Свекруха, как подоит коров, так уйдет. Полезет на сеновал Галя, так Сергуня за ней, тут прямо и повалит. Вечером то же самое. Не насытится никак. Надоело Галюне, хоть реви, а кому скажешь, терпи, коли замуж приспичило.
Ох, что было с Марьей, когда она домой собралась! Как она голосила!
- Уб ила, без ножа за ре зала! Гадина, домой приведу, все волосья повыдергиваю! Сергей, это твой дружок натворил дел! Пошли сейчас же, пока не поздно, заберем Лидку.
Охота больно Сереже в темную ночь выходить, да еще в такой холод, оставив дома молодую жену?
- Тетка Марья! Куда идти, как ты ее заберешь, девку уводом увели. Считай, никто на ней не женится теперь, разве вдовец какой.
Мария взревела пуще прежнего
- Какая я тебе тетка? Андрей Афанасьич, проучи-ка своего Сергуню, пошто он мне, теще его, уважение не оказывает.
- Мария, успокойся! Зачем орать, народ смешить? Ничего страшного не произошло. Ушла девка замуж, дык радуйся. Баба с возу, кобыле легче. Пущай теперь о Лидушке Николай беспокоится.
- Легко тебе говорить, Афанасьич! У тебя девок нету, знаешь, как душа об них болит?
- Мария, дети они все родные, девки ли, парни ли. Если уж дело сделано, благослови свою дочь, пусть живут. Небось, не пропадут, Николай не плохой человек, не пьющий, даже табак не смолит.
- Господи, Андрей Афанасьич, на какие шиши ему пить, да табак покупать, он ведь голоштанный.
- Ничего, не голоштанный, изба есть, пусть маленькая, но крепкая. Мать его, Анфиса, тоже дельная баба, огород у нее ухоженный. Я-то в их доме не бывал, Зина сказывала, чисто живет Анфиса. Может твоя Лидушка лучше лучшего станет жить. Не следует тебе поперек судьбы ее идти.
Гости разошлись. Уговорил так и Андрей Афанасьевич Марию
- Завтра с утра придут молодые к вам каяться, да благословения просить, не ругайся на них. Сама подумай, сразу два зятя появились, помощь-то какая в хозяйстве.
- Может и верно ты говоришь, Афанасьич! Ты разумный мужик, с моим-то не посоветуешься. Пойду, потащу его домой, какой бы ни был, все же свой. Вдвоем мы с ним остались.
- Вот и правильно, Мария! Завтра к нам приходите все вместе, мы ведь теперь родня. Отметим сразу обе свадьбы.
- Спасибочки, Андрей Афанасьевич! А то ведь я совсем не готовилась нынче девок замуж отдавать. Не готовилась, не запасалась, даже не думала.
- Не на чем, Марья! Так случилось, значит судьба у твоих девчонок эдак замуж выходить. Ты не против, если мы вас проводим? Возьмем закуски, настоечки, посидим по-семейному, поговорим спокойно.
Обрадовалась Мария, тошнехонько ей возвращаться в пустую избу.
- Душевный ты человек, Афанасьич! Спасибо тебе! Зинаида, сватья моя золотая, ты не против?
- Ладно пойдем, проводим, только ненадолго, завтра рано к скотине вставать.
Не торопится Андрей домой. Надо дать молодым побыть одним в первую брачную ночь. Он сам соскучился без ума по своей Голубе, но придется потерпеть до завтра. Так или иначе, топить баньку в субботу надобно.
Так и зажили Лидия с Николаем, Галина с Сергеем. Андрей сразу, на второй же день свадьбы, сообщил молодым, отделять их будут. Тесно всем в доме, еще двое парней подрастают, того и гляди, придет пора и их женить. Сейчас Сергуне дом надобно поставить, после, Сергей поможет братишкам построиться.
Довольна Галина, все получается, как она хочет. Только уже через неделю ей стало не так-то хорошо. Вставать нужно до света, одеваться, идти в хлев к скотине. Правду сказать, свекровь не допускает ее к коровам, ревнует, что ли. Сама доит. Галине с мужем только навоз выгребать, да сена скотине давать.
Свекруха, как подоит коров, так уйдет. Полезет на сеновал Галя, так Сергуня за ней, тут и повалит. Вечером то же самое. Не насытится никак. Надоело Галюне, хоть реви, а кому скажешь, терпи, коли замуж приспичило.
Не только это злит, пригрела Зинаида семейство попадьи. Каждый раз, как свекровь-матушка отрезает от краюшки серого хлеба, как отсыпает вареной картохи или гречи, сердце Галины кровью обливается. Это же с ума сойти, целую чужую семью кормить! Это сколько добра на ветер пущено?
Зинаида сама не очень рада, а деваться некуда. Андрей без того ее отругал
- Зина, это же срам какой в чем матушка Агриппина ходит. Надо хоть что-то из твоей одежды дать.
-Думаешь, не предлагала, Андрюш? Гордая она, не берет, говорит, и так объедаем вас. И то правда. Муки-то не хватит нам, их же пять человек, картошка тоже с натягом, гречка скоро закончится. Недаром тятя ругается, виданое ли дело, чтобы столько ртов кормить задаром.
- Не переживай мать, телку зарежем к пасхе, купим муки и масла.
- Андрей, ты с ума сошел? Собираемся Сергея отделить, им корова нужна. Ради чужих людей мы должны нетель резать? А если она обгуляется? Чего хочешь делай, хоть меня саму режь, нетель не отдам.
- А что делать-то? Выгнать их, пусть с голоду помирают? Или им идти побираться? Или Агриппине детей в приют сдать? Чего ей прикажешь делать?
- Не выгонишь, конечно, но и кормить две семьи постоянно невозможно. Ладно, месяц прокормить, ладно два, всю жизнь что ли? Агриппина сама должна думать, привыкла, что их с батюшкой мир кормит, только сейчас от них отвернулись все. Пошла бы в город, работу какую поискала. Нельзя так-то на чужих людей надеяться.
- Сам об этом думаю. Придется делянку побольше брать. С толстых концов хлыстов Сергуне сруб, а с тонких – Агриппине. Поставим ей домишко маленький, маленький, да свой.
- Андрей, Господи, это же какие надо деньжищи? Стратим, все, что копили, все, что тятя с матушкой для нас собирали, пахали, корячились. Труда-то сколько? Да, землю Сельсовет ей даст ли?
- Насчет земли сомнительно, Зинаида. Могут и отказать. Тогда на конце своего огорода и построим избенку.
- Нет, Андрей, чего хочешь делай, но пусть Агриппина со своими детьми живет отдельно от нас. Пусть питается со своего огорода, скотину пусть свою заводит. Не хватало, чтобы мои ребята всю жизнь на них горбились.
- Зинаида! Я против что ли? Говорю же надо подождать, с мужиками обсудить, как с семьей батюшки быть
- Только не это, Андрюш! Только не собираться и не выступать, донесет кто-нибудь, опять тебя арестуют.
- Не донесут, Зин, до сих пор не донесли, что мы семью священника приютили, и дальше никто не посмеет. Все мы в этой деревне друг другу сват, брат, или кум.
Поговорил Андрей Афанасьич с Петровичем, председателем Сельского совета
- Архип Петрович, ты, конечно, знаешь, в моей бане живет матушка Агриппина с детьми.
- Все знают, неловко, наверно, как мыться, их переселять куда-то надо.
- Неловко, не то слово. Но не могу их выгнать на улицу. Зачем я пришел-то. Разреши им, горемычным, участок бабки Шумилихи забрать. У нее наследников никаких нет, одворица лебедой да крапивой заросла.
- Легко тебе сказать, как я отдам? Донесет кто, начальство узнает? Представляешь, как далеко меня выселят? У меня, между прочим, семья, и мать старуха.
- Кто напишет? Народ у нас добрый, не напишут. Если что, скажешь самозахватом землю взяла Агриппина. Петрович, войди в положение, надо семье где-то жить.
- Ладно, берите землю, так бесполезно пропадает, хоть картошки посадите.
Заготовил за зиму лес Андрей Афанасьич, сыновья работали, Никола помогал, мужики, которых арестовывали, подсобили.
Радуется Агриппина. Жизнь налаживается. Приспособились и в бане жить, но домишко свой, это же просто счастье какое-то. А пока, Серега им матрасы сеном набил, Зинаида два стареньких одеяла дала, керосинку, посуду кое-какую. Сергей сколотил маленький столик.
Так и живут. Как суббота, так выволакивают постели на улицу, стол в предбанник, а сами, в дом. Любушка с братишками сидят тихо, стараются не мешать, даже маленький Георгий не балуется, деда Афанасия боится. Старшие девчонки-то делом заняты, в доме убираются, в сарае, в хлевах.
Агриппина пол жизни потеряла из-за этих суббот. Горек чужой хлеб. Сама бы потерпела, но ребятишки-то есть хотят. Посадит их Евдокия Степановна за стол. По куску хлеба отрежет, супу нальет. Они хлебают, бедные, торопятся. Евдокия иногда и по второму куску хлебушка отрежет. Жаль ребятишек, и хлеба жаль, мука-то заканчивается.
Однако, с возвращением Андрея Афанасьича жить стало легче. В односельчанах ровно совесть проснулась. Стали заходить в баньку к Агриппине. Кто ставец крупы принесет, кто картошки, кто пяток яиц.
К февралю зима немного отпустила. Не так холодно стало. В субботу в баня натоплена, жарко, можно раздетыми спать, в воскресенье тоже еще тепло, в понедельник и вторник уже пар изо рта, но вода еще не замерзает. В среду Агриппина топит печь. Дров не напасешься дважды в неделю баню топить.
Спасибо Сергею, валежник из леса привозит. Жалеет он ребятишек поповых. Галюня ворчит на него
- Лучше бы мамке моей помог, какое тебе дело до чужих? Лошадь из-за них гоняешь. И так они нас объедают. Навязались на нашу голову. В подполье уже картошки не остается. Давече мать испекла шесть караваев хлеба. Смотрю, уже пять осталось. Конечно, она им унесла. Так-то где муки напасешься?
- Галя, картошка не твоя, мука тоже. Матери лучше знать, куда их девать. Будет свой дом, свое хозяйство, тогда и станешь распоряжаться.
- Скорее бы уж. Надоело, каждую субботу полна изба народу. Разве это жизнь?
Продолжение Глава 7