К окончанию вуза у Ольги оказался чемодан бумаг, ценность которых определялась пока тем, что их был чемодан. Здесь было все, что только могло привлечь неопытное внимание: судьбы заинтересовавших ее людей, описание семинаров лекционных занятий, природы, города, многочисленные планы, разрозненные главы, сценки, зарисовки - из всего этого нужно было создать произведение, закомпоновать которое, подобно Евцихевичу, она могла уже и сейчас. Она неплохо знала студенчество, его мечты, стремления, конфликты. Недаром же все вузовские годы она прожила не просто, а внимательно... Но это было бы заведомой халтурой, скорописью, которую она осуждала, и издание которой, по понятиям Евцихевича зависело лишь от твоей покладистости. Нет, не для этого она взялась за перо, еще задолго до нее приравненное к штыку, а для овладения мастерством, как оружием в борьбе за торжество справедливости.
Вдохновленная этой мыслью Ольга уже не могла откладывать работу над романом. Днем она старалась вникнуть в тонкости журналистики, а по ночам терзалась муками писательской неопытности. Материал, собранный не для определенного сюжета подчинял ее, сталкивал к натурализму. И хотя герои были уже собирательны, но еще не самостоятельны настолько, чтобы у каждого были свои особые судьбы. Ольга старалась представить жизнь каждого героя от начала и до конца, чтобы они вырисовывались в ее воображении реальнее. Она знакомилась с вымышленными ею же самой людьми.
Ольга была так увлечена этой работой, что из редакции домой неслась бегом. Писала, перечеркивала, снова писала и снова оставалась недовольна... Наконец, работа над книгой захватила ее настолько, что она поняла, что не в силах сочетать ее с журналистикой и решила уйти из газеты. Чем это мотивировать? Необходимостью на время с головой уйти в работу над романом? Но ведь к ее "творчеству" газетчики относились скептически. Мы тоже были молоды и тоже, мол, грешили этим делом, но с возрастом и глупости прошли... Выходило, что она отличалась от них только запоздалым прозрением, что в их глазах не делало ей чести... "Пусть так. Пусть у нее не больше оснований на писательство, но признать это тоже не достоинство. Не ждать же, когда какой-то авторитетный оракул заметит талант и предскажет успех? Может быть они еще посоветуют начать писать после признания твоего таланта, с их осторожностью и до этого можно додуматься... - невесело размышляла Ольга, не без волнения следя, чью сторону возьмет Владимир. Видимо, чувствуя ее ожидания, он колебался. Спор разрешил Богатырев.
- Книгу она напишет. Я ее больше вас знаю,- сказал он твердо. Владимир внимательно посмотрел на него. "Больше вас", выходит и меня?" - ревниво подумал он, а дорогой спросил:
- Уж не увлечена ли ты своим патроном?
В отместку за его колебания Ольга ответила.
- Нет, не им, его умом, а это более опасное очарование...