Это я о «Маузере К96» (нем. Mauser C96 от Construktion 96). Хотя, по большому счёту, создал его не Пауль Маузер, а братья Федерле, каковые под его руководством работали. Смею предположить, что для них герр Маузер был не просто хозяином предприятия, а самым настоящим маэстро оружейного искусства, и что он не только ими руководил, но и время от время прикладывал к создаваемому образцу свою «руку мастера», отчего и получился пистолет столь шедевральным. И это действительно был шедевр!
Да, сложно. Да, дорого (и даже чрезмерно дорого), но оно того стоило! Прежде всего — надёжность. В это трудно поверить, но «маузер», изобретённый в 1896 году, обладал надёжностью! По крайней мере, его количество осечек не выходило за рамки общепринятого, и это всего через пять лет после того, как самозарядные механизмы вообще начали изготовлять. Опять же, 10 (десять!) патронов калибра 7.63 мм (потом 9.0 мм), заряжаемых с помощью обоймы и компактно укладывающихся в два ряда в магазин вполне приемлемых размеров. Плюс отличная дальность стрельбы. Конечно, не 1000 метров, нанесённая на целике (это, мягко говоря, преувеличение), а вот метров на 300, да ещё и с присоединенной в качестве приклада кобурой цели из «маузера» поражаются уверенно. Прямо-таки как из карабина, каковым его и позиционировали.
Единственное, что вызывало недоумение, так это рукоятка. Очень уж она, чисто по-немецки, незамысловатая. Кстати, ныне многие «знатоки» оружия, желая блеснуть эрудицией, утверждают, что «Маузер К96» называли «траншейной метлой», поскольку он, дескать, прямо-таки «сметал» всех врагов во вражеских окопах. На самом деле это не так — «траншейной метлой» немцы называли американскую помповушку образца 1897 года системы Браунинга, действительно сметавшую картечью всё на своем пути. Маузер же ассоциировали с метлой просто из-за сходства его рукоятки… с ручкой метлы, и не более того! Но в то же время эта «метлоподобность» рукояти хорошо вписывалась в общий, эдакий угловато–имперский «дойче дизайнен», и потому, не портя облик в целом, воспринималась вполне даже нормально.
Словом, это была мечта, позволить которую могли себе далеко не все. При этом пользующийся всемирной славой К96 официально не состоял на вооружении ни у одной из армий мира! Максимум, какой-нибудь армейский разведвзвод наподобие суперрейнджеров, или эскадрон «отважных королевских стрелков». А так исключительно у всевозможных лейб–гвардий, личных охранников власть имущих, полицейских групп захвата и прочих элитных подразделений, плюс криминал. И в то же время владеть «маузером» хотели практически все люди в мундирах, так или иначе связанных с оружием, что, в свою очередь, гласно и не гласно, но всегда поощрялось их руководством, потому как приводило к повышению огневой мощи подразделения. Напомним, что примерно такая же ситуация была и с винтовкой Генри (прародителем «винчестера») во время гражданской войны в США.
Кроме того, К96 был самым лучшим мужским подарком, которому всегда были рады. Как, например, был рад молодой гусар британской армии Уинстон Черчилль, получивший таковой из рук матери на свой день рождения. Надо сказать, что Уинстон (кстати говоря, отдалённый потомок воинственного герцога Мальборо, про которого в известной песне поётся: «Мальбрук в поход собрался…») офицером былотважным и в войнах агонизирующей империи вёл себя вполне достойно, причём зачастую воевал добровольно, потому матушкин подарок ему пришёлся как нельзя кстати. А поскольку будущий премьер–министр Великобритании был ещё и не чужд эпистолярному жанру, да ещё настолько, что даже вполне мог бы пойти по писательской, а не политической стезе, то своё участие во всех войнах он отразил достаточно красочно. И как можно судить, наличием у себя «маузера» он был чрезвычайно доволен, полагая, что именно благодаря ему он и остался жив. Например, в Судане, когда он как офицер королевской кавалерии нёсся в кавалерийскую атаку. Гусар Черчилль был, скажем честно, не чета нашим российским рубакам, впрочем, как и большинство английских кавалеристов вообще. А тут самая настоящая восточная конница со сверкающими клинками в руках и её многовековой традицией сабельной рубки… Плюс ко всему, у Уинстона в тот момент ещё и была повреждена рука (что-то типа растяжения), так что выжить в полноценной сече шансов у будущего британского премьера практически не было, ибо первый же подскакавший дервиш из армии Махди играючи срубил бы его своей саблей. Но Черчилль выжил, и даже победил нескольких противников, выбив их при приближении к себе из сёдел благодаря метким и мощным выстрелам из «маузера».
Второй случай случился уже на юге Африки в ходе англо–бурской войны, где была кратковременная огневая стычка на близкой дистанции, в ходе которой все соратники Черчилля полегли, быстро опустошив барабаны своих револьверов, а он выжил, положив всех врагов, потому как в отличие от шестизарядного револьвера в магазине его К96 находились сразу десять патронов (то есть, больше чем на треть!).
После этих войн карьера будущего британского премьера, ставшего почти что национальным героем, круто пошла в гору. Всё, что он написал, теперь читалось «на ура!» и лучшей рекламы «маузеру» придумать было сложно, вследствие чего стать обладателями этого, уже овеянного легендами пистолета отныне возжелало ещё большее количество любящего пострелять народа.
Естественно, что со временем К96 модернизировался. Сначала он поменял калибр с 7.63 на 9.0 мм (о чём с той поры наглядно свидетельствовала крупно вырезанная на рукояти цифра «9»), потом увеличил магазин и стал вставлять его снизу, а с 1932 года «научился» стрелять очередями, тем самым превратившись в полноценный пистолет–пулемёт. Увы, далеко не самый лучший, с чем (так и не сумев вернуться обратно в класс обычных пистолетов из-за своей уже явной архаичности) он благополучно и завершил свой славный боевой путь, уступив место пистолет–пулемётам более совершенной конструкции… Вместе с тем не вызывает сомнений тот факт, что именно «Маузер К–96» достойно увенчал собой плеяду первых самозарядных пистолетов, будучи по возрасту им, практически, ровесником, а по степени совершенства выше не менее чем на целый порядок! Вместе с тем его компоновка, поначалу считавшаяся чуть ли не вершиной конструкторской мысли, таковой отнюдь не являлась, но это станет всем понятно только по прошествию десятилетий.
А пока, в те наполненные романтизмом первооткрывательства девяностые годы некто Хуго Борхардт, трудившийся на германской (не австро–венгерской) оружейной фирме «Людвиг Лёве», ещё в 1893 году тихо так и незаметненько получил патент на пистолет совершенно другой компоновки. В то время, когда большинство «первопроходцев–самозарядчиков» норовили использовать пятизарядные пачки а-ля «манлихер», герр Борхардт сделал собственную пачку патронов ёмкостью в восемь штук, да ещё и снабдил её пружиной, выталкивающей патроны наверх, тем самым превратив свою пачечную конструкцию в магазин. Естественно, съёмный. А потом решил, что размещать его лучше не спереди перед спусковой скобой, и уж тем более не сверху, а самое оптимальное — сзади. То бишь, в рукоятке.
Идею запирания ствола Хуго Борхардт позаимствовал у пулемёта Максима, сочтя его кривошипно–шатунный механизм наиболее надёжным. В результате получилось нечто настолько брутальное и насквозь пропитанное духом имперского «дойче дизайнен», что при одном лишь взгляде на него он уже сам по себе внушал уважение и заставлял задуматься о безжалостной мощи, создаваемой как раз на тот момент, германской военной машины, да ещё при этом порождал какие-то смутные ассоциации с секирами древних тевтонов (что тоже поднятию оптимизма по отношению к немецкому гуманизму никак не способствовало).
Шедевром подобное назвать, даже несмотря на наличие вполне удобоваримых тактико–технических характеристик, было откровенно невозможным, но вот то, к чему это всё в конечном итоге привело (а привело оно именно к шедевру!), мы расскажем уже в следующем номере нашего журнала.
Честь имею! И всем привет с благословенных берегов Тихого Дона.
Владимир Ерашов
ст. Старочеркасская, Россия
P.S. Иллюстрации изготовлены с применением нейросетевых технологий нейро–комбат–студией «ПерначЪ».
