Виктор поежился, словно на печи вдруг стало холодно. Нет, он не будет об этом рассказывать. Зачем! Чтобы его жалели, говорили за спиной, какой он несчастный. С этими мыслями он и заснул.
Удивительно, спал он в эту ночь спокойно, его не мучили кошмары и, пожалуй, впервые за последнее время он проснулся бодрый и выспавшийся. За завтраком объявил своим спасительницам, что хватит ему валяться, он выходит на работу. Каникулы уже закончились и не дело, что его ученики будут пропускать занятия.
Марфа похвалила его.
- Вот и ладно. Чай, не старик, чтоб на печи лежать. Только ты поживи еще у нас немного. Я тебя подлечу получше. А ты, глядишь, нам с хозяйством подможешь. Где что приколотить, где распилить. Все ведь без мужицких рук рушится. Не бойся, денег за постой с тебя брать не буду. Руфа видела, в какой развалюхе ты живешь. Негоже так жить молодому мужику.
От предложения старушки у Виктора аж мурашки по спине побежали. Он даже и мечтать не мог об этом. Жил он в полусгнившей избенке. Когда приехал в деревню, в сельсовете председатель предложил временно там пожить. Уже несколько лет избенка бесхозная стояла, а тут человеку глядишь жилье. Виктору в его положении не оставалось ничего, как согласиться. Деньги, что выдали ему еще в Магадане, катастрофически быстро закончились.
Только потом учитель сообразил, что зря он согласился. Лучше бы на постой к кому пошел. Все глядишь бы лучше было. А тут ни дров, ни еды никакой. Жалостливая соседка пожалела горемыку. Принесла ему картошки, махнула рукой, сказала, что рассчитается, как деньги будут. Вот и варил учитель в чугунке голую картошку, да и ту ел не досыта, берег, чтоб на дольше хватило..
А еще, Виктор даже себе не смел признаться, обрадовался он, что Руфа будет рядом с ним. Неопытный в обращении с девушками, он робел, когда оставался с ней наедине, не представлял, как подступиться к красавице, все слова вылетали из его головы. Только когда они собирались втроем за столом и вели разговоры, Виктор обретал способность быть интересным собеседником.
Вот и сейчас на предложение Марфы, Виктор ответил, что с превеликим удовольствием принимает все условия, но обязуется, что как только ему выдадут зарплату, он обязательно за все рассчитается. На том и порешили.
В субботу к Руфе пришла гостья. Нина хотела узнать, соберется ли Руфа на станцию в воскресенье. Если нет, то придется ей одной идти. Девушка поддержала подругу. Конечно, она соберет различных трав для продажи. Вдвоем всегда сподручнее ходить, чем одной.
На другой день подруги еще затемно отправились торговать. Нина впервые несла свое вязание на продажу. Она беспокоилась, а вдруг люди ничего не будут брать у нее. Но Руфа не давала унывать. Доказывала, что все будет хорошо, они расторгуются. Она и не догадывалась, что Нина взяла с собой еще кольцо в надежде, а вдруг кто купит его у нее. Коза стала совсем мало молока давать, скоро вообще запускать ее придется. Молока только чуть-чуть хватало Надюшке. Даже Васятке ничего не оставалось. Деньги были очень нужны, чтоб покупать молоко у людей.
На станцию девушки пришли, когда на улице уже почти светло стало. Поезд вот-вот должен был прибыть. Они побродили среди торговок. Нина не представляла, сколько она может просить за носки, ходила, смотрела у кого бы спросить.
Наконец увидела женщину с таким же товаром, все расспросила. Та оказалась не жадной на слова, все растолковала, сколько за какие просить, на сколько можно сторговаться. Тут же подсказала, что торговаться надо, когда уж точно за эту цену не возьмут. А раньше времени не надо ее снижать.
Гудок паровоза услышали издалека. Люди засуетились. Пассажиры со своими баулами начали продвигаться поближе к краю платформы. Торговцы наоборот, отходили подальше. Ни к чему у самого поезда торговать. Бывали случаи, что лихачи выхватывали весь товар и запрыгивали в вагон. Без билета в вагон не пускали и тут хоть доказывай, что жулик в вагон заскочил, хоть не доказывай, а правды не добьешься.
Скрипнули тормоза, поезд тяжело вздохнул и остановился. Из вагонов высыпал народ. Покупатели подходили к Нине, спрашивали цену. Покупать особо не торопились. То ли не надо, то ли выжидали, что она отдаст дешевле. Наконец почин был сделан, купили две пары, а потом еще и варежки женские. Нина даже не думала, что продаст их. Это был ее первый опыт. И связаны корявенько, и колючие, и на руке сидят не больно хорошо. А мужик купил, даже не торговался. Пожалел, что еще таких нет.
Нине даже завидно стало. Вот как заботится о своей женщине, а может о матери. Главное, что заботливый такой. Поезд уже должен был скоро отходить, как к Нине подошел мужчина в форме проводника и купил все оставшиеся носки. Правда поторговаться немного и она чуть сбавила. Зато все распродала.
Когда поезд показал свой хвост, к Нине подошла торговка, что про цену ей говорила.
- Ну как, все продала?
Нина довольная кивнула головой. И о странном проводнике рассказала, который все остатки у нее купил. А женщина ни капли этому не удивилась.
- Так поезд на Север идет. Этот проводник сейчас же в поезде все распродаст, да и навар хороший получит. А то до конца увезет, там продаст еще дороже. Но дело это рисковое, Могут как спекулянта зацепить. У меня тоже бывает такие покупают. Они дорого не берут. Значит дешево продавала. В другой раз цену подними.
- Вот ведь, даже такому делу надо учиться, - подумала Нина и поблагодарила женщину за науку.
К ним подошла Руфа. На дне корзинки лежало несколько нераспроданных пакетиков.
- Руфа, как это так. Ты же вроде всегда все распродавала.
- Не знаю. Так получилось. Ну ничего. Сейчас на базар в город пойдем, там продам.
Нина радовалась, что у нее с первого раза получилось все продать. Только радость омрачалась тем, что денег этих надолго не хватит. В голове крутилось, вот бы колечко продать. Она даже придумала, какую цену запросила бы за него. При разговоре с Марфой, та как то обмолвилась, сколько такое кольцо может стоить.
Руфе Нина решила ничего не говорить о своих намерениях. Боялась, что та начнет ее отговаривать. Но ей говорить хорошо, такой нужды нет у нее, а тут просто подпирает и деваться некуда. Нина даже деньги, что на дорогу отложены, потихоньку начала тратить. Клавдии, правда, ничего не говорила. Та начнет переживать, давать ей свои деньги. Но гордость молодой женщины не позволяла их брать у свекрови. И так живут считай уже сколько времени за ее счет.
На базаре жизнь бурлила. Продавцы громко предлагали свой товар, покупатели торговались. Даже и не подумаешь, что время такое голодное. Нина заметила, что продавцов то больше, чем покупателей. Видно и им всем были нужны деньги и несли сюда на базар все, что можно было продать.
Руфа нашла удобное местечко, где побольше народа. Возле нее, как обычно собралась толпа мужчин, желающих оздоровиться травой. Каждый раз Нина удивлялась, когда видела эту картину. Ну словно мухи на мед липнут. Но что то в этот раз немного изменилось в поведении “мух”. Не было едких высказываний, неприличных предложений. Нина шепнула подружке, что пойдет посмотрит, что купить и пошла вдоль торговых рядов.
Ее не продукты сейчас интересовали, а совсем другое. Нине казалось, что кольцо, припрятанное на груди под одеждой просто прожигает ее, просится наружу. Но нет, она даже и не вытащит его. Нет тут таких покупателей, кто бы мог купить.
В уголке Нина заметила, как торговка о чем то бойко говорит с мужчиной, в приличной одежде. Женщину заинтересовала эта пара, она подошла поближе, прислушалась к разговору. Речь шла о какой то вещице. На столике перед продавщицей лежали разные безделушки, колечки, сделанные из олова, сережки и прочие украшения. Нина подошла поближе и стала примерять кольца, рассматривать бусы. Разговор при ее появлении прекратился. А мужчина, немного потоптавшись рядышком, ушел, пообещав, что подойдет еще.
Нине было страшно, но она все таки решилась начать разговор. Почему то женщина ей внушала доверие. Нина поинтересовалась, что можно ли здесь на базаре продать настоящее старинное золотое кольцо. Торговка с некоторой опаской посмотрела на Нину. В такое время нельзя никому доверять. Кто знает, что на уме у этой девушки.
- А тебе зачем это знать, - спросила она хмуро.
Тут Нину прорвало. Она забыла о всякой осторожности. Выложила что дома двое детей малых, что сама приезжая, что дожилась до последней копейки. Сегодня продала носки, что сама вязала, но денег этих совсем мало. Не хватит им, чтоб прокормиться. Но у нее есть кольцо, которое от матери осталось, а той от бабушки. Берегла его до последнего, да крайняя нужда пришла.
Торговка слушала ее и понимала. Она сама была матерью. И знала, что только нужда могла заставить обратиться эту женщину к совершенно чужому человеку. Скорее всего она знает, что с золотом шутки плохи, можно и загреметь куда подальше. Но деваться бабе некуда, доверилась ей.
- Ох, девка. Гляди аккуратней. С царским то золотом и до тюрьмы недалеко. Вот мужик, что стоял сейчас тут. Начальник послал его подарок для зазнобы своей купить необычный, дорогой. Меня все допытывал, нет ли у меня чего такого. Да откуда у меня то. Только вот это. Сказал, что еще придет. Хочешь если, я поговорю с ним, выспрошаю все.
Нина была согласна. Она даже слова про тюрьму мимо ушей пропустила. Так и договорились. Что придет Нина в следующее воскресенье сюда. Если все получится, что торговка знак ей даст, чтоб подошла.
- Да одна то не ходи, хоть с кем нибудь вдвоем, а лучше с мужиком каким. А то кто знает, купят, деньги отдадут, а потом в укромном месте зажмут да и отберут обратно их. Ладно, если в живых оставят.
Довольная, Нина пошла к Руфе, по пути купила немного продуктов. Руфа тоже уже распродала все свои остатки. На все деньги она тоже продуктов накупила. Шла довольная, что теперь будет еда у них поразнообразнее, будет, чем Виктора кормить.