В ноябре перешли в новый корпус. Это было красивое трехэтажное здание с колоннами, отодвинувшееся в глубь квартала, казалось для того, чтобы уступить место для любовно разбитого студентами сквера.
Внутри здания кипела работа. По инициативе курсовых бюро комсомола студенты в свободное от занятий время сами оборудовали кабинеты. Они уже закончили оборудование кабинета печати, фотолаборатории и собрались в большой светлой комнате - будущем кабинете машинописи.
Специальных столов не было. Ребята подпилили стандартные столы и поставили на них двенадцать новеньких машинок. Многие сразу начали печатать. Поднялся треск.
- Перестаньте,- останавливала их Зоя, зажимая уши,- гофрируйте ситец. Сейчас не будет ни звука.
К вечеру стены кабинета обили гофрированным ситцем свинцового цвета. На пол постелили голубой со свинцовыми разводами ковер, положили под машинки войлок и звук стал глуше. Было даже невероятно, что в комнате где неумело печатают около десяти человек, относительно тихо.
Однако чувствовалось, что здание новое, необжитое. В нем было еще сыро, пахло краской и свежим тесом, висели дощечки с надписью "окрашено" и после восьми часов занятий болела голова. Под ногами валялись золотые стружки, да и входили-то не в дверь, а в окно, так как покрашенный пол в коридоре нижнего этажа еще не просох.
Поднимаясь по трапу на второй этаж студенты шутили:
- Преграждают путь к знаниям, но мы и в окно пролезем!
Ни часов, ни звонка в этом здании еще не было. Дежурный швейцар спрашивал время у проходящих студентов или преподавателей, а потом ходил по этажам и бил гвоздем о железную тарелку.
В просторных аудиториях много солнца, много радостного шума. В новом здании встречались как на празднике, гурьбой шли по коридорам, заглядывали в аудитории и, ослепленные ярким светом шли дальше. За недостаточностью стулья снова переходили их одной аудитории в другую. Но студенты мирились со всем. Охотно сообщали швейцару время, с удовольствием вдыхали запах краски.
На переменах обмывали здание. Без вина, но с песнями. Песни пели самые развеселые. Валя играла на пианино. Пивень, не обращая внимания на обострившуюся к осени боль в раненой ноге, замысловато отплясывал, остальные кружились в вальсе. Каждый с удовлетворением думал, что в новом здании есть и его кирпичи. Поэтому пахнущее известью и краской здание было как-то особенно мило. Наконец-то им можно развернуться. Такой простор! Здесь будет не хуже, чем в главном корпусе.
Но, как говорят, вместе тесно, а врозь скучно и студенты гуманитарных факультетов уже готовились удивить "точных" оригинальной программой бала-маскарада.
Вдохновленные решением Центрального Комитета компартии Казахстана об отделении журналистики, приказом министра высшего образования о мероприятиях по улучшению подготовки журналистских кадров, изданном впервые в истории журналистики - все это вместе с тремястами тысячами рублей, выделенных отделению журналистики в такое еще трудное для страны время вдохновляло.