные и равнодушные, будто они даже не сёстры, а случайные знакомые.
— Можешь не рассказывать мне, что я выбрала, — прошептала она, стараясь не сорваться на крик. — Лучше бы ты себе не врала, что так всего добилась сама.
Ира поднялась, бросив быстрый взгляд в сторону сестры, и вышла из комнаты. Анна осталась одна, сжимая чашку так, что костяшки пальцев побелели.
Ей было трудно успокоиться, и она пошла на кухню, пытаясь отвлечься. Пока заворачивала в фольгу остатки еды, заметила телефон Иры, оставленный на столе. Порой охватившая её злость казалась ей неконтролируемой, и сейчас она, поддавшись минутному порыву, взяла его в руки. Экран мигнул от касания, и перед её глазами мелькнуло уведомление от неизвестного контакта: «Скажи, что деньги будут на следующей неделе. Времени почти не осталось».
Анна резко выдохнула и, сгорая от любопытства, открыла сообщение. Там были ещё несколько сообщений в таком же тоне — настойчивых, тревожных. И всё говорило о том, что Ира явно скрывает серьёзные проблемы.
Не в силах больше терпеть, Анна пошла в гостиную, где Ира спокойно разговаривала с родителями, как ни в чём не бывало. Её сердцебиение участилось, но она, сделав спокойное лицо, подошла к ним. Сев напротив сестры, она выдержала секундную паузу и, глядя ей в глаза, сказала:
— Ира, может, расскажешь, что это за сообщение у тебя на телефоне?
Ира вздрогнула, её спокойствие исчезло. Она быстро взглянула на родителей, которые тоже с удивлением смотрели на неё, затем на Анну. Поняв, что отпираться бесполезно, Ира медленно кивнула и, заметно нервничая, произнесла:
— Ладно, хорошо. Я скажу, если тебе это так важно. У моего… парня возникли проблемы. Он взял деньги у кого-то, и теперь у него долги. И если не вернуть их к концу месяца, могут быть серьёзные неприятности.
Родители, не веря своим ушам, переглянулись, явно ошеломлённые. Отец быстро прервал её:
— Долги? Ира, ты с ума сошла?! Это какое-то преступление? Ты даже не упомянула, что у тебя вообще кто-то есть!
Ира покраснела и отвела взгляд.
— Я думала, что смогу помочь ему сама, не беспокоя вас, — она судорожно вздохнула, стараясь не встретиться взглядом ни с кем из них. — Я работаю, подрабатываю на фрилансе, просто это не так легко, как я думала.
Анна подавила победоносную усмешку. Её младшая сестра, идеальная дочь, оказалась не такой уж и совершенной. Это было то, чего она ждала. Возможно, впервые за долгое время её глаза загорелись, и она сказала:
— Вот как. Выходит, родители должны оплатить и твои долги, помимо квартиры?
Она увидела, как мать и отец, которые только что были готовы поддержать Иру во всём, снова переглянулись, явно не понимая, как реагировать. Она чувствовала, как в их взглядах начинают мелькать сомнения.
Ира, не выдержав, вскинула голову:
— Если тебе это настолько важно, я откажусь от их помощи. Я сама во всём разберусь, — она с трудом глотала комок в горле, но не отрывала взгляда от родителей. — Я найду способ вернуть долг, даже если придётся оставить учёбу. Я справлюсь сама.
Наступила тишина. Родители, казалось, не могли поверить своим ушам. Мать закрыла лицо руками, а отец потрясённо откинулся на спинку стула, видимо, не понимая, как всё это могло произойти.
— Ира, о чём ты говоришь? Как оставить учёбу? — наконец произнесла мать, глядя на дочь с отчаянием.
Но Ира лишь кивнула, подтверждая свои слова, и развернулась к Анне.
— Да, это мой долг, и я сама должна его вернуть. И знаешь, — она вдруг посмотрела на сестру прямо, — если бы ты действительно думала о нашей семье, то не пошла бы так далеко, чтобы выставить меня перед родителями в таком свете.
Анна, растерявшись, отступила на шаг. Не такого она ожидала от Иры. Она хотела увидеть сестру разоблачённой, в сложной ситуации, и не думала, что та согласится оставить всё, включая учёбу, чтобы доказать свою самостоятельность.
— Ты правда готова уйти из университета? — спросила Анна, теперь уже смягчившись, почти жалея сестру.
— Да, — коротко ответила Ира. — Если ты хочешь доказать, что тебе тоже нужна помощь, я готова уйти и разобраться с этим одна. В конце концов, каждый сам делает выбор, не так ли?
В её словах была не только насмешка, но и что-то такое, чего Анна раньше не видела в Ире. Сестра действительно готова была пожертвовать собой, и Анна вдруг, впервые за долгие годы, ощутила к ней уважение.
Родители переводили взгляд с одной дочери на другую, с болью осознавая, что, возможно, их постоянное вмешательство лишило обеих умения стоять на собственных ногах.
***
Прошло два месяца с того вечера, когда Анна и Ира сцепились в отчаянной попытке доказать свою правоту. С тех пор они едва разговаривали: стоило одной из них появиться дома, другая сразу же старалась уйти.
Вечер выдался тёмным, с дождём и пронизывающим ветром. Анна вернулась позже обычного, вымотанная до предела после первой недели на новой работе. Официантка в маленьком кафе — работа далека от её мечтаний, но хоть как-то помогает свести концы и понемногу откладывать на жильё. Она зашла на кухню и застала Иру, уткнувшуюся в телефон, с видом полной отстранённости.
Ира недавно поступила в университет на заочное, упёрто отказавшись от родительской помощи. Теперь она подрабатывала, чтобы накопить на учёбу. Ира была уверена, что со второго курса сможет перевестись на очное — училась-то она отлично. Но для этого ей нужно было выплатить долг парня и собрать средства на проживание. Проблема в том, что вынужденное соседство с Анной превращалось в испытание на грани сил, вытаскивая на свет старые обиды и едва ли не разочарование.
Анна бросила рюкзак на стул, бросив саркастически:
— Ну что, ты ещё не сбежала на свою новую подработку?
Ира едва оторвала взгляд от экрана, но ответила:
— А ты не устала притворяться, что эта работа тебе так нужна? Думаешь, таким образом показываешь, что лучше меня? Только вот, знаешь, Анют, ты ничем не лучше.
Анна сжала зубы, окинув сестру мрачным взглядом.
— Зато я хоть пытаюсь что-то изменить. А ты? Просто сбежала от помощи родителей, как ребёнок, чтобы в очередной раз сыграть в независимость.
Ира отложила телефон и бросила холодный взгляд:
— Ты вообще представляешь, через что мне приходится проходить? Я каждый день разрываюсь между учёбой и подработками, чтобы рассчитаться с чужими долгами. И всё ради чего? Чтобы доказать тебе, что я могу допустить ошибку и сама за неё ответить?
Анна рассмеялась — нервно, почти болезненно.
— Может, тебе стоило бросить это всё, раз так тяжело? Или тебе просто нравится жаловаться?
— Смешно слышать это от тебя, — Ира прищурилась. — Ты сама всю жизнь играешь роль жертвы. Разница только в том, что я готова с этим справиться, а ты просто продолжаешь обвинять всех вокруг.
Анна отвернулась, чувствуя, как злость подступает к горлу, но впервые заставила себя не уйти. Она повернулась к Ире, едва сдерживая ярость:
— Если ты так хочешь, чтобы я ушла, просто скажи. Пусть родители выселят меня, ты ведь всегда умела добиваться своего.
Ира сжала губы, словно собираясь ответить, но передумала. Комнату окутала гнетущая тишина — в ней всё, что они не решались сказать друг другу, застрявшее как ком в горле.
Наконец, Ира вздохнула, словно выдыхая что-то, что уже давно носила в себе.
— Понимаешь, Анют… мне уже всё равно. Я устала упрекать и уставать. Хочешь эту квартиру? Оставайся. Я сама найду себе место, как и всегда. В конце концов, ты получишь, что хотела.
Анна смотрела на неё, не веря своим ушам. Она ожидала, что сестра признает вину, и они смогут найти общий язык. Но вместо этого Ира, та, которую она считала неуязвимой, просто уходила.
— Ира, — мягче начала Анна, чувствуя, что, возможно, зашла слишком далеко, — ну не так это должно быть…
Но Ира уже встала, собрала свои вещи и направилась к двери, бросив на пороге:
— Я не собираюсь устраивать сцен, Анют. Мне больше нечего тебе доказывать.
С этими словами она ушла, оставив Анну в гулкой, опустевшей квартире.
Анна всё ещё смотрела на дверь, не веря, что сестра действительно ушла. В голове эхом звучали её последние слова — «Мне больше нечего тебе доказывать». Она села на стул, чувствуя, как накатывает горькая пустота.
Теперь, в пустой тишине, она осознала, сколько времени ушло на бессмысленные упрёки и обиды. Слишком гордые, слишком упрямые, чтобы просто признать свою боль и протянуть друг другу руку.
Сколько раз мы, из-за мелочей и гордости, отдаляем тех, кто был нам ближе всех? А ведь иногда всё, что нужно, — просто сказать "Прости".
Читайте самые популярные рассказы прошлой недели