16 ГЛАВА "МЕЛОЧЬ"
Мелочь
Ну что же придумать, чтобы не рвать крючки на корягах? Как ни прихожу на пруд, обязательно два-три оторву. Не жаль крючков, обидно то, что все чаще карп сходит: уводит леску в коряги, цепляется там за что-то и обрывает. И, правда, рыба повзрослела и поумнела: клюет только в одном месте, в самом коряжнике. Сколько я потратил времени, чтобы понять это! А то два или три раза подряд приезжал пустым: так, видел слабые поклевочки, и все. А долгожданного, карпового рывка – так и нет! Оказывается, прячется он в корягах, не гуляет, как раньше по всему пруду, таится, понимая, что лишь зацепы – его спасение. Стоит поплавок пятнадцать, двадцать минут, потом смотришь, раз – уже и нет его! Два-три рывка – и вдруг чувствуешь, как повисло что-то неподъемной тяжестью… Опять увел в коряги: и так подергаешь, и так, влево потянешь, потом вправо… Потом – щелк, оторвал!
Иногда, конечно, мне удавалось сдержать рыбу и пару штук, весом более килограмма, я все же выловил за август, но при этом упустил, наверное, штуки три или четыре! Я пробовал ловить по-другому: привязывал на спиннинг кормушку, набивал ее кашей и забрасывал на середину - именно так мы и ловим на реке. Но поклевок на эту снасть не было, похоже, кормушка проваливалась в ил, крючки с насадкой, когда я выматывал леску, тоже оказывались все в траве и грязи. Не годится такая снасть для болота. А, может, карп и на середине пруда тоже не гуляет, весь стоит в ряске и в корягах?
Вот так примерно и выглядела рыбалка в последний месяц: приду, половлю, поймаю, в лучшем случае, одного карпа, понервничаю с корягами и уезжаю домой, попутно собирая грибы. Сколько же их высыпало по всему лесу! Даже наши старожилы не припоминали такого, а многие говорили, мол, это плохая примета, «грибной год – к войне!» Прошла первая волна грибов, началась вторая – в лесных дебрях массово вылезли грузди: собрав за один выход почти три полных ведра, мы положили их в бочку вымачиваться. До самого Нового года ели – вкуснотища! Придут гости, сядут за стол – ага, вот они, грузди! И ничего другого им не надо, ни салатов, ни кур жареных. Были бы лишь картошка, капуста и соленые грузди! Да, и еще жареный карп с лесного пруда! Прошли грузди – высыпали опята. Тут опять работы привалило: собираешь два часа и потом столько же сортируешь, моешь, варишь… А все равно интересно!
Наступила осень, начался учебный год, все реже я стал выбираться на рыбалку на секретный пруд, предпочитая в свободное время ловить на Оке, до которой ходу – пятнадцать минут. На реке начала отмирать трава, стало возможным ловить по всему заросшему ранее берегу. Щурята и окуньки весело гонялись за блесной, иногда ею соблазнялись небольшие жерехи. Однажды я вел блесну по мели параллельно берегу, а какая-то крупная рыба вышла за ней из тростника. Смотрю, как будто торпеда пошла в сторону блесны: тут же я почувствовал удар, подсек… и спиннинг согнулся в дугу. Рыбина сильно уперлась и пошла назад, в тростники, чего я никак не ожидал. Почти все пойманные ранее щучки после поклевки бросались в глубину, а эта, наоборот, завернула к берегу. И все вышло, как с карпами, рыба врезалась в тростник, и как бы застряла в нем. И я тут же перестал ощущать ее рывки. Тогда я, подматывая леску, пошел вдоль берега к этим тростникам, шел спокойно, даже не боясь залить болотные сапоги, такое плотное и ровное здесь было дно. Подхожу, вижу - леска уходит вглубь тростника. Я аккуратно потащил, чувствую – не идет. Засучил рукав, взял в руку леску и, держа ее в зажатой ладони, начал опускать руку все ниже и ниже, пытаясь нащупать в траве рыбу. Нащупал… блесну, а рыбы-то и нет! Тройник оказался зацепленным за прочный стебель тростника, мне пришлось даже достать нож, чтобы вырезать его. Да, хитрой оказалась рыба, поняла, куда надо прятаться, пусть и с блесной во рту. Вдобавок, значит, и зацепилась плохо. Я думаю, все же это щука была большая, только она стоит в засаде у берега. Жерех – он как-то больше на чистой воде охотится. Я уже не говорю про судака, который в моих уловах ну совсем редкий гость…
Интересно, конечно, на реке, но пришла пора и готовить к зиме огород! Выкопали морковь, свеклу, осталась на грядках только капуста, но в парнике, под бдительным присмотром мамы, набирала силу разная зелень, зацвели молоденькие огурчики и начала наливаться редиска: вплоть до самых заморозков будет у нас на столе «весенний» салат! Мы с отцом вскапываем опустевшие грядки, большие площади, например, там, где была картошка – я пашу мотоблоком. Собираю из под лопаты червей, а потом разбрасываю их по огородному пруду: дополнительная подкормка его обитателям. Кстати, мальки карася и ротана за эти месяцы здорово подросли и пытаются даже стянуть червяка с крючка: смотришь, поплавок шевелится, пританцовывает, но уверенной поклевки – нет. Все ясно, теребит насадку мелочь. Но потом вдруг эта возня затихает, и начинает поплавок всплывать или уходит под воду. Значит, кто-то покрупнее подошел… Подсечешь – затрепыхалась рыбка! Некоторые караси выросли побольше ста граммов, таких уже интересно было ловить, часто попадались и крупные, черные ротаны. Так приятно, когда после тяжелых земляных работ не надо никуда идти на рыбалку, а сел тут же – и закидывай! Даже Олеся как-то поймала несколько карасей, похоже, скоро будем вдвоем на лесной пруд ездить. Дошла же она до него на лыжах, доедет и на велосипеде!
Однако, в следующий раз я снова поехал на лесной пруд в гордом одиночестве: так и не увлекли ее карпы, находящиеся за «тридевять земель». Ладно, мне не привыкать… А в лесу – такая красота, многократно воспетая еще нашими классиками! Шуршит под колесами опавшая листва, дрожат на ветерке последние листочки, где-то над лесом пролетает большая стая гусей: изредка слышны их прощальные крики. Я попытался поискать грибы, но среди разноцветной листвы они были плохо заметны, да и, похоже, все, закончился их сезон. Но, пока дошел до пруда, все же нашел с десяток переросших подберезовиков и подосиновиков, с большими, потемневшими шляпками: так и не стал их срезать… Ну, вот и пруд: как и в прошлую осень, вода посветлела, ряски осталось немного, вся его поверхность оказалась усыпанной листочками.
Но такого клева, какой был в это же время год назад, я не увидел. Вернее, поклевки-то были: карп, похоже, очень осторожно обсасывал насадку, бросал ее, снова подходил. Но, спустя час, поплавок одной из удочек все же резко поплыл в сторону, я моментально подсек и без особого труда вытащил рыбу, даже не используя подсачек. Карп оказался совсем небольшим, по сравнению с теми, которых я ловил ранее. В чем дело? Дома, после рыбалки, я взвесил его: чуть более семисот граммов. Как же так? Некоторые особи нагуляли уже около полутора килограммов, а этот – в два раза меньше! Не больной ли он? Хотя выглядит, вроде бы, абсолютно здоровым, не худенький: обычный карп, только – меньше своих собратьев. Не знаю, может, так начинают проявляться различия между самцами и самками? Размышляя над этим вопросом, я едва не прозевал еще одну хорошую поклевку, и после подсечки понял, что на этот раз карп попался значительно крупнее. Рыба упиралась, во все стороны летели брызги, тем не менее, я не давал слабины и, в конце концов, благополучно подхватил карпа подсачком. Ну, вот этот хорош – с золотистым отливом, весит почти кило триста. Отцепляя рыбу, я обратил внимание на ее спинной плавник: первое перо имело грозные зазубрины. Говорят, если леска попадет под эту «пилку», останется рыбак без крючка, а, главное, и без добычи… Но мне, к счастью, такие фокусы карпы пока не показывали…
И снова начались еле заметные поклевки… Что же он так осторожно смакует насадку? В прошлый-то год: клюнет, так клюнет, без всякого покачивания и потаскивания поплавка. Прямо такие же поклевки, как у меня в огородном пруду, когда теребит червя карась - недомерок! И тут меня осенила мысль: а не может ли быть, что карпы все же отметали по весне икру, а эти слабые поклевки – как раз и отражают попытки мелочи стянуть насадку? И вовсе это не крупный карп ее обсасывает, а просто не может заглотать малек? Я тут же переоборудовал одну удочку: срезал огромный крючок вместе с грузилом, поменял поплавок, подвязал тонкий поводок и крючок, годный для ловли даже уклейки, насадил на него два опарыша и забросил к корягам. Через несколько минут смотрю: поплавок еле-еле качнулся, потом присел и поплыл в строну. Я подсек и тут же понял, что моя теория насчет малька оказалась почти верна. Единственное, в чем ошибся, так это в том, что мне клевали карпята. Нет, увы! На моей ладони лежал ротанчик размером с мизинец, он даже не зацепился за крючок, а повис, крепко удерживая во рту кончик опарыша. Так вот оно что! И тут ротаны! Чертыхаясь, я отцепил его и снова закинул снасть. Поклевка – и еще один ротан, даже чуть меньше прежнего, висит на леске. А я-то думал, у меня уже новое поколение карпов растет, а тут – ротаны. Но, как вскоре выяснилось, не только ротаны: следующей рыбкой, попавшейся на эту изящную снасть, стал карасик живцового размера, потом еще один сорвался и упал в воду у самого берега. Занявшись с мелочью, я прозевал хорошую поклевку, поздновато подсек, и в очередной раз оставил в корягах и хорошего карпа, и крючок.
Расстроила меня эта неудача. А еще больше – ротаны. Зато теперь все встает на свои места: ведь нет в нашем районе ни одного пруда, где не было бы ротана и карася. Даже после серьезных заморов они там как-то сами по себе разводятся. А тут – такой пруд, с прекрасной кормовой базой, в котором карп набирает по шестьсот - семьсот граммов за сезон, а карася и ротана – нет. Как так? Почему во всех прудах они живут, пусть порой и в малых количествах, а здесь – ни разу за предыдущий год они так и не выдали себя, не попадались попутно с карпами? Такое могло случиться по двум причинам. Первая – возможно, пруд образовался не так давно: он и на старых картах-то, как я уже говорил, обозначен еле заметным голубым пятнышком. И даже не водоем это был, а просто залитая водой низинка, которая, скорее всего, летом пересыхала.
Но потом, после того, как до нее добрались бобры и сделали плотину, образовался прудик, и на современных фотографиях со спутника при желании можно различить и чистые его участки, и прибрежную зону, затянутую ряской. Объясняет это отсутствие большого числа крупных карасей и ротанов? По-моему, да. После образования прудика птицы занесли в него икру, именно с этого момента и появилось здесь небольшое количество рыбы, которая подросла и в эту весну начала нереститься, а уже из местной икры вывелось огромное количество малька, так старательно обсасывающего карповую насадку. К тому же, если уже упомянули бобров, то их массовое расселение по нашим водоемам и по лесным ручьям, как раз и началось не более, чем пять лет назад. А до этого мы вообще не знали, что у нас такие звери водятся…
Вторая причина – полный замор в пруду за год или два до заселения его карпами, в результате чего почти все его обитатели погибли. И теперь, спустя несколько лет после этого, я просто наблюдаю возрождение популяции рыбы, как было не раз на наших деревенских прудах. Может такое быть? Конечно! Но тогда, получается, что ручеек помогает не всегда? Или, может быть, выдалась в тот год слишком суровая зима? Вот сколько вопросов возникает, если задуматься! И снова начинаешь переживать: а вдруг в будущую зиму не окажется нужных условий и опять случится в пруду замор?
Ну, как бы то ни было, зимовать останется совсем немного карпов. Штук, может быть, тридцать. Вместе с ними – достаточно большое количество вездесущих ротанов и карасей, вот, опять они шевелят мои поплавки... Зима не за горами, скоро карп перестанет питаться, клев прекратится, и я буду приезжать на пруд без удочек: только лишь для того, чтобы посмотреть, все ли здесь в порядке или, чтобы пробить проруби, если в сильные морозы ручеек перестанет течь. А уже будущей весной станет ясно, хорошо ли перезимовали обитатели секретного пруда, будет ли нерест или стоит еще раз съездить в рыбхоз, купить несколько сотен мальков и повторить эксперимент? Конечно, обо всем этом я расскажу и вам!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
