Анна Дмитриевна поморщилась, когда до её кабинета донеслись громкие голоса из приёмной. Обычно в центре психологической помощи царила спокойная атмосфера, но сегодня тишину нарушал эмоциональный спор.
— Я старшая! И мама всегда говорила...
— При чём тут старшая? Я последние пять лет за ней ухаживала!
— Девочки, но ведь можно просто продать и разделить...
— Нет уж! Чтобы ты свою долю пустила на ветер?
Дверь приоткрылась, и заглянула встревоженная Вера:
— Анна Дмитриевна, там сёстры Климовы... Все трое. Они настаивают, чтобы вы приняли их вместе.
Соколова вздохнула. Семейные споры по поводу наследства всегда были самыми сложными. Особенно когда речь шла о близких родственниках.
— Хорошо, пусть заходят.
В кабинет буквально ворвались три женщины. Несмотря на разницу в возрасте, фамильное сходство было очевидным: те же волевые подбородки, тот же разрез глаз. Только выражения лиц разные: у старшей — властное, у средней — измученное, у младшей — настороженное.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся.
— Я Тамара, — сразу взяла инициативу старшая, — это мои сёстры — Наталья и Ирина.
— Можете рассказать, что привело вас ко мне?
— Мама умерла месяц назад, — тихо сказала средняя сестра, Наталья. — Осталась её квартира...
— И мы никак не можем решить, как с ней поступить, — перебила Тамара. — Потому что некоторые, — она бросила выразительный взгляд на младшую сестру, — считают, что могут единолично распоряжаться наследством.
— Я такого не говорила! — вспыхнула Ирина. — Я только предложила...
— Так, стоп, — Анна Дмитриевна подняла руку. — Давайте по порядку. Расскажите каждая свою позицию. Только спокойно, не перебивая друг друга. Тамара, начнёте?
Старшая сестра выпрямилась, расправив плечи:
— Я считаю, что квартира должна достаться мне. Я старшая, я всегда помогала маме финансово. Когда нужен был ремонт — я оплачивала. Когда требовалось лечение — тоже я. У меня взрослый сын, ему нужно где-то жить...
— Который даже не навещал бабушку! — не выдержала Наталья.
— Я же просила не перебивать, — мягко напомнила Анна Дмитриевна. — Наталья, теперь ваша очередь.
Средняя сестра нервно сцепила пальцы:
— Последние пять лет я практически жила на две семьи. У мамы развилась деменция, за ней нужен был постоянный уход. Я готовила, стирала, водила по врачам... Муж уже не выдерживал, говорил: или мама, или семья. А Тамара, — она бросила гневный взгляд на старшую сестру, — только деньги присылала. Думаете, маме деньги были нужны? Ей внимание требовалось, забота!
— Ты попрекаешь меня деньгами? — взвилась Тамара. — А кто оплачивал сиделку по выходным? Кто лекарства покупал?
— Тихо! — впервые повысила голос Анна Дмитриевна. — Ирина, мы вас слушаем.
Младшая сестра, до этого молчавшая, подняла глаза:
— А я считаю, что квартиру нужно продать. Мама всегда говорила, что любит нас одинаково. Значит, и делить надо поровну...
— Чтобы ты свою долю спустила на своих бизнес-прожекты? — фыркнула Тамара. — Как тот магазин, который прогорел через полгода?
— Или на своего очередного мужа? — поддержала Наталья. — Который потом исчезнет с деньгами, как предыдущий?
Анна Дмитриевна заметила, как Ирина вздрогнула, словно от удара. В её глазах блеснули слёзы.
— Значит, вы меня до сих пор осуждаете? Думаете, я не страдала? Не плакала ночами? А помните, кто тогда меня поддержал? Мама! Она единственная не осуждала, а просто обняла и сказала: "Доченька, всё наладится"...
В кабинете повисла тяжёлая тишина. Анна Дмитриевна невольно вспомнила собственный развод и раздел имущества. Как они с бывшим мужем превратились из любящей пары в двух чужих людей, готовых драться за каждую вещь...
— Скажите, — осторожно начала она, — а что бы сказала ваша мама, если бы видела вас сейчас?
Сёстры переглянулись.
— Расплакалась бы, — тихо сказала Наталья. — Она всегда плакала, когда мы ругались.
— А потом собрала бы нас всех на кухне, — добавила Ирина, — налила бы чаю...
— И начала бы вспоминать, как мы в детстве играли вместе, — неожиданно мягко закончила Тамара. — Как я заплетала вам косички, как мы делили одно платье на троих...
— А помните, как она огорчалась, когда мы перестали собираться вместе по выходным? — спросила Наталья. — Всё говорила: "Девочки, жизнь такая короткая, не тратьте её на обиды"...
Анна Дмитриевна заметила, как постепенно менялась атмосфера в кабинете. Словно из воздуха уходило напряжение, уступая место чему-то другому — печали, воспоминаниям, общей боли утраты.
***
[Начало второй части]
— Давайте поговорим о квартире не как о имуществе, а как о месте, где жила ваша мама, — предложила Анна Дмитриевна. — Что для каждой из вас значит этот дом?
Сёстры снова переглянулись, но теперь в их взглядах не было прежней враждебности.
— Там всё мамино, — первой заговорила Наталья. — Каждая вещь... Знаете, когда я прихожу туда сейчас, мне кажется, что она просто вышла ненадолго. В спальне её халат висит, в кухне чашка её любимая... Я пыль вытираю и плачу. Не могу представить, что там будут жить чужие люди.
— А я недавно нашла коробку со старыми фотографиями, — тихо добавила Ирина. — Мама всё хранила: наши первые рисунки, записки, даже засушенные цветы, которые мы ей дарили...
— И открытки, — вдруг улыбнулась Тамара. — Помните, мы каждый праздник делали ей открытки своими руками? Она все сберегла. Я на прошлой неделе разбирала шкаф и нашла целую стопку...
— В коробке из-под конфет "Птичье молоко"? — оживилась Наталья. — Я тоже её видела! Там ещё моя открытка сверху, где я нарисовала такого кривого зайца...
— Не кривого, а особенного, — рассмеялась Ирина. — Мама всегда так говорила: "У моих девочек особенный взгляд на мир".
Анна Дмитриевна наблюдала, как оттаивают их лица, как исчезает напряжение из поз.
— А что мама говорила о будущем квартиры? Были ли какие-то разговоры об этом?
Улыбки погасли.
— Она не хотела об этом говорить, — вздохнула Тамара. — Всегда переводила тему. Только повторяла: "Вы мои умницы, вы договоритесь".
— А мне однажды сказала, — медленно произнесла Наталья, — что главное не в стенах, а в том, чтобы мы оставались сёстрами. Я тогда не поняла, о чём она...
— А теперь? — мягко спросила Анна Дмитриевна.
— А теперь... — Наталья посмотрела на сестёр. — Теперь я думаю, что она была права. Мы же действительно всё можем потерять. Не квартиру — друг друга.
— Знаете, — неожиданно заговорила Тамара, — а ведь мой Димка правда редко навещал бабушку. Я всё работой его занятость оправдывала, а на самом деле... Стыдно сейчас.
— А я... — Ирина запнулась. — Я ведь правда боялась, что вы будете меня осуждать за развод, за неудачи. Поэтому и отдалилась. А мама всё звонила, звала...
— Дурочка, — вдруг мягко сказала Тамара. — Ты моя младшая сестрёнка. Да, я критиковала твои решения, но не потому, что осуждала, а потому что боялась за тебя. Ты всегда была такая доверчивая...
— А ты всегда была как вторая мама, — улыбнулась сквозь слёзы Ирина. — Помнишь, как ты меня в первый класс собирала? Мама на работе была, а ты косички заплетала и всё приговаривала: "Ну-ка, держи голову ровно!"
— А я между вами металась, — добавила Наталья. — То с тобой, Тома, секретничала, то с Ирой играла... Мама смеялась: "Наташка у нас дипломат!"
Анна Дмитриевна почувствовала, что настал подходящий момент:
— Может быть, стоит использовать эти дипломатические способности сейчас? Подумать вместе, как поступить с маминой квартирой так, чтобы сохранить главное — вашу связь как сестёр?
Тамара задумалась:
— Знаете, а ведь можно сделать там что-то... общее. Место, где мы могли бы собираться всей семьёй. Как раньше.
— Мамина квартира в центре, — подхватила Наталья. — Большая, светлая. Если сделать ремонт...
— Я могла бы помочь с дизайном, — робко предложила Ирина. — Всё-таки это моя профессия. И мамины вещи можно красиво вписать в интерьер...
— А ещё там можно устраивать семейные праздники, — воодушевилась Тамара. — Чтобы внуки знали: есть дом, где всегда ждут, где хранится история семьи...
— Как у мамы, — тихо сказала Наталья. — Помните, как она радовалась, когда мы все приходили? Суетилась на кухне, доставала праздничную скатерть...
— И пекла свой фирменный пирог с яблоками, — добавила Ирина. — Кстати, у меня есть её рецепт. Она незадолго до... В общем, она записала для меня. Сказала: "Будешь печь — вспоминай меня".
Тамара вдруг встала и обняла младшую сестру:
— Прости меня. За все колкости, за осуждение... Ты молодец, что хочешь всё поделить поровну. Мама бы этого хотела.
— И ты меня прости, — Наталья присоединилась к объятиям. — За упрёки, за обиды...
Анна Дмитриевна смотрела на трёх сестёр и думала о том, как часто материальные ценности становятся причиной разрыва самых близких отношений. И как важно вовремя остановиться, вспомнить о главном.
Через месяц Наталья пришла на индивидуальную консультацию. Рассказала, что они начали ремонт в маминой квартире. Тамара взяла на себя финансовую часть, Ирина разработала дизайн-проект, сохранив всё самое дорогое из маминых вещей. А она сама занялась организационными вопросами.
— Знаете, мы теперь каждые выходные там собираемся. Разбираем старые альбомы, вспоминаем... И впервые за долгое время я чувствую, что мы снова семья. Как будто мама незримо присутствует рядом и улыбается: "Я же говорила, что вы договоритесь, девочки!"
_____________________
Дорогие читатели! Эта история заставляет задуматься о том, что действительно важно в жизни. Как часто материальные ценности становятся причиной раздора между близкими людьми? Сталкивались ли вы с подобными ситуациями? Как удалось их разрешить?
Поделитесь своими историями в комментариях. Возможно, ваш опыт поможет тем, кто сейчас проходит через похожие испытания. И не забудьте подписаться на канал, чтобы не пропустить новые истории из "Кабинета доктора Соколовой". Ведь именно ваша поддержка и отклики помогают нам создавать истории, которые находят путь к сердцу каждого читателя.
Предидущая история
Начало серии историй здесь: