Таиса стучала по тарелке своей треснутой деревянной ложкой, которую принесла из погребки (сарайчик над погребом), облизывала ложку, закрывая глаза, всем своим видом показывая, что стряпня дочери ей понравилась.
- Фроська, а насолила так сильно зачем? – спросила после второй порции.
Глава 136
Фрося не ошиблась. Таисия зашла к сестре, но не для похвальбы, а совсем по другому делу. Вошла в комнату. В парадную залу дверь была закрыта, Ксения с дочкой суетились у плиты, на которой стоял большой чугун, накрытый миской. Пахло спиртным. Мать с дочкой были заняты изготовлением самогона.
На звук открывающейся двери оглянулись со страхом.
- Таиска, это ты? – воскликнула Ксения. – Чо ты зачастила до нас? Напугала!
- Та вот прыйшла сказать тоби кой-чо.
- Кажи, а то нам николы.
Катерина нервно усмехнулась и скрылась в другой комнате.
- Так вот и кажу. Катьку свою на прывязи дэржи. Поняла?
- Та чо ты там буровышь? Своих прывязуй.
-То и буровлю, чо вишаица она на мужикив. Прыйшла и до зятя мого с поцылуямы полизла.
- Катькааа! А ну иды суды! – крикнула Ксения и принялась скручивать полотенце.
- Отстаньтэ от мэнэ. Я хоть чуток полЭжу, - донёсся ответ из-за двери.
- Ось я тоби щас полэжу, так полэжу, что и систы ны сможешь! – угрожающе заявила Ксения и быстренько скрылась за дверью.
Таиса села на табурет у стола и внимательно прислушивалась к воплям племянницы и звукам ударов. Если бы она заглянула в комнату, то увидела бы, что Ксения лупит полотенцем по лавке, а Катька сквозь смех кричит. Потом племянница выбежала за дверь, спряталась в сарае и принялась хохотать, как сумасшедшая.
Ксения вышла с полотенцем раскрасневшаяся и довольная.
- Усё, я с нею разобралась. Бильш так робыть ны будэ. Таиска, а давай выпьем по рюмочке. У нас сёдня хорошая варёнка получилась. Чистая, как слеза и крепкаяаа!
- Вот ещё чёго ны хватало. Буду я усякую гадость пить! Мине зять коняку наливал и то я выплюнула, - гордо вздёрнув подбородок, ответила Таиса.
- А шо цэ такэ, коняк? – спросила Ксения.
- Водка така крашена. Вонюча и горькА.
- Чо вы тут балакаете? - как ни в чём не бывало, спросила вернувшаяся Катерина, бросив к плите несколько тонких поленьев.
-Та вот Таиса кажэ, что зять коняком йи угощав, - сказала Ксения.
- Ни коняком, а коньяком, - ответила дочь, демонстрируя свою осведомлённость. – Ничо так , я пробувала, но казёнка мине бильш наравица.
Начало здесь
Глава 135 здесь
- Да дэ ж ты такэ успила попробувать? – удивлённо уставилась на дочь Ксения.
- Ой, ны помню уже дэ, но пробувала.
- Смотри, Катька, узнаю чо поганэ, прибью! – пригрозила мать.
- Та ладно!- отмахнулась дочь.
Таисии надоели препирательства сестры и племянницы.
- Пойду я! А то там ще дрова складувать.
- Яки дрова? – заинтересовалась Ксения.
- Та ти, чо мы сёдни нарубалы и машиной прывызлы, - ответила Таисия и засобиралась домой.
- Таиса, ты хоть бы зятя мине показала, - с обидой посмотрела на сестру Ксения.
- Та вин чо, цирк тоби? Показувать.
- Ой, пидожды, пидожды, есть тутычки у мине первачок. Катька, прынысы, у той хати (зал) бутылку я прыховала на всякий пожарный. Ось и прыгодылась. Выпыйтэ за наше здоровья!
Таиса посмотрела на сестру странным взглядом, но отказываться не стала.
Сунула бутылку в карман рваной фуфайки и вышла.
Через минуту вернулась. Катька обнимала мать.
- Чого цэ вы?
- Та ось, Катька прощеня просэ, - не моргнув глазом, ответила Ксения. – А ты чо? - Платок забула, - ответила сестра, взяла с лавки свой рваный платок и вышла.
- Пиды дверь зачини, - сказала Ксения и вздохнула. Хитра Таиска, ох, и хитра!
***
Таисия вернулась домой уже смеркалось. Фрося с Семёном уже давно перенесли и сложили дрова, съездили в магазин. Семён купил тёще керосиновую лампу и керосина в небольшой фляжке. За этим керосином пришлось ехать к бочке, которая стояла на пустыре. Карен согласился отпустить им горючее.
Пока матери не было, Семён заправил лампу и зажёг, поставив на стол.
- Мама, что Вы так долго? – спросила Фрося.
- А чо я довжна пэрэд тобою отчитуваця? Засиделась у гостях. Та прыйшлось через центр итить.
Фрося пожала плечами и не стала расспрашивать мать, почему она сделала такой круг. Да Таисия и не сказала бы. Она вылила спиртное, которое дала ей сестра под забор. Сначала, конечно, хотела эту бутылку продать выпивохам, поэтому и пошла через центр, но потом передумала. Мало ли что там нашептала сестра?! Выпивохи ведь тоже люди. А то вдруг мруть начнут, как мухи.
А то, что самогонка наговореная, Таиса не сомневалась. Ведьмы все такие, им лишь бы вред людям делать. Не зря же станица шепчется, что Ксенька ведьмуе.
- Завтра на гору пидэм, чинарикив пошукаим. С собою возьмёте на гостинчик. Фроська, давай вичерять.
- Ещё чуточку и суп будет готов, - ответила Фрося. Семён снова раскочегарил самовар.
Суп с тушёнкой, чай с конфетами и пряниками показался сегодня Фросе необыкновенно вкусным.
Таиса стучала по тарелке своей треснутой деревянной ложкой, которую принесла из погребки (сарайчик над погребом), облизывала ложку, закрывая глаза, всем своим видом показывая, что стряпня дочери ей понравилась.
- Фроська, а насолила так сильно зачем? – спросила после второй порции.
- Мамаша, так Фрося влюблена в меня. А все влюблённые суп пересаливают, - заступился за жену Семён.
- Ты рази ны знаишь, что недосол на столи, а пересол на голови? – спросила, прищурившись мать.
- Мама, нормальный суп. Мне понравился, - устало ответила Фрося.
- Так то ж тоби понравывся! Налый мине ще трошечки. Тарилка манэнька, ны наилась я.
- Ешьте, мамаша на здоровье! - ответил Семён, а Фрося налила матери полную тарелку.
Таисия поела, сбегала во двор и полезла на печку.
- Завтра рано разбудю, за чинариками пидэм. Пешочком, - закрыла занавеску и с кряхтением улеглась.
Уснула Таисия быстро. Душа её была спокойна. Муж Фроське попался хороший. А Ксенек всяких и Катек она постарается отвадить.
***
Моте в эту ночь не спалось. Дети мирно посапывали в своих кроватках, а она не могла уснуть. Доброхоты рассказали, что Егор уже в станице у своей зазнобы. Обычно артельщикам давали три дня на встречу с семьёй, а потом они уходили снова в горы, неизвестно, на сколько недель или месяцев.
Сомнения терзали душу молодой женщины. Она верила и не верила россказням доброжелателей. В молодости Жорка бегал за нею много лет. Неужели всё прошло? Закончилась любовь? Ладно, тогда бегал к ведьме. Она приворожила его, а теперь что? Опять ведьма? Или это уже любовь закончилась?
Мотя представила, как идёт по улице, детей ведёт за руки. Идёт к матери. А та стоит у плетня.
- Мама, я ушла от Жорки. Больше не могу так жить!
- Я тоби казала, ны связуйся с казаком? Казала? Ты ны послухалась. Ты – мужичка, а вин – казак. Иды витцэля, я бачить тэбэ ны хочу! - услышала Мотя ответ матери и вздохнула. Да, точно так мать и скажет. Ведь так всё и было. Мать не хотела отдавать Мотю в жёны казаку. Но мать Жорки убедила, что не обидят её. Не обидели. Отселили в хатёнку. Вот и вся радость.
А с другой стороны, всё досталось Яшке. Пришлось Клавке потягаться с больными. Ну и так чо? Теперь она хозяйка в доме, а Жорка так и не собрался хатёнку новую поставить. Всё некогда ему.
Обида на мужа, на свою неудавшуюся жизнь, на мать и даже на Фроську, застилала глаза слезами. Вот за что Фроське судьба послала лётчика? За какие заслуги?