Студенты встретили Николая с подчеркнутым равнодушием. Но окольными путями до него доходили реплики: "На безрыбье и рак рыба." "За неимением лучшего и этот ничего." Николай, конечно, не мог прийти в восторг от подобных отзывов, но отчуждение недавних сокурсников находил вполне законным, так как знал, что в этой новой ипостаси их уважение заслужить труднее. "Теперь понадобится вся выдержка,- думал он, мысленно перебирая студентов.- Юрзин способен на подножку, но из предосторожности сделает это через кого-нибудь, скорее всего через Дорохина, все еще находящегося под восторженным гипнозом его эрудиции. Надиров в любой ситуации будет стараться оказать поддержку. Черных самостоятельна, умна, но уж больно остра на язык..."
Николай понял, если не будет знать больше студентов, ему придется расстаться с педагогической деятельностью. Да и преподавательская среда признавала не сразу. Приходилось отстаивать себя и здесь...
Одновременно с чтением курса истории журналистики Николаю сразу пришлось временно замещать заболевшего Илью Лукича, проводить практические занятия. Николай сразу взял круто. Еще будучи студентом, он возмущался, что мягкосердечный Илья Лукич избаловал их, а теперь заявил.
- Мне вы все работы будете сдавать вовремя. А сейчас, раз затянули, в самое короткое время.
С мест посыпались реплики.
- Мы к таким темпам не привыкли.
- Привыкайте к оперативности, иначе не будет из вас журналистов.
- Не будем журналистами - будем преподавателями...- съязвила Валя.
- Будете, если сможете,- ответил Николай, почувствовав себя как на передовой и ожидая очередного обстрела. И обстрел был: то реплика, то каверзный вопрос. По аудитории ходили карикатуры. Одна из них попала в руки Николая. На ней он был изображен за кафедрой, самодовольный, внизу подпись:
"Удивительный вопрос,
Почему на меня спрос?"
Николай сразу понял чьих рук это дело.
- А Черных у нас неплохой карикатурист,- заметил он.
Все переглянулись. "Как-то Валька выйдет из этого положения." Но точеное лицо Вали не дрогнуло.
- Вы находите? - уточнила она.
- Да.
- Благодарю.
- Полезней было бы использовать ваш талант в стенной газете,- посоветовал Николай.
- Я надеюсь, он и здесь принесет пользу...- тихо, но внятно произнесла Валя.
Студенты заулыбались.
Практическим работам, сдачу которых, как правило, затягивали, Николай назначил строгие сроки и предупредил:
- Кто не сдаст к этим датам, у того буду принимать только с разрешения декана, а кто совсем не сдаст, того не допущу до экзаменов.
- Это что, новая мера воспитания? - услышал он.
- Нет, это старый метод принуждения и распространяется он только на недисциплинированных. Следующую работу должны сдать к среде.
- К среде мы сдать не сможем,- демонстративно объединяясь заявили студенты.
- Неправда,- возразил Николай.- Я знаю, что вы не можете, а что просто не хотите. Не говорите об этом хотя бы мне. Мне-то известно, как вы пишете: дотянете до последних дней и пишете три работы за три дня. Так что для этой работы срок даже большой...
- Не слишком ли строго? - говорили студенты.- Посмотрим, как он будет читать лекции...
Короче, на его требовательность студенты ответили тоже требовательностью. Николай же действовал по принципу: быть требовательным к окружающим, к себе же быть просто беспощадным, возможно только сейчас по-настоящему оценив совет Катона Старшего, "Знай дело, а слова последуют сами"... Он сразу же наметил все, что ему нужно изучить в связи с уклоном в педагогику. Это было слишком много, почти невозможно за такой короткий срок, но иного выхода не было. Николай знал, что перед студентами он безоружен только со стороны знаний. Все остальное они простят, простят даже чудачества...
- Ты слишком много занимаешься,- беспокоилась Наташа, узнав, что он заинтересовался и историей музыки.
- Нагоняю упущенное за время войны,- пояснил Николай и, задумавшись, спросил.- Ты не знаешь, сколько лет Вале Черных?
- У нее завидный возраст - девятнадцать лет,- ответила Наташа, внимательно посмотрев на него.
- Я на восемь лет старше ее,- произнес Николай,- а она во многих вопросах лучше меня разбирается.
- Ничего удивительного. Ты четыре года был на фронте.
- Плохое оправдание, Наташа. Я приказал себе наверстать упущенное за эту проклятую войну, чтобы от нее хотя бы этого следа не осталось. Я обязан быть старше Вали на восемь лет и пока не буду - не успокоюсь...
- И другим успокоиться не дашь,- улыбнулась Наташа, счастливая от мысли, что Николай снова будит в ней самое лучшее, и радостно ей от того, что каждый даже маленький ее успех теперь будет замечен. Все ожило, все заиграло красками и хотя в них еще были и грустные тона, но уже появилось волнение. Второй раз Николай вносил деятельную тревогу в ее жизнь. Вновь откуда-то появилась уверенность, сила, стремление все преодолеть...
- Ну беги,- ласково попрощался Николай с задумавшейся девушкой.
Наташа вошла в комнату и подбежала к окну. Через несколько минут загорелся свет у Николая, но скоро потух. "Есть не стал,- подумала она.- Сейчас ляжет, заложит руки за голову и будет думать..." Наташе захотелось сесть рядом и приказать. "Спи. Не думай. Все так хорошо. Я люблю тебя, ты любишь меня. У нас много общего. Жить мы будем дружно - ведь влюбленные так уступчивы..."
Некоторые студенты сразу взяли сторону Николая.
- Человек читает впервые, а вы требуете блестящих лекций,- говорили они.- Лекции его содержательны, много дают...
Но таких было меньше. Большинство возмущалось.
Николай же не понижал требовательности. Для курсовых по истории журналистики он снова назначил сжатые сроки.
- Их нужно окончить за месяц,- сказал он.
- Месяц срок маленький...
Николай нахмурился и сказал:
- За месяц можно окончить войну с Японией... А не курсовые. Напишете. Беритесь сразу же. Через недельку встретимся, чтобы я знал, как идет работа.
Оля вздохнула.
- Ноченьки придется не спать.
- Все не спят, я тоже не сплю,- успокоил ее Николай.
- Вам не привыкать,- улыбнулась Оля.
На перемене Валя подошла к Николаю с фельетоном "Готовь сани летом..."
Весь выходной девушки искали тапочки. Их не оказалось даже в спортивном магазине "Динамо", зато на самом видном месте там были выставлены голубые салазки. Возмущенная Валя написала об этом в газету и попросила Николая посмотреть ее работу.
Николай сделал несколько замечаний, выслушав которые Валя произнесла:
- Вы говорите, как не нужно писать, не сказав, как нужно писать...
Николай чуть заметно улыбнулся.
- Сейчас скажу. Нужно, чтобы магазины вместе с предприятиями-поставщиками думали об удовлетворении сезонного спроса покупателей, но... Не ранова-то ли предъявлять им такие высокие требования уже сейчас, когда массовая торговля кожными изделиями после военных перерасходов только возрождается...
- Благодарю за неопределенный совет...- улыбнулась Валя.
"Ох и девка, за все зацепится. Из нее действительно фельетонист выйдет,"- восхищенно подумал Николай.