Виктор Семенович проснулся от звука падающих с потолка звезд. Красные пятиконечные светила мягко шлепались на пол, оставляя на линолеуме следы идеологической чистоты. Будильник показывал 5:45 — самое время собираться в командировку.
Он встал, потянулся и подошел к шкафу. Костюмы висели, выстроившись по росту и цвету — от светло-серого до угольно-черного. Виктор выбрал классический темно-синий. Рубашка сама выпрыгнула ему в руки, галстук услужливо обвился вокруг шеи.
На кухне его ждал завтрак. Яичница шипела на сковородке азбукой Морзе, передавая последние новости с фронтов пятилетки. Кофе в чашке медленно вращался против часовой стрелки, нарушая законы физики и здравого смысла. Виктор привычно проглотил утреннюю порцию пропаганды вместе с бутербродом и вышел из квартиры.
В подъезде пахло вчерашними щами и завтрашними планами. Лифт приветливо распахнул двери, приглашая в путешествие между этажами реальности. Виктор шагнул внутрь и нажал кнопку первого этажа. Кабина дернулась и поползла вверх.
— Простите, товарищ, вы разве не вниз? — спросил Виктор у пустоты.
— А какая разница? — ответил лифт голосом Левитана. — Главное — движение.
Виктор пожал плечами. Спорить с лифтом — себе дороже. Когда кабина остановилась, он вышел и оказался на крыше. Вместо неба над головой простиралось огромное красное полотнище, затянутое лозунгами и призывами. Ветер трепал кумачовые складки, и казалось, что само мироздание развевается на ветру истории.
— Ну и куда теперь? — пробормотал Виктор, оглядываясь по сторонам.
— В светлое будущее, конечно, — прошелестели лозунги. — Только вперед и только всем вместе.
Виктор вздохнул и двинулся к краю крыши. Внизу расстилался привычный двор — с качелями, песочницей и памятником неизвестному дворнику. Дети играли в классики, прыгая по клеточкам: КПСС, ВЛКСМ, ВЦСПС. Бабушки на лавочке судачили о международном положении, и от их слов в воздухе повисали клубы мировой революции.
Виктор шагнул с края крыши и плавно спланировал вниз, приземлившись аккурат возле подъезда. Портфель, набитый отчетами и докладными, приветливо распахнул пасть, предлагая заглотить еще пару бумажек на дорожку.
— Некогда, — отмахнулся Виктор. — Мы опаздываем.
— Кто мы? — удивился портфель.
— Я и моя пролетарская совесть, — ответил Виктор и зашагал к остановке.
Троллейбус, увитый лозунгами как новогодняя елка гирляндами, уже ждал его. Виктор запрыгнул на подножку и прокомпостировал билет. Талончик превратился в голубя мира и выпорхнул в окно.
— Куда едем, товарищ? — спросила вожатая голосом Клавдии Шульженко.
— В светлое будущее, — ответил Виктор. — Через центр, если можно.
Троллейбус загудел и тронулся, лавируя между небоскребами из бетона и стекла. Улицы пестрели плакатами и транспарантами. "Пятилетку — в четыре года!", "Догоним и перегоним!", "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!". Виктор рассеянно кивал в такт лозунгам, думая о предстоящей командировке.
На площади Революции троллейбус притормозил. В салон вошел Карл Маркс собственной бородой.
— Билетик компостируйте, — напомнила вожатая.
Маркс порылся в карманах, достал "Капитал" и с хрустом надкусил уголок.
— Извините, мелочи нет, — развел он руками. — Можно натурой?
— Валютой не берем, — отрезала вожатая. — Только советскими рублями и передовыми идеями.
Маркс вздохнул и полез обратно в карман. Выудил оттуда горсть цитат, ссыпал в ладонь вожатой. Та удовлетворенно кивнула, и троллейбус покатил дальше.
Виктор посмотрел на часы — до отправления поезда оставалось полчаса. Он забеспокоился и начал нервно постукивать ногой. Ботинок отозвался дробью, выстукивая азбукой Морзе: "Спокойствие, только спокойствие".
Наконец, троллейбус остановился у вокзала. Виктор выскочил и помчался к перрону. Вокзальные часы показывали точное кремлевское время — по ним сверяли свой ход мировая история и пятилетние планы.
Поезд уже стоял у платформы, попыхивая трубой и выпуская клубы пара в форме серпа и молота. Виктор заскочил в вагон за секунду до отправления. Проводница с лицом Валентины Терешковой проверила билет и указала на купе.
— Ваше место у окошка, товарищ. Чай, кофе, журнал "Крокодил"?
— Спасибо, ничего не нужно, — ответил Виктор, проходя в купе.
Он сел у окна и достал из портфеля документы. Командировочное предписание гласило: "Направляется в параллельный СССР для обмена опытом и укрепления братских связей между реальностями". Виктор перечитал бумагу несколько раз, пытаясь уловить смысл. В голове крутилась какая-то неясная мысль, но никак не желала оформиться в четкую идею.
За окном проплывали бескрайние поля пшеницы. Колосья кланялись проходящему поезду, шепча лозунги об урожае. Виктор прикрыл глаза, убаюканный стуком колес и мерным покачиванием вагона.
Ему приснился странный сон. Будто он идет по бесконечному коридору, увешанному портретами вождей. Портреты подмигивают ему и шевелят усами. В конце коридора — дверь с табличкой "Параллельная реальность. Вход строго по пропускам". Виктор тянется к ручке, но она превращается в молоток, серп, отвертку...
Он проснулся от деликатного покашливания. В купе сидел попутчик — пожилой мужчина с окладистой бородой и добрыми глазами.
— Простите, что разбудил, — сказал попутчик. — Меня зовут Иван Петрович. А вы, должно быть, Виктор Семенович?
— Да, это я, — удивленно ответил Виктор. — Но откуда вы...
— О, это долгая история, — улыбнулся Иван Петрович. — Скажем так, я ваш проводник в мир параллельного СССР. Своего рода комиссар по межреальностным связям.
Виктор недоверчиво посмотрел на собеседника. Тот как ни в чем не бывало достал из кармана пиджака горсть леденцов "Взлетная" и протянул Виктору.
— Угощайтесь. Помогает от укачивания при переходе между мирами.
Виктор машинально взял леденец и сунул в рот. На языке растекся вкус детства — карамельный, с легкой кислинкой несбывшихся мечтаний.
— Так значит, параллельный СССР — это не метафора? — спросил он, перекатывая конфету во рту.
— О нет, дорогой товарищ, — покачал головой Иван Петрович. — Это самая что ни на есть реальность. Точнее, одна из реальностей. Видите ли, наш мир подобен слоеному пирогу...
Он не договорил. Поезд резко дернулся, затрясся, заскрежетал. За окном промелькнула радуга, а потом стало темно. Виктор почувствовал, как его затягивает в воронку, словно в водосток. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.
Когда все прекратилось, он открыл глаза. Поезд стоял на станции. За окном расстилался незнакомый пейзаж — футуристические здания, похожие на космические корабли, летающие автомобили, огромные голограммы в небе.
— Добро пожаловать в параллельный СССР, Виктор Семенович, — улыбнулся Иван Петрович. — Приготовьтесь удивляться.
Виктор Семенович ступил на перрон, чувствуя легкое головокружение. Вокзал будущего сиял хромом и неоном, пассажиры сновали туда-сюда, одетые в комбинезоны из материалов, названий которых он не знал. Над головой проплывали дирижабли с портретами улыбающихся вождей.
— Ну как вам наша реальность? — спросил Иван Петрович, похлопывая Виктора по плечу.
— Непривычно, — честно ответил тот. — А где же очереди? Дефицит? Талоны?
— О, это в прошлом, — махнул рукой Иван Петрович. — Мы давно уже построили коммунизм. Пойдемте, я покажу вам город.
Они вышли с вокзала и сели в летающее такси. Машина взмыла в воздух, лавируя между небоскребами. Виктор прилип к окну, разглядывая чудеса техники. Роботы-дворники подметали улицы, фонтаны били разноцветными струями, меняя цвет в такт гимну, льющемуся отовсюду.
— А как же свобода слова? Инакомыслие? — спросил Виктор, когда они пролетали мимо огромного экрана с выступлением генсека.
— Зачем нам инакомыслие, если все мыслят правильно? — удивился Иван Петрович. — У нас полная свобода. Каждый свободен быть счастливым по-своему. В рамках партийной линии, разумеется.
Такси приземлилось у здания, напоминающего гигантскую звезду.
— Это Институт Светлого Будущего, — пояснил Иван Петрович. — Они вошли в здание. Внутри было светло и просторно, стены украшали портреты ученых и космонавтов. Сотрудники в белых халатах деловито сновали по коридорам.
— Здесь мы разрабатываем технологии завтрашнего дня, — с гордостью сказал Иван Петрович. — Хотите взглянуть на нашу главную лабораторию?
Виктор кивнул. Они прошли через несколько дверей с биометрическим контролем и оказались в огромном зале, заполненном сложными приборами и мигающими экранами.
— Это машина времени? — ахнул Виктор, указывая на массивную конструкцию в центре.
— Нет, это всего лишь кофеварка, — усмехнулся Иван Петрович. — А вот это — наша гордость.
Он подвел Виктора к стеклянной витрине, за которой переливался всеми цветами радуги небольшой кристалл.
— Перед вами квинтэссенция коммунизма, — торжественно произнес Иван Петрович. — Мы смогли материализовать саму идею всеобщего равенства и братства. Одного грамма этого вещества достаточно, чтобы осчастливить целый город.
— Невероятно, — прошептал Виктор. — И как это работает?
— О, очень просто. Мы распыляем его в воздухе, добавляем в пищу и воду. Люди становятся добрее, отзывчивее, лучше понимают друг друга. Исчезают конфликты, зависть, алчность. Наступает полная гармония.
Виктор нахмурился.
— Но разве это... этично? Менять сознание людей без их ведома?
Иван Петрович удивленно поднял брови.
— А разве не это делала пропаганда в вашем мире? Мы просто усовершенствовали процесс, сделали его более эффективным и гуманным.
Виктор хотел возразить, но не нашел слов. В конце концов, разве не об этом он мечтал всю жизнь — о мире без войн и раздоров, где все счастливы?
— Ладно, — сказал он наконец. — Что дальше в моей программе?
— О, самое интересное, — оживился Иван Петрович. — Мы отправимся на Луну!
Через час они уже стояли на стартовой площадке космодрома. Ракета сверкала на солнце, готовая унести их к звездам. Виктор, облаченный в легкий скафандр, чувствовал, как колотится сердце от волнения.
Полет прошел гладко. Виктор едва успел насладиться видом Земли в иллюминаторе, как они уже прилунились. Выйдя из корабля, он увидел раскинувшийся перед ним лунный город под прозрачным куполом.
— Добро пожаловать в Гагаринск-1, — сказал Иван Петрович. — Первое постоянное поселение человека вне Земли.
Они прошлись по улицам города. Люди приветливо здоровались, улыбались. В парке играли дети, не обращая внимания на низкую гравитацию. Виктор заметил, что все выглядят неестественно счастливыми.
— Здесь тоже используется тот кристалл? — спросил он.
— Конечно, — кивнул Иван Петрович. — Иначе как бы люди выдержали жизнь вдали от Земли?
Вечером, лежа в гостиничном номере с видом на лунный пейзаж, Виктор размышлял обо всем увиденном. Этот мир казался идеальным воплощением коммунистической мечты. Но почему-то на душе было неспокойно.
Утром его разбудил сигнал тревоги. По громкоговорителю объявили эвакуацию. Иван Петрович ворвался в номер.
— Скорее, нужно улетать! Произошла авария, купол может не выдержать!
Они бросились к космопорту. Вокруг царила паника, люди толкались, пытаясь попасть в спасательные корабли. Куда-то исчезло вчерашнее всеобщее счастье.
Виктор с Иваном Петровичем успели запрыгнуть в последний челнок перед тем, как он взлетел. Сквозь иллюминатор они видели, как лопнул купол, и драгоценная атмосфера улетучилась в космос.
— Как это могло случиться? — спросил потрясенный Виктор.
Иван Петрович вздохнул.
— Понимаете, идеальных систем не бывает. Даже в нашем мире случаются сбои. Главное — не терять веру в светлое будущее.
Челнок летел к Земле. Виктор смотрел на приближающуюся голубую планету и думал о том, что увидел в параллельном СССР. О чудесах техники и всеобщем счастье. И о хрупкости этого счастья.
Когда они приземлились, Иван Петрович проводил его на вокзал.
— Что ж, пора возвращаться в свой мир, — сказал он. — Надеюсь, эта поездка была для вас познавательной.
Виктор кивнул.
— Спасибо за все. Я многое понял.
Он сел в поезд, чувствуя странную смесь восхищения и разочарования. Снова началась тряска, замелькала радуга за окном. Виктор закрыл глаза.
Когда он открыл их, за окном проплывали знакомые пейзажи его реальности. Обычные пятиэтажки, обычные люди на улицах. Никаких чудес техники. Но почему-то на душе стало спокойнее.
Поезд прибыл на конечную станцию. Виктор вышел на перрон, вдохнул полной грудью. Достал из кармана блокнот, чтобы записать отчет о командировке. И замер, глядя на чистый лист.
Что он мог рассказать начальству? О летающих машинах и лунных городах? О кристалле всеобщего счастья? Кто ему поверит?
Виктор улыбнулся и начал писать: "В ходе командировки установлено, что параллельные реальности существуют, но не все из них заслуживают подражания. Рекомендуется продолжать строительство социализма собственным путем, без применения искусственных стимуляторов счастья".
Закрыв блокнот, он направился к выходу с вокзала. На площади его встретил знакомый троллейбус, всё так же увитый лозунгами.
— Как съездили, товарищ? — спросила вожатая голосом Клавдии Шульженко.
— Познавательно, — ответил Виктор, прокомпостировав билет. На этот раз талончик превратился не в голубя, а в маленькую красную звезду и прилип к потолку салона.
Троллейбус неспешно покатил по улицам города. Виктор смотрел в окно на привычные картины: старушки на лавочках, дети в песочнице, очередь за колбасой в гастрономе. Всё такое обыденное, несовершенное, настоящее.
Дома его ждала квартира, пропахшая вчерашним борщом и утренним кофе. На столе лежала свежая газета "Правда", заголовки которой складывались в причудливые узоры. Виктор сел в кресло и развернул её.
"СЕНСАЦИЯ!", — кричала первая полоса. — "В НИИ Нормальной Реальности разработан препарат для стимуляции счастья! Первые испытания..."
Виктор резко скомкал газету и выбросил в мусорное ведро. Ведро икнуло и переварило бумагу, выпустив облачко дыма в форме вопросительного знака.
— Нет уж, — пробормотал Виктор, — хватит с нас искусственного счастья.
Он подошел к окну. Во дворе играли дети, прыгая через классики. Теперь клеточки складывались в новые слова: СЧАСТЬЕ, СВОБОДА, ВЫБОР. Бабушки на лавочке обсуждали не мировую революцию, а последний выпуск "Кабачка 13 стульев", и от их слов в воздухе повисали не клубы пропаганды, а тёплые облачка смеха.
Виктор достал из портфеля командировочное удостоверение. Буквы на нём расплывались и меняли смысл: "Направляется в собственное будущее для поиска истинного счастья. Срок командировки — вся жизнь".
С потолка снова начали падать звёзды, но теперь они были разноцветными. Красные, синие, жёлтые — они складывались на полу в причудливую мозаику возможностей.
— Ну что, товарищ Виктор Семёнович, — спросил портфель, выпуская из себя стопку чистых листов, — готовы писать новую историю?
— Готов, — ответил Виктор, доставая ручку. — Только теперь без фокусов и волшебных кристаллов. Просто жизнь, такая, какая она есть.
Он сел за стол и начал писать отчёт. Настоящий отчёт — о том, как важно оставаться человеком, даже когда вокруг творятся чудеса. О том, что настоящее счастье нельзя синтезировать в лаборатории или распылить в воздухе. О том, что каждый должен найти свой путь к светлому будущему.
За окном садилось солнце, окрашивая небо в цвета несбыточных мечтаний. Но Виктору больше не хотелось в параллельные миры. Он понял главное: чудеса живут не где-то там, в других реальностях, а здесь и сейчас — в улыбке соседской девочки, в запахе свежего хлеба из булочной, в скрипе качелей во дворе.
Закончив отчёт, он поставил точку. Точка превратилась в маленькую звёздочку и подмигнула ему. Виктор подмигнул в ответ и пошёл заваривать чай. Обычный чай, без примесей мировой революции и добавок всеобщего счастья.
А где-то в параллельном СССР продолжали летать машины и строить города на Луне. Но это была уже совсем другая история.
