Алёна стояла в центре гостиной, разглядывая уютный интерьер, который долгие годы бережно создавала. Здесь всё дышало её заботой: шторы, что она выбирала целую неделю; тёплый ковёр, на котором они со Станиславом любили пить кофе по утрам; фотографии на стенах, которые фиксировали их самые счастливые моменты. Этот дом был для неё не просто местом — он был её убежищем, её крепостью. Каждый уголок она обустраивала с мыслью о будущем, о них двоих.
Но в последнее время её уютный дом больше не казался ей таким спокойным. Станислав словно отдалился. Он стал задерживаться на работе, оправдываясь то авралами, то делами, которые «нельзя было доверить никому другому». Его раздражение вспыхивало внезапно, словно зажжённое спичкой, и по любому поводу: не так подан ужин, не то слово сказано, не тот взгляд.
За ужином Станислав вдруг обронил, словно между прочим:
— А что, если оформить квартиру на нас двоих? Полагается ведь семейной паре. — Он откусил кусок хлеба, взглянув на неё с мимолётной улыбкой.
Алёна попробовала отшутиться:
— Стань, ну хватит того, что эта квартира уже давно стала нашим домом, разве нет?
Но он не принял шутку, напротив, его лицо напряглось, и взгляд стал жёстким.
— Дом? Ты серьёзно? Алён, я ведь столько вложил сюда! Ремонт, мебель… — Он усмехнулся, но усмешка была язвительной. — Или ты мне не доверяешь?
Алёна слегка растерялась от его тона, однако ответила спокойно:
— Конечно, доверяю. Просто не вижу смысла в таких формальностях.
Станислав промолчал, но в его глазах мелькнул холодный, острый взгляд. С тех пор, когда он приходил домой, с ним словно входил ледяной ветер.
И вот однажды, убирая вещи после вечеринки, на которую Станислав пришёл позже, чем обещал, Алёна заметила на его рубашке след от помады — не её оттенка. Она остановилась, как вкопанная, глядя на предательское пятно, а затем, поддавшись внезапной догадке, ощупала его карманы. В одном из них оказалась пластиковая карта с названием гостиницы, а на ней — ключи от номера.
Рука Алёны задрожала, когда она достала ключи. Она не сразу поверила глазам. Неужели он... её Станислав, ради которого она была готова на всё, с которым делила все мечты? Гнев и боль поднялись в ней разом, словно потоки кипящей лавы, но она заставила себя сделать глубокий вдох. В голове теснились мысли, казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Первые секунды Алёна надеялась, что это просто ошибка, нелепое совпадение. Может, эти ключи подкинули ему коллеги? Может, это всё какая-то неудачная шутка? Но сомнения начали таять, уступая место ярости. Впервые за всё время ей хотелось забыть о своих мечтах, о любви и о будущем. Словно перед ней стоял незнакомый человек, и ей предстояло поговорить с ним начистоту.
Алёна сжала ключи в кулаке, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Она знала, что нужно поговорить, хотя бы для того, чтобы узнать правду.
***
Алёна ждала, когда Станислав вернётся домой. Внутри неё бушевали чувства — недоверие, гнев, тревога. Она пыталась представить, как он оправдает помаду на рубашке и ключи от гостиничного номера. Она ведь всегда была с ним честной, открытой, и от мысли, что их дом, их отношения могли оказаться фикцией, становилось невыносимо больно.
Вскоре Станислав вернулся. Он прошёл в гостиную с ленивой усмешкой, явно не подозревая, что его ждёт разговор, который изменит всё. Алёна не стала тянуть.
— Нам нужно поговорить, — твёрдо сказала она, с трудом удерживая ровный тон.
Он бросил на неё скучающий взгляд и лишь пожал плечами:
— Опять что-то не так? Ты не устаёшь из мухи слона раздувать, Лёна.
Она ответила спокойно, но с холодной твёрдостью:
— Я нашла у тебя ключи от гостиницы. И след от чужой помады на рубашке.
На секунду его лицо застыло, но тут же сдвинулось в насмешливую гримасу.
— Боже, как драматично! Слушай, может, хватит следователя из себя изображать? Что ты хочешь услышать? Да, был я в гостинице, — его голос был предельно спокойным, будто они обсуждали что-то банальное.
— И тебя это даже не смущает? Ты признаёшься в измене с таким лицом, как будто всё это — какая-то шутка! — Алёна почти кричала, сдерживаясь из последних сил.
— И что? Думаешь, я не понимаю, к чему ты клонишь? Всё равно мне здесь нечего терять. Квартира твоя? Поздравляю, но у нас семья, и значит, по-честному будет, если она станет общей, — с вызовом произнёс он, опускаясь на диван и с лёгкостью, словно бы упрекая её в чём-то, улыбнувшись.
Алёна застыла. Она не могла поверить в то, что слышит.
— Ты правда думаешь, что после всего у тебя есть право требовать? Ты нагло обманул меня, предал, а теперь хочешь мою квартиру? Да это абсурд! Ты ничего здесь не добьёшься, — её голос предательски дрожал, но она старалась не показывать слабости.
Станислав усмехнулся:
— Думаешь, всё так просто? Квартира куплена в браке — по документам это наша совместная собственность. Ты действительно готова пройти через весь этот скандал в суде? Или просто сделаешь, как я прошу?
Он говорил с такой пугающей уверенностью и спокойствием, что у Алёны едва не подкосились ноги. Станислав, тот самый, кого она всегда считала надёжным, щедрым, теперь стоял перед ней во всей своей сути — холодный, циничный, до ужаса чужой.
— Ты хочешь всё разрушить ради денег? — спросила она, глядя на него с болью.
— Не все такие высокоморальные, как ты, Лёна. Я всегда считал, что если уж вкладываться в отношения, то получить с них нужно по максимуму. И тебе советую перестать вести себя, как наивная девочка, — усмехнулся он, как бы подводя черту.
После этих слов Алёна окончательно поняла, что её муж не просто её не любит — он давно её использовал. Она чувствовала себя разбитой и униженной. Внутри всё протестовало, хотелось кричать и выгнать его из своего дома, но она знала, что он прав — по закону он может требовать свою часть имущества. Однако мысли о том, чтобы уступить, даже не приходило.
Она приняла решение, что пойдёт до конца, как бы тяжело ей ни было.
***
На следующий день после разговора со Станиславом Алёна буквально собирала себя по кускам. Мысли о том, что он сказал, терзали её, выжигали изнутри, оставляя за собой холодную, тупую боль. Хотелось просто отключиться, уйти от всего этого безумия, хотя бы на минуту спрятаться от этой бесконечной боли и путаницы.
Она набрала Катю — свою единственную, самую близкую подругу, на которую всегда могла положиться, — и сдавленным голосом попросила о встрече. Катя сразу согласилась и предложила встретиться в их любимом кафе.
— Лёнка, ты держись, — проговорила Катя, едва они встретились, и взяла Алёну за руку. — Ты сильная, ты всё сможешь выдержать. И ты заслуживаешь намного лучше.
От Кати исходило тепло и забота, к которым Алёна привыкла за долгие годы. Только рядом с подругой она могла наконец позволить себе расслабиться и довериться. Они сели за столик, и Алёна, пытаясь выговориться, пересказывала весь ужасный разговор со Станиславом. Катя молчала, кивала, но в её взгляде было что-то необычное, словно она хотела что-то сказать, но не решалась.
В какой-то момент Катя опустила взгляд и нервно сжала салфетку. Пауза затянулась, и Алёна заметила, как подруга избегает её взгляда.
— Катя? — тихо спросила она, чувствуя, как по коже пробегает холодок. — Ты что-то хочешь мне сказать?
Катя резко подняла голову, в глазах у неё блестели слёзы.
— Лён... Я даже не знаю, как начать. — Она судорожно вздохнула. — Ты... ты имеешь полное право ненавидеть меня. Я и сама себя ненавижу за это.
Алёна нахмурилась, но промолчала, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
Катя наконец подняла на неё заплаканный взгляд, словно умоляя о прощении:
— У нас со Станиславом… был роман. Несколько месяцев. Он сказал, что у вас всё кончено, что у вас холодные отношения… А я... просто... не смогла отказать, — Катя закрыла лицо руками и разрыдалась. — Прости меня, Лёнка. Я дура… я не хотела, правда! Это просто... просто как-то само вышло.
Алёна смотрела на неё, не в силах осознать сказанное. Слова повисли в воздухе, гулко отдаваясь внутри пустотой. Казалось, всё вокруг вдруг замерло. Она слышала грохот собственного сердца, неотрывно глядя на подругу, которая всегда была ей близка, единственный человек, которому она доверяла.
«Роман… со Станиславом?» Она повторила про себя, словно хватаясь за это слово, будто оно могло оказаться ошибкой. Катя — её Катя, лучшая подруга, с которой они делили каждую мелочь, каждую тайну, на которую всегда можно было опереться, — предала её. Всплывали обрывки воспоминаний: разговоры о Станиславе, её жалобы, Катин поддерживающий взгляд — и всё это было ложью.
Катя смотрела на неё, умоляя о прощении, но Алёна уже не могла оставаться рядом. Молча встала, словно в тумане, и, не оборачиваясь, вышла. На улице боль, гнев, предательство захлестнули её с такой силой, что хотелось закричать. Она вдруг поняла — вокруг пустота. Она совершенно одна.
***
Алёна вернулась домой, закрыв за собой дверь и оставшись в абсолютной тишине. Всё ещё ошеломлённая откровением Кати, она прошла в спальню и, не раздумывая, начала собирать вещи Станислава. Футболки, рубашки, документы — всё летело в большой чёрный мешок. На полке стояла их общая фотография со свадьбы, и Алёна, не раздумывая, сбросила её в мусорное ведро. Как много лжи оказалось скрыто за этими милыми снимками! Она ощутила злость — не просто на Станислава и Катю, а на саму себя за то, что позволяла им обманывать её столько времени.
Закончив с уборкой, она села за стол и открыла ноутбук. Юридические сайты, запросы на развод, детали оформления — всё это занимало её, не давая впасть в отчаяние. Она больше не могла позволить себе жить в иллюзиях. Алёна почувствовала, как каждый клик мыши становится актом освобождения, каждым шагом она всё дальше уходила от тех, кто ей изменил.
Через несколько дней, когда документы были готовы и ей оставалось только отправить их, начальник неожиданно вызвал её на разговор. Алёна уже была уверена, что работу эту всё равно скоро придётся оставить, ведь как бы она ни старалась, постоянные переработки изматывали её до предела. Станислав всегда уговаривал её потерпеть ещё немного ради квартиры, но теперь, когда его больше не было рядом, смысла терпеть просто не осталось.
В кабинете начальник предложил ей неожиданное решение:
— Алёна, ты ведь у нас сильный, ответственный сотрудник. У нас в Питере как раз открывается вакансия старшего менеджера. Что скажешь?
Предложение было столь внезапным и своевременным, что Алёна на мгновение растерялась. Переезд в другой город, новая работа, новый дом — это было так же страшно, как и заманчиво.
Она представила себя в Петербурге, далёком от этого города, от квартиры, на которую положила столько сил и которая теперь стала для неё чужой. Внутри неё что-то отозвалось. Алёна почувствовала, что это может стать её шансом вырваться из круга боли и разочарования. Она сдержанно кивнула, уже точно зная ответ:
— Да, я согласна.
Возвращаясь домой, Алёна вдруг поймала себя на том, что её сердце, впервые за долгие дни, бьётся легко. Переезд, новая жизнь пугали её, да, но и манили — они обещали не просто смену места, а что-то большее. Обещали ей свободу.
В последний вечер перед отъездом она обошла квартиру, вспоминая, как представляла здесь их счастливое будущее. Теперь же, шаг за шагом, она прощалась с этим. Собравшись с духом, Алёна закрыла дверь и, повернув ключ, почувствовала, как внутри поднимается уверенность.
Она не отдаст эту квартиру, что бы он ни говорил и как бы ни пытался надавить. Квартира останется её — этот дом она построила сама, для себя, и ни за что не позволит кому-то отнять его.
Выйдя из подъезда, Алёна вдохнула свежий утренний воздух и улыбнулась. Впереди её ждала новая жизнь — её жизнь, и она была готова начать её с чистого листа.
Читайте самые популярные рассказы прошлой недели