Бракованная жизнь 5
Жизнь не стояла на месте. В городе прошли выборы и новой мэр, затеял радикальные реформы. Особенно досталось тому самому автопарку, где трудился Галкин Дима. Сначала предприятие разбили на три части и эти части ушли к новым владельцам, а потом и должность главного инженера естественным образом сократилась.
Сначала его перевели на, с ходу выдуманную, должность «инженер по эксплуатации», благо ремонтная служба была выделена в отдельное подразделение. Но – с существенной потерей в зарплате. Так что после полугода активного поедания мозга Галкой, Дмитрий плюнул на всё и перевёлся в водители-дальнобойщики. Благо, старые связи помогли ему арендовать новейший трак. Навык езды и соответствующие права у него были – это ведь его обязанностью ещё в пору работы на второй, после хозяина, должности было испытание новых и проверка старых после ремонта тягачей на автодроме. Так что этот бывший «белый воротничок» рулём владел неплохо по всем меркам.
Зарплата выросла. Но лада в семью это не добавило. По простой причине – у амбициозной Галины муж потерял прежний высокий статус.
«Водила?» Ха! Разве за него она восемь лет назад выходила замуж?
-----
«Девушка - бантики над ушами» - так сама над собой иронизировала не по годам серьёзная девочка, вприпрыжку шедшая домой после почти ежедневной работы в приюте для животных, который она посещала вот уже второй год. Этот уход за хвостатыми, часто увечными и больными, сопровождаемый не всегда приятными запахами и явлениями, только с каждым днём укреплял Маринку в выборе будущей профессии.
Да, не человеческим врачом. Ветеринаром. Что, как она считала, не в пример сложнее. Зверик ведь не умеет говорить. И не расскажет, что и как у него болит. Тут нужно сердцем чувствовать, и она да, чувствовала.
В животе вот только урчало – она ведь сразу после школы к своим подопечным побежала. Не поев. Зато хвостиков покормила. Так что домой, домой!
Чтобы дома, однако, увидеть ставшую уже привычной сцену маленького, но неприятного конфликта родителей. И потихоньку, разувшись, девушка быстро прошмыгнула в свою комнату.
– И куда это вы, Галина свет Викторовна, намылились? Или, если угодно, лыжи навострили?
Галка поморщилась. С тех пор, как муж перешёл на работу простым водителем, лексикон у него изменился. Мало того, что стал вставлять в речь вот такие простецкие выражения, так ещё и непотребным слогом мог пустить. Влияние среды. Галка это понимала. Только не принимала. Вот и сейчас, когда она крутилась перед зеркальной дверцей нового шкафа-купе, оглядывая себя спереди и сзади, оценивая как на ней сидит новое платье, и насколько хорошо смотрятся новые сапожки, на слова мужа внимания не обратила. Она вообще в последнее время перестала хоть сколько его стесняться. Мужлан… Даже заматерел, куда девалась прежняя субтильность и юношеская стройность, весь какой-то квадратный стал.
Объективно говоря, сейчас в Дмитрии было намного больше мужского, чем раньше, лет этак пять назад. Но эта его мужественность Галку совершенно не впечатляла. Наверное, потому, что типаж был совсем не её. И раньше был, впрочем, не её, но как-то мирилась, когда он занимал соответствующее её, красивой женщине, общественное положение.
Дмитрий тем временем с интересом наблюдал за ней, привалившись плечом к дверной притолоке, и не подумал посторониться, когда она перестала оправлять пёрышки и целенаправленно устремилась в прихожую, одеваться. Так, что ей даже пришлось протискиваться между дверным косяком и телом мужа. Но скандал поднимать не стала. Во-первых, настрой собьёт. Во-вторых, перепалка задержит её дома. А опаздывать в своих амурных делах Галка не любила.
– Ты сегодня в рейс? – спросила она вполне миролюбиво и нарочито небрежно.
– В рейс, в рейс, - ухмыльнулся Дмитрий. – Даже не сегодня, а вот прямо сейчас. «Тормозок» только заберу из холодильника и вперёд. Так что нотации тебе читать не буду. Лети уже, пти-и-чка!
Последнее слово он произнёс с издевательской расстановкой. А как ещё разговаривать с бабой, которая тебе почти открыто рога наставляет? Узнать бы ещё, с кем. Да только оно ему надо? Развод всё равно у них неминуем. Как Маринка школу закончит, поступит, так сразу он этим и займётся. Благо до её ЕГЭ семь месяцев осталось. «Перетерплю,» - решил Дима.
Маринка, как почти взрослая и самостоятельная девушка, уже шустрила на кухне, самостоятельно готовила обед, и отца могла накормить пускай не хитрой, но домашней едой .
Галка упруго изогнулась, уворачиваясь от шлепка мужа пониже поясницы, зло сверкнула глазами и, выскочив в гулкую прокуренность подъезда, дробно застучала набойками каблучков по цементу лестницы.
Идти было недалеко. Буквально через дом, в снятой заранее квартирке, её ждал сердечный друг. Но она пошла не прямым путём: нырнула в арку двора, прошла по улице, параллельной их, почти обойдя таким образом их квартал, по периметру. И только там, оглядевшись, приложила магнитный ключ к пятачку домофона нового одноподъездного дома-свечки.
Дмитрий переживал, пока длилось это ЕГЭ. Это ж надо? Рамки металлоискателей, тотальная проверка карманов и сумок на предмет шпаргалок или гаджетов. Да ещё рассадили выпускников по одному за стол. Испытания, а не экзамены. Выпускникам сплошной стресс. И родителям – тоже.
Но пора нервов осталась позади и вот уже счастливая папина дочь закружилась, напевая, по комнате, хватаясь то за одну вещь из своего гардероба, то за другую. Никак не решив, что же войдёт в необходимый минимум для поездки поступать. Дима, наконец, захохотал в голос:
– Доча! Да возьми ты пару парадных комплектов и тройку повседневных. Потом довезём или на месте купишь, что нужно будет. Всё равно весь шкаф у тебя в чемодане не уместится.
Шкаф… гм. Ну ладно. Всем хороша была папина дочь, один недостаток от мамки унаследовала – тряпки любила. Или это не только она одна? Скорее всего, это было общее свойство дочерей Евы, после того, как та напялила на себя первый фиговый листок, да и пошла потом менять их ежедневно, глядя в зеркало пруда.
Маринка не сказала отцу, что только вчера неожиданно встретила свою детскую любовь. Да, Генку, из той, со старого двора, песочницы. Она его узнала сразу, несмотря на прошедшие одиннадцать лет с того их переезда. А он вот распознал её только после того, как она подошла к нему вплотную и сказала «Ну, привет!» Да и то, наверное, по глазам узнал. Они у них с Генкой уникальные. Ни у кого больше она таких не видела. Ещё и мысль мелькнула «А может, это судьба? Новую породу с этим мужчиной выведем?» Впрочем, сама же тогда от этой мысли густо покраснела – потому что до своих семнадцати она, в отличие от многих одноклассниц, ещё ни-ни. Вот такая несовременная!
А папке почему не сказала? Да сама не знает. Обычно именно с отцом она своими девичьими секретами и делилась. Ну не с холодной ледышкой - матерью такие вещи обсуждать? В лучшем случае, на грубость нарвёшься. Тут, она почувствовала, что-то необычное произошло. О чём пока вообще ни с кем говорить не стоит – в себе бы разобраться.
Генка сказал, что на каникулы приехал. Она же вот поступать намылилась. И о, совпадение! Учится он в том же городе, где есть ветеринарная академия. А пока что можно будет сегодня потрещать с ним о том, о сём.
