В предутреннем тумане нечетко вырисовывались заснеженные контуры самой северной гряды Тань-Шаня, Заилийского Алатау. Владимир приближался к городу, в котором Ольга прожила уже четыре года. Четыре года, о себе ни разу не напомнив... Что это? Логика их любви: маленькую любовь разлука тушит, а большую раздувает еще сильнее... Владимир отмахнулся от обидной банальной ассоциации, всматриваясь в город, захлестнутый веселой буйной зеленью. Ее уже багровеющий наряд господствовал надо всей округой, сизым туманом елей подступая к самым ледникам. В газетной заметке Владимир вычитал, что ее приходилось чуть не по 100 квадратных метров на каждого жителя этой изумрудной сказки. Густая зелень била отовсюду, беря в плен город с центра до окраин, безо всяких перерывов. "В этих кущах не только домов, улиц-то не отыщешь..." - с улыбкой подумал Владимир, спрыгивая с подножки вагона на цветистый перрон. Однако планировка города оказалась на редкость прямолинейной, с ориентиром на горы. Но и это не помогло Владимиру. Ольга жила в старом районе, как и большинство окраин, сохранившим причудливую запутанность. Разыскивая Ольгу, Владимир чуть не заблудился в лабиринте Грушевых, Яблочных, Вишневых переулочков, как раз оправдывающих своих ароматичные названия. Была в полном разгаре садовая эпопея и перезревшие сливы, яблоки и груши тяжело нависали над домами и заборами. Отыскав, наконец, нужную ему калитку, Владимир сразу же увидал Ольгу. Босая, в сарафане, с выцветшими волосами, она шла прямо на него. Шла походкой, по которой он узнал бы ее среди всех женщин мира, потому что любил каждое ее движение, а неповторимость ее легкой походки особенно. Владимир боялся встретиться с Ольгой глазами, как боятся приговора чувств, даже в обычной жизни сложных, а в любви непостижимых. И то, что увидев его, она побледнела, без объяснений осчастливило его. Сколько он помнит ее, она всегда его поражала, то независимостью, с которой вошла в свердловский салон Куровой и вдруг смутилась под его влюбленным взглядом; потянулась к нему, поразив своей доступностью, а после разногласий непреклонностью, такой же неожиданной при ее мягком характере, что он был снова поражен. Теперь он знал, что это сложная натура, решительных поворотов которой он побаивался и с тревогой смотрел на нее.
После встречи в Москве, безошибочным чутьем женщины поняв силу его любви, Ольга уже готова была примириться, однако с условием, что прежде он изменит своим убеждениям. На расстоянии она была тверда в своем решении, но увидев Владимира обомлела и этот ожог тела раньше мысли подсказал ей, как опасна эта встреча. Да она и не думала об этом. Она смотрела в серые любимые глаза, на сросшуюся линию бровей, на побелевшие губы. Сердце вновь подсказало, зачем он здесь. Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя совершенно счастливой и она не раздумывая бросилась к нему. Она не умела скрывать своих чувств. Владимира и прежде покоряла ее непосредственность и сейчас этот до боли знакомый порыв ослепил острым чувством узнавания. Он ощутил сквозь ситцевый сарафан перегретое солнцем тело Ольги и порывисто прижал ее к себе.