- Нет, это у него не патология, а воспитание и безнаказанность. Думаю, отец его на мать руку поднимал, дед тоже. Для этой семьи такое поведение норма, и в социуме таком же живут. Вы почувствовали подъезд?
Андрей поежился:
- На редкость неуютно. Хотя бывал в таких домах, светлые подъезды, пахнет выпечкой, а тут вообще едой не пахло.
- Зато спиртным несло, скандалами и криками. Подъезд негативный, - кивнула Маша.
- Да, и почти все живут там с момента постройки, новых нет. Ни продать не могут, ни выехать. Потому что себя поменять не хотят. – сказал Карл.
- А вдруг у меня не получится перенести эту болячку?
- Ты же погружалась во внутрь, в путь?
- Да, получилось, делала, как ты учил, и кот. Совместила.
- Так и тут, погружаешься, и переносишь. Как из одной реки в другую перебрасываешь.
- Дед, может, ты.
- Учиться тебе надо, но менять пути можешь только ты. Вернее, не менять, а поправлять. Мне это не дано.
- Разве это изменение?
- Да, любое наказание – это изменение. Не по доброй воле.
- Разве так можно?
- Так нужно иногда чтобы спасти других. Прогоним мы его сейчас просто так, даже в полицию сдадим. Что дальше? Выйдет через пару дней, и придет сюда, обнаглевший от безнаказанности. Может страшное случиться.
- Если у меня не получится?
— Значит дома еще попробуешь. Образцы-то получим, его отправим домой. Пара дней у тебя будет.
Маша представила двух беззащитных женщин перед агрессором. Вспомнила свой испуг и Вадика, и разозлилась.
- Идет, - сказал Карл.
Андрей встал у двери, Маша отошла в сторону. К подъезду шел высокий здоровенный парень, неприятный такой. Просто громила. Он явно был зол, сжимал и разжимал кулаки. Из-под низкого лба смотрели злые маленькие глазки.
***
на Литрес вышли книги Берегиня -2
***
-На гориллу похож, но та симпатичнее, - подумалось Маше.
- Дай пройти, - рыкнул он на Андрея, который был ниже этого громилы, и выглядел субтильно. Маша встревоженно глянула, но Карл положил ей руку на плечо, успокаивая.
- А если не дам, то что? – насмешливо спросил Андрей.
- Тогда сам вылетишь отсюда, - как бульдозер парень попер на Андрея, и тут же вскрикнул.
Андрей безо всяких усилий завернул ему руку, и держал ее. Василий пытался вывернутся. Но делал себе больнее.
- Отпусти, чего ты.
- Ничего, ты зачем сюда пришел?
- Жена у меня тут, за ней пришел.
- С кулаками?
- Ну а чё, бабу.. женщину не поучишь, так она слушаться не будет. Отец мой мамку всегда учил, так та его любила сильно, и шелохнуться боялась. Хорошо жили.
- И где мать-то?
- Как отец помер, собралась и уехала, адрес не оставила. Вот правильно ее отец учил, непутевая.
Карл достал из кармана салфетку, подошел к Василию, и пропита ее несколькими каплями крови с руки. Андрей без видимых усилий держал громилу. Маша взяла две салфетки с каплями крови, закрыла глаза. Она словно очутилась в двух реках, полноводных, одна река была жизнью Серафимы. Полноводная, светлая, правильная. Только утес в ней был, который мешал красиво течь.
Другая была как болотина, темная, и некрасивая. Маша легко передвинула утес в некрасивую реку. И утесу там понравилось, он словно стал напитываться всей злобой и темнотой в реке, с чавканьем и удовольствием поглощая все это, словно губка, впитывая в себя. И Маше показалось, что он чуть подрос.
Она пришла в себя. Василий сидел на земле, прислонившись спиной к скамейке.
- Что-то мне нехорошо.
Маша безо всякой жалости посмотрела на него:
- Будет еще хуже. Ты болен, и тяжело болен. Советую пройти врачей, платных, и бесплатных. Опухоль у тебя. Удаление ее поможет тебе только на время, она будет расти до тех пор, пока ты не изменишь себя и свою жизнь.
- Вы все врете, откуда знаете?
- Я знаю, что до пяти лет ты не мог терпеть в туалет, так боялся отца, и ходил под себя. Прятался, когда отец кричал и обижал маму, пытался ее защитить. Позднее решил, что сила – это все, стал обижать тех, кто слабее, и на мать руку поднимал, уже когда отца не стала. Она забрала все деньги и исчезла. Сбежала от сына, который стал монстром, таким же, как и отец. Если ты вспомнишь того светлого мальчика, его мечты, попытаешься исправиться, то, возможно, у тебя есть шанс выжить.
- Откуда ты знаешь? Я никогда этого никому не рассказывал.
- Я это видела. Иди домой, а потом к врачу.
Василий встал, и пошел, еле передвигая ноги, как старик.
Карл сказал:
- У тебя получилось.
-Я не чувствую радости. Просто понимаю, что мы сделали правильно. Но это страшно, делать такие вещи. Сколько времени прошло?
- Прошло чуть больше минуты.
- Мне показалось, что вечность.
Они сели в машину и уже там Маша спросила у Андрея:
- Откуда ты так умеешь, ты же сказал, что врач, стоматолог, и служил… А кем ты служил? Писарем, как в фильме «Брат»?
- Почти, - улыбнулся Андрей. – И да, я врач-стоматолог, но борьбой занимался с детства. Вот и пригодилось.
Маша предпочла сделать вид, что поверила.