Февраль, 56 год. ХХ съезд Коммунистической партии призвал во имя расцвета страны во всех отраслях труда смело пользоваться проверенным оружием демократии - критикой. Этот призыв избавил Ольгу от мучительных сомнений. Она должна, обязана писать о замеченных ею недостатках. Разве она не права в своей критике? Права. Она не имела на нее только прав формальных, то есть имени, дающего возможность обо всем этом открыто заявлять. Но эту формальность теперь Ольга считала ненужной условностью. Партия взывала к гражданским чувствам всех.
В этой уверенности ее поддержало и смелое выступление с трибуны съезда Михаила Александровича Шолохова. Если до этого выступления он был для нее автором любимых книг, то после него - понимающим старшим товарищем по работе. Она читала и перечитывала его выступление как откровение, отвечающее на волновавшие ее вопросы. Не страшно, что литература возьмет всю твою жизнь, важно создать произведение достойное твоего великого времени. Заботливое отношение Михаила Александровича к смене растрогало ее. Он говорил о необходимости оказывать всяческую поддержку начинающим, особенно работающим над большими полотнами. После его выступления Ольга окончательно утвердилась в мысли, что то, что она делает - работа, не менее трудная и тогда когда ею занимается начинающий. Это в какой-то мере оправдывало ее поведение, ее риск.
Могла ль она не рисковать, если после съезда партии даже ее смелые планы показались ей робкими. Партия звала всех дерзать, творить, звала и ее в частности.
"В своих произведениях наши писатели и художники должны бичевать пороки, недостатки, болезненные явления, имеющие распространение в обществе, раскрывать в положительных художественных образах людей нового типа, во всем величии их человеческого достоинства и тем самым способствовать воспитанию в людях нашего общества характеров, навыков, привычек, свободных от язв и пороков, порожденных капитализмом."
Ну уж при поддержке-то партии они развернутся. Они будут так взыскательны, принципиальны, требовательны, будут так смело отстаивать всегда и всюду правду, что все вокруг начнет заметно изменяться. Этот период подготавливает окончательный духовный разрыв с Владимиром. Ольга чувствует, что сейчас не время полумер. Сейчас идет ожесточенная война за лучший в мире государственный строй и нечего позволять отираться около него разномастным приспособленцам, опасным тем более, что они извращаются социалистическую систему.
В поисках единомышленников и поддержки Ольга написала письмо в ЦК комсомола Казахстана, в котором изложила свои несогласия с Петровым и попросила помочь ей отстоять книгу такой какой она задумала ее сама. Там ее поняли, но тоже не совсем. Они всем коллективом одобрили ее рукопись, высказались за ее издание, но считали себя не вправе заявлять об этом во весь голос. Их смущало, что Ольга из пяти послеуниверситетских лет уже третий год занимается литературным трудом. Доказывая, что это неизбежно при работе над большим произведением, Ольга ссылалась на авторитет Горького, Грибачева, Шолохова и других литераторов, задумавшихся о том, что писатель должен прежде всего писать, что страна наша уже достаточно богата и сильна, чтобы позволить интеллигенции роскошь, целиком посвящать свою жизнь творчеству, памятуя, что и оно не из легких трудов, и многим на него не хватает и целой жизни...
В Центральном Комитете комсомола республики с нею соглашались, но все-таки в своем ходатайстве об издании ее рукописи написали осторожно, словно защищая человека не совсем правого. Хотя правота ее была очевидной. Все писатели работали так же, только она была еще не признанной и то кучкой писателей, видящих в ней возмутителя спокойствия...