Валя вернулась с практики похорошевшей. Потому ли, что высокий кок заменила гладкой прической на прямой пробор, от чего ее классическая красота оказалась завершенной, а может потому что переживания ярче проявили ее незаурядность, только равнодушным Николай больше оставаться не мог. Это была уже не самоуверенная Валя, которая не трогала его. Девушка изменилась, и он подозревал, из-за его жестокости, если так можно назвать откровенность, теперь казавшуюся ему излишней. Своим признанием в любви к другой, он рассчитывал восстановить против себя Валину гордость, которая бы помогла ей выпрямиться, но пробудил в девушке совсем неожиданные для себя черты. Она оказалась ранимой. Валя приняла удар с достоинством, но без притворства. Она вспоминалась ему сломленной его дерзким признанием, и он старался искупить свою вину подчеркнутой внимательностью к ней.
Наташа совсем не следила за Николаем, однако его отзывы о Вале каким-то образом доходили до нее. Каким-то образом до нее дошло, что когда после гриппа Валя вновь появилась в редакции многотиражной газеты, обрадованный Николай торжественно приветствовал ее, как одну из семи прославленных муз, что в ее обществе он оживленнее, красноречивее и деятельнее... За летнюю практику Валя сама определила тему своей дипломной, уже сейчас начав на страницах газет разговор о культуре в селе. А так как бывшему сельскому жителю, Николаю этот вопрос был небезынтересен, он начал помогать ей в разработке этой темы. "Может быть они больше подходят друг другу,- в смятении рассуждала Наташа. Она ему нравится. Да и не нравиться не может. Этот острый ум, этот античный профиль, эта изысканность манер..."
- Я сомневаюсь в нем,- сказала она Рае, заметившей, что вновь что-то неладно.
- Это свойственно всем влюбленным,- успокоила ее та.
Но Наташа с несвойственной ей резкостью ответила:
- Может быть, но я не хочу больше сомневаться...
Рая с сожалением посмотрела на нее.
- А Николай хороший, хороший... Ты ведь даже не представляешь, какой он хороший... Ты знаешь, он сегодня со мной разговаривает, а глаза бегают, тебя ищут... Эх, Натка...
Но Наташа и это выслушала с сумрачным лицом. На предложение Николая пожениться, она неожиданно твердо ответила, что они поженятся не раньше, чем она окончит университет. "Пусть он разберется в своем чувстве,"- думала она. Николаю же, сердя его, она приводила самые незначительные доводы.
- Но ты же обещала,- напомнил он.
- Обещанного три года ждут, а ты ждешь только полгода,- отшутилась она.
- Уж не хочешь ли ты превратить все в шутку? - рассердился Николай.
- Нет, у меня есть серьезная причина... - произнесла она многозначительно.
- Что за причина? - допытывался Николай.
Но Наташа только мрачнела от его вопросов, ставя Николая в тупик упорством своего отчуждения. Она бывала с ним только не наедине, на что всегда находила причину. Однажды он застал ее поздно в библиотеке. Дождался.
- Наташа, идем я тебя провожу.
- Я одна...
- Как одна? - даже не сразу поняв ее, переспросил Николай.
- Я хочу идти одна,- объяснила Наташа, глядя мимо него.
Растерявшийся Николай отступил пропуская ее. Он видел, как она спустилась по лестнице, прошла вестибюль и, не оглянувшись, скрылась за входной дверью. "Что с тобою случилось, Наташа? - думал он, провожая ее на расстоянии.- А я-то думал, что я тебя знаю..."
В общежитии было весело. В окно над лестницей видны открытые двери красного уголка. Слышалась музыка. Наташа спешила пройти по коридору, пока танец не кончился. Комната была закрыта, но ключ предусмотрительно оставлен в двери. "Значит, девочки на танцах". В комнате пахло духами, пудрой. Ну тумбочке стоял ужин, прикрытый перевернутой тарелкой.
Есть Наташа не могла. Вновь, отбивая интерес ко всему на свете, поднималось приглушенное было чувство подавленности. Не имея больше сил противиться ему, Наташа пошла в красный уголок. Встала у окна с откровенной грустью смотря на танцующих.
- Чего это Наталья, как после похорон? Пришла на танцы, а в глазах мировая скорбь? - спросила Валя Зою.
Зоя, на удивление, отмолчалась.
- Может ты все-таки скажешь, что с нею? - повторила вопрос Валя.
Зоя с неприязнью взглянула на нее.
- Тебе?! Нет...
И это "Тебе?! Нет..." уже больно задело Валю. Ей уже начинали выказывать откровенное презрение и она не могла не догадываться, почему... Ночью она проснулась от шепота Раи с Олей.
- Как трудно они сходятся...
- Я Наташу понимаю,- говорила Оля.- Она его всю войну ждала, а он даже своей трагедией с ней не поделился... А ведь ей хотелось примчаться к нему, к беспомощному. Хотелось облегчить его страдания... Хотелось доказать силу своей действительно "единственной" любви... Ну разве не обидно? Только они, наконец, помирились и снова...
- Я это еще в конце прошлого года заметила,- сказала Рая.- У Наташки ведь все мысли на лице. Спросила, говорит, "сомневаюсь в нем"...
- Нечего ей сомневаться в Николае,- неожиданно вставила Валя.
- Попробуй ее в этом убеди...
- Мне это сделать нетрудно... - сказала Валя, до боли закусывая губу. Она ведь только что узнала, что размолвка у Наташи была именно с Николаем... Она только что поняла, что ворвалась в уже и без того осложненное чувство той и по неписанным законам благородства должна выйти из игры... Но об этом только сказать легко и то от неожиданности, сгоряча. А сделать трудно... Ой, как трудно... Настолько трудно, что пожалуй даже невозможно... Однако, как же легко мы лжем,- усмехнулась она. "Мне это сделать нетрудно". Конечно, с одной стороны это может и так, у нее для Наташи довод веский, самый веский. Но где же найти сил, привести его? Где найти силы добровольно отказаться от Николая... Николая, за короткое время ставшего для нее всем... А как легко когда-то она осуждала других, "раз написал, "не суждено быть вместе", выбросить его из головы и все"... Возьми вот теперь и "выбрось" если ты такая благоразумная... Тем более, что ты его и не ждала... И не переживала за него... Тебе-то это сделать куда легче, чем Наташе..."
Валя долго лежала прислушиваясь к робким каплям дождя. Наступала тоскливая осень...